В современных правовых системах возможность восстановления нарушенного баланса интересов участников гражданского оборота вследствие неправомерного перемещения имущества от одного лица к другому в том или ином виде прямо предусмотрена в законе либо получила развитие в судебной практике в рамках института неосновательного обогащения.

В странах романо-германской правовой системы источником норм права, регулирующих обязательства из неосновательного обогащения, служит гражданское законодательство. В Германии данному институту посвящена глава 24 (§ 812 - 822) Германского Гражданского Уложения (далее - ГГУ) раздела 7 («Отдельные виды обязательств»), во Франции обязательства вследствие неосновательного обогащения вместе с обязательствами из ведения чужих дел без поручения (Negotiorum Gestio) объединены в раздел «Квазидоговоры» (ст. ст. 1376 - 1381 Французского гражданского кодекса 1804 года). Нормы о неосновательном обогащении закреплены в статьях 2041-2042 Гражданского кодекса Италии, статьях 62-67 части третьей титула 1 раздела 1 Швейцарского гражданского кодекса.

В странах англо-американской правовой системы ведущая роль в регулировании обязательств из неосновательного обогащения принадлежит судебной практике и доктрине.

На современном этапе обязательства из неосновательного обогащения признаются самостоятельным видом обязательства в системе обязательственного права наряду с договором и обязательствами из причинения вреда. Однако, становлению данного института предшествовал длительный процесс развития представлений о неосновательном обогащении.

Долгое время термин «неосновательное обогащение» был неизвестен англо-американскому праву. В отсутствие общего средства правовой защиты о возврате неосновательно полученного английская судебная практика применяла различные формы исков: иск об отчетности (action of account), иск о принятии на себя долга (indebitatus assumpsit). Впоследствии право справедливости дополнило данные средства правовой защиты квазидоговорными исковыми формами: иск о справедливой цене (quantum valebat), иск о справедливом вознаграждении (quantum meruit), иск о деньгах, уплаченных истцом в интересах ответчика (action for money paid), иск о деньгах, имевшихся у истца и полученных ответчиком (action for money had and received) и др.

Появление квазидоговорных исковых форм стало следствием недоступности получить компенсацию по договору, не подлежащему принудительному исполнению, в случае, когда стороны в соглашении не определили точную цену товара, размер вознаграждения за выполненные работы, оказанные услуги или иные существенные условия исполнения договора.

В отличие от неосновательного обогащения, квазидоговорные исковые формы quantum valebat и quantum meruit не требовали доказывания самого факта обогащения на стороне ответчика, достаточным было доказать наличие запроса о получении (request) или принятия (acceptio) работ или услуг со стороны обогатившегося лица.

Со временем англо-американская доктрина стала проводить различие между случаями, когда неосновательное обогащение наступает вследствие поведения потерпевшего, и случаями обогащения, возникающими в результате виновного поведения самого обогатившегося лица. Если первые [1] [2] получали защиту с помощью квазидоговорных quantum valebat и quantum meruit, вторую группу составлял waiver of tort (отказ от правонарушения),

74

которое опиралась на деликтное право.

Однако, применяемые разрозненно указанные иски не были объединены каким-либо единым принципом. Сначала в качестве единой основы английская судебная практика выработала конструкцию «подразумеваемого договора» (implied contract), в силу которой иск о возврате неосновательного обогащения рассматривался как требование из договора, и денежные средства взыскивались на основе применения правил о

75

договорных обязательствах.

Впоследствии из-за возникающих на практике сложностей доктрина квазидоговора показала свою несостоятельность и была заменена принципом недопустимости неосновательного обогащения.

Во второй половине XX века в английской доктрине и судебной практике возникло осознание необходимости введения общего принципа недопустимости неосновательного обогащения (principle of unjust enrichment), когда в 1966 году авторитетные английские судьи и ученые Р.Гофф и Г.Джонс[3] [4] [5] выступили с критикой конструкции квазидоговора и предложили заменить ее принципом недопустимости неосновательного обогащения, в большей мере отвечающим потребностям практики. Идею Г оффа и Джонса поддержал не менее известный английский ученый по праву реституции П. Биркс, высказавшись следующим образом: «В наши дни наиболее важным, о чем следует сказать при характеристике взаимоотношений между реституцией и квазидоговором, является то, что термин «квазидоговор» вообще более не нужен. Он «не работает».

«Квазидоговорные» обязательства - это не что иное, как обязательства по общему праву, возникающие в связи с неосновательным обогащением. Они являются реституционными по своему содержанию, а неосновательное обогащение служит основанием для их возникновения. Называть их квазидоговорными значит увековечивать терминологию, которая не обогащает новым знанием и таит в себе постоянную угрозу реанимировать

77

их историю, которая только вводит в заблуждение».

И, наконец, в 1991 году по делу Lipkin Gorman v. Karpnale Ltd. суд признал право реституции, в основе которой лежит принцип недопустимости

78

неосновательного обогащения.

В странах романо-германской правовой системы становление и развитие представлений о неосновательном обогащении происходило под большим влиянием учения римского права о кондикции. Это проявилось в том, что по кондикции в ее римском варианте подлежало возврату

имущество в натуре, в англо-американском праве потерпевший вправе

80

потребовать стоимость неосновательно полученного имущества.

Германская юриспруденция классифицировала все известные еще со времен Юстинина кондикционные иски, встречавшиеся в судебной практике, по типам: § 812 ГГУ выделяет кондикции из исполнения (durch die Leistung) и кондикции, возникающие «каким-либо иным образом» (in sonstiger Weise). Схожая типизация кондикционных исков была свойственна англоамериканскому праву: quantum valebat, quantum meruit и waiver of tort.

В Германии общий принцип недопустимости и возврата неосновательного обогащения получил закрепление на уровне закона. Абзац 1 § 812 ГГУ гласит: «Лицо, которое без законного основания вследствие [6] [7] [8] [9] исполнения обязательства другим лицом или иным образом за счет последнего приобрело какое-либо имущество, обязано возвратить этому лицу полученное. Эта обязанность имеет место и в том случае, если правовое

основание отпало впоследствии либо, если не достигнут результат, на

81

который направлено исполнение в соответствии с содержанием сделки».

В немецкой юридической доктрине вышеприведенное положение ГГУ воспринимается как конструкция так называемого генерального кондикционного иска, построенного по модели condictio sine causa generalis, разработчиком которого принято считать выдающегося немецкого правоведа

ОЛ

Фридриха Карла фон Савиньи.

Центральной категорией при рассмотрении кондикций из исполнения является «исполнение», под которым понимается «осознанное и целенаправленное «приращение» чужого имущества». На основе анализа ГГУ Д. Медикус выделяет следующие случаи возврата исполнения:

• вследствие недостижения цели исполнения, поскольку обязательство либо не существует, например, в силу ничтожности договора, либо произведенное исполнение не соответствует содержанию существующего обязательства;

• вследствие последующего отпадения юридического основания, например, в будущем не возникает обязательства, в погашение которого исполнение было произведено заранее;

• вследствие недостижения другой цели, на которую направлено исполнение в соответствии с содержанием сделки, например, в случае не заключения брака, обусловленного передачей имущества в качестве приданого; [10] [11] [12]

• вследствие недостойности цели исполнения, принятие которого нарушает законодательный запрет или добрые нравы.[13] [14] К кондикциям, возникающим «каким-либо иным образом», относится иск из посягательства на чужие права (Eingriffskondiktion), иск о возмещении издержек, связанных с действиями в чужих интересах (Aufwendungskondiktion), регрессный иск (Ruckgriffskondiktion). В литературе к искам из посягательства на чужие права относят использование либо извлечение выгоды из чужой вещи или права без разрешения на то собственника вещи или обладателя права. В качестве примера такого иска в литературе приводится парковка автомобиля в чужом месте без договора или нарушение прав интеллектуальной собственности.[15] [16]

Содержание кондикционного обязательства определяется так же, как и по российскому праву: на обогатившемся лице лежит обязанность вернуть потерпевшему полученную за его счет ценность, а при невозможности возврата - компенсировать ее рыночную стоимость, потерпевшему предоставляется корреспондирующее этой обязанности право получить такую ценность или ее рыночную стоимость.

Германская доктрина подходит широко к кругу благ, которые можно истребовать посредством кондикции: таковыми может быть любая ценность, имеющая денежную стоимость, в частности, вещи, имущественные права, запись в реестре, пользование вещью, услугой, получение секундарных прав, в том числе нематериальные блага (гудвилл, клиентала). Предмет кондикции ограничен полученной ценностью либо ее рыночной стоимостью.

Сравнивая понятие «неосновательное обогащение» в германском праве и английском праве, ведущий цивилист Р. Циммерманн усматривал различие между ними по распределению бремени доказывания: по английскому праву бремя отсутствия основания для получения имущества лежит на истце

(субъективный подход), а по германскому праве существует презумпция

88

неосновательности обогащения (объективный подход).

Французский гражданский кодекс 1804 года (далее - «ФГК 1804 года»), следуя традиции римского права, прямо не предусматривает общих норм о возврате неосновательного обогащения, регулируя лишь один случай возврата недолжно уплаченного. На практике такое положение дел приводило к тому, что многочисленные случаи, связанные с возвратом неосновательно полученного, разрешались с помощью наиболее развитого

89

института ведения чужих дел без поручения (negotiorum gestio).

Однако, квазидоговорная конструкция «ведение чужих дел без поручения» не могла охватить все случаи несновательного обогащения, не подпадающие под действие норм ФГК 1804 года о возврате недолжно уплаченного. И в конце XIX веке французская судебная практика пришла к необходимости введения общего иска о неосновательном обогащении, отличного от negotiorum gestio. Основные принципы общего иска о неосновательном обогащении, именуемого «action de in rem verso», были сформулированы в решении Кассационного суда от 15 июня 1892 г. по известному делу Будье (Bourdier).[17] [18] [19]

В литературе выделяют следующие условия, необходимые для возникновения права на action de in rem verso:

Наличие обогащения одного лица за счет другого. Как указывает Жюллио де ла Морандьер Л., существенными моментами являются: а)

отсутствие вины истца в неосновательном обогащении ответчика; б)

91

уменьшение имущества истца вследствие увеличение имущества ответчика.

Отсутствие правового основания (sans cause legitime) означает, что обогащение не должно быть «основано на законе или на предшествующей обогащению юридической сделке, оправдывающей обогащение».[20] [21]

Выделяют также третье условие применения данного иска - резервность, понимая ее как недопустимость в случае, когда есть возможность для предъявления исков, основанных на других правовых основаниях: на договоре, деликте или законе.[22] Указанное условие является следствием субсидиарного характера иска de in rem verso, т.е. «вторичного характера» требования из неосновательного обогащения, в отличие от ранее рассмотренной германской модели генерального кондикционного иска.

Подводя итог, можно отметить, что субсидиарный характер французского общего иска о неосновательном обогащении напоминает действующее в России правило о субсидиарном применении норм о неосновательном обогащении, недопускающее конкуренцию кондикционного требованиям с виндикационным, договорным и деликтным исками при наличии условия для предъявления таких специальных требований.

В США принцип недопустимости неосновательного обогащения был сформулирован американскими судьями, которые обращались к правилам естественной справедливости при разрешении споров о возврате неосновательного обогащения в ущерб столь присущей английскому праву фикции подразумеваемого договора (implied contract). Теоретическим обоснованием такого подхода послужил курс Уильяма А. Кинера по праву квазидоговоров «A Treatise on the Law of Quasi-Contracts», который, по словам Дж. Палмера, «помог освободить американские суды от представления, что ответственность по квазидоговору так или иначе

94

покоится на договоре».

Важнейшей вехой в развитии института реституции в американском праве служит издание в 1937 году Американским институтом права Свода права реституции (Restatement of the Law of Restitution).[23] [24] Как пишет один американский автор, составители Свода - проф. Уоррен А. Сивей и Остин В. Скотт - преследовали цель создать целый институт права, объединив различные ранее никак не связанные между собой доктринальные концепции под одним общим началом - принципом недопустимости неосновательного обогащения.[25]

Общее правило о недопустимости неосновательного обогащения закреплено в § 1 Свода: «любое лицо, которое неосновательно обогатилось за счет другого лица, обязано по реституции перед другим лицом» (A person who is unjustly enriched at the expense of another is liable in restitution to the other).

С позиции доктрины американского права на понятие «реституция», последнее следует понимать двояко: как «обязательство» (obligation), универсальный способ защиты права (remedy). В первом понимании речь идет о самостоятельном основании возникновения материально-правового обязательства наряду с другими основаниями, такими, как договор, деликт, promissory estoppel и т.д. Во втором понимании «реституция» понимается как универсальная мера ответственности за нарушение материально-правового обязательства, основанного на договоре, деликте, promissory estoppel, неосновательном обогащении и т.д.[26] [27]

Подобно легендарному труду Р.Гоффа и Г.Джонса «The Law of Restitution» в Англии, общепризнанным авторитетным доктринальным исследованием по праву реституции, в американским праве признаны работы

98

Джорджа Палмера.

В англо-американской юридической литературе традиционно выделяют следующие три условия, необходимые для предъявления реституционного требования:

получение выгоды (receipt of a benefit);

обогащение за счет истца (enrichment at the plaintiff s expense);

отсутствие правомерного основания для удержания ответчиком

полученной выгоды (unjust retention of the benefit or unjust factor).[28]

Содержание первых двух условий схоже с аналогичными условиями

ранее рассмотренных немецкой и французской модели неосновательного обогащения, т.е. обеднение истца является неизбежным следствием обогащения ответчика.

Наибольшей интерес представляет третье условие - отсутствие правомерного основания для удержания ответчиком полученной выгоды или фактор неосновательности. На первый взгляд кажется, что так называемый фактор неосновательности сводится к causa, используемой в странах романогерманской системы, и должен соответственно пониматься как отсутствие правового основания для обогащения лица. Однако, исследование англоамериканской специализированной литературы показало, что это не так. Здесь под фактором неосновательности понимается различного рода пороки (дефекты) заключенного договора, которые впоследствии могут привести к одностороннему расторжению договора, признанию его недействительным либо полученного по нему исполнения незаконным.[29]

В 2011 году было опубликовано третье издание книги Restatement of the Law Third, Restitution and Unjust Enrichment, наименование которой, помимо реституции, включало неосновательное обогащение, что свидетельствовало о признании самостоятельности данного института.

Проведенный сравнительно-правовой анализ неосновательного обогащения в праве Германии, Франции, Англии, США показал, что, несмотря на различия в правовой регламентации данного института, условия, необходимые для предъявления требования о возврате неосновательного обогащения, в целом совпадают. Имеются некоторые различия в подходах к понятию неосновательное обогащение: «реституция», сочетающая черты материального и процессуального права, в странах англо-саксонской правовой системы и «неосновательное обогащение» как институт материального права в странах континентальной системы права. Что касается правовой природы, то иностранная доктрина относит обязательства из неосновательного обогащения к особого рода внедоговорным обязательствам, не основанным ни на деликте, ни на договоре. В отличие от российского права, зарубежное законодательство не закрепляет специальных правил о соотношении кондикционного требования с иными требованиями о защите гражданских прав.

[1] Иск «indebitatus assumpsit», появившийся после известного дела Слэйда (Slade's case) в XVII веке, стал широко применяться в качестве генерального средства защиты во всех случаях нарушения договорных обязательств.

[2] Ансон В. Договорное право / Под общ. ред. О.Н. Садикова. М.: Юрид. лит., 1984. С. 443. См.: Свод английского договорного права. Общая часть: Обязательственное право / Под ред. Э. Дженкса; пер. с англ. Л.А. Лунца. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1940. С. 210 - 213.

[3] Впервые доктрина waiver of tort была признана Лордом Мэнсфилдом в деле Hambly v. Trott (1776) 98 E.R. 1136.

[4] Подробнее см. Цвайгерт К, Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т.2. М.: Международные отношения.2000. С.303-304. Первая попытка систематизации всех этих типов исков была предпринята в решении лорда Мэнсфилда по делу Moses & Macferlan. Moses v. Masferlan (1760) 2 Burr. 1005, 97 Eng. Rep. 676.

[5] См.: R. Goff and G. Jones. The Law of Restitution (Sweet & Maxwell, 1966).

[6] Цит. по кн.: Цвайгерт К., Кетц Х. Т.2 С.306.

[7] Andrew Burrows. Understanding the Law of Obligations.Essays on Contract, Tort and Restitution. Hart Publishing. Oxford.1998. P.48.

[8] От лат. condictio - получение. Более подробно о зарождении и эволюции condictio см. : Римское частное право. Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1994. С.509-518. Бартошек М. Римское право (понятия, термины, определения). М., 1989. С.83-84.

[9] Gallo P. Unjust Enrichment: A Comparative Analysis // The American Journal of Comparative Law. Vol. 40.1992. P. 433,438.

[10] Бергман В., Суханов Е.А. Введение // Германское право. Ч. I: Гражданское уложение / Пер. с нем. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С.5.

[11] Подробнее см. Zimmermann R. The Law of Obligations. Roman Foundations of the Civilian Tradition. N.Y. Oxford University Press.1996. P. 872 - 873.

[12] Медикус Д. Отдельные виды обязательств в Германском гражданском уложении // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. М.: БЕК, 2001. С. 119.

[13] Медикус Д. Указ. соч. С. 120-121.

[14] Медикус Д. Указ.соч.С.123.

[15] Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т.2. М.:Международные отношения.2000. С.293-294.

[16] Dannemann G. The German Law of Unjustified Enrichment and Restitution. A Comparative Introduction, Oxford University Press, 2009. P. 25-29.

[17] Johnston D., Zimmermann R. Unjustified Enrichment: Key Issues in Comparative Perspective. - Cambridge University Press, 2002.P.5.

Подробнее см. Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т.2. М.:Международные отношения.2000. С.295.

[19] Подробнее см. обстоятельства дела Будье (1892). Приводит. по кн.: Цвайгерт К., Кетц Х. Там же. С. 297.

[20] Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции // Пер. с фр. Е.А. Флейшиц. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960. Т. 2. С.489-490.

[21] Жюллио де ла Морандьер Л. Указ.соч. С.490.

[22] Климович А.В. Кондикционные обязательства в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2002. С. 35. Саватье Р. Теория обязательств. М. «Прогресс». 1972. Пер. с франц. доктора юридических наук Р.О. Халфиной. С. 371.

[23] Цит. по кн.: Новак Д.В. Указ. соч. С. 126. Palmer G.E. History of Restitution in Anglo-American Law / International Encyclopedia of Comparative Law. Vol. X. Restitution - Unjust Enrichment and Negotiorum Gestio. Tubingen, 1989. Ch. 3. P. 31 - 51.

[24] Restatement of the Law является важнейшим доктринальным источником современного американского права и представляет собой систематизированное, доктринальное и созидательное изложение основополагающих принципов (core principles) и руководящей правовой политики (underlying legal policy), разрабатываемое Американским институтом права (частной организацией ведущих американских и известных зарубежных юристов). В настоящее время имеется Restatement of the Law почти для всех отраслей права, в том числе для договорного и деликтного права, а также для права неосновательного обогащения, траста (trusts) и т.д. По своей природе Restatement of the Law не является ни «кодексом», ни «комментарием» к какому-то праву, ни «сводом права». Restatement of the Law не является обязательным источником права для суда; это только доктринальные принципы, а не нормы. (Цит. по статье Осакве К. Обязательства вследствие неосновательного обогащения в англо-американском праве: основополагающие принципы и правовая политика//Журнал российского права. 2005. №7. С.80).

[25] Sherwin Emily. Restitution and Equity: an Analysis of the Principle of Unjust enrichment//Texas Law Review.Vol.79:2083.2001. P.2083. Также см. опубликованные разъяснения составителей Seavey W.A., Scott A.W. Restitution. 213 Law Q. Rev. 29, 29 - 32 (1938).

[26] Осакве К. Указ. соч. С. 77 - 78.

[27] См. Palmer G.E.The Law of Restitution (4vols, Boston,1978). А также History of Restitution in Anglo-American Law//International Encyclopedia in Comparative Law.Vol.10. Restitution. Unjust enrichment and Negotiorum Gestio.Ch.3.Tubingen.1989.

[28] Brice Dickson. Unjust Enrichment Claims: A Comparative Overview. The Cambridge Law Journal, Vol. 54, No. 1 (Mar., 1995). P.106.

[29] Подробнее см. Осакве К. Указ. соч. С. 89-91.