В связи с тем, что гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный террористическим актом, может наступить исключительно по факту его совершения (с которым коррелирует и проблема пресечения действий террористов), представляется целесообразным определить суть самого явления террористического акта.

К сожалению, на сегодняшний день единой точки зрения относительно определения понятий «терроризм», «акт терроризма» и «террористический акт» в научно-правовой доктрине не существует, хотя современное российское законодательство свободно оперирует всеми указанными словарными концептами.

На наш взгляд, терроризм и террористический акт следует рассматривать как общее и частное, иначе говоря, терроризм - это категория специфического социального явления, а террористический акт - действенное выражение данного социального явления в реальной жизни.

В соответствии с п. 1 ст. 3 ФЗ «О противодействии терроризму» терроризм определяется как идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий. На основании п. 3 этого же нормативно-правового документа террористический акт есть совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.

Анализ законодательных актов РФ и превалирующих в научной литературе доктринальных подходов позволяет выделить следующие ведущие признаки террористического акта:

совершение насильственных действий, как в отношении конкретного лица, так и неопределенного круга лиц: посягательство на жизнь, здоровье, похищение, незаконное лишение свободы и т.д.;

направленность совершаемых насильственных действий на устрашение населения (или какой-то его части), властных структур, международных и отечественных общественных организаций с целью: получения широкой огласки и социального резонанса; нагнетания атмосферы страха и недоверия; оказания влияния на принятие какого-либо противоправного решения или отказ от совершения законных действий по укреплению правопорядка.

Базовым признаком террористического акта как гражданско-правового деликта выступает причинение вреда жизни, здоровью, а также имуществу физических, юридических лиц и государства.

На основании изложенных признаков террористического акта, а также принимая во внимание его главенствующую роль как юридического факта, обусловливающего возникновение обязательства из причинения вреда в гражданском праве, можно дефинировать его понятие следующим образом: террористический акт - это общественно опасное, виновное и противоправное деяние (или бездействие), совершенное конкретным лицом или группой лиц (включающей в себя не только непосредственных исполнителей, но и лиц, способствующих подготовке и реализации противоправного деяния) в целях воздействия на решения, принимаемые органами государственной власти и мирового сообщества, повлекшее за собой причинение морального вреда, вреда жизни и здоровью людей, а также имуществу физических, юридических лиц и государства.

С целью определения подходов к установлению ответственности перед жертвами террористических актов и разрешения вопроса о том, является ли возмещение вреда потерпевшим от террористических актов по своей правовой природе гражданско-правовой ответственностью или публично-правовым механизмом предоставления минимума компенсации, нами был предпринят анализ ряда положений зарубежного и российского законодательства.Анализ показал, что в законодательстве Великобритании, Израиля, Италии, Германии и Франции компенсации, выплачиваемые потерпевшим в результате совершения террористического акта, не носят гражданско-правового характера, и, как следствие, вопрос об основаниях и условиях гражданско- правовой ответственности не поднимается. Обязанность по оказанию материальной помощи пострадавшим данные государства принимают на себя добровольно, привлекая для ее обеспечения специально учрежденные на бюджетные средства и добровольные пожертвования физических лиц фонды [21].

Так, некоторое время в практике Израиля наблюдалось стремление к признанию терроризма войной, а следовательно, к отказу государства от возмещения принесенных им убытков. По Закону «О гражданском вреде» 1952 г. (Civil Wrongs Ordinance) действия израильских сил безопасности квалифицировались как военные действия, освобождающие государство от возмещения вреда, причиненного в результате контртеррористической операции. Однако в 1998 г. Министерство юстиции Израиля выступило с принятыми впоследствии предложениями о внесении изменений в указанный закон в части отказа от возмещения вреда - теперь частичное возмещение вреда государством допускается [13].

Во Франции терроризм оценивается не как преступное деяние, а как новая форма гражданской войны. Вследствие этого пострадавшие от террористического акта приравниваются к жертвам войны и получают право на материальную помощь в зависимости от степени причиненного вреда. Источник выплаты компенсаций потерпевшим от терактов - «Г арантийный фонд» - определен в Законе № 86-1020 от 9 сентября 1986 г. «О борьбе с терроризмом и посягательствами на государственную собственность» и, в частности, положениями ст. 9-1 названного акта. Процедура работы «Гарантийного фонда», включающая также указание на юридические основания выплат компенсаций, описывается в Декрете № 86-1111.

«Гарантийный фонд» наделен по закону гражданской правосубъектностью и пополняется за счет ежемесячных процентных отчислений страховых предприятий или агентствами с суммы взносов по договорам страхования имущества (сумма, подлежащая отчислению, ежегодно пересматривается и утверждается министром экономики и финансов, например, на 1998 г. она составила 20 франков с контракта), а также за счет общественных пожертвований. После выплаты потерпевшему компенсации, фонду переходят его права на взыскание в регрессном порядке с виновного в теракте причиненных убытков.

Заявитель должен предоставить в «Гарантийный фонд» документы полностью подтверждающие ущерб, компенсацию которого он требует. В случае необходимости медицинского обследования, проводимого по ходатайству «Гарантийного фонда» с целью подтверждения телесного повреждения, потерпевший должен быть о нем извещен за две недели до даты его проведения. Примечательно, что принятие решения о компенсации ущерба не зависит от успешного расследования преступлений следственными органами или от материального положения потерпевшего - государство, по сути, полностью берет на себя возмещение ему ущерба. Заинтересованная в выплате материальной компенсации сторона имеет право, в случае отказа фондом в выплате, предъявить ему иск. Срок для подачи иска определяется положениями ст. 2270-1 ГК Франции и составляет 10 лет.

Относительно государственной помощи лицам, пострадавшим от террористических действий в Великобритании, следует отметить, что до принятия «Закона об уголовной юстиции» (1988) выплата компенсации со стороны государства жертвам любых насильственных преступлений, в том числе и жертвам террористических актов, производилась не на статутной основе, а по специальной «Программе компенсации ущерба лицам, пострадавшим от преступлений», действовавшей в Великобритании с 1964 года. Эта программа финансировалась государством и осуществлялась специальными комиссиями, в состав которых входили назначенные правительством юристы, практикующие в суде. Лицо, которому преступлением был причинен ущерб, могло получить компенсацию в том случае, если преступник не был задержан полицией или не мог быть привлечен к уголовной ответственности в силу каких-либо обстоятельств.

На сегодняшний день в Великобритании основную тяжесть расходов по устранению последствий террористических актов несет на себе государственный фонд «Pool Re», деятельность которого предусматривает выплаты компенсаций пострадавшим. Фонд был создан в 1993 г. по инициативе правительства и на сегодняшний день в его состав входят более 200 страховщиков, располагающихся по всей территории страны. В том случае, если объема фонда «Pool Re» не хватает на погашение страхового ущерба, его представители обращаются к казначейству Великобритании, несущему обязанность выплаты недостающей части средств.

Законодательство Великобритании предусматривает и иные возможности возмещения ущерба, причиненного жертвам терактов. Так, в соответствии с положениями «Закона о полномочиях уголовных судов» (2000) и при назначении наказания в дополнение к любому другому наказанию суды вправе издавать приказы, согласно которым осужденные обязаны выплатить компенсацию любому лицу, которому были причинены телесные повреждения, потери и ущерб (помимо тех, которые были вызваны его смертью) в результате преступления, или оплатить расходы, связанные с погребением лица, чья смерть наступила в результате преступления.

В ФРГ возмещение ущерба лицам, пострадавшим от террористических актов, осуществляется на основании Закона 1976 г. «О компенсации жертвам насильственных деяний», который решает эти вопросы применительно ко всем насильственным преступлениям, а не только террористическим. В силу положений § 1 указанного Закона лицо, здоровью которого причинен ущерб вследствие умышленного противоправного физического нападения на него или на другого человека, либо в ходе правомерной обороны от такого нападения, может требовать за это медицинскую и материальную компенсацию в соответствии с нормами Федерального закона «О социальном обеспечении». Причем потерпевший сохраняет данное право даже в том случае, «когда нападавший действовал с ошибочной уверенностью в наличии предпосылок, оправдывающих его действия», т.е. в ситуации юридической ошибки.

Обеспечение выплаты компенсации потерпевшим в результате теракта возлагается на власти той земли ФРГ, в которой причинен ущерб. Если же ее по какой-либо причине нельзя установить, то выплаты производятся за счет той земли, в которой потерпевший в момент совершения против него преступления имел постоянное место жительства. Если потерпевший не имеет постоянного места жительства в Германии, расходы по выплате ему указанной компенсации несет федеральная казна. Примечательно, что во всех случаях федеральная казна возвращает землям 40% из денежных расходов, понесенных ими в связи с выплатой компенсации жертвам насильственных действий. Непосредственная выплата компенсации этим лицам производится соответствующими местными или федеральными органами социального обеспечения и социального страхования. Производство по выплате компенсации эти органы начинают только по заявлению потерпевшего. Возникающие по поводу выплаты такого рода компенсаций споры разрешаются в судебном порядке - через суды по социальным делам.

На территории Европы в формате созданного Евросоюза существует шесть крупнейших страховых компаний, которые учредили фирму «Special Risk Insurance and Reinsurance» (SRIR), специализирующуюся на страховании имущества от различных повреждений вследствие террористических актов. Как ведущие сателлиты туда вошли швейцарские компании «Zurich Financial Services» и «Swiss Re», германские «Allianz» и «Hannover Re» [53].

Вопрос о материальной компенсации потерпевшим от террористических актов является объектом пристального внимания законодательства Италии. В частности, он регулируется Законом № 302/1990 «О покровительстве потерпевшим от терроризма и организованной преступности», принятым 20 октября 1990 года. На основании данного Закона размер денежной компенсации потерпевшим от террористического акта со 100 млн. лир, предусмотренных Законом № 466/1980, увеличился до 150 млн. лир. Согласно ст. 1 Закона № 302/1990, право на компенсацию имеет любое лицо, не являющееся соучастником или исполнителем преступления, получившее постоянную инвалидность и утратившее трудоспособность в размере не менее чем на четверть, вследствие совершения террористических актов на территории Италии. Степень инвалидности определяется в процентах потери общей трудоспособности, т.е. полная инвалидность соответствует 100% потери общей трудоспособности.

Компенсация предоставляется по письменному, либо устному (в случае очевидности преступления, т.е. при наличии очевидцев его совершения) заявлению потерпевшего. Гражданин Италии, получивший постоянную инвалидность с потерей трудоспособности в размере 2/3 от общей трудоспособности, имеет право выбрать вместо разовой компенсации, размер которой может составлять 150 млн. лир, пожизненное обеспечение, соразмерное с полученной степенью инвалидности, в размере до 12 тыс. лир в месяц за каждый процент потерянной трудоспособности.

Защита нарушенных прав потерпевших в результате террористического акта в Испании осуществляется на основании гл. 4 Органического закона от 26 декабря 1984 г. «О борьбе с вооруженными бандитскими формированиями и террористическими элементами», состоящей из двух частей. Ее положения существенно расширяет Королевский указ 1311/1998 «О регулировании возмещения убытков жертвам вооруженных бандитских формирований и террористических элементов» от 28 октября 1998 года. В соответствии с этими нормативными актами правительство Испании устанавливает нормативы для обеспечения надлежащих условий по возмещению убытков при получении телесных повреждений как последствий (или в связи с обстоятельствами совершения) преступных действий вооруженных бандитских формирований или террористических элементов.

Для максимальной эффективности компенсационных правоотношений определяется круг лиц, обладающих правами на возмещение полученного ими ущерба, вводится классификация вышеназванных лиц и, наконец, условия, необходимые для возбуждения соответствующих уголовных дел с целью возможной компенсации со стороны Генерального бюджета государства, берущего на себя ответственность за последствия совершенных, но оставшихся ненаказанными преступлений, а также в случаях нанесения тяжких телесных повреждений жертвам вооруженных бандитских формирований и террористических элементов. Материальная компенсация выплачивается в случае, если лицо получило травмы. Если в результате совершенных действий наступила смерть, право на материальную компенсацию принадлежит супругу, детям жертвы или любому иному лицу, состоящему в родстве с жертвой. Если у жертвы, после его смерти, остались супруг, дети и родители, то материальная компенсация делится между ними следующим образом: компенсация делится на две части, одна из которой передается супругу, другая делится между детьми и родителями жертвы. В случае отсутствия супруга, детей или родителей, компенсацию получают братья или сестры, жившие вместе с жертвой, экономически зависевшие от нее и не обладающие достаточными средствами к существованию.

Для получения материальной компенсации Указом 1311/1998 предусматриваются условия, при наличии которых у потерпевшего или его законных представителей возникает на нее право. Они должны доказать, что материальный ущерб, телесные повреждения, результатом которых явилась временная или полная нетрудоспособность, возникли в результате действий, совершенных вооруженными бандитскими формированиями или террористическими элементами, и представить данные медицинского освидетельствования, подтверждающего наличие телесного вреда. Степень тяжести полученных телесных повреждений устанавливается на основании критериев, выработанных органами социального страхования. При этом общая сумма материальной компенсации соотносится с минимальной заработной платой, а также с тяжестью полученного телесного повреждения.

В США проблема терроризма стала широко обсуждаться с 1993 г., когда в стране участились случаи террористических актов. Наиболее же мощно она актуализировалась после событий 11 сентября 2001 года. Сегодня на законодательном уровне террористический акт не признается военным действием, а дефинируется как насилие или угроза насилия над жизнью, собственностью, инфраструктурой, причинившие вред США или его гражданскому населению за пределами государства. Правительство США, исходя из деликтного права (tort law), определяет, что вред от террористического акта должен возмещаться его причинителями - террористами и их спонсорами [14]. Такая логика воплотилась в «Акте о доступе жертв терроризма к компенсации», закрепившем право потерпевших требовать возмещения вреда из заблокированных в США активов государств - спонсоров терроризма. Например, в 1989 г., когда самолет США был сбит над территорией Ливии, данная акция была квалифицирована как террористическая. Вследствие этого окружной суд округа Колумбия удовлетворил иск о возмещении вреда, где одним из ответчиков выступала Ливия, признанная государством - спонсором терроризма, а часть средств на возмещение вреда была взята из заблокированных в США активов Ливии [15].

Несмотря на законодательное регулирование, описанный выше механизм возмещения вреда признается в США малоэффективным, поскольку он связан с чрезвычайно сложной процедурой доказывания факта финансирования каким- либо государством конкретной террористической акции. Поэтому, учитывая, что террористический акт является национальным бедствием и вызовом государству, а также причиняет значительные физические и нравственные страдания жертвам, обсуждение вопроса о возмещении вреда постепенно перешло от вопроса «кто должен заплатить?» к вопросу «кто может заплатить?» [57]. В итоге, оценивая террористические акты как вызов нации, в США пришли к необходимости участия в возмещении вреда жертвам терроризма общества в целом, отойдя тем самым от частноправового механизма решения проблемы. В 2002 г. был принят «Акт о страховании рисков от терроризма», предусмотревший создание специального страхового фонда, из средств которого должно осуществляться возмещение вреда пострадавшим на основании судебного решения. Взносы в данный фонд осуществляют федерация, штаты и иные лица. В первый год его создания 90% средств было сформировано федеральным правительством (е-1-А sec. 103). Об участии федерального правительства в возмещении вреда жертвам терроризма упоминается также в «Акте о национальной безопасности» [16]. По мнению A.J. Sebok, вопрос о соотношении требований о возмещении вреда из компенсационного фонда и требований о возмещении из заблокированных активов государств - спонсоров терроризма или от авиакомпаний предстоит решать судебной практике, поскольку законодательно эти требования в США не обладают взаимоисключающим характером [57].

На сегодняшний день можно выделить три формы возмещения вреда жертвам терроризма, наиболее часто используемых в юридической и судебной практике США:

материальную компенсацию, подразумевающую денежные выплаты, которые должны покрыть расходы потерпевшего на медицинскую и иную оказываемую ему помощь. Данные выплаты производятся на основе специальных федеральных программ, из «Фонда помощи жертвам преступлений», образованного как структурное подразделение Министерства финансов США. Действующие в США законы не допускают использования как основания для отказа в компенсации расы, цвета кожи, вероисповедания, национальности, вида деятельности или пола. В компенсации убытков потерпевшему может быть отказано только в случае совершения им противоправного деяния;

принудительную реституцию, осуществляемую в пользу жертвы теракта, т.е. человека, непосредственно пострадавшего от него, на основании постановления суда. Если потерпевшему нет 18 лет, то его интересы представляет законный представитель. В случае смерти жертвы реституция осуществляется в пользу родственников погибшего. Суд может предписать виновному оплатить стоимость медицинских и иных связанных с ними услуг, касающихся физической, психиатрической, психологической помощи, а также возместить жертве доход, потерянный ею в результате преступления. Расходы, понесенные пострадавшим в ходе судебного разбирательства, возмещаются в обязательном порядке;

материальные выплаты, осуществляемые в публично-правовом порядке и льготы, предоставляемые бывшим пленникам (людям, оказавшимся в плену в результате террористических действий) и членам их семей (в случае смерти потерпевшего). Так, в 1992 г. вышло правительственное распоряжение, дающее указанным лицам образовательные льготы.

В большинстве западноевропейских государств приняты законы, по- разному регулирующие и решающие вопросы, связанные с возмещением вреда, причиненного не только в результате совершения, но и в ходе пресечения террористического акта - от пожизненной денежной компенсации до лишь частичного возмещения вреда:

- Великобритания - «О предупреждении терроризма» (1976);

- Германия - «О борьбе с терроризмом» (1986);

- Франция - «О борьбе с терроризмом и посягательствами на государственную безопасность» (1986);

- США - «О борьбе с терроризмом и применении смертной казни» (1996);

- Израиль - «О гражданском вреде» (1952) и др.

В целом, анализ систем романо-германского и англо-саксонского деликтного права позволяет сделать вывод о том, что они рассматривают террористический акт как угрозу насилия гражданскому населению государства. Поэтому данная проблема в большей степени решается за счет общественного вмешательства, нежели частноправового регулирования.

Несмотря на интенсивное развитие национального антитеррористического законодательства, следует признать, что в международно-правовых актах непосредственно вопрос о возмещении вреда жертвам террористических актов и роли государства в этом процессе до конца не урегулирован. Так, в «Международном пакте о гражданских и политических правах» и «Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод» закрепляется лишь обязанность государства обеспечить лицу, права которого нарушены, эффективное средство правовой защиты (ст. 2 ч. 3 Пакта, ст. 6 Конвенции). Аналогичное положение содержится в ст. 52 Конституции РФ, согласно которой государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Очевидно, что из этого положения нельзя сделать вывод об обязанности государства возмещать вред жертвам террора из собственного бюджета.

Специализированные конвенции, посвященные международной борьбе с терроризмом, также не касаются проблемы возмещения вреда его жертвам[1].

Правовые нормы, предусматривающие выплату компенсации жертвам преступной деятельности, впервые появились в международно-правовых актах в 80-х гг. прошлого века. Так, ст. 2 «Европейской конвенции по возмещению вреда жертвам насильственных преступлений», принятой 24 ноября 1983 г., определяет, что государство возмещает убытки, когда не может быть обеспечено их возмещение из других источников, тем, кто из-за умышленных насильственных преступлений понес серьезный урон в отношении физического состояния или здоровья, а также тем, кто находился на иждивении погибших в результате такого преступления. Статья 4 данного акта гласит, что компенсация должна покрывать по крайней мере потерю дохода, затраты на медикаменты и госпитализацию, затраты на похороны, алименты, содержание иждивенцев. В соответствии с п. 14 «Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотреблений властью», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г., жертвам следует оказывать необходимую материальную, медицинскую, психологическую и социальную помощь по правительственным, добровольным, общинным и местным каналам.

Международное сотрудничество предполагает имплементацию в национальное законодательство общепризнанных норм и принципов международного права, а также международных договоров, которые согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью ее правовой системы. «Декларация прав и свобод человека и гражданина» в ст. 33 определила, что права жертв преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает доступ к правосудию и скорейшую компенсацию причиненного ущерба.

На сегодняшний день в отечественной юридической литературе нет однозначного мнения по вопросу определения правовой природы ответственности государства за вред, причиненный террористическим актом, а также выплачиваемых им компенсаций. На наш взгляд, наиболее релевантно принцип ответственности государства без установления его вины (и в случае отсутствия таковой) обозначен французским юристом Патриком Брюно: «Если принцип риска является основанием ответственности владельца автомобиля только потому, что у него в руках инструмент, опасный сам по себе, то по тому же принципу риска должны отвечать органы власти только потому, что они - носители власти, которая чрезвычайно опасна для граждан сама по себе» [54].

Действительно, ответственность государства перед потерпевшими от терактов весьма специфична, поскольку в данном случае такое условие ее возникновения как вина, отсутствует. В связи с этим сторонники теории «виновного начала с исключениями» - О.С. Иоффе, М.В. Гордон, Г.К. Матвеев, В.Т. Смирнов полагают, что частые отступления от принципа вины не создают какого-то нового принципа или нового начала ответственности.

О.С. Иоффе отмечал, что «возложение на невиновного ... обязанности возместить ущерб представляет собой меру ответственности, основанную не на осуждении поведения, а на стимулировании определенных действий в будущем» [28]. Подобной точки зрения придерживается и С.В. Курылев, указывающий на тот факт, что обязанность государства возместить вред является не санкцией за правонарушение, а стимулом к поведению, направленному на уменьшение вероятности невиновного причинения вреда [36]. В.В. Бойцова и Л.В. Бойцова считают, что государство берет на себя риск ошибок, которые неизбежно детерминируются вероятной случайностью или ограниченной способностью познания человеком фактов, имевших место в прошлом. Поэтому казна государства выполняет как компенсационные, так и публично-правовые функции: предотвращения отчуждения невинно пострадавшего гражданина от государства, закона, органов уголовного правосудия и превенции совершения реабилитированным преступлений [20].

Рассуждая о проблеме возложения ответственности на государство в ситуации отсутствия его вины, С.С. Алексеев высказывает мнение, заключающееся в том, что невозможность «отграничить ответственность только случаями «чистых» виновных правонарушений ... диктуется практическими соображениями - во имя сохранения в некоторых случаях единства в содержании правового регулирования» [18]. С.Ю. Рипинский, отвечая на вопрос, следует ли учитывать возможность применения государственного принуждения к самому государству в случае возложения им на себя ответственности за вред, причиненный гражданину, отмечает, что в данном случае речь должна идти не об осуществлении потерпевшим принудительных мер в отношении государства, а о том, что «государство реализует меры ответственности (осуществляет государственное принуждение) в отношении самого себя» [46]. Такой подход базируется на принципе разделения в правовом государстве власти на законодательную, исполнительную и судебную, что позволяет одновременно одной из них осуществлять контроль над другими, в результате чего вопрос об ответственности государства в отношении самого себя отпадает.

К числу основных признанных и защищаемых Конституцией РФ прав относятся, прежде всего, право на жизнь (ч. 1 ст. 20) и право на охрану здоровья (ст. 41). В связи с этим, по мнению Л.О. Красавчиковой, возлагаемая на государство обязанность по обеспечению реализации и защиты названных конституционных прав предполагает не только необходимость разрабатывать и осуществлять комплекс мероприятий, создающих условия, при которых исключалась бы какая-либо опасность для жизни людей и предотвращалось бы причинение вреда здоровью, но и необходимость принимать меры к возмещению или компенсации причиненного их жизни и здоровью вреда [34]. Апеллируя к ст. 1069 ГК РФ, можно рассуждать о том, что по факту причинения вреда жизни и здоровью, а также имуществу физических и юридических лиц, привлечению к ответственности подлежит не само государство, а уполномоченные им органы и должностные лица, которые, исходя из своих служебных обязанностей, должны были предотвратить террористический акт, но в силу бездействия не сделали этого. Однако в ряде случаев предвидеть или предотвратить теракт не представляется возможным ввиду внезапности и высокой латентности преступлений террористического характера.

В пользу установления имущественной ответственности государства за вред, причиненный гражданам в результате совершения террористического акта, а также пресечения террористической деятельности, следует привести ряд аргументов:

государство в полной мере возлагает на себя заботу о поддержании правопорядка и обеспечении безопасности, следовательно, устранение последствий теракта, в том числе и путем возмещения причиненного вреда, также является его задачей, поскольку учрежденные им правоохранительные органы оказались не в состоянии предотвратить преступное деяние;

возмещение ущерба государством способствует не только более полному удовлетворению законных интересов потерпевшего, но и реализации задач общей превенции;

возмещение вреда государством способствует преодолению пассивности граждан, оказывающихся очевидцами или свидетелями готовящегося террористического акта;

государство располагает не только обычными бюджетными средствами, но и денежными суммами, поступающими к нему в результате применения к виновным в совершении теракта лицам (живым и осужденным) мер наказания имущественного характера [55];

государство, возлагая на себя ответственность за вред, причиненный террористами, исходит из необходимости максимальной охраны интересов потерпевшего [43].

В большинстве случаев выплачиваемые государством компенсации не могут покрыть всего вреда, поэтому на основании абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ обращение граждан с гражданским иском к государству как третьему лицу вполне оправданно. Еще в 1975 г. на V Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1- 2 сентября 1975 г., г. Женева, Швейцария) было особо подчеркнуто следующее положение: «... символическое возмещение вреда вряд ли сможет хотя бы частично компенсировать боль и страдания, перенесенные потерпевшими и их семьями, в особенности при отсутствии сочувствия и заботы со стороны общества» [27].

На сегодняшний день меры защиты государства, выражающиеся в форме денежной компенсации лицам, потерпевшим от террористического акта, и направленные на восстановление их имущественных прав, регламентированы нормой п. 1 ст. 18 Федерального закона № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» [34]. Следовательно, посредством института компенсаций государство в целях защиты конституционных прав и свобод граждан добровольно возлагает на себя обязанность по возмещению вреда потерпевшим от террористических актов. Необходимо заметить, что компенсация как форма защиты эффективна лишь тогда, когда ее выплата происходит на максимально ранней стадии (например, при возбуждении уголовного дела), поскольку именно в этом случае она позволяет потерпевшему в некоторой мере уменьшить степень отрицательных последствий для здоровья.

Исходя из выше изложенного, можно сделать вывод о наличии двух механизмов ответственности государства за вред, причиненный гражданам в результате террористического акта или в ходе его пресечения: публичноправового и частноправового.

Механизм частноправовой ответственности, как правило, характеризуется наличием отношений регресса между государством (государственной организацией), предоставившим потерпевшему компенсацию, и непосредственным причинителем вреда. Этот механизм может предполагать и вступившее в силу решение суда о взыскании определенной суммы в счет возмещения вреда, причиненного преступлениями, и компенсации всех видов вреда, установленных судебным решением, в том числе морального вреда.

Механизм публично-правовой ответственности специфицируется предоставлением от имени государства как субъекта повышенной социальной ответственности безвозмездной компенсации жертвам преступлений, т.е. не предусматривает никаких отношений регресса. В данном случае для выплаты компенсации, как правило, достаточно простого юридического факта – причинения вреда в результате совершения террористического акта. В отличие от частноправового, публично-правовой механизм предполагает исключительно компенсацию имущественного ущерба. При этом государственные пособия и выплаты, предоставляемые потерпевшим, как правило, определены заранее и составляют конкретную сумму, равную для всех потерпевших или различающуюся в зависимости от категории, к которой они отнесены. Размер же гражданско-правовой ответственности заранее определен быть не может.

На первый взгляд, с учетом того, что ответственность - это охранительное правоотношение, а выплата государственных пособий - правоотношение регулятивное, влекущее возможность обжалования действий государственного органа лишь в силу анормального развития, можно сделать вывод о том, что правовой природе государственных компенсаций, установленных действующим российским законодательством, свойственны признаки публичноправового механизма защиты прав потерпевших в результате террористического акта. Однако нельзя упускать из виду то обстоятельство, что государство, в силу норм п. 3.1 ст. 1081 ГК РФ, обладает ничем не ограниченным правом регресса к террористам, а имущественный характер возмещения, компенсационная функция выплат, происхождение данной обязанности из деликтных обязательств отражает гражданско-правовые признаки ответственности.

На наш взгляд, в связи с описанным выше суждением, а также принимая во внимание норму абз. 2 п. 1 ст. 1064 ГК РФ, определяющей возможность возложения обязанности по возмещению вреда на третьи лица, не являющиеся его непосредственными причинителями, государственные компенсации следует рассматривать как вид строгой гражданско-правовой ответственности, которой присущи черты гражданско-правовой обязанности, выполняющей компенсационно-восстановительную и предупредительно-воспитательную функции частноправового порядка. Относительно публично-правового характера следует признать его наличие только у процедуры выплаты государством потерпевшим денежных средств в счет возмещения понесенного имущественного вреда.

Результаты анализа российского законодательства и научно-юридической литературы позволяют нам выдвинуть суждение о том, что гражданско- правовая ответственность за вред, причиненный террористическим актом - это мера защиты прав человека, обеспеченная государством, реализуемая в рамках механизма защиты гражданских прав (субмеханизма возмещения вреда, причиненного преступлениями) в форме санкции и применяемая в отношении лица, ответственного за преступный вред, с целью восстановления справедливости в частной сфере (возмещение физического, имущественного, морального вреда, наказание виновного, общая и частная превенция).

В содержание гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный террористическим актом, входят:

- форма данной ответственности (санкция);

- ее объем (виды вреда, подлежащего возмещению в результате совершения теракта);

- размер (денежное выражение вреда в зависимости от его характера), а также способы возмещения (денежное и натуральное выражение).

Совокупность указанных элементов, а также возмещение вреда соответствующими субъектами деликтного обязательства в целом обусловливают принцип надлежащего возмещения вреда.

Учитывая тот факт, что термин «обязательство вследствие причинения вреда» используется в Гражданском кодексе РФ , но не раскрывается им в своем дефиниционном содержании, обратимся к научным работам отечественных цивилистов с целью установления признаков, особенностей и характеристик данной юридической конструкции.

Так, В.А. Тархов под обязательством из причинения вреда понимает «правовое отношение, возникающее между лицом, ответственным за причинение вреда, с одной стороны, и лицом, потерпевшим от причинения вреда, с другой стороны» [26]. И.И. Карпец считает, что обязательством из причинения вреда является обязательство, в силу которого лицо, причинившее вред личности или имуществу гражданина или имуществу организации, обязано этот вред возместить, а лицо, потерпевшее в результате причинения вреда, вправе требовать его возмещения [31]. Авторы пособия «Международное уголовное право» полагают, что «деликтным называется обязательство, в силу которого лицо, причинившее вред личности или имуществу гражданина или организации, обязано этот вред возместить» [41].

На наш взгляд, представленные примеры не в полной мере отражают главную цель обязательства из причинения вреда террористическим актом - восстановление нарушенного права потерпевшего и не охватывают весь субъектный состав данного вида обязательств.

В определенном смысле отмеченные недостатки нивелирует дефиниция деликтного обязательства, предложенная Р. Адельханяном, который интерпретирует обязательство вследствие причинения вреда как обязательственное правоотношение, призванное обеспечить восстановление нарушенных прав потерпевшего, возникшее в результате причинения имущественного, физического и морального вреда гражданину или имущественного вреда юридическому лицу, в силу чего причинитель вреда (или иное лицо, на которое законом возложена обязанность возмещения вреда) обязан возместить имущественный и (или) физический вред и (или) компенсировать моральный вред, а также прекратить действия, нарушающие права лица, в то время как потерпевший вправе требовать от должника исполнения его обязанностей [17].

В процессе выполнения квалификационной работы нами было установлено, что понятия «обязательство из причинения вреда» и «ответственность за причинение вреда» часто употребляются как тождественные. В частности, К.К. Яичков полагает, что в обязательствах из причинения вреда ответственность как бы сливается с породившим его обязательством [17], а С.М. Корнеев отмечает, что условия возникновения деликтного обязательства и условия ответственности за причиненный вред совпадают [45]. Весьма примечательно, что подобный подход прослеживается и непосредственно в тексте действующего ГК РФ. Так, несмотря на то, что гл. 59 ГК РФ обозначена как «Обязательства вследствие причинения вреда», ее первая же ст. 1064 описывает общие основания ответственности за причиненный вред. Далее законодатель также преимущественно использует понятие «ответственность», а не «обязательства».

Нам представляется, что совместное употребление понятий «ответственность» и «обязательства» детерминировано их тесной взаимосвязью друг с другом, но при этом тождественность между ними отсутствует. Доказательством данного умозаключения служат результаты сопоставительного анализа категорий «меры ответственности» и «меры защиты», предпринятого Ю.К. Толстым. Он отмечает, что деликтная ответственность выступает в роли охранительного обязательственного правоотношения (меры ответственности), а вот обязанность по возмещению вреда должна рассматриваться в качестве обязательства, возникающего в силу и вследствие причинения вреда (меры защиты) [25].

Таким образом, меры защиты направлены на восстановление прав потерпевшего, а меры ответственности выполняют как превентивную, так и карательную функции в существующих правоотношениях. По сути, наличие вреда - единственное условие, необходимое для возникновения всех без исключения деликтных обязательств, в то время как обязанность возместить вред может интерпретироваться и как мера ответственности (в случае наличия основания и условий, предусмотренных законом), и как мера защиты. Поэтому ответственность необходимо рассматривать как следствие, а не причину возникновения обязательства.

Зададимся вопросом, присущи ли обязательствам, возникающим в результате причинения вреда террористическим актом, все признаки родового понятия - деликтного обязательства? Ответ в данном случае носит утвердительный характер, поскольку:

обязательства вследствие причинения вреда возникают в результате

нарушения абсолютных субъектных прав, следовательно, носят внедоговорный характер, опираясь на принцип генерального деликта (п. 1 ст. 1064 ГК РФ), согласно которому каждому запрещено причинять вред имуществу или личности кого-либо и всякое причинение вреда другому является противоправным. Террористический акт направлен, в первую очередь, на личные права граждан - право на жизнь и здоровье, при этом правонарушителем может выступать не только непосредственно террорист, но и лица, обеспечивающие террористическую (например, структуры, финансирующие террористическую деятельность) и антитеррористическую (например, государство в рамках проведения контртеррористической операции) деятельность;

возмещение вреда носит имущественный характер, а сфера его действия простирается независимо от характера нарушенного права, как на имущественные, так и на личные неимущественные отношения. Исполнение данного обязательства восстанавливает имущественную сферу потерпевшего либо облегчает последствия нарушения тех прав, которые не могут быть восстановлены напрямую из-за их неимущественного характера (моральный вред). Вред возмещается либо в натуре (предоставляется вещь того же рода и качества, устраняются повреждения вещи и т.д.), либо в виде компенсации убытков (денежной оценки вреда). При причинении вреда террористическим актом само возмещение вреда преимущественно носит денежный характер;

обязательство вследствие причинения вреда, прежде всего, направлено не на наказание должника, а на восстановление имущественного положения потерпевшего. Суть в том, что целью потерпевшего является фактическое устранение неблагоприятных последствий правонарушения, тем самым обязательства, возникающие из причинения вреда (как вид гражданско-правовой ответственности), выполняют свою главную - восстановительную или компенсационную - функцию (ст. 12 ГК РФ);

обязанность возмещения вреда может быть возложена не только на причинителя вреда, но и на иных лиц. В обязательствах вследствие причинения вреда террористическим актом на стороне должника выступают:

а) террористы (террорист, террористическая группа, террористическая

организация, государство-террорист), вина и причастность которых, безусловно, подлежат доказыванию, но обязанность по возмещению вреда, причиненного потерпевшим, очевидна;

б) государство, способное как обеспечить потерпевшим доступ к правосудию, так и компенсировать причиненный ущерб в случае, когда оно само выступает его причинителем;

в) иные лица, которые в силу своего действия (например, спонсоры террористической деятельности) или бездействия (например, должностные лица правоохранительных органов, халатно исполняющие свои служебные обязанности) способствовали совершению террористического акта. По мнению Г.Ф. Шершеневича, возложение ответственности на иное лицо «не нарушает основного принципа, в силу которого каждый отвечает только за свои действия» [56].

Таким образом, представленные выше данные позволяют сделать вывод о том, что террористический акт целесообразно рассматривать как типичный деликт (правонарушение). Подобная категоризация в полной мере оправдывает регулирование возмещения вреда, причиненного террористическим актом, нормами гражданского права, поскольку:

это единственная отрасль права, регламентирующая порядок возмещения вреда, причиненного жизни, здоровью и имуществу лица;

именно Гражданский кодекс РФ содержит достаточно точные и сбалансированные средства возмещения вреда, причиненного при самых разных обстоятельствах, в том числе и в результате террористического акта.

В пользу выдвинутого соображения свидетельствуют и формулировки ст. 18 и 21 ФЗ «О противодействии терроризму», указывающие на отсутствие у законодателя намерения регулировать последствия причиненного террористическим актом вреда нормами публичного права: в упомянутом Законе не вводится никаких определений вреда, равно как и не содержится отсылок к законам, этот вред определяющим.

На наш взгляд, по своей правовой природе обязательство вследствие

причинения вреда террористическим актом является внедоговорным обязательством гражданско-правового характера, представляющим собой воплощение деликтного варианта гражданско-правовой ответственности.

В последнее время, несмотря на принимаемые государством правоохранительные меры, причинение вреда жизни, здоровью и имуществу граждан, а также имуществу юридических лиц в результате террористических актов продолжает оставаться одним из достаточно распространенных оснований возникновения деликтных обязательств. В связи с этим А.Т. Мальсагов полагает рентабельным рассмотрение законодателем вопроса о выделении в Гражданском кодексе РФ еще одного специального вида обязательств вследствие причинения вреда - обязательства вследствие причинения вреда террористическим актом, что, по нашему мнению, излишне и вот по какой причине.

Если следовать предложению А.Т. Мальсагова, то все обязательства, обладающие какими-либо специфическими чертами, подлежат выделению в особую категорию. Например, обязательства вследствие причинения вреда при авариях на объектах атомной энергетики. Однако подобный подход не является оправданным, поскольку разноплановость и неоднозначность правовых отношений и их субъектов, а также порождаемых ими обязательств, бесконечны, а попытка их упорядочения приведет лишь к росту объема содержания закона.

[1] Например, Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма, утв. резолюцией 49/60 Г енераль- ной Ассамблеи от 9 декабря 1994 г.; Европейская конвенция о пресечении терроризма, 1977, ратифицированная Российской Федерацией в 2000 году.