В соответствии с примечанием к ст. 291 УК РФ лицо, давшее взятку, освобождается от уголовной ответственности, если имело место вымогательство взятки со стороны должностного лица или если лицо добровольно сообщило органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки. Данное примечание, по сути, конкретизирует положение ч. 2 ст. 75 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и носит некий профилактический характер[1].

Освобождение от уголовной ответственности, как указано в примечании, может быть осуществлено при реализации двух альтернативных условий.

Во-первых, должно иметь место вымогательство взятки. Под вымогательством взятки в соответствии с п. б ч. 5 ст. 290 УК РФ следует понимать требование должностного лица дать взятку под угрозой совершения действий, которые могут причинить ущерб законным интересам гражданина, либо поставить последнего в такие условия, при которых он вынужден дать взятку с целью предотвращения вредных последствий для его правоохраняемых интересов. Отметим, что сам факт освобождения от уголовной ответственности не означает, что в действиях лица отсутствует состав дачи взятки. Однако, учитывая, что при вымогательстве дача взятки является результатом психологического воздействия, а также исходя из необходимости разоблачения взяткополучателя, данных лиц освобождают от уголовной ответственности[2].

Так, начальник МОБ Охинского ГУВД капитан милиции К. вызвал повесткой в ГУВД гражданку П. В ходе беседы с ней К. сообщил, что у него есть возможность решить вопрос о прекращении уголовного дела в отношении её сына, задержанного по подозрению в совершении изнасилования. За то, чтобы прекратить уголовное дело в отношении её сына, К. потребовал передать ему деньги в сумме 70 тыс. рублей. Высказав это предложение, К. предупредил П., что если она не передаст ему деньги, уголовное дело в отношении её сына не будет прекращено, сыну предъявят обвинение, арестуют и переведут из ИВС Охинского ГУВД в СИЗО-3 г. Оха, где её сына изнасилуют и убьют, то есть поставил гражданку П. в такие условия, при которых она была вынуждена согласиться на передачу указанной суммы денег для того, чтобы предотвратить незаконные действия в отношении ее сына[3].

Следует отметить, что в постановлении указывается, что при решении вопроса о возможности возвращения денег и других ценностей лицу, в отношении которого имел место факт вымогательства, суду следует иметь в виду, что если для предотвращения вредных последствий лицо было вынуждено передать вымогателю деньги, другие ценности, то они подлежат возврату их владельцу.

Вторым условием освобождения от уголовной ответственности является добровольность заявления о даче взятки. Под добровольностью понимается сделанное лицом в любой форме по собственной воле заявление о даче им взятки должностному лицу. В постановлении Пленума указывается, что сообщение признается добровольным независимо от мотивов, которыми руководствовался заявитель. Кроме того, в постановлении Пленума разъясняется, что добровольное признание лица не означает, что в его действиях нет состава преступления, а посему данные лица не могут признаваться потерпевшими и не вправе претендовать на возвращение им ценностей, переданных в качестве взятки. Однако, если лицо добровольно заявило о передачи денег или других ценностей органу, имеющему право возбуждать уголовное дело до фактической передачи, а сам процесс передачи проходил под их контролем с целью задержания с поличным получателя взятки, в данном случае деньги и другие ценности не могут быть обращены в доход государства, а подлежат возвращению их законному владельцу.

Сообщение, сделанное в связи с тем, что о даче взятки стало известно органам власти, не может быть признано добровольным.

К. был осужден Московским городским судом по ст. 17 и ч.2 ст. 173 УК 1960 г. (в редакции 1986 г.) к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества, по ч. 2 ст. 174 УК - к семи годам и по ст. 175 УК - к одному году лишения свободы. На основании ст. 29 УК лишен права занимать организационно-распорядительные и административно-хозяйственные должности в государственных и общественных организациях, предприятиях и учреждение сроком на пять лет. На основании ст. 40 УК по совокупности преступлений ему определено наказание в виде лишения свободы сроком на двенадцать лет с конфискацией имущества и лишением права занимать указанные выше должности сроком на пять лет. По данному делу были осуждены и другие лица[4].

К. получил 28140 руб., из них 11190 руб. как получатель взяток, остальные - для передачи другим лицам. При этом в двух случаях он совершил должностные подлоги.

Кроме того, он признан виновным в даче взятки в сумме 450 руб. главному экономисту торгового отдела Главурса МПС О. за содействие в выделении для продажи в личное пользование автомобиля из дополнительных фондов МПС.

Председатель Верховного суда РСФСР в протесте поставил вопрос о необходимости освободить К. от уголовной ответственности по ч. 2 ст. 174 УК. Президиум Верховного суда РСФСР протест удовлетворил, исходя из следующего.

Вина К. в получении взяток, организации получения их другими лицами, должностном подлоге материалами уголовного дела доказана, и его действия квалифицированы правильно. Вместе с тем его осуждение за дачу взятки нельзя признать обоснованным.

Как видно их материалов дела, К. сообщил о даче взятки О. в ходе допроса. Последний признал факт получения взятки от К. До заявления К. органы следствия этими сведениями не располагали.

При таких обстоятельствах следует признать, что после дачи взятки К. добровольно сообщил о случившемся. Поэтому в соответствии с примечанием к ст. 174 УК он подлежал освобождению от уголовной ответственности за дачу взятки. Суд же, как видно из приговора, это во внимание не принял. Кассационная инстанция указала в определении, что просьба осужденного об отмене приговора по данному эпизоду удовлетворению не подлежит, поскольку о даче взятки К. заявил в прогрессе расследования дела, то есть в силу уголовно-правовой ситуации, причем на первом допросе об этом не сообщил[5].

Между тем по смыслу закона мотивы, по которым лицо добровольно заявило о даче взятки, значения не имеют. Решающим здесь является тот факт, что до заявления К. органам власти не было известно о даче им взяток. Поэтому по ч. 2 ст. 174 УК К. подлежит освобождению от уголовной ответственности.

Президиум Верховного суда РСФСР приговор и кассационное определение в отношении К. в части осуждения его по ч. 2 ст. 174 УК отменил, производство по делу прекратил за отсутствием состава преступления, наказание по ч. 2 ст. 173, ст. 17 и ч. 2 ст. 173 УК смягчил, определив 10 лет лишения свободы, оставив прежние дополнительные меры наказания[6].

Данные примеры схожи, однако, по ним принято разное решение. Заметим, что разные решения мотивированы следующими фактами. В первом случае взяткодатель давала показания по делу, касающиеся факта передачи денег, а, следовательно, есть все основания думать, что взяткодатель предполагала, что органам следствия уже известно о даче ею взяток. Во втором случае органам следствия не было известно о факте дачи взяток, поэтому налицо была добровольность заявления.

Немаловажным является и тот факт, что для законодателя не имеет значения, было ли сделано взяткодателем заявление до или после возбуждения уголовного дела. В соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда РФ добровольность заявления не зависит от мотивов, которыми руководствовался взяткодатель. Подобная законодательная новелла объясняется тем, что помогает разорвать коррупционные связи и выявить опасных преступников - взяткополучателей[7]. В научной литературе советского периода и в современных исследованиях было предложено использовать данную законодательную норму, поставив этот процесс в зависимость от мотивов взяткодателя. Так, если мотивы взяткодателя носят низменный характер, данное основание для его освобождения от уголовной ответственности применяться не должно.

А.Я. Светлов, считая данную норму целесообразной, приводит следующий пример: «Вот что произошло несколько лет назад в Одессе. В прокуратуру поступили сигналы о взяточничестве среди руководства одного из кладбищ. По имевшим место фактам получения взяток было возбуждено уголовное дело. Однако у органов расследования были обоснованные подозрения, что взятки брались в течение длительного времени и от многих граждан. Тогда по местному телевидению выступил прокурор, рассказав, что ведется дело по взяткам, которые брали работники одного из кладбищ, и попросил сообщить о других, еще не известных следствию фактах дачи взяток. После выступления в прокуратуру поступило немало заявлений от граждан с сообщениями о взятках, которые они давали руководителям не только этого, но и других кладбищ, и должностным лицам управления кладбищенского хозяйства города. К уголовной ответственности привлекли всех этих взяточников. Лица, давшие взятки, были освобождены от ответственности, так как добровольно заявили о фактах взяток, не известных следственным органам»[8]. Однако, заметим, что такие примеры крайне редки.

В то же время Т. В. Кондрашова справедливо замечает, что освобождение от уголовной ответственности взяткодателя, добровольно заявившего о даче взятки, нередко служит средством манипуляции лиц, осуществляющих предварительное расследование[9].

В научной литературе по данному вопросу высказываются различные точки зрения. Так, Р.М. Асланов считал, что в целях реализации требования о неотвратимости наказания срок явки с повинной следует ограничить семью сутками.

Действующее уголовное законодательство не выдвигает требования немедленного сообщения о содеянном в качестве условия освобождения взяткодателя от уголовной ответственности. Необходимость нормы освобождения взяткодателя от уголовной ответственности в случае добровольного сообщения о даче взятки объясняется тем, что ее применение помогает «разорвать» круговую поруку, связывающую субъектов взяточничества, и способствует раскрытию этого преступления. Тем не менее, некоторыми авторами были высказаны сомнения по поводу целесообразности данной нормы, обоснованные тем обстоятельством, что нередко заявления о даче взятки делаются после того, как виновному удалось добиться от должностного лица нужных ему действий (бездействия). Это свидетельствует о необходимости совершенствования уголовного закона в указанной части.

Освобождение взяткодателей от уголовной ответственности по мотивам вымогательства взятки или добровольного сообщения о даче взятки не означает отсутствия в действиях этих лиц состава преступления. Поэтому они не могут признаваться потерпевшими и не вправе претендовать на возвращение им ценностей, переданных в виде взятки. Не могут быть обращены в доход государства деньги и другие ценности в случаях, когда в отношении лица были заявлены требования о даче взятки, если до передачи этих ценностей лицо добровольно заявило об этом органу, имеющему право возбуждать уголовное дело, и передача денег, ценных бумаг, иного имущества проходила под их контролем с целью задержания с поличным лица, заявившего такие требования. В этих случаях деньги и другие ценности, явившиеся предметом взятки, подлежат возвращению их владельцу. При решении вопроса о возможности возвращения денег и других ценностей лицу, в отношении которого имел место факт вымогательства, суду следует иметь в виду, что если для предотвращения вредных последствий лицо было вынуждено передать вымогателю деньги, другие ценности, то они, подлежат возврату их владельцу.

Таким образом, лицо, совершившее преступление, предусмотренное ст. 291 УК РФ подлежит освобождению от уголовной ответственности: если имело место вымогательство взятки со стороны должностного лица, либо если лицо добровольно сообщило органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки.

[1] Волженкин Б.В. Коррупция и уголовный закон. М., 1994. С. 143.

[2] Уголовное право. Особенная часть: учебник / отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. М., 2011. С. 122.

[3] Там же. С. 132.

[4] Официальный сайт Верховного суда Российской Федерации // URL: http://www.vsrf.ru (дата обращения: 26.03.2014 г.).

[5] Официальный сайт Верховного суда Российской Федерации // URL: http://www.vsrf.ru (дата обращения: 26.03.2014 г.).

[6] Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 2005. С. 917.

[7] Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 257.

[8] Светлов Л.Я. Борьба со взяточничеством и поборами. М., 1984. С 30.

[9] Кондратов Т.В. Уголовная ответственность за взяточничество. Екатеринбург, 2003. С. 66.