Несмотря на то, что дискуссии о сущности услуг, их месте в нормативном регулировании велись в цивилистической доктрине с 70-х годов ХХ века, до сих пор отсутствует как легальное, так и единое доктринальное понятие «услуги». До принятия ГК РФ мнения цивилистов по вопросу о гражданско-правовой сущности услуг существенно разнились. Большинство из них преимущественно рассматривали услуги как деятельность по удовлетворению потребностей граждан.

С точки зрения ученых экономистов, услуга это экономическое отношение не по поводу результатов труда, а по поводу труда как деятельности. Сама деятельность (труд), становится товаром, имеющим неовеществленную потребительскую стоимость, которая потребляется в процессе овеществления услуги.

В экономической литературе сложился подход, согласно которому услуги, результат которых воплощается в товарах, называют материальными (производственными) услугами, а услуги, которые не оставляют осязаемого результата, называют нематериальными (непроизводственными) услугами, последнее как правило, направлены на удовлетворение личных потребностей граждан (так называемые «личные услуги»).

Представляет интерес позиция цивилиста Н. А. Баринова о том, что «…услуга это экономическое отношение, возникающее по поводу результатов труда, создающего потребительские стоимости, проявляющиеся в форме полезного действия товара (вещи) или самой деятельности для удовлетворения конкретных, разумных потребностей человека». В то время, как Е. П. Грушевая, рассматривая обязательства по предоставлению в хозяйственных отношениях, приходит к выводу, что «…услуга – это экономическое отношение не по поводу результатов труда, а по поводу труда, как деятельности». Как видно из сказанного, в науке нет однородности рассматриваемой проблемы.

Несмотря на важность сферы услуг в экономике, ее теоретическая концепция в России долгое время не получала своего развития и распространения. Такое положение, по мнению В. Н. Бугакова, связано непосредственно с идеологией марксистской теории, а она в свою очередь, отдавала предпочтение, прежде всего материальному производству, а услуги почти не рассматривались как самостоятельная сфера. И только в середине 60-х годов XX в. Э. М. Агабабьян проводя анализ сферы услуг, приходит к выводу, что последняя представляет собой комплекс экономически детородных отраслей и видов труда, где труд по своей экономической природе является производительным, а продуктом труда является услуга, которая «…принимает нормы полезного эффекта, либо деятельности…, при этом полезный эффект есть совокупность полезных свойств, непосредственно направленных на удовлетворение той или иной потребности человека». В целом соглашаясь с позицией автора, в тоже время Н. А. Баринов останавливается и на спорных моментах, что полезный эффект услуги может проявляться не только в виде деятельности или воссозданной вещи, но также в форме вновь созданной вещи и «…в данном случае речь идет об овеществленном соглашении, где реальная связь между людьми выступает как «естественное свойство вещи».

Наряду с точкой зрения Э. М. Агабабьяна, несколько позже было предложено и иное понимание услуг. Так, Н. П. Индюков под услугой понимает потребительскую стоимость в форме деятельности (положительный эффект), которая способна удовлетворить те или иные человеческие потребности, и «…положительный эффект неотделим от деятельности». При этом автор из сферы услуг исключает конкретно-экономические отношения по выполнению работ в форме создания вещей, а услуги подразделяет на: материальные и нематериальные. В зависимости от понимания сущности услуг предлагались и их дефиниции. Наиболее широко определял услугу Ю. Х. Калмыков: «деятельность, направленная на создание удобств или предоставление льгот контрагенту по обязательственному правоотношению». Соответственно, к обязательствам по оказанию услуг он относил любые по своей правовой природе договоры, которые совершаются на льготных условиях, либо с целью создания удобств для управомоченного лица: договоры бытового подряда и проката, розничной купли-продажи в кредит и т. д. Очевидно, что при подобном подходе понятием «обязательства по оказанию услуг» охватывается слишком широкий круг обязательств, что размывает само это понятие.

В целом разделяя данную позицию, Е. Н. Романова разграничивала обязательства по результатам деятельности, относя к обязательствам по оказанию услуг только те, которым присущи следующие признаки: «а) предмет договора составляют полезный эффект в виде удобств для контрагентов (экономия времени, средств, дополнительные гарантии и т. д.; б) услуга как деятельность потребляется в процессе ее предоставления». Один из основных недостатков такого подхода видится в использовании для характеристики полезного эффекта категорий, не имеющих четких формальных признаков: экономия времени, средств и т.д.

Довольно широко распространено мнение об услугах как результате деятельности. Так, С. С. Алексеев отмечал, что услуги – это «не сама по себе деятельность, а определенный результат». Но при этом специфику результата он видит в том, что этот результат существует в форме положительного эффекта, практически неотделимого от деятельности. Услуга может быть объектом как гражданского, так и трудового правоотношения. Объектом трудового правоотношения является услуга как процесс обслуживания, а гражданского – услуга как продукт труда. Тем не менее услугу он определял как «деятельность гражданина или организации, потребляемая в процессе ее осуществления, продукт которой не имеет овеществленного выражения». Из приведенных определений видно, что рассмотрение услуг как результата деятельности в отрыве от самой деятельности непродуктивно, так как в конечном итоге все эти авторы определяли услуги через деятельность.

Наибольшую поддержку в литературе получило определение услуги как деятельности, не имеющей овеществленного результата. Е. Д. Шешенин выделял следующие признаки услуги: «а) это деятельность лица (юридического или физического), оказывающего услугу; б) оказание услуги не оставляет вещественного результата; в) полезный эффект услуги (деятельности) потребляется в процессе предоставления услуги, а потребительная стоимость услуги исчезает».

Отсутствие овеществленного результата как основной признак услуг использовался и для их отграничения от работы. В связи с этим проблема соотношения работ и услуг, а, следовательно, и соотношения договора подряда и договора по оказанию услуг, приобрела самостоятельное значение в дискуссии о понятии услуг.

В цивилистической литературе высказывалось и прямо противоположное мнение о работе как разновидности услуги. Н. А. Баринов объединил в понятии услуги и выполнение работ, и оказание услуг, указав, что «одни услуги воплощаются в потребительных стоимостях вещей. Другие услуги (потребительные стоимости) как результат деятельности услугодателя, не воплощаются в товарах, а выражаются в форме деятельности услугодателя». По мнению А. Ю. Кабалкина, «представляется допустимым рассматривать выполнение работ в качестве разновидности обязательств по оказанию услуг, исходя главным образом из того, что любая услуга невозможна без выполнения определенной работы».

Обосновывая необходимость законодательного закрепления нового типа договора – договора по оказанию услуг, Е. Д. Шешенин настаивал на необходимости разграничения работ и услуг. Признавая единство экономической сущности услуг, он, тем не менее, подчеркивал деление услуг по результату деятельности, которые либо воплощаются в вещах, либо не существуют отдельно от исполнителей. Соответственно, по его мнению, «услуги первого рода являются предметом подрядных обязательств, а услуги второго рода – предметами договоров, порождающих обязательства по оказанию услуг».

В зарубежной экономической литературе понятие и сущность услуг исследуется через призму маркетингового продукта, который также имеет свою историю. Одной из равных моделью считается модель Д. Ратмила, выявившая проблему изучения нужд потребителей и мониторинга процесса потребления услуг. Известный специалист по маркетингу Ф. Котлер, следующим образом определяет услугу – это «…любое мероприятие или выгода, которые одна сторона может предложить другой и которые в основном неосязаемы и не приводят к завладению чем-либо».

Эту же мысль несколько другими словами выражают и российские ученые, которые услугу определяют как «…продукт труда, полезный эффект которого выступает не в форме вещи, а в форме деятельности, направленной на вещь и (или) на человека». В этой связи следует воспроизвести и позицию М.В. Кротова, что «…услуга создает определенный экономический эффект» и в продолжении сказанному автор определяет место услуги в системе общественных отношений как «элемента имущественного отношения, поскольку, как и вещь, услуга (автор не относит услугу к вещам) представляет по своей сути определенное содержание продукта труда и обладает всеми свойствами товара». Поэтому можно утверждать, что в известной мере следуя этимологическому значению термина, «услуга» - это блага, предоставляемые не в виде вещей, а в форме деятельности, и само оказание услуг создает желаемый результат.

Не оспаривая справедливость сказанного, хотелось бы отметить, что в экономической литературе услугой является целесообразная деятельность, полезный эффект труда, т.е. особая потребительская стоимость, которую доставляет сам труд, подобно всякому товару. При этом потребительская стоимость труда получает специфическое название «услуги» и как правильно отвечает А. А. Мохов «…труд оказывает здесь услуги не в качестве вещи, а в качестве деятельности». Этим услуга принципиально отличается от работы, результатом которой является овеществленный результат, т.е. создание вещи. Учитывая, что вещь – продукт материального производства, результат соединения человека с материальным субстратом, то потребительская стоимость здесь отделена от человека, существует самостоятельно и независимо от него. В то время как при оказании услуги отсутствует по общему правилу овеществленный результат трудовой деятельности, и ценность представляет не овеществленный результат, а сама деятельность, процесс.

В итоге следует признать, что первые исследования сущности услуг проводятся в экономической литературе. Однако услуги следует рассматривать не только с экономической, но и с юридической точки зрения, то есть «услуга» должна рассматривать и как правовая категория. Необходимо отметить, что данные категории (экономические и правовые) не являются взаимоисключающими, скорее речь идет о взаимном дополнении, взаимной связи и взаимообусловленности.