Анализ различных научно-литературных источников в области истории и теории права показывает, что зарождение института гражданско-правовой ответственности за причинение вреда было обусловлено необходимостью разрешения противоречия между объективной нуждаемостью классового общества в средствах обеспечения применения государственного принуждения к правонарушителям и отсутствием таковых в системе социальной ответственности первобытного общества.

Обязательства вследствие причинения вреда являются одними из старейших видов обязательств и со времен римского права они получили название деликтных (от лат. delictum - проступок, правонарушение).

К числу форм возмещения вреда, существовавших на ранних этапах развития общества, можно отнести каннибализм, талион, кровную месть, систему денежных композиций, штрафов, выкупов, а также возмещение вреда в натуральной форме. В дальнейшем на распространение процедуры возмещения вреда повлияли обычаи, магия, культура, религия, а также иные социальноэкономические факторы, способствовавшие формированию института частной собственности и, как следствие, изменению системы производственных отношений [24].

Способы возмещения вреда потерпевшей стороне, соответствующие уровню развития цивилизации в обществе, нашли закрепление в дошедших до нас древних источниках права, таких как Законник Билаламы Эшнунна (Месопотамия, XX в. до н.э.), Фрагменты шумерских законов города-царства Ларса (Ирак, XIX в. до н.э.), Законы Хеттского царства (Малая Азия - Турция, XV-

XIV в. до н.э.), Законы царя Вавилонии Хаммурапи (Ирак, XVIII в. до н.э.), Законы Ману (Древняя Индия, II в. до н.э.) и др.

Изучение института компенсации вреда в различных правовых системах показывает, что:

- в странах романо-германской правовой семьи существование прототипов института компенсации вреда (месть, поединок, вергельд, применение имущественных взысканий (композиций) вместе с телесными наказаниями) сочеталось с рецепцией норм римского права, приведшей к нормативному закреплению данного института в кодифицированных источниках права, при этом характер вреда обусловливался сословным делением общества;

- правовое регулирование возмещения вреда в странах англосаксонской правовой семьи эволюционировало от закрепленной в обычаях формы (месть) к денежной компенсации, носившей сословный характер (пени, как средства удовлетворения потерпевшего за его отказ от права мести), использованию примирения как способа заглаживания вреда либо как альтернативы денежной компенсации в соответствии с законодательной фиксацией размеров его возмещения;

- изначальными способами возмещения вреда в странах с мусульманской системой права были кровная месть, талион, системы композиций и штрафов, предусмотренные национальным законодательством, примирение с потерпевшим, предполагавшее применение компенсации, как в денежном выражении, так и в других материальных формах. При этом развитие института компенсации вреда в мусульманской правовой семье напрямую зависело от культурных традиций и религиозных мировоззрений мусульманского общества.

Как отмечают Ю.П. Титов и О.И. Чистякова в «Хрестоматии по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период» (1990), первые отечественные пранормы, регулирующие вопросы защиты личных имущественных прав и возмещения ущерба, нанесенного собственнику имущества, встречаются уже в «Русской Правде» (XI в.), а со второй половины VI в. в древнерусском праве фигурируют базовые нормативные конструкции имущественной ответственности за причинение вреда. На последующих этапах становления и развития Древнерусского государства ответственность за причинение вреда существенно не менялась (взыскание денежной суммы применялось и как дополнительное, и как основное наказание), так как все аспекты, вытекающие из данного явления, рассматривались только в рамках уголовного права. Например, положение о применении к должнику физического наказания или лишения свободы в случае его невозможности выплатить долг кредитору содержалось в § 91 гл. X «О суде» Соборного уложения 1649 года.

Древнерусские источники права, касающиеся вопросов упорядочения компенсации вреда, испытывали на себе влияние церковного православного, византийского светского и римского права, что способствовало установлению в кодифицированных актах государственного механизма возмещения вреда, в том числе и морального. Развитие норм о компенсации вреда в русском праве было связано с развитием представлений о разграничении различных степеней тяжести проступка, необходимостью учета при определении размера компенсации сословного характера общества, формированием централизованной системы судов. Так, частное вознаграждение потерпевших от преступления являлось последствием обвинительного приговора по уголовному делу. В XVI-XVII вв. использовались различные способы частных взысканий, всецело падавшие на личность виновного (выть - вычет из имущества виновного, выдача головою; искуп - временная отдача несостоятельного ответчика с членами семьи в работу истцу; испрошение прощения обидчиком у обиженного и др.), что связано с формированием представлений о том, что цель наказания - не только реализация карательных мер, но и стремление дать полное удовлетворение пострадавшему.

В январе 1835 г. Высочайшим указом был утвержден Свод законов Российской империи. В томе X этого фолианта нашли свое отражение и нормы гражданского права, регулирующие вопросы возмещения вреда. В соответствии с ними обязательства по компенсации имущественного ущерба возникали исключительно в силу виновного причинения вреда, т.е. правонарушения. При этом в некоторых случаях имущественная компенсация могла вменяться причинителю вреда одновременно с уголовным наказанием, а в некоторых - действовать как самостоятельная санкция. Положения Свода законов сохраняли свою актуальность вплоть до 1917 года.

Реалии политического строя, складывающегося в нашей стране с октября 1917 г., внесли существенные поправки, как в структуру государственной власти, так и в правовую систему. 31 октября 1922 г. впервые в истории отечественного законодательства был принят Гражданский кодекс РСФСР, содержащий отдельную главу, регламентирующую обязательства из причинения вреда: «Обязательства, возникающие вследствие причинения другому вреда». Анализ статей этого нормативно-правового акта показывает, что законодатель рассматривал ситуацию причинения вреда только физическим лицам. В частности, ст. 403 ГК РСФСР гласила: «Причинивший вред личности или имуществу другого обязан возместить причиненный вред. Он освобождается от этой обязанности, если докажет, что не мог предотвратить вреда, либо был управомочен на причинение вреда, либо что вред возник вследствие умысла или грубой неосторожности самого потерпевшего».

Обращает на себя внимание тот факт, что вред, причиненный личности, интерпретировался законодателем исключительно как повреждение здоровья, работоспособности, подрыв служебного или общественного положения и других личных свойств и отношений, в результате которых наступило ухудшение имущественного положения - утрата заработка, расходы на лечение, переезд и т.п. Возмещение морального вреда ГК РСФСР 1922 г. не предусматривал. Как следствие, в судебной практике этого периода времени ответственность устанавливалась лишь при наличии причинно-следственной связи между наступившим вредом и действиями обязанного лица. При этом действия причинителя вреда могли быть результатом как активного (действия), так и пассивного (бездействия) поведения. Таким образом, ст. 403 ГК РСФСР основывалась на презумпции ответственности, возникающей в силу причинной связи.

По существу нормы ст. 403 ГК РСФСР, лицо, управомоченное на причинение вреда, привлечению к ответственности не подлежало. При этом управо- моченность предполагала нанесение вреда как результат правомерной деятельности и следствие предоставленного должностному лицу права. Значение того, принадлежало ли это право причиняющему вред в его личных интересах (например, право на самооборону) или было предоставлено в силу служебных обязанностей как должностное полномочие (право задержания, право обыска со взломом хранилищ и другое) никакой роли не играло.

В ст. 407 ГК РСФСР 1922 г. впервые было закреплено положение о возмещении вреда, причиненного неправомерными служебными действиями должностных лиц. Однако имущественные санкции могли быть реализованы только в случаях, специально указанных в законе. При этом неправомерность действий должностного лица подлежала признанию таковой соответствующим административным или судебным органом. Относительно учреждений (государственных и частных) имущественная ответственность не применялась в случаях, когда потерпевший пропускал установленные для обжалования неправомерных действий сроки.

На основании ст. 410 ГК РСФСР физическое лицо (гражданин) осуществляло принадлежащее ему право на возмещение вреда по своему усмотрению, но в определенных законом границах, поскольку подобное возмещение лимитировалось либо восстановлением прежнего состояния, либо, в случае невозможности достижения такового, непосредственно возмещением причиненных убытков. Примечательно, что в любой ситуации суд должен был принимать во внимание имущественное положение, как потерпевшего, так и причинителя вреда (ст. 411 ГК РФСР): автоматическое присуждение возмещения в размере действительно понесенных убытков не допускалось (размер являлся лишь максимальной границей, в пределах которой возмещение устанавливалось судом).

Отдельные положения ГК РСФСР 1922 г. были посвящены вопросам возмещения вреда лицам, застрахованным в порядке социального страхования (ст.

412-415). Наряду с этим он никоим образом не регламентировал проблемы, связанные с возмещением вреда, наступившего в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. Не содержал он в себе и нормы, устанавливающей ответственность за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, что, на наш взгляд, являлось существенным пробелом правового регулирования в сфере возмещения вреда.

В дальнейшем нормы, регулирующие обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, нашли свое отражение в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых 8 декабря 1961 года. Их детально регламентировала гл. XII «Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда». На наш взгляд, наиболее важным шагом в направлении укрепления конституционного статуса личности, предпринятым законодателем, явилось установление ответственности за вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Так, ч. 2 ст. 89 Основ провозглашала: «За вред, причиненный неправильными служебными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, соответствующие государственные органы несут имущественную ответственность в случаях и пределах, специально предусмотренных законом».

С введением в действие в 1964 г. нового Гражданского кодекса РСФСР институт обязательств, возникающих вследствие причинения вреда, был существенно расширен. Более того, помимо непосредственно ГК РСФСР 1964 г. он регулировался рядом других нормативно-правовых актов.

Впервые в российском законодательстве возмещение государством вреда, причиненного в результате террористического акта, было закреплено в ст. 17 Федерального закона от 25.07.1998 г. №130-ФЗ «О борьбе с терроризмом»: возмещение вреда, причиненного в результате террористической акции, производится за счет средств бюджета субъекта РФ. В случае совершения террористической акции на территории нескольких субъектов РФ или недостаточности средств в бюджете данного субъекта РФ возмещение вреда должно производиться за счет средств федерального бюджета. Одновременно подчеркивалась возможность последующего взыскания выплаченных сумм с причинителя вреда в порядке, установленном гражданско-процессуальным законодательством (по принципу регресса). В первоначальной редакции данного нормативноправового акта специально оговаривались случаи компенсации вреда, причиненного в результате террористической акции иностранным гражданам, а также организациям.

На сегодняшний день исследуемые нами обязательства в силу возмещения вреда детально регламентируются положениями главы 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» части второй Гражданского кодекса РФ. Многие из них заимствованы из ГК РСФСР 1964 г. и существенно дополнены в соответствии с реалиями времени и экономической ситуации. Кардинальное отличие же состоит в детальной регламентации ГК РФ отношений, связанных с компенсацией потерпевшему не только материального, но и морального вреда (ст. 1099-1101).

Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что становление института гражданско-правовой ответственности за причинение вреда на территории России происходило в течение нескольких тысячелетий. Естественно, на начальном этапе пранормы, регулирующие аспекты возмещения вреда, отличались своей фрагментарностью, проявляющейся, прежде всего, в том, что они содержались в различных правовых актах, не представляя собой единого правового института [43]. Непосредственно отрасль гражданского права и один из ее важнейших компонентов - возмещение вреда - стали складываться лишь с принятием Свода законов Российской империи от 1835 года.

Пройдя достаточно длительный путь развития, гражданско-правовая ответственность за причинение вреда в период с 1922 по 1994 гг. обрела присущие ей специфические признаки, к числу которых следует отнести:

- реагирование на гражданское правонарушение;

- имущественный характер;

- компенсационный характер;

- принцип полного возмещения вреда или убытков;

- воздействие не столько на личность правонарушителя, сколько на его имущественную сферу или имущественную сферу указанных в законе третьих лиц (поскольку даже защита личных неимущественных прав предусматривает имущественно-стоимостные меры воздействия, например денежную компенсацию).

Результаты предпринятого нами анализа нормативно-правовых актов различных исторических периодов позволяют утверждать, что для гражданско- правовой ответственности преимущественное значение имеют не штрафные санкции (хотя они и не исключаются), а именно восстановление имущественного или индивидуально-правового положения личности, которое существовало до факта правонарушения. Этим определяется существование двух основных форм реализации гражданско-правовой ответственности:

возложение на виновного правонарушителя обязанности по передаче имущества, уплате денег и др.;

лишение правонарушителя принадлежащего ему права.

На наш взгляд, понятие гражданско-правовой ответственности в современной цивилистике является достаточно сложным и неоднозначным. В целом же она представляет собой форму частноправовой ответственности, которая наступает на основе норм гражданского законодательства в отношении лица, виновного (за исключением отдельных случаев) в нарушении имущественных или личных неимущественных прав субъекта гражданско-правовых отношений и выражается в возмещении причиненного ущерба.

На сегодняшний день в современной науке гражданского права нет единой концепции гражданско-правовой ответственности, что во многом объясняется отсутствием такой концепции в отношении юридической ответственности в целом. Тем не менее, это не мешает предпринятому нами далее анализу природы, форм и оснований гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный актом терроризма, в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.