Исполнение уголовных наказаний в соответствии с международными нормативными правовыми актами[1] основывается на принципах законности, гуманизма, демократизма и равенства всех граждан перед законом и судом. Ведомство, исполняющее наказание, не должно иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства.

В условиях развития экономической и политической сфер нашего государства, в процессе реформирования как Министерства внутренних дел РФ, так и системы исполнения наказаний России необходимо решать множество проблем, влияющих на реализацию уголовной и уголовно-исполнительной политики страны, одной из которых важных является совершение преступных деяний в местах лишения свободы и, в частности, в исправительных колониях.

В числе задач настоящего исследования - анализ существующей в российском законодательстве ответственности должностных лиц уголовноисполнительной системы за совершение ими коррупционных преступлений. И прежде всего необходимо определить, что понимать под «ответственностью», рассмотреть ее виды.

Мы исходим из того, что цель написания данной главы заключается не в детальном рассмотрении генезиса и истоков данного понятия - его мы берем как данность, мы хотим подробно исследовать существующие на данный момент нормы, прямо или косвенно ограничивающие коррупцию в исправительных колониях, затронуть практические проблемы при применении санкций за преступления коррупционного характера, а также проанализировать и выделить основные способы совершения данных преступлений.

В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой ответственность определяется как необходимость, обязанность отдавать кому- нибудь отчет в своих действиях, поступках[2]. Социальная сущность ответственности явно вытекает из данного определения, что это необходимость отдавать отчет кому-нибудь, то есть в данном контексте наличествуют общественные взаимоотношения. Также ответственность характеризуется наличием причинной связи, она наступает за определенные действия и поступки, что позволяет говорить об ответственности как социальном институте.

В рамках данного исследования нас интересует ответственность физических лиц - людей, совершающих социально значимые деяния.

Со становлением общества и государства развиваются и его системнообразующие институты, содержащие только им обусловленные социальные нормы, выступающие определенными запретами. Социальные нормы многообразны, что и предполагает наличие многочисленных видов социальной ответственности: политической, юридической, моральной и т.д. Поэтому сущность каждого вида социальной ответственности и состоит в обязанности индивида выполнять определенные политические, юридические или моральные требования, которые предъявляются ему обществом, государством или коллективом.

Выделение определенных видов социальной ответственности с использованием разных классификаторов производилось многими видными правоведами. В отношении выделения юридической ответственности в отдельный вид также существует множество мнений и разнообразных идей. Некоторые ученые-правоведы говорят об одновременном существовании как позитивного, так и негативного аспектов юридической ответственности, в свою очередь являющейся составным элементом социальной ответственности[3].

Взгляды на наличие или отсутствие данных подвидов юридической ответственности в научной среде разделились. Некоторые признают существование «позитивной» ответственности[4] [5], другие не приемлют данной точки

3

зрения .

Иная точка зрения заключается в том, что корректнее вести речь о существовании двух самостоятельных видов социальной ответственности - позитивной (осознание долга, чувство ответственности) и негативной (ответственность за правонарушение). В литературе в рамках негативной социальной ответственности выделяют юридическую ответственность как ее подвид. Представители этого мнения уповают на то, что еще недостаточно аргументированы попытки ученых выделить в самостоятельную юридическую категорию позитивную юридическую ответственность, чтобы рассматривать ее как необходимую для правовой науки[6].

Признание широкого подхода к определению понятия «юридическая ответственность» заключается в том, что юридическая ответственность представляет собой обязанность отчитываться в своих действиях[7], в результате чего при исполнении ее уполномоченным субъектом применяются либо меры поощрения, либо меры взыскания.

На наш взгляд, необходимо придерживаться такой позиции, которая определяет юридическую ответственность как подвид социальной ответственности, и может содержать в себе элементы как позитивной, так и негативной ответственности. В силу того, что более глубокий анализ позитивной юридической ответственности выходит за рамки настоящего исследования, дальнейшие рассуждения о юридической ответственности будут проходить исходя из ее понимания как ответственности за какое-либо правонарушение.

Согласно юридическому словарю, юридическая ответственность представляет собой вид социальной ответственности; предусмотренная нормами права обязанность субъекта правонарушения претерпевать неблагоприятные последствия[8].

Общепринятым является выделение в юридической литературе четырех основных видов юридической ответственности: уголовной, административной, гражданско-правовой и дисциплинарной. Кроме того, в рамках различных научных школ принято различать конституционную, налоговую и иные виды ответственности.

Для нас будет важным проанализировать уголовную, административную и дисциплинарную ответственность за совершение должностными лицами исправительных колоний преступлений коррупционного характера, выявить наиболее острые проблемы в данных правовых институтах, определить основные шаги в совершенствовании механизма реализации норм российского уголовного законодательства, в профилактике, предотвращении совершения коррупционных преступлений сотрудниками уголовно-исполнительной системы.

Совершение противоправных деяний сотрудниками исправительных колоний является связующим звеном и определяющим фактором в применении определенных норм ответственности (наказания), которые соответствуют определенной направленности, будь то уголовная, административная или дисциплинарная ответственность, и делятся на следующие группы: дисциплинарные проступки, административные правонарушения и уголовные преступления.

Дисциплинарная ответственность, как и любая другая, реализуется в рамках правоохранительных отношений. В свою очередь, в соответствии с установленными государством санкциями, а также субъектным составом, дисциплинарную ответственность подразделяют на общую и специальную.

Нормативно-правовым актом, регулирующим общую дисциплинарную ответственность, выступает Трудовой кодекс РФ (далее - ТК РФ), он распространяется на всех сотрудников учреждений исполнения наказаний вне зависимости от статуса, будь то аттестованный сотрудник, имеющий специальное звание, или вольнонаемный работник. В соответствии со ст. 192 ТК РФ к видам дисциплинарных взысканий, которые работодатель вправе применять за совершение дисциплинарного проступка, относятся: замечание, выговор, увольнение по соответствующим основаниям. Наложение иных видов взысканий предусмотрено ст.ст. 189 и 192 ТК РФ, в которых указывается, что в соответствии с федеральными законами, уставами и положениями о дисциплине для отдельных категорий работников могут быть предусмотрены и иные дисциплинарные взыскания. Это специальная дисциплинарная ответственность.

По субъектному составу также имеется ряд различий. Общим субъектом будет каждый работник, совершивший дисциплинарный проступок, специальным - тот, чей статус закреплен в специальном нормативно-правовом акте.

Должностные лица исправительных колоний как раз относятся к категории граждан, которые могут быть субъектами как общей, так и специальной дисциплинарной ответственности.

Специальным нормативным правовым актом, регулирующим вопросы, связанные с привлечением сотрудников исправительных колоний к дисциплинарной ответственности, будет являться Положение о службе в органах внутренних дел[9] (далее - Положение) в объеме, установленном Инструкцией о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы[10].

В данных нормативно-правовых актах закреплены все основные моменты, регулирующие прохождение службы сотрудниками, в том числе - и привлечение к дисциплинарной ответственности за нарушение служебной дисциплины. Определение служебной дисциплины, перечень взысканий, порядок привлечения должностного лица к ответственности также регулируются этими документами.

Привлечение сотрудника исправительной колонии к дисциплинарной ответственности возможно только по решению начальника колонии в порядке определенной процедуры.

Дисциплинарная ответственность применяется за нарушение служебной дисциплины, что в соответствии с Положением означает соблюдение сотрудниками правоохранительных органов установленных законодательством Российской Федерации, присягой, дисциплинарным уставом соответствующего правоохранительного органа, утвержденным Президентом Российской Федерации, контрактом о службе, а также приказами ведомств, прямых начальников порядка и правил при выполнении возложенных на них обязанно-

3

стей и осуществлении имеющихся у них правомочий .

Исходя из этого видно, что в основном сотрудник несет ответственность за невыполнение своих должностных обязанностей, исполнение которых урегулировано контрактом.

Нарушением служебной дисциплины сотрудником признается виновное действие (бездействие), повлекшее за собой нарушение законодательства Российской Федерации, дисциплинарного устава, должностного регламента (должностной инструкции), правил внутреннего распорядка подразделения либо выразившееся в несоблюдении требований к служебному поведению или в неисполнении (ненадлежащем исполнении) обязанностей, предусмотренных контрактом, служебных обязанностей, приказов, распоряжений и указаний прямых начальников и непосредственного начальника, если за указанное действие (бездействие) законодательством Российской Федерации не установлена административная или уголовная ответственность[11]. Тем самым дисциплинарный проступок имеет меньшую степень общественной опасности, чем уголовное преступление.

Анализируя действующее законодательство, мы пришли к выводу о том, что дисциплинарная ответственность не предусмотрена за совершение коррупционных проступков и преступлений, а предусмотрена лишь за нарушения в сфере трудового законодательства.

Кроме того, в ряде территориальных органов уголовно-исполнительной системы руководители проявляют беспринципность в оценке должностных проступков подчиненных сотрудников, особенно в случаях вступления ими в запрещенную связь с осужденными, это касается и выявления фактов передачи запрещенных предметов и иных нарушений законности. Вместо передачи материалов в следственные органы для принятия процессуального решения сотруднику, игнорируя указание директора ФСИН России о недопустимости увольнения сотрудников, совершивших правонарушения, по положительным мотивам, дают возможность уволиться по собственному желанию, создавая тем самым предпосылки для совершения подобных правонарушений другими сотрудниками[12].

Данные обстоятельства способствуют сокрытию преступного деяния и переводу его в разряд латентного. Условиями, способствующими увеличению общего количества латентных преступлений, служат тесные взаимоотношения между начальником и подчиненным в рамках отдела, или, если смотреть шире, в рамках всего исправительного учреждения.

Отметим, что в 2014 г. количество нарушений дисциплины, совершенных сотрудниками уголовно-исполнительной системы, возросло в сравнении с 2013 г. на 13 674 случая (29%). При этом, как в 2010, 2011, 2012, 2013 г.г., так и в 2014 г., наибольший удельный вес составляют нарушения исполнительской дисциплины: 2010 г. - 29 498 случаев[13], 2011 г. - 34 631, 2012 г. - 37 533 случая[14], 2013 г. - 53 047[15], 2014 г. - 43 025 случаев[16], 2015 г. - 47 286 случаев[17].

Допущенные личным составом нарушения служебной дисциплины возможны в большинстве случаев в результате игнорирования требований приказов и указаний ФСИН России, формального отношения руководителей к психологическим и воспитательным процессам.

В ряде территориальных органов показатели состояния дисциплины в 2013 г. значительно ухудшились, по сравнению с 2012 г. Так, в УФСИН России по Вологодской, Тамбовской областям и Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре количество нарушений дисциплины увеличилось более чем на 100 %[18]. В 2014 г. худшие результаты по состоянию дисциплины и правопорядка показали УФСИН России по Республике Коми, по Иркутской области, по Республике Мордовия, по Липецкой области[19].

Также не претерпевает значительных изменений и структура нарушений законности среди сотрудников УИС, основную массу нарушений составляет вступление в запрещенные связи со «спецконтингентом»: в 2011 г. - 289, в 2012 г. - 204, в 2013 г. - 185, в 2014 г. - 176, в 2015 - 316 случаев.

По результатам ежегодных анализов состояния служебной дисциплины и законности, допущенных сотрудниками УИС, руководство ФСИН констатирует факт того, что комплекс организационных и профилактических мероприятий, проведенных в 2012, 2013, 2014 и 2015 г. г. не дает положительных результатов. В целях укрепления законности и дисциплины предлагается на заседаниях коллегий, оперативных совещаниях ежеквартально рассматривать вопрос о состоянии законности, служебной дисциплины и воспитательной работы с личным составом, проанализировать причины и условия, способствующие совершению правонарушений, однако данный комплекс мер не полон. Так как одними собраниями и разговорами предотвратить и не допустить совершения коррупционных преступлений невозможно, необходимы четкие разноуровневые механизмы противодействия коррупции.

Одним из аспектов высокой латентности служебных коррупционных связей является принцип оценки эффективности работы учреждения: для сохранения высоких показателей начальники учреждений скрывают факты совершения преступлений на местах, не доводя до наказания провинившихся сотрудников. Данное явление влечет за собой иллюзию относительной безнаказанности.

Представленные статистические данные лишний раз подтверждают то, что комплекс организационных и профилактических мероприятий, работа по недопущению нарушения служебной дисциплины сотрудниками уголовноисполнительной системы не дает положительных результатов, количественные показатели не падают, а растут и представляют собой один из факторов, способствующих совершению противоправных деяний коррупционной направленности.

Разновидностью юридической ответственности является уголовная ответственность. Она же предусмотрена за совершение коррупционных преступлений сотрудниками исправительных колоний.

Уголовная ответственность так же, как и все остальные виды юридической ответственности, тесно соприкасается и базируется на положениях философии, социологии, общей теории права и т.д. Отношения между людьми регулируются социальными нормами. Основываясь на фактах, что юридическая ответственность является видом социальной ответственности, и социальные нормы выражены в разнообразных формах: традициях, обычаях, определенных правилах поведения, можно сделать вывод о том, что они во всех видах юридической ответственности будут являться своеобразными регуляторами взаимоотношений внутри самого общества. А нарушение этих норм повлечет применение социальной ответственности по отношению к нарушителю. Те нормы, которые урегулированы законом, представляют собой правовые нормы. Наиболее важные правовые нормы закреплены в уголовном законодательстве и являются уголовно-правовыми нормами, охраняющими общественные отношения от преступных посягательств. Нарушение же таких норм влечет уголовную ответственность.

Согласно ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим кодексом.

Уголовная ответственность наступает за совершение уголовного преступления, представляющего собой виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания[20].

Ключевым признаком уголовного преступления выступает его общественная опасность, выражающаяся в нанесении (реальная угроза нанесения) существенного ущерба господствующим в данном государстве общественным отношениям, образу жизни[21] [22].

Особенностью преступления является то, что уголовное наказание, предусмотренное за него, есть мера государственного принуждения, которая назначается судом и выражается в приговоре. Уголовное наказание - наиболее суровая мера государственного принуждения, отличающаяся от иных мер как реакция государства на совершение лицом правонарушения, не являющегося преступлением (дисциплинарного), по степени воздействия на осужденного . И наказание в свою очередь будет более строгим в уголовном праве, чем в ином. В соответствии со ст. 285 УК РФ к должностному лицу, совершившему преступление коррупционного характера, могут применяться штраф, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, арест и лишение свободы. Помимо наказания преступление влечет судимость, представляющую собой последствие отбывания наказания за совершенное уголовное преступление.

Примеров коррупционных преступлений, совершаемых в исправительных колониях, - разнообразное множество, это подтверждается как официальными, так и неофициальными источниками. В большинстве случаев выявленные коррупционные преступления переводят в разряд латентных, так как велика вероятность, что пострадает не только субъект совершения данных деяний, но и руководство исправительной колонии. Способов совершения преступлений коррупционного характера также достаточно много.

Мы полагаем, что их можно сгруппировать в две большие группы: общие, которые могут содержать в себе несколько способов и которые вытекают из предоставленных законами прав должностных лиц уголовноисполнительной системы, и частные, вытекающие из требований режима и в случае их нарушения несущие опасность для режима отбывания наказания.

К первой группе относятся: предоставление условно-досрочного освобождения и замена неотбытой части наказания более мягким видом, изменение условий отбывания наказаний, перевод осужденного из одного исправительного учреждения в другое.

Вторую группу составляют в основном нарушения режима, т.е. порядка исполнения и отбывания наказания: передача запрещенных предметов, предоставление свиданий, нарушение правил поведения осужденных, пользующихся правом передвижения без конвоя за пределами ИУ, погашение взысканий, досрочное снятие ранее наложенных взысканий, составление положительных характеристик и их исправление, передача писем, записок, контакты с родственниками осужденных, идущие вразрез с интересами службы, организация встреч осужденных с родственниками (близкими) вне рамок УИК РФ и ПВР в ИУ, организация улучшенных условий содержания, идущих вразрез с пп. 14, 15 ПВР в ИУ, неоплаченные ИУ услуги осужденных на благо личных нужд сотрудников (ремонт дома, бани, работа в саду и т.д.).

В каждой из этих групп можно выделить основные составляющие «внеслужебных» взаимодействий сотрудников с осужденными, которые, на наш взгляд, представляют наибольшую коррупционную опасность.

В рамках первой группы коррупционных преступлений в уголовноисполнительной системе, вытекающих из злоупотребления правами, содержащимися в законах, наиболее опасным составляющим являются противоправные деяния должностных лиц органа, исполняющего наказания, выражающиеся в совершении незаконных действий при оформлении документов для предоставления осужденному условно-досрочного освобождения.

В соответствии со ст. 172 УИК РФ в законодательстве закреплены следующие виды оснований освобождения от отбывания наказания:

а) отбытие срока наказания, назначенного по приговору суда;

б) отмена приговора суда с прекращением дела производством;

в) условно-досрочное освобождение от отбывания наказания;

г) замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания;

д) помилование или амнистия;

е) тяжелая болезнь или инвалидность;

ж) иные основания, предусмотренные законом.

В контексте нашего исследования рассмотрение всех оснований не представляется возможным. По нашему мнению и по результатам опроса осужденных и сотрудников (см. приложения), лишь условно-досрочное освобождение и замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания являются наиболее коррумпированными основаниями и заслуживают детального рассмотрения.

Условно-досрочное освобождение и замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания во многом схожи, однако условно-досрочное освобождение имеет для осужденных особую значимость, поэтому мы рассмотрим его подробнее.

Статья 79 УК РФ содержит положения, регламентирующие основания применения условно-досрочного освобождения, перечень наказаний, от отбывания которых возможно применение данного освобождения, а ст. 175 УИК РФ, в свою очередь, регулирует сам порядок и процедуру освобождения. Несмотря на детальную изученность данного правового института, в науке отсутствует единство взглядов на его правовую природу.

По мнению профессора И.И. Евтушенко, «в доктринальном аспекте условно-досрочное освобождение можно определить как досрочное освобождение осужденного от дальнейшего отбывания наказания под условием несовершения в течение неотбытой части срока наказания нового преступления, исполнения возложенных обязанностей, соблюдения общественного поряд- ка»[23].

М.А. Ефимов определяет условно-досрочное освобождение как заключительную стадию отбывания наказания. Такое утверждение приводит к выводу о том, что осужденный продолжает отбывать оставшуюся часть наказания на свободе, хотя в действительности никакое наказание в этот период реально не отбывается[24] [25] [26].

Такие ученые, как Ю.М. Ткачевский и Ф.Р. Сундуров рассматривают условно-досрочное освобождение как досрочное освобождение осужденного от дальнейшего отбывания наказания при условии соблюдения им в течение испытательного срока установленных законом требований, несовершения в течение неотбытой части срока наказания нового преступления и недопущения нарушений общественного порядка.

С.Г. Барсукова характеризует условно-досрочное освобождение как поощрительную меру уголовно-правового характера[27]. П.М. Малин рассматривает его как высшую ступень прогрессивной системы отбывания наказания[28]. А.С. Михлин[29], А.Ф. Сизый[30], С.Л. Бабаян[31] также характеризуют условно-досрочное освобождение как поощрительный институт. Аналогичной точки зрения придерживается и действующее уголовно-исполнительное законодательство, включая данный правовой институт в прогрессивную систему отбывания наказаний, рассматривая его как меру поощрения.

Мы разделяем точку зрения ученых, придерживающихся мнения об условно-досрочном освобождении как о поощрительном институте и стимуле к правопослушному поведению осужденных в период отбывания наказания в исправительных колониях. При этом данный стимул как осознанное побуждение заслужить одобрение способствует правопослушному поведению в период отбывания наказания. Соответственно, такое поведение служит основанием для вывода суда о возможности применения условно-досрочного освобождения \

Условно-досрочное освобождение служит важной предпосылкой успешной ресоциализации лиц, освобожденных от отбытия реального наказания, их исправления, а также предупреждения совершения ими новых преступлений[32] [33].

Учитывая вышеизложенные мнения, можно определить следующее: в правовом смысле институт условно-досрочного освобождения близок к таким институтам уголовного права, как условное осуждение, замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания, амнистия и помилование, одновременно с этим он выступает и как поощрительный институт.

Будучи поощрительной мерой для осужденных, условно-досрочное освобождение является правом администрации исправительной колонии при наличии определенных оснований и условий для реализации этого поощрения. Именно от них будет зависеть, когда, в отношении кого и как «сработает» условно-досрочное освобождение. Именно здесь возникает возможность для совершения коррупционного преступления.

В чем же проявляются возможные коррупционные составляющие? Прежде всего в том, кто и как определяет указанные в законе основания и условия применения условно-досрочного освобождения.

До 2013 г. из закона вытекало, что для применения условно-досрочного освобождения необходимо наличие материального и формального критериев[34], закрепленных в УК РФ.

Однако ФЗ РФ от 28.12.2013 г. № 432-ФЗ и ч. 1 ст. 79 УК РФ были дополнены следующим содержанием «... а также возместило вред (полностью или частично), причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда».

Таким образом, в настоящее время в УК РФ в качестве оснований для условно-досрочного освобождения от отбывания наказания указывается: 1) признание осужденного не нуждающимся в полном отбывании назначенного судом наказания для своего исправления; 2) отбытие осужденным определенной части назначенного ему наказания; 3) возмещение (полное или частичное) причиненного преступлением вреда в размере, определенном решением суда.

И если сроки фактического отбытия наказания зависят от тяжести совершенного преступления, которые указывает закон, то первый критерий и иные обстоятельства применения условно-досрочного освобождения зависят от субъектов правоприменения.

Так, в ч. 1 ст. 79 УК РФ закреплена формулировка: «если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания». Что же получается? На основе весьма расплывчатой формулировки - «не нуждается в полном отбытии наказания» - решение вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного возлагается только на суд? Но это определение суд выносит на основе материалов администрации учреждений уголовно-исполнительной системы. Это вытекает из требований УК и УИК РФ.

В ч. 1 ст. 9 УИК РФ дается понятие «исправление осужденных», под которым понимается формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития, стимулирование правопослушного поведения. И этот вывод об исправлении осужденного делает администрация исправительной колонии. И это при том, что в законодательстве отсутствует более или менее четкое основание для определения такого состояния личности осужденного. Тем самым фактически не только у суда, но и у администрации исправительной колонии создаются благоприятные условия для коррупционных проявлений.

Проще говоря, коррупционные проявления возникают не только на этапе вынесения решения об условно-досрочном освобождении судом, но и прежде всего на стадии исполнения сотрудниками исправительных колоний должностных обязанностей в процессе подготовки документов на предоставление осужденным условно-досрочного освобождения.

Необходимо отметить, что процедура предоставления условнодосрочного освобождения от отбывания наказания претерпела изменения.

Правило о том, что прошение об условно-досрочном освобождении может подавать осужденный или его адвокат (законный представитель), введено Федеральным законом от 8.12.2003 № 161-ФЗ «О приведении Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствие с Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», а также на его основе принят приказ ГУИН Минюста России от 26.03.2004 № 82.

Принимая во внимание настоящую практику реализации механизма условно-досрочного освобождения, когда осужденный самостоятельно или через своего представителя вправе непосредственно обратиться в суд для решения данного вопроса, можно сделать вывод о том, что в настоящее время возникает ситуация, при которой администрация исправительной колонии, по сути, исключается из данного процесса.

Соответственно, пропадает ее заинтересованность в обоснованном и эффективном применении института условно-досрочного освобождения, сотрудники исправительных колоний лишаются реальных рычагов воздействия на осужденных, используемых для достижения целей наказания1.

Усложняет ситуацию отсутствие единого порядка подготовки исправительными учреждениями материалов на лицо, ходатайствующее об условнодосрочном освобождении. Это в некоторых случаях приводит к различному пониманию как сотрудниками уголовно-исполнительной системы, так и судами ст. 79 УК РФ формулировки «для своего исправления... не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания».

Суд при разрешении вопроса применения условно-досрочного освобождения должен отталкиваться от сведений об осужденном, которые содержатся в его ходатайстве и в характеристике на него, направляемой в суд администрацией исправительной колонии.

В соответствии с ч. 2 ст. 175 УИК РФ в характеристике на осужденного, представляемой в суд, должны содержаться сведения о поведении осужденного, его отношении к учебе и труду во время отбывания наказания, об отношении к совершенному им деянию. Данный перечень был дополнен ФЗ РФ от 28.12.2013 г. № 432-ФЗ, в соответствии с ним в характеристике необходимо указывать сведения «о возмещении причиненного преступлением вреда».

Вместе с характеристикой администрация учреждения, исполняющего наказание, также готовит заключение о целесообразности условнодосрочного освобождения осужденного.

Характеристику на осужденного составляет начальник отряда, являющийся должностным лицом, которое практически каждый день располагает возможностью наблюдать за осужденными, видеть их личностные изменения в процессе исправления, непосредственно влиять на деятельность осужденных. При осуществлении своих должностных обязанностей начальник отряда использует ряд рычагов воздействия на спецконтингент в виде предоставле- [35] [36] ния поощрений или наложения взысканий, а также использует иные права и обязанности, данные ему законом. Таким образом, еще одним критерием оценки судом поведения осужденного в период отбывания наказания и решения вопроса о его исправлении является справка о наличии поощрений и взысканий у него в период отбывания наказания. В справке указывается, какие виды взысканий и поощрений применялись к осужденному в период отбывания наказания[37].

Зная данные нюансы, сотрудники исправительных колоний, используя свое должностное положение, в угоду личным интересам и за определенное вознаграждение от осужденных или их родственников могут косвенно повлиять на решение суда путем снятия ранее наложенного взыскания во внеочередном порядке или путем незаслуженного поощрения осужденного, что найдет свое отражение и в характеристике, и в справке о поощрениях и взысканиях.

Так, руководство исправительной колонии № 2 УФСИН России по Рязанской области не осуществляло должного контроля за объективностью подготовки начальниками отрядов характеристик осужденных, подавших ходатайства в суд об условно-досрочном освобождении, в результате чего в 2011 г. были условно-досрочно освобождены 18 отрицательно характеризующихся осужденных, отбывающих наказание за совершение тяжких и особо тяжких преступлений[38]. Нетрудно предположить, что данные нарушения могли быть мотивированы корыстью со стороны соответствующих должностных лиц исправительной колонии.

В марте 2015 г. начальник отряда участка исправительной колонии № 6 УФСИН России по Ставропольскому краю получил взятку в размере 440 тысяч рублей за оказание помощи осужденному в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания. Суд признал его виновным по ч. 5 ст. 290 УК РФ и назначил наказание в виде семи лет лишения свободы в исправительной колонии строго режима со штрафом в 10-кратной сумме взятки - 4,4 млн. рублей[39].

В п. 6 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 21.04.2009 № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания» указано, что взыскания, наложенные на осужденного за весь период отбывания наказания, с учетом характера допущенных нарушений, подлежат оценке судом в совокупности с другими характеризующими его данными.

При этом наличие или отсутствие у осужденного взыскания не может служить как препятствием, так и основанием к его условно-досрочному освобождению или замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания.

Данное положение, на наш взгляд, не является однозначным.

Факт наличия или отсутствия взысканий и поощрений не может рассматриваться судом как обстоятельство, способствующее или препятствующее условно-досрочному освобождению осужденного от отбывания наказания, это обстоятельство, а также желание некоторых сотрудников извлечь выгоду из своего служебного положения путем регулирования процедуры воспитательного воздействия на осужденных и получения за свои действия денежных средств приводят к тому, что в ряде случаев условно-досрочному освобождению подлежат лица, признанные злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания.

В таких случаях вызывает сомнение обоснованность применения мер поощрения осужденных, так как порой в них прослеживаются явные перегибы: поощрения чуть ли не каждую неделю, особенно перед условнодосрочным освобождением; наблюдается некоторая торопливость при досрочном снятии взыскания (проявил себя на спортивных соревнованиях - сразу получил поощрение, подмел территорию - еще одно и т.п.)[40].

Мы полагаем, что Пленум Верховного суда Российской Федерации должен однозначно указать судам на недопустимость условно-досрочного освобождения осужденных, имеющих дисциплинарные взыскания, а администрация исправительного учреждения должна выработать процедуру рассмотрения обоснованности данных, предоставляемых в суд.

Проблем в применении института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания не становится меньше. На неточности действующего законодательства обращает внимание и руководство ФСИН России. Так, на ежегодной коллегии ФСИН России, было отмечено, что действующая сегодня система предоставления условно-досрочного освобождения коррупцион- но опасна.

На сегодняшний день механизм условно-досрочного освобождения требует серьезного изменения и уточнения, а также установления жесткого контроля со стороны институтов гражданского общества, что позволит если не идеально, то достаточно строго выстроить условия получения осужденными возможности условно-досрочно освободиться, с одной стороны, и исключить возможные коррупционные проявления - с другой.

Также одним из элементов противодействия проявлениям коррупции при предоставлении условно-досрочного освобождения является открытость проведения заседания комиссии администрации исправительной колонии. Вторым аспектом может стать расширение комиссии за счет привлечения представителей общественных организаций, осужденных из того же отряда, что и лицо, просящее условно-досрочное освобождение, работодателей и иных заинтересованных в исправлении осужденных лиц. Третий аспект - проведение комиссии, как и заседания суда, в присутствии самого осужденного, с возможностью обязательного опроса по всем негативным факторам, указанным в его характеристике.

Реформирование уголовно-исполнительной системы, которое идет полным ходом, в рамках Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года затрагивает ключевые аспекты функционирования системы в целом, одним из направлений которой стало создание системы «социальных лифтов» для осужденных к лишению свободы. «Идея проста, осужденный должен четко понимать, что законопослушное поведение, стремление исправиться дает ему право на смягчение режима содержания вплоть до реального сокращения срока лишения свободы. Важными критериями оценки здесь являются раскаяние преступника, его ресоциализация, участие в общественной жизни»[41].

Как видно из методических рекомендаций по использованию системы «социальных лифтов» в исправительных учреждениях ФСИН России, в условиях действующего законодательства целями применения системы стимулов являются социализация осужденного, профилактика рецидивной преступности и создание условий для позитивного формирования личности[42].

Система «социальных лифтов» представляет собой механизм последовательного перемещения по ступеням в системе его прав и свобод посредством оценки комиссией исправительного учреждения поведения осужденных с помощью определенных критериев. Стабильное позитивное поведение может на каждом конкретном этапе предоставлять льготы и преимущества для перехода на следующий уровень. Условно-досрочное освобождение в такой системе является «конечным пунктом назначения».

Однако на данный момент практика применения условно-досрочного освобождения показывает, что данный институт уголовно-исполнительного права является наиболее коррумпированным по отношению к иным видам, что подразумевает под собой принятие мер по изменению негативных обстоятельств, способствующих распространению взяточничества в системе условно-досрочного освобождения.

Так, в Мурманской области возбуждено уголовное дело в отношении начальника отряда отдела по воспитательной работе с осужденными старшего лейтенанта внутренней службы П. за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 290 УК РФ (получение взятки). П. получил от гражданина, действующего в интересах осужденного, взятку в размере 50 тыс. руб. за подготовку и оформление документов, необходимых для условно-досрочного освобождения этого заключенного от дальнейшего отбытия наказания в виде лишения свободы[43].

Необходимо полностью изменить систему применения мер условнодосрочного освобождения от отбывания наказания, исключившую субъективность оценки степени исправления, как со стороны администрации учреждений, так и со стороны суда.

Ко второй группе коррупционных преступлений относятся действия сотрудников учреждений, исполняющих наказания, по доставлению запрещенных предметов в места лишения свободы с извлечением выгоды из своих действий.

Известно, что та среда, которая складывается в местах лишения свободы, существенно влияет на взаимоотношения осужденных как между собой, так и между сотрудниками и осужденными. Ограниченные в своих правах осужденные любыми способами желают улучшения своего временного пребывания в исправительном учреждении. И, что примечательно, не всегда данные желания реализуются законными способами. Осужденные пытаются любым путем избавиться от ограничений, установленных для них в исправительных учреждениях, одним из которых является запрет иметь при себе определенные вещи и предметы.

Перечень вещей и предметов, продуктов питания, которые осужденным запрещается иметь при себе, получать в посылках, передачах, бандеролях либо приобретать, закреплен в Правилах внутреннего распорядка исправительных учреждений[44].

Многие из запрещенных предметов осужденные могут приобрести только в обход установленного законного порядка. Например, наркотические средства, психотропные токсические и сильнодействующие вещества, их аналоги, спиртные напитки либо дрожжи и так далее они приобретают, прилагая значительные усилия. Приобретение таких веществ, а тем более обладание ими, повышает авторитет, а также статус осужденного в глазах других осужденных. Так называемая «связь со свободой», инициатива по открытию этого своеобразного канала проникновения запрещенных предметов в исправительное учреждение принадлежит самим осужденным. Методы для достижения этих целей различаются в зависимости от субъекта воздействия[45].

Установление внеслужебных связей с сотрудниками учреждений представляет особый интерес для осужденных. Выгода для них заключается в том, что приносит им большое количество получаемых запрещенных предметов, одновременно с этим, как указывалось выше, повышается статус осужденного в глазах других лиц, отбывающих наказание.

Приобретение и наличие у осужденных денег, наркотических веществ и средств сотовой связи создают особые условия для азартных игр, поборов, предоставления им различного рода льгот, установления связей с преступниками вне мест лишения свободы, планирования новых преступлений как внутри учреждения, так и на свободе, склонения персонала к внеслужебным связям, нарушения установленного порядка отбывания наказания, создания организованных преступных групп как в учреждениях, так и вне их[46].

С другой стороны, возникает заинтересованность и у представителей администрации исправительного учреждения и имущественного, и неимущественного характера как для себя лично, так и в интересах исправительного учреждения, и виды их могут быть самыми разнообразными.

В ходе проведения личных бесед с осужденными и сотрудниками ФСИН России были выявлены следующие способы и формы совершения коррупционных преступлений.

Способы доставки запрещенных предметов на территорию исправительного учреждения могут выражаться в разноплановых действиях, таких как переброс, провоз, пересылка, сокрытие и т.д. На наш взгляд, следует особо выделить такой способ доставки, как пронос. Он заслуживает особого внимания потому, что именно здесь участвуют как минимум две стороны - осужденный и сотрудник. Причем мотивация этих двух субъектов будет различной.

У осужденных мотивами приобретения запрещенных предметов могут являться нежелание лечиться от алкоголизма, наркомании, противодействие лечению от вышеуказанных зависимостей, а также стремление снять нервное напряжение, подавить тоску или просто занять свободное время, «заработать» себе авторитет или поддержать свой престиж среди других осужденных, потреблять какие-либо запрещенные продукты, использовать вещи и предметы[47], а также мотивом может быть и совершение иных преступлений с использованием запрещенных предметов (сотовый телефон, деньги, ценные вещи, оптические приборы, ножи, опасные бритвы, колюще-режущие предметы, конструктивно схожие с холодным оружием и т.д.).

Мотивацией же сотрудников, участвующих в этой преступной цепочке, служит корысть - получение денежных средств, что представляет собой имущественную выгоду, а также, возможно, завоевание авторитета среди осужденных, что представляет собой неимущественную выгоду. Сотрудники исправительных учреждений, совершающие данные действия, имеют в основном недостаточно развитые социальные качества, у них преобладают жадность, корысть. Наиболее подвержены совершению названного преступления молодые сотрудники в силу небольшого профессионального опыта, опытные сотрудники в силу профессиональной деформации.

Деньги являются средством для подкупа сотрудников, других лиц с целью склонения их к совершению противоправных действий по доставке осужденным спиртных напитков, наркотических средств, мобильных телефонов, оружия, предоставлению им различного рода «льгот», установления связей с преступным миром[48].

Поступление в исправительные учреждения средств для изготовления спиртных напитков, которых достаточно для употребления группой лиц, приводит к совершению ими хулиганских действий, включая дерзкие. Лица, находящиеся в нетрезвом состоянии, могут устраивать дебоши, скандалы, а также посягать на честь и достоинство сотрудников исправительной колонии, оказывать им сопротивление[49].

Развитая система доставки наркотических средств в места лишения свободы также негативно сказывается на оперативной обстановке в исправительных колониях. Возможность возникновения конфликтных ситуаций в среде осужденных вследствие употребления наркотических средств дестабилизирует нормальную деятельность исправительных колоний.

Также большую общественную опасность представляет доставление в пенитенциарные учреждения средств мобильной связи и комплектующих к ним. Наличие мобильных телефонов у осужденного порождает у них возможность совершения новых уголовных преступлений, например, мошенничество, возникает опасность поддержания контактов с лидерами преступных групп, которые, в свою очередь, не упустят возможности управления и дачи установок по дезорганизации деятельности исправительного учреждения.

Лидеры преступной среды стараются привлечь на свою сторону как можно больше осужденных. Прикрываясь заявлениями о гуманизации отбывания наказания в виде лишения свободы, уголовные «авторитеты» стремятся активно вмешиваться в процессы управления в исправительном учреждении. «Наказы» лидеров преступной среды переписываются, заучиваются и распространяются осужденными по отработанным каналам.

Все это происходит на фоне консолидации преступных сил «на свободе»[50]. В условиях осложнения оперативной обстановки отдельные руководители учреждений обращаются за помощью к уголовным «авторитетам» для разрешения конфликтных ситуаций, возникающих между группировками осужденных или осужденных и администрацией, а также оказания материальной помощи учреждению[51]. Такое решение может дать кратковременный положительный результат, однако в дальнейшем лидеры могут использовать данное обстоятельство для укрепления своего влияния среди осужденных, в некоторых случаях конфликтные ситуации могут создаваться искусственно с целью принятия на себя «авторитетами» управления исправительным учреждением, и создания так называемой «черной» зоны.

Общественная опасность проникновения запрещенных предметов состоит не только в нарушении нормальной деятельности исправительных учреждений, но и в снижении эффективности применения к осужденным мер исправительного воздействия, а также в создании условий, способствующих совершению ими нарушений режима отбывания наказания, а в отдельных случаях - и преступлений с использованием запрещенных предметов в отношении персонала и лиц, отбывающих наказания[52] [53] [54].

В первом полугодии 2010 г. в исправительных учреждениях УИС в ходе обыскных мероприятий было изъято 3 912,5 тыс. руб., из них 93% при доставке; 6 639,5 литров алкогольных и иных напитков на спиртовой основе, из них 97% при доставке; 42 кг наркотических веществ, из них 99% при доставке, 14 805 единиц средств связи, из них 71% - при доставке .

В 2011 г. за передачу либо попытку передачи осужденным запрещенных предметов задержано 7 807 граждан. При попытке доставки осужденным изъято около 6 млн. руб., 10 тыс. литров спиртных напитков, 79 кг наркоти-

о

ческих веществ, более 27 500 единиц средств связи .

В 2014 году за передачу либо попытку передачи осужденным запрещенных предметов задержано 6 947 граждан. В ходе обыскных мероприятий было изъято: 5 200,6 тыс. рублей (+37% к АППГ), из них 62% при доставке; 71,1 кг наркотических веществ (+25% к АППГ), из них 99,7% при доставке; средств связи 50 489 ед. (+13,2% к АППГ), из них 69,7% при доставке[55].

Передача запрещенных предметов осужденным является не единственной незаконной формой «взаимодействия» спецконтингента с администрацией исправительной колонии.

По нашему мнению, в рамках второй группы коррупционных преступлений можно выделить те, которые характеризуются незаконными взаимоотношениями между сотрудниками и осужденными и выражаются в незаконном предоставлении разнообразных льгот и привилегий со стороны сотрудников администрации исправительного учреждения осужденным за вознаграждение, а также при реализации условий отбывания наказаний.

В соответствии с п. 2 ст. 10 УИК РФ осужденным при исполнении наказаний гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовноисполнительным и иным законодательством РФ. Таким образом, осужденные к такой мере уголовного характера как лишение свободы остаются гражданами своего государства, и, следовательно, на них распространяются общегражданские права и обязанности, установленные Конституцией РФ, но с определенными ограничениями, установленными законом.

Основные права и свободы человека и гражданина закреплены в гл. 2 Конституции РФ, которые в науке конституционного права получили название конституционные, или общегражданские, представляющие собой «закрепленные в Конституции РФ возможности совершать те или иные действия, избирать вид и меру поведения, пользоваться предоставленными благами для удовлетворения своих интересов и потребностей»[56].

Ограничения, в частности, устанавливаются на осуществление в полном объеме личных прав лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы. К личным правам и свободам в контексте проводимого исследования относятся следующие права: на свободу и личную неприкосновенность; неприкосновенность частной жизни; личную и семейную тайну; тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; на свободное передвижение на территории Российской Федерации (ст.ст. 22-28 Конституции РФ).

Характерной чертой лишения свободы как меры уголовного наказания является изоляция индивида от свободного общества путем направления его в тот или иной вид исправительного учреждения[57].

В исправительных колониях осужденные проживают в условиях постоянной охраны и надзора за ними. В соответствии с законодательством осужденные, а также помещения, в которых они проживают, могут в любое время подвергаться обыску, а их вещи - досмотру.

В соответствии с гл. 13 УИК РФ осужденным к лишению свободы предоставляются такие права, как право на свидания (краткосрочные и длительные); на получение посылок, передач и бандеролей; на переписку, а также получение и отправление денежных переводов; на телефонные разговоры; отдельным категориям осужденных может быть установлен особый порядок нахождения в местах лишения свободы, выражающийся в передвижении без конвоя или сопровождения, а также право на выезд за пределы исправительного учреждения (ст. ст. 89-97 УИК РФ).

Правила внутреннего распорядка в исправительном учреждении, в свою очередь, регламентируют и конкретизируют порядок предоставления вышеназванных правовых привилегий лицам, отбывающим наказание в виде лишения свободы[58] [59].

Проанализировав соответствующие материальные нормы, порождающие конкретные отношения, объектом которых выступают определенные блага, интересы и потребности их субъектов , мы увидели следующее: что во многих пунктах прослеживается опасность коррупционных проявлений при их исполнении. Нормы, в которых имеются основания для вынесения решения предоставления осужденному того или иного права единолично начальником исправительного учреждения, сами по себе являются коррупционно опасными.

Проявления коррупционных признаков при реализации условий исполнения наказаний представляют большую опасность как для деятельности самого исправительного учреждения, так и для функционирования всей системы исполнения наказаний.

Считаем целесообразным в рамках этого звена выделить те права осужденных, которые в большей мере могут быть подвержены коррупционным проявлениям: право на свидания; на получение посылок, передач и бандеролей; на переписку; на телефонные разговоры; на передвижение осужденных без конвоя за пределами исправительной колонии, а также право на выезд за её пределы.

Из УИК РФ, а также из подзаконных актов следует, что право осужденного на свидание реализуется только по решению начальника исправительной колонии, а в его отсутствие - лицом, исполняющим его обязанности.

Таким образом, право осужденного - одно, а реальное его получение - другое. Иначе говоря, на принятие решения о предоставлении или не о предоставлении свиданий влияет не только норма закона, устанавливающая порядок их предоставления, но и волеизъявление администрации исправительной колонии. Здесь и возникает возможность использования своего служебного положения в личных интересах, появляется так называемый коррупционный фактор, заключающийся в возможности взимания денежных средств или получения иных выгод личного характера за свои законные или незаконные действия.

Этот вывод подтверждается материалами следственной практики.

Так, следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Тверской области возбуждено уголовное дело в отношении бывшего начальника медицинской части ФБУ ИК-7 УФСИН России по Твер-

ской области майора внутренней службы в совершении ею преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 290 УК РФ (получение взятки). По версии следствия, обвиняемая получила денежное вознаграждение в сумме 17 тыс. руб. от супруги одного из осужденных за содействие в получении дополнительного свидания1.

В УФСИН России по Кировской области были установлены факты получения взяток начальником оперативного отдела ИК - 11, который неоднократно получал от осужденных, отбывающих наказание в колонии, их родственников и знакомых денежные средства за совершение различных незаконных действий (бездействия), а именно: проносил и передавал осужденным запрещенные предметы, оказывал им общее покровительство, не составлял материалы об их привлечении к дисциплинарной ответственности за незаконное хранение запрещенных предметов.

В некоторых случаях, ставших известным из личных бесед с осужденными ИК - 6 ГУФСИН России по Самарской области, подтвердилось, что положенные по праву свидания осужденным зачастую предоставляются начальниками за определенную плату, то есть «продаются».

Но предоставление дополнительных свиданий является не единственным фактом коррупционных проявлений данного вида.

Следственными органами Следственного комитета по Владимирской области завершено расследование уголовного дела в отношении начальника ИК - 3 УФСИН России по Владимирской области К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 290 УК РФ (получение взятки). По данным следствия, осенью 2007 г. супруга одного из осужденных, отбывающих в данной колонии длительный срок лишения свободы за особо тяжкое преступление, обратилась к сотруднику А., с которым у К. сложились дружеские, выходящие за рамки служебных, отношения. При этом интерес женщины состоял в том, чтобы ее мужу были обеспечены: облегченный режим содержания, дополнительные и внеочередные свидания, получение дополнительных передач и посылок. К. согласился на поступившее предложение сотрудника федерального ведомства и предложил решить указанный вопрос за денежное вознаграждение. Для обеспечения лояльных условий содержания осужденного А. передал К. денежные средства: в ноябре 2007 г. - 1 тыс. долларов США, в апреле 2010 г. - 90 тыс. руб. В декабре 2010 г. приговором суда А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 290 УК РФ (пособничество в получении взятки), ему назначено наказание в виде 2 лет лишения свободы условно. Кроме того, он лишен права занимать должности в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях сроком на 3 года1.

Сотрудниками исправительной колонии за денежные средства предоставляются дополнительные телефонные переговоры, посылки, передачи, бандероли. Облегченные условия могут предоставляться и в иной форме.

Так, следственными органами возбуждено уголовное дело в отношении заместителя начальника учреждения, исполняющего уголовные наказания, Г., подозреваемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159 УК РФ (хищение чужого имущества путем обмана) и ч. 1 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями). По версии следствия, в ноябре 2009 г. Г. вызвал в свой служебный кабинет осужденного и потребовал приобрести для него кухонный гарнитур и другие предметы домашнего обихода, а также отремонтировать его личный автомобиль. За данные действия он пообещал осужденному оказать помощь в условно-досрочном освобождении и смягчении режима содержания в учреждении. Г. дал возможность осужденному связаться со своей сожительницей, которая была вынуждена приобрести указанные предметы, а также оплатить ремонт автомобиля

Г. В благодарность в феврале и марте 2010 г. Г., используя свои служебные полномочия, организовывал им свидания в своем служебном кабинете[60].

Из приведенных примеров видно, что незаконные действия сотрудников исправительных колоний по предоставлению даже положенных осужденному прав за деньги, ценности и иные «блага» квалифицируются неоднозначно. Одни расцениваются как взяточничество, другие - как злоупотребление доверием. Иначе говоря, единого подхода к квалификации подобных преступных деяний нет.

Действия отдельных должностных лиц совершаются не в альтруистических целях, а из корыстных или иных личных побуждений. Изменение условий содержания осужденных, их перевод из строгих на более легкие условия, перевод из одного исправительного учреждения в другое могут также осуществляться за определенное вознаграждение, нести в себе коррупционную опасность. Правила поведения осужденных, пользующихся правом передвижения без конвоя за пределами исправительной колонии, регламентированы в главе XXIV Правил внутреннего распорядка в ИУ. Однако на это право осужденных есть право руководства исправительных учреждений выносить свое решение о том, будет или не будет предоставлена осужденным возможность передвигаться без конвоя. Более того, администрация, пренебрегая нормами права и морали, использует это в своих интересах. Данные разновидности «заработков» работники тщательно скрывают. Такие деяния пополняют количество латентных преступлений.