Проблема юридического толкования деяний, когда лицо, совершая умышленное преступление, причиняет общественно опасные последствия, не охватывавшиеся его умыслом, существует в отечественном уголовном праве давно. Главным образом она связана с двойной формой вины. Для исследования этого понятия обратимся, прежде всего, к общему понятию вины в уголовном праве.

Преступность как абстракция — результат выявления и обобщения специфических свойств, качеств конкретных преступлений. Социальная природа преступности проявляется прежде всего в том, что «она возникает из конкретных деяний, совершенных людьми в обществе и против интересов общества»[1]. В УК РФ дано такое определение понятия преступления: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания» (ч. 1 ст. 14 УК РФ). Это определение по способу конструирования является формально-материальным, т.к. содержит указание не только на формальный (нормативный) признак – запрещенность деяния уголовным законом, но и на материальный признак (общественную опасность), раскрывающий социальную сущность преступления[2].

Но ни общественная опасность совершенного деяния при отсутствии в нем состава преступления, ни формальное наличие всех признаков состава преступления в деянии, которое не является общественно опасным, не могут служить основанием уголовной ответственности. В качестве такого основания выступает только наличие всех признаков состава преступления в деянии, которое объективно представляет общественную опасность в уголовно-правовом понимании.

«Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом» (ст. 8 УК РФ). Законодательное определение основания уголовной ответственности позволяет разделить его на две составляющие: фактическое основание и юридическое основание. Фактическое основание уголовной ответственности — это совершение лицом общественно опасного деяния, предусмотренного УК РФ. Юридическое основание уголовной ответственности — наличие в данном деянии состава преступления. Для наличия основания уголовной ответственности необходимо сочетание обеих составных частей.

В литературе можно встретить различные определения понятия «состав преступления». «Под составом преступления понимается ….совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно-опасное деяние как конкретное преступления»[3]. «Состав преступления – это такая система объективных и субъективных признаков, которые являются необходимыми и достаточными для признания лица совершившим определенного рода преступление»[4]. «Совокупность объективных и субъективных элементов, позволяющих определенное общественно – опасное деяние признать соответствующим его описанию в статье уголовного закона, признается составом преступления»[5].

Очевидно, что состав преступления - это то, из чего слагается само преступление, совокупность образующих его частей, или элементов, его структура, результат его структурного анализа. В гносеологии это образование обозначается категорией качества предмета, которое неотделимо от самого предмета[6]. Таким образом, состав преступления неотделим от самого преступления.

Но преступление и состав преступления – не одно и то же. Преступление - это совершенное в реальной жизни конкретное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания. А состав преступления - это разработанный наукой уголовного права и зафиксированный в законе инструмент, позволяющий определить юридическую конструкцию общественно опасного деяния и сделать вывод о том, что это деяние является преступлением, описанным в той или иной норме Особенной части УК РФ. Понятие преступления и состав преступления - два неразрывно связанных друг с другом понятия, характеризующих одно и то же явление - уголовно-наказуемое деяние[7].

Состав определенного вида преступления (убийства, контрабанды и пр.) представляет его законодательную модель, которая характеризуется минимальным набором необходимых признаков, обязательно имеющихся в любом случае совершения преступления этого вида, и не включает случайных и изменчивых признаков (например, время суток или место совершения убийства). Признаки, образующие состав того или иного преступления, представляют не случайное сочетание, а органическое единство: отсутствие хотя бы одного из необходимых признаков означает отсутствие и состава преступления в целом. Поэтому состав преступления нередко определяется не просто как совокупность, а как система признаков, чтобы особо подчеркнуть неразрывное единство состава преступления[8]. Под признаком состава преступления понимается обобщенное юридически значимое свойство, присущее всем преступлениям данного вида.

Несмотря на то, что признаки, образующие состав преступления, представляют единое и неделимое целое, при теоретическом анализе они группируются по элементам состава. Под элементом состава преступления следует понимать однородную группу юридических признаков, характеризующих преступление с какой-то одной стороны. Всего в составе преступления выделяются четыре элемента, каждый из которых образует группа признаков состава, характеризующих: 1) объект преступления, 2) объективную сторону преступления, 3) субъективную сторону преступления и 4) субъекта преступления (рис. 1 в приложении 1).

Субъективная сторона преступления - это элемент состава преступления, который характеризует внутреннее содержание преступления, т.е. процессы отражения деяния в психике лица, его совершающего. «Сторона называется субъективной именно потому, что признаки воли и сознания можно наблюдать только у определенного субъекта, человека, наделенного разумом»[9]. При расследовании преступления необходимо в поведении человека, в его отношении к совершенному посягательству установить наличие обязательных и факультативных признаков субъективной стороны преступления и только тогда сделать вывод о виновном совершении преступления. Хотя вывод может быть и прямо противоположным. Возможно, поэтому очень часто понятие субъективной стороны уравнивают с понятием вины. Нельзя путать элемент состава преступления как законодательной модели и признак, раскрывающий содержание данного элемента. «Субъективная сторона означает, что установлено осознанное и волевое поведение человека в процессе совершения деяния, запрещенного уголовным законом, а понятие вины позволяет определить степень криминализации такого поведения»[10]. Наряду с этим важная роль в оценке поведения лица отводится мотиву и цели его действий.

В статье 5 УК РФ сформулирован принцип субъективного вменения: «Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается». Содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив и цель. Вина как определенная форма психического отношения лица к совершенному им общественно опасному деянию составляет ядро субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает полностью ее содержания.

Вопросам вины в российском уголовном праве всегда уделялось большое внимание. Вина, по общему признанию, относится к субъективной стороне преступления, но соотношение этих категорий в уголовно-правовой литературе - предмет давней и продолжающейся дискуссии. Совпадают ли понятия субъективной стороны преступления и вины или эти понятия не тождественны? На данный вопрос имеется два различных ответа. Одни авторы полагают, что вина и представляет собой субъективную сторону преступления, что эти понятия совпадают по своему содержанию (А.А. Пионтковский, П.С. Дагель, Д.П. Котов, Е.В. Ворошилин, Г.А. Кригер и др.). Другие считают, что субъективная сторона, являясь более емким понятием, не исчерпывается содержанием вины, субъективная сторона включает наряду с виной и другие психические моменты (мотив, цель, эмоции)[11].

Слово «вина» в русском языке имеет множество значений. Так, под виной понимаются и проступок, и преступление, и их причина, и ответственность за них[12]. В уголовном праве под виной прежде всего принято понимать психическое отношение субъекта к совершаемому деянию. Такое ее понимание сложилось в результате дискуссии по проблемам вины, которая проходила в 1950-е гг. Эта дискуссия отвергла так называемую оценочную теорию вины, которая рассматривала психическое отношение лица к совершаемому деянию и его последствиям не как реально существующее, а лишь как оценку судом всех объективных и субъективных обстоятельств, связанных с преступлением, а также с личностью преступника. Оценочная теория вины могла бы дать теоретическое обоснование репрессиям, так как она способствовала пониманию вины как оценки судом деятельности, поведения личности.

Дальнейшие исследования понятия вины содействовали отрицанию не только оценочной деятельности суда как признака вины, но и признаков, характеризующих деяние, личность виновного и другие моменты. В определении вины подчеркивалась ее неразрывная связь с деянием, с преступлением путем указания на предмет психического отношения субъекта - деяние и его последствия. Подобное определение вины логически обусловило выделение форм вины, в которых проявляется отношение субъекта к деянию и его последствиям (в форме умысла или неосторожности). Однако столь четкий подход к дифференциации форм вины не исключил смешанной (двойной) формы, в которой проявляется сочетание признаков умысла и неосторожности.

В определении вины отражается и социальная сущность - отрицательное отношение субъекта к интересам личности и общества, которое выражено в уголовно-противоправном деянии. Применяя уголовно-правовую норму, правоохранительные органы не устанавливают этого отрицательного отношения субъекта к интересам личности и общества. Данное отношение трансформируется самим законодателем в уголовно-правовых нормах - социальная сущность вины получает юридическую оценку посредством описания вины того или иного вида преступления[13].

Вина - это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому деянию и его последствиям, выражающее отрицательное отношение к интересам личности и общества.

Итак, одним из элементов состава преступления является группа признаков, характеризующих субъективную сторону преступления, под которой понимается психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления. Содержание субъективной стороны преступления характеризуется такими юридическими признаками, как вина, мотив и цель.

Даже фрагментарный взгляд на историю становления и развития института вины показывает сложный и противоречивый путь его становления, в зависимости от эпохи, т.е. общественно-экономической формации общества. Так, в XVII в. преобладала религиозная теория теологического понятия вины «за грех» (немецкий криминалист Пуфендора), но она индивидуализировала ответственность, которая противостояла объективному вменению и коллективной ответственности[14].

Ч. Беккариа (Италия) в XVIII в. впервые пытался обосновать вину, доказывая, что «единственным и истинным мерилом преступления является вред...»[15]. Затем И. Кант и Г. Гегель рассматривали вину с позиций метафизического понятия «свободы воли»[16]. «Отец русской криминалистики» С.И. Барышев пошел по пути Г. Гегеля, считая, что «свобода - необходимое условие... юридического вменения»[17]. Данное представление о вине как о выражении психической основы личности и «деянии, не соответствующем законам», долго доминировало в науке уголовного права в России[18]. Затем понятие «вина», в XVIII в., в мировой истории уголовного права проделало сложный путь: от субъективного антропологического вменения (Ломброзо) до социальных детерминических «корней» вины. Указанный подход правоведов к вопросу вины ставил под сомнение возможность воздействия уголовной ответственности на поведение. При этом уголовная ответственность и наказание выступают как возмездие, причем лишенное всякой закономерности.

Абстрагируясь от дальнейшего развития института вины в уголовном праве России (Ф.В. Григорович, Д.А. Дриль, М.И. Еникеев, Г.Е. Колоколов, Н.А. Полетаев, К.Ф. Тихонов, Б.С. Утевский, М.Д. Шаргородский и др.), а также от сталинской, нигилистической концепции понятия вины, ее полного отрицания (М.С. Гродзинский), укажем, что только в начале 40-х - 50-х годах ХХ в. ученые России вновь обратились к понятию вины, отстаивая психологический подход к ее пониманию (В.А. Владимиров, В.Ф. Кириченко, А.С. Никифоров и др.), рассматривая вину в форме умысла или неосторожности.

Принцип субъективного вменения является одним из основополагающих принципов уголовного права, неуклонное соблюдение которого считается важнейшей гарантией соблюдения прав и законных интересов привлекаемого к уголовной ответственности, но и потерпевшей стороны. Вина - необходимая субъективная предпосылка уголовной ответственности и наказания. Законодательное закрепление принципа виновной ответственности имеет большое политическое, нравственное и юридическое значение. Он неразрывно связан с принципом законности, исключая объективное вменение, беззаконие и произвол.

В соответствии с уголовно-правовым принципом вины (ст. 5 УК РФ) и законодательным определением преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ) вина представляет собой неотъемлемое свойство деяния и обязательный признак любого состава преступления. В законе нет определения понятия вины. С.Г. Лосев справедливо отмечает: «Глава 5 УК РФ названа "Вина". Однако определения вины в законе не дано, следовательно, не очерчены общие рамки умысла и неосторожности. Вина - категория правовая. Она названа в ст. 49 Конституции РФ, в ст.ст. 5, 14, 24, 60 УК РФ и в других нормативных актах, однако ни в одном из них нет ее определения»[19].

Уголовно-правовая наука исходит из того, что лицо совершает деяния, обладая свободой воли, понимаемой как способность принимать решения со знанием дела, способность свободно выбирать линию социально значимого поведения. Виновным может признаваться только вменяемое лицо, то есть способное осознавать характер своих действий и руководить ими. Вина есть психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому им общественно опасному деянию, в котором проявляется антисоциальная, асоциальная либо недостаточно выраженная социальная установка этого лица относительно важнейших ценностей общества.

Вина характеризуется двумя компонентами: интеллектуальным и волевым. Интеллектуальный элемент вины имеет отражательно-познавательный характер. Он включает осознание или возможность осознания всех юридически значимых объективных свойств совершаемого деяния (особенности объекта, предмета посягательства, характера действия или бездействия, характера и тяжести вредных последствий и др.). Волевой элемент вины имеет преобразовательный характер, он означает отношение воли субъекта к предстоящим вредным изменениям в реальной действительности в результате совершения преступления[20].

Рассмотрение законодательных формулировок форм вины, как представляется, невозможно без определения самого понятия формы. Слово «форма» произошло от латинского «forma» - форма, вид, образ. Применительно к форме вины наиболее близкое определение формы как внешнего выражения какого-либо содержания. То есть форма вины является внешним выражением ее содержания. Содержание и форма - это философские категории, во взаимосвязи которых содержание, будучи определяющей стороной целого, представляет единство всех составных элементов объекта, его свойств, внутренних процессов, связей, противоречий и тенденций, а форма есть внешняя организация содержания.

Отношение содержания и формы характеризуется единством, доходящим до их перехода друг в друга, однако это единство является относительным. Во взаимоотношении содержания и формы содержание представляет подвижную, динамичную сторону целого, а форма охватывает систему устойчивых связей предмета. Возникающее в ходе развития несоответствие содержания и формы в конечном счете разрешается «сбрасыванием» старой и возникновением новой формы, адекватной развившемуся содержанию[21].

Вину как правовое явление следует рассматривать в контексте единства формы и содержания[22]. В теории права «совершенно основательно подчеркивается это единство, поскольку содержание вины немыслимо вне определения формы, а в свою очередь форма вины не имеет никакой цены, если она не есть форма содержания»[23].

Многочисленные научные труды исследователей форм вины убеждают нас в том, что в современном праве разграничение форм и видов вины носит сбалансированный комплексный характер, основанный на интеллектуально-волевых моментах противоправного поведения[24].

Юридическое значение формы вины разнообразно. Во-первых, форма вины является субъективной границей, отделяющей преступное поведение от непреступного. Это проявляется в тех случаях, когда закон устанавливает уголовную ответственность только за умышленное совершение общественно опасного деяния (например, ст. 115 УК РФ). Во-вторых, форма вины определяет квалификацию преступления, если законодатель дифференцирует уголовную ответственность за совершение общественно опасных деяний, сходных по объективным признакам, но различающихся по форме вины. Так, форма вины служит разграничительным критерием квалификации убийства (ст. 105 УК РФ) и причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью (ст.ст. 111-112, 118 УК РФ), уничтожения или повреждения имущества (ст.ст. 167 и 168 УК РФ). В-третьих, форма вины во многих случаях служит основанием законодательной дифференциации уголовной ответственности: одно и то же деяние наказывается значительно строже при умышленном совершении, чем при неосторожной вине. В-четвертых, вид умысла, не влияя на квалификацию, может служить важным критерием индивидуализации уголовной ответственности и наказания. Преступление, по общему правилу, представляет более высокую степень опасности, если оно совершено с прямым умыслом, нежели с косвенным. В-пятых, форма вины предопределяет условия отбывания наказания в виде лишения свободы. Так, согласно ст. 58 УК РФ лица, осужденные к этому наказанию на срок не свыше пяти лет за преступления, совершенные по неосторожности, отбывают наказание в колонии-поселении, тогда как лица, осужденные за умышленные преступления, — в исправительной колонии общего, строгого или особого режима либо в тюрьме[25]. Целый ряд правовых последствий совершения преступления связан исключительно с умышленной формой вины. Так, понятие рецидива преступлений (ч. 1 ст. 18 УК РФ) означает совершение только умышленного преступления лицом, имеющим судимость также за умышленное преступление. Установление опасного (ч. 2 ст. 18 УК РФ) и особо опасного (ч. 3 ст. 18 УК РФ) рецидива связано с совершением умышленного преступления лицом, имеющим судимость за умышленные преступления различных категорий. Институт условно-досрочного освобождения от отбывания наказания также связан с категориями преступлений, находящимися в зависимости от формы вины. Лица, отбывающие наказание за неосторожные преступления, могут условно-досрочно освобождаться от дальнейшего отбывания наказания после фактического отбытия половины или двух третей назначенного срока (пп. «а» и «б» ч. 3 ст. 79 УК РФ). Осужденные же за умышленные преступления могут быть условно-досрочно освобождены, при наличии необходимых условий, после фактического отбытия половины, двух третей или трех четвертей назначенного срока наказания в зависимости от категории совершенного преступления (пп. «а», «б» и «в» ч. 3 ст. 79 УК РФ).

Вина реально существует только в определенных законодателем формах и видах, вне умысла или неосторожности вины быть не может. Форма вины в конкретных преступлениях либо указывается в диспозициях статей Особенной части УК РФ, либо подразумевается.

Различные предусмотренные законом сочетания интеллектуального и волевого элементов образуют две формы вины: умысел и неосторожность (см. табл. 1 в приложении 2), описанные в ст.ст. 25 и 26 УК РФ, по отношению к которым вина является родовым понятием[26]. Известное теории и практике подразделение умысла и неосторожности на виды нашло отражение в УК РФ, в котором предусматривается деление умысла на прямой и косвенный (ст. 25 УК РФ), а неосторожности - на легкомыслие и небрежность (ст. 26 УК РФ).

Умысел - наиболее распространенная в законе и на практике форма вины. Из каждых десяти преступлений около девяти совершается умышленно. Умысел подразделяется на прямой и косвенный (ч. 1 ст. 25 УК РФ). Правильное установление вида умысла имеет разноплановое юридическое значение. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 27.01.1999 № 1 (ред. от 03.12.2009) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)»[27] (далее – Постановление ВС РФ от 27.01.1999 № 1) подчеркнул, что при назначении наказания в числе прочих обстоятельств суды обязаны учитывать вид умысла, мотив и цель преступления.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо, его совершившее, осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК РФ). Косвенный умысел в соответствии с законом имеет место, если лицо, совершившее преступление, осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий и хотя и не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось безразлично к их наступлению (ч. 3 ст. 25 УК РФ).

Установление вида умысла очень важно для правильной квалификации преступления, что подтверждается многими примерами.

Так, Верховный Суд признал, что Растопкин, который из озорства, чтобы попугать Щацких, ударил его рукой в спину и потребовал отдать деньги и чемодан, может быть признан виновным в хулиганстве, но не в разбое, так как не было умысла на завладение чужим имуществом[28].

Вот другой пример. С субъективной стороны покушение возможно исключительно с прямым умыслом. Данное мнение четко выдерживается и в теории, и на практике. При покушении возможны все виды прямого умысла, в том числе, в отличие от приготовления, и аффективный. М., который в обоюдной драке со своим двоюродным братом нанес ему удар по голове, причинив тяжкий вред здоровью. Президиум Верховного Суда РФ не согласился с квалификацией содеянного по ч. 1 ст. 111 УК РФ, указав, что само нанесение со всего размаха удара топором по голове, как правило, влечет смерть потерпевшего и что лишь случайные обстоятельства, не зависящие от воли виновного, не привели в данном случае к наступлению смерти. Поэтому деяние М. надлежит квалифицировать как покушение на убийство[29].

Разница между косвенным умыслом и преступным легкомыслием заключается в том, что в первом случае лицо сознательно допускает наступление предвидимых последствий, безразлично относясь к их наступлению, а во втором самонадеянно рассчитывает их предотвратить.

Иллюстрацией преступления с косвенным умыслом может служить следующее дело. А. изготовил из приобретенных ранее взрывчатого вещества и электродетонатора взрывное устройство и установил его у входа на свой земельный участок. При попытке группы подростков проникнуть на участок устройство сработало, и взрывом были убиты 3., М., и Г. В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили переквалифицировать действия А. на ст. 109 УК РФ, считая данное преступление неосторожным. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения, указав следующее. За год до преступления А. уже изготовил и использовал аналогичное взрывное устройство, следовательно, имел опыт обращения со взрывчатыми веществами. Незадолго до повторной установки взрывного устройства он высказывал в разговоре со свидетелями намерение напугать лиц, желающих проникнуть на его участок, посерьезнее, чем это сделал в первый раз. Эти обстоятельства, как установила Судебная коллегия, свидетельствуют о том, что А. «сознавал общественную опасность своих действий, предвидел их общественно опасные последствия и сознательно допускал наступление этих последствий»[30].

Косвенный умысел встречается в законодательстве и в реальной жизни значительно реже, чем прямой. Он невозможен при совершении преступления с формальным составом, в преступлениях, состав которых включает специальную цель деяния, при покушении на преступление и приготовлении к преступлению, при сознании неизбежности наступления общественно опасных последствий, а также в действиях организатора, подстрекателя и пособника. Однако общественная опасность деяний, совершенных с косвенным умыслом, может быть не меньшей, чем при умысле прямом.

В юридической литературе выделяют и иные классификации видов умысла. Так, по моменту возникновения преступного намерения умысел подразделяется на заранее обдуманный и внезапно возникший.

Заранее обдуманный умысел характерен тем, что намерение совершить преступление осуществляется через более или менее значительный период времени после его возникновения. Во многих случаях заранее обдуманный умысел заметно повышает опасность как преступления, так и самого виновного. Но их опасность повышается при заранее обдуманном умысле не всегда. Важны те причины, по которым виновный реализовал свой замысел не сразу. Если это объясняется его нерешительностью, внутренними колебаниями, отрицательным эмоциональным отношение к преступлению и его результатам, то заранее возникший умысел ни в коей мере не опаснее, чем внезапно возникший. Но иногда разрыв во времени между возникновением и реализацией умысла обусловлен особой настойчивостью субъекта, который в это время готовит способы и средства для совершения деяния, обдумывает план осуществления преступного намерения, пути преодоления возможных препятствий, способы сокрытия преступления и т.д. Нередко это свидетельствует об особом коварстве виновного или об изощренности способов достижения преступной цели. При таких обстоятельствах заранее обдуманный умысел, безусловно, повышает опасность деяния и личности виновного.

Следует отметить, что сложное волевое действие лица возможно только при заранее обдуманном умысле. Например, гр. К., являясь совершеннолетним гражданином, путем уговоров склонил трех несовершеннолетних граждан - В., Ш. и С. к совершению хищений чужого имущества из дачных домов с/т «Дружба» одного населенного пункта Московской области. Побуждающим мотивом данных преступлений являлся мотив корыстной направленности, так как из материалов уголовного дела видно, что изъятое у собственников имущество ими будет реализовано, а вырученные средства будут разделены на четверых в равных долях и направлены на собственные нужды. Являясь совершеннолетним гражданином и организатором указанных преступлений, гражданин К. стал планировать преступления. Планирование заключалось в том, что он приобрел в магазине строительных материалов стеклорез для выставления стекол, фомку для открывания межкомнатных дверей в дачных домах. Накануне совершения преступлений он проходил по с/т «Дружба» с целью установления наличия соседей в домах, наличия путей отхода, мест возможного сокрытия похищенного имущества с последующим их изъятием из тайника. Кроме этого, склонил к совершению преступлений трех несовершеннолетних граждан путем уговоров, при этом организатором были распределены роли каждому соучастнику преступлений. Роли распределялись следующим образом: К. при помощи стеклореза выставляет окно в веранде дачного дома, в который проникают несовершеннолетние В., Ш., а также С. Гр. К. находится на улице и наблюдает за происходящим вокруг. При появлении посторонних граждан гр. К. должен был подать сигнал свистом, после чего скрыться в лесопосадке. На этот свист несовершеннолетние В., Ш., С. должны были затаиться и не показывать признаков наличия посторонних на даче. После изъятия похищенных вещей и ценностей из дачных домов несовершеннолетние граждане должны были передать указанные предметы гр. К., который должен был отнести их от садового товарищества на расстояние около 300 метров и поместить в приготовленный тайник с целью изъятия вещей после окончания преступных действий. Преступное волевое деяние по времени должно было происходить в период времени с 01 часа ночи до 04 часов ночи. После изъятия из тайника на личном автомобиле гражданина К. похищенные предметы необходимо было привезти на дачу к последнему, после чего, посчитав похищенное, осмотрев его, реализовать скупщикам краденого.

Совершеннолетний гр. К. вместе с несовершеннолетними гражданами В. и Ш. выполнили план организатора, совершили хищение чужого имущества из трех дачных домов, похитив оттуда музыкальный центр марки LG, домашний кинотеатр аналогичной марки, два цветных телевизора марки SONY, а также две резиновые лодки. Сумма похищенного имущества составила около 50000 рублей[31].

Внезапно возникшим является такой вид умысла, который реализуется в преступлении сразу же или через незначительный промежуток времени после его возникновения.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»[32] указано, что при совершении хищения с незаконным проникновением в жилище (помещение, хранилище) судам надлежит выяснять вопрос о том, когда возник умысел на хищение чужого имущества. Цель изъятия чужого имущества должна предшествовать проникновению в помещение или хранилище. Нельзя усматривать этот признак, если умысел на кражу возник после того, как лицо оказалось в чужом помещении или хранилище по иному поводу. Вот пример из практики. Гр-н А., придя в гости к супругам И., похитил незаметно для хозяев деньги, лежавшие на журнальном столике. Суд первой инстанции осудил А. за кражу, совершенную с незаконным проникновением в жилище. Однако Верховный Суд пересмотрел дело, указав, что в деянии А. нет этого квалифицирующего признака – незаконное проникновение, т. к. А. пришел в дом к И. не с целью кражи, а в гости, и умысел на совершение кражи возник у него уже после его прихода[33].

Внезапно возникший умысел может быть простым и аффектированным.

Простым внезапно возникшим умыслом называется такой, при котором намерение совершить преступление возникло у виновного в нормальном психическом состоянии и было реализовано сразу же или через незначительный промежуток времени после возникновения.

Аффектированный умысел характеризует не столько момент, сколько психологический механизм возникновения намерения совершить преступление. Поводом к его возникновению могут явиться неправомерные или аморальные действия потерпевшего в отношении виновного или его близких. Они внезапно или под влиянием длительной психотравмирующей ситуации вызывают у субъекта сильное эмоциональное волнение, существенно затрудняющее мыслительную деятельность и контроль над волевыми процессами. В преступлениях, совершенных с аффектированным умыслом, меньше проявляется антисоциальная установка личности, а больше - влияние ситуации как внешнего повода для совершения преступления. Этим и обусловлено смягчение наказания за преступления, совершенные с аффектированным умыслом (например, за убийство - ст. 107 УК РФ).

Аффективные переживания, лежащие в основе желаний и безразличия, не всегда адекватно осознаются действующим лицом. Следовательно, не только интеллектуальный, но и прежде всего эмоциональный («волевой») моменты умышленной вины возникают как переплетение сознания с бессознательным. Что же касается умышленных импульсивных и привычных преступлений, то уместнее было бы наварить о взаимодействии бессознательного с сознанием.

Что же представляет собой данное эмоциональное состояние, каковы его признаки и значение для установления истины по уголовным делам? Аффект (от лат. afectus — душевное волнение, страсть) — это кратковременный эмоциональный процесс взрывного характера, стремительно овладевающий человеком, бурно протекающий, характеризующийся значительными изменениями сознания, частичным снижением волевого контроля. Как считает автор данного определения аффекта один из видных отечественных психологов С.Л. Рубинштейн, аффект дает не подчиненную сознательному волевому контролю разрядку в действии. «Действие в состоянии аффекта, т.е. аффективное действие как бы вырывается у человека, а не вполне регулируется им»[34].

Аффективную форму могут приобретать различные эмоциональные переживания страха, гнева, радости и т.д. Вот пример из практики. Муж осужденной 3., судимый в прошлом за хищение и неоднократно в административном порядке — за мелкое хулиганство и появление в нетрезвом виде в общественных местах, систематически издавался над ней. Постоянно пьянствуя, он учинял 3. и ее матери скандалы, оскорблял их, избивал, угрожал убийством и поджогом дома. 3. неоднократно обращалась к органам власти с жалобами на недостойное поведение мужа, предлагала ему прекратить совместную жизнь. Однако он продолжал пьянствовать и хулиганить дома. В ночь на 9 марта 2009 г. муж 3. сначала приставал к теще, а затем избил жену, угрожал убить их и поджечь дом. Не выдержав издевательств, 3., находясь в состоянии сильного душевного волнения, схватила топор и, нанеся им 14 ударов мужу по голове, убила его. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала, что действия 3. совершены в состоянии аффекта[35].

Определенный (конкретизированный) умысел характеризуется наличием у виновного конкретного представления об объективных свойствах совершаемого деяния (объекте, последствиях и т.д.). Если у субъекта имеется четкое представление о каком-то одном результате, умысел является простым определенным.

Альтернативный умысел - это такая разновидность определенного умысла, при которой виновный предвидит примерно одинаковую возможность наступления двух или большего числа индивидуально-определенных последствий. Преступление, совершаемое с альтернативным умыслом, следует квалифицировать в зависимости от фактически причиненных последствий. Так, лицо, наносящее проникающее ножевое ранение в грудь, действует с альтернативным умыслом, если с равной долей вероятности предвидит любое из двух возможных последствий: смерть или тяжкий вред здоровью. Его действия должны квалифицироваться как умышленное причинение тех последствий, которые фактически наступили (если, разумеется, не было умысла именно на лишение жизни).

Неопределенный (неконкретизированный) умысел характеризуется тем, что у виновного имеется не индивидуально-определенное, а обобщенное представление об объективных свойствах деяния, то есть он сознает только его видовые признаки. Например, нанося сильные удары ногами по голове, груди и животу, виновный предвидит, что в результате будет причинен вред здоровью потерпевшего, но не сознает размера этого вреда, степени его тяжести. Подобное преступление, совершенное с неопределенным умыслом, следует квалифицировать как умышленное причинение того вреда здоровью, который фактически наступил.

Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности (ч. 1 ст. 26 УК РФ). Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК РФ). Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 УК РФ).

В некоторых статьях Особенной части УК РФ прямо указывается, что эти преступления могут быть совершены только умышленно (ст. 112 – умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью). Ответственность за преступления, совершенные по неосторожности, специально предусмотрена в статьях Особенной части УК РФ (ч. 2 ст. 24 УК РФ). Например, ст. 109 УК РФ – причинение смерти по неосторожности. В тех случаях, когда в диспозиции статьи не указана форма вины, то данное преступление может быть только умышленным.

Субъективную сторону каждого преступления образуют не умысел или неосторожность «вообще», а умысел или неосторожность, наполненные определенным содержанием, специфическим для преступлений данного вида. П.С. Дагель пишет: «Под содержанием умысла понимается отражение в сознании субъекта юридически значимых признаков совершаемого деяния, его возможных общественно опасных последствий и обстановки свершения преступления»[36]. Это дает возможность разграничивать по субъективной стороне даже такие преступления, которые совершены с одной и той же формой виновности. «Умысел на грабеж, например, совсем не тот, что умысел на изнасилование, и оба они отличаются от умысла совершить самовольную отлучку»[37], - отмечает В.Н. Кудрявцев.

Если характер действий либо указанная в законе цель деяния свидетельствует о том, что данное преступление может совершаться только с умыслом, то форма вины в диспозиции уголовно-правовой нормы может и не указываться. К таким преступлениям относятся, например, терроризм, кража, грабеж, изнасилование, клевета, взяточничество и др. «Форма вины может быть не указана и в тех случаях, - отмечает И.И. Тазин, - когда об умышленном характере преступления свидетельствует тот или иной способ законодательного описания деяния, то есть использование специальных приемов законодательной техники, таких, например, как указание на заведомую незаконность действий, на специальный мотив, злостность и т.д.»[38].

Казус (случай) – 1) невиновное причинение вреда; 2) такое состояние сознания в момент поведения человека, при котором лицо не предвидит и не может предвидеть наступления общественно опасного результата. В ч. 1 ст. 28 УК РФ дается определение казуса – это деяние, совершенное невиновно, так как лицо не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть. Анализ данного определения позволяет сделать вывод, что казус в отличие от вины – это не психическое отношение, а особое психическое состояние лица, действующего в той или иной обстановке. И это состояние исключает общественную опасность, преступность и наказуемость содеянного. Отсутствие вины исключает уголовную ответственность лица, причинившего общественно опасные последствия[39].

Следует отметить, что в теории уголовного права продолжаются до сих пор дискуссии о существовании более сложных разновидностей форм вины, чем умысел и неосторожность. Подробно рассматривать данную точку зрения мы не будет, во-первых, потому, что исследование этого вопроса выходит за рамки темы, а, во-вторых, потому, что еще в XIX в. Н.С. Таганцев утверждал: «Оба вида виновности могут встречаться не только порознь, но и совместно. В последнем случае по общему правилу такое совпадение рассматривается как совокупность двух отдельных преступлений, так как все попытки признания при этих условиях особой переходной формы виновности отброшены и в доктрине, и в современных кодексах. Только в виде исключения при некоторых преступлениях подобная осложненная форма признается отдельным квалифицирующим признаком»[40].

Кратко рассмотрим также факультативные признаки субъективной стороны и их уголовно-правовое значение.

Психология учит, что действия человека обусловлены определенными мотивами и направлены на определенные цели. Правильная оценка любого поведения невозможна без учета его мотивов и целей. Это в полной мере касается и оценки уголовно-правового поведения. Неслучайно уголовно-процессуальное законодательство требует доказывания мотивов преступления в числе обстоятельств, составляющих предмет доказывания[41].

Под мотивацией понимается система побуждений человека, направленная на достижение конкретных целей. Большое значение имеющимся у человека мотивам для успешности его учения, труда, общения придавали психологи Б.Г. Ананьев, Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, которые в своих исследованиях искали и прослеживали факторы, воздействующие на результативность деятельности человека, на характер и уровень его социальной активности в целом, на весь «общественный калибр его личности». Мотивация дает ответы на вопросы, чего хочет человек, к чему он стремится, как он видит свое будущее?

Мотив имеет несколько аспектов: 1) побуждение к деятельности, связанное с удовлетворением потребностей субъекта, совокупность внешних и внутренних условий, вызывающих активность субъекта и определяющих его направленность; 2) побуждающий и определяющий выбор направленности деятельности на предмет (материальный или идеальный), ради которого она осуществляется; 3) осознаваемая причина, лежащая в основе выбора действий и поступков личности.

Побуждения человека всегда связаны с реализацией доминирующих потребностей. Потребности лежат в основе поведения людей, так как являются переживаемой человеком нуждой, удовлетворение которой жизненно важно для существования человека, сохранения целостности его личности или развития индивидуальности. Человек для своего существования, развития и совершенствования нуждается в активности и средствах для удовлетворения своих потребностей. Потребности человека разнообразны и социально обусловлены, они являются главным фундаментом, на котором строится вся психическая деятельность человека, его ум, чувства, воля. К потребностям примыкает система побудительных факторов (убеждения, взгляды, стремления, идеалы). Эта система, соотнесенная с потребностями, и становится мотивацией. Мотивации, не исходящей из потребностей, не существует[42].

Мотивом преступления называют обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении. Цель преступления представляет собой мысленную модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления. Данные психологические понятия тесно связаны между собой. Исходя из определенных потребностей, человек испытывает сначала неосознанное влечение, затем сознательное стремление к удовлетворению потребности. На этой основе формируется цель поведения.

Таким образом, цель преступления возникает на основе преступного мотива, а вместе мотив и цель образуют ту базу, на которой рождается вина как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, связанная с совершением преступления и протекающая в момент его совершения.

Общественно опасные последствия преступления охватываются мотивами и целями только в умышленных преступлениях. В случае причинения общественно опасного последствия по неосторожности мотивы и цели поведения человека не охватывают последствий. Поэтому применительно к преступлениям, совершенным по неосторожности, нельзя говорить о преступных мотивах и целях, и законодатель не включает эти признаки в составы неосторожных преступлений.

Мотивы и цели преступления всегда конкретны и, как правило, формулируются в диспозициях норм Особенной части УК РФ: цель наживы, цель сокрытия другого преступления, цель провокации войны или международных осложнений и т.д.; побуждения корыстные, хулиганские, кровной мести и т.д. Но в некоторых случаях законодатель дает обобщенную характеристику мотивов, как низменных, так и иной личной заинтересованности. Точное содержание мотивов должно быть установлено и доказано не только тогда, когда они конкретно сформулированы законодателем, но и в тех случаях, когда их законодательная характеристика носит обобщенный характер. В последнем случае должно быть точно установлено содержание мотива и обоснован вывод, что мотив низменный либо носит характер личной заинтересованности[43].

Для правильной уголовно-правовой оценки большое значение имеет классификация мотивов и целей. Наиболее практически полезной представляется классификация, базирующаяся на моральной и правовой оценке мотивов и целей. С этой точки зрения все мотивы и цели преступлений можно подразделить на две группы: низменные и лишенные низменного содержания. К низменным следует отнести те мотивы и цели, с которыми закон связывает усиление уголовной ответственности либо в рамках Общей части УК РФ, оценивая их как обстоятельства, отягчающие ответственность, либо в рамках Особенной части, рассматривая их в конкретных составах преступлений как квалифицирующие признаки, а также в качестве необходимого условия уголовной ответственности.

Мотив и цель могут иметь различное уголовно-правовое значение в зависимости от того, насколько важным сочтет их законодатель в том или ином конкретном составе преступления. Как и другие факультативные признаки состава преступления, мотив и цель могут играть троякую роль[44].

Во-первых, они могут превращаться в обязательные признаки, если законодатель вводит их в состав конкретного преступления в качестве необходимого условия уголовной ответственности. Так, мотив корыстной или иной личной заинтересованности - обязательный признак субъективной стороны злоупотребления властью или служебным положением, а цель - завладение чужим имуществом - обязательный признак разбоя.

Во-вторых, мотив и цель могут изменять квалификацию, т.е. служить признаками, при помощи которых образуется состав того же преступления с отягчающими обстоятельствами. В данном случае они не упоминаются законодателем в основном составе преступления, но с их наличием изменяется квалификация и наступает повышенная ответственность. Например, похищение человека из корыстных побуждений повышает степень общественной опасности этого преступления и рассматривается как его квалифицированный вид (п. «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ).

В-третьих, мотив и цель могут служить обстоятельствами, которые без изменения квалификации смягчают или отягчают уголовную ответственность, если они не указаны законодателем при описании основного состава преступления и не предусмотрены в качестве квалифицирующих признаков. Так, совершение преступления с использованием оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, согласно п. «к» ст. 63 УК РФ, является отягчающим ответственность обстоятельством и учитывается при назначении наказания за любое преступление. Напротив, совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны, задержания лица, совершившего преступление, крайней необходимости, признается обстоятельством, смягчающим ответственность за любое преступление (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ).

Мотивы преступления могут в отдельных случаях служить исключительными смягчающими обстоятельствами и в этом качестве обосновать назначение наказания ниже пределов, установленных санкцией применяемой статьи Особенной части УК РФ, либо являться основой для решения об освобождении от уголовной ответственности или от наказания[45].

Итак, субъективная сторона - важнейший компонент состава преступления. Она представляет собой психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию, характеризующееся виной, мотивом, целью и эмоциями. Особенность субъективной стороны заключается в том, что она не только предшествует исполнению преступления, формируясь в виде мотива, умысла, плана преступного поведения, но и сопровождает его от начала и до самого конца преступного деяния, представляя собой своеобразный самоконтроль за совершаемыми действиями. Принцип вины является одним из принципов УК РФ наряду с принципами законности, равенства граждан перед законом, справедливости и гуманизма, а виновность лица в совершении преступления - обязательное условие субъективного вменения. Кроме того, вина - основной признак субъективной стороны преступления, установление которого по каждому уголовному делу обязательно. Но она не дает ответа на вопросы, почему и зачем виновный совершил преступление. На эти вопросы отвечают мотив и цель, которые в отличие от вины являются не обязательными, а факультативными признаками субъективной стороны преступления. Признать лицо виновным — значит установить, что оно совершило преступление либо умышленно, либо по неосторожности. То есть, доказывание умышленного или неосторожного характера совершенного преступления — это форма познания судом реального факта, существующего вне сознания судей, независимо от него. Познание этого факта осуществляется путем оценки собранных по делу доказательств, относящихся ко всем обстоятельствам совершенного преступления.

[1] Нарыков Н.В. Философско-методологические проблемы теории средств борьбы с преступностью // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - 2012. - № 1-2. - С. 31.

[2] Рудавин А.А. Социальная линия в общем учении о составе преступления // Человек: преступление и наказание. - 2009. - № 1. - С. 77.

[3]Грачева Ю.В. Применение уголовно-правовых норм и квалификация преступления: характеристика и соотношение // Lex Russica = Русский закон. - 2010. - № 1. - С. 119.

[4] Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. – М.: Юридическая литература, 1984. - С. 32.

[5] Лосев С.Г. Определение понятия «состав преступления» // Журнал «Российское право в Интернете». – 2009. - № 5 (Спецвыпуск). – С. 2.

[6] Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова. Составители П.П. Апрышко, А.П. Поляков, Ю.Н. Солодухин. 11-е изд., дораб. и доп. - М.: Республика; Современник, 2013. – С. 133.

[7] Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий судеб. практики и доктрин. толкование [Текст] / под ред. Г.М. Резника. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2011. – С. 102.

[8] Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. - 5-е изд., с изм. и доп. - М.: Эксмо, 2012. - С. 150.

[9] Еникеев М.И. Психология вины. Сознательно-подсознательная регуляция криминального поведения // Юридическая психология. - 2009. - № 2. - С. 2.

[10] Мурадов Э.С., Яни П.С. Значение субъективных признаков для квалификации преступлений // Законодательство. - 2009. - № 6. - С. 40.

[11] Ширяев А.Ю. Предметное содержание вины в преступлениях с формальным составом // Законность. - 2011. - № 8. - С. 51.

[12] Российский энциклопедический словарь: [Электронный ресурс] // http://enc.mail.ru/article/. 08.05.2013.

[13] Проценко С.В. Установление форм вины в процессе квалификации транспортного преступления // Уголовное право. - 2009. - № 2. - С. 59.

[14] Пионтковский А.А. Уголовно-правовые воззрения Канта, А. Фейербаха и Фихте. - М.: Мысль, 1940. - С. 102.

[15] Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. - М.: ИНФРА-М, 2010. - С. 223.

[16] Большой юридический словарь [Электронный ресурс] // http:// www.slovari.yandex.ru.08.05.2013.

[17] Цит. по: Стручков Н.А. Классическая школа уголовного права [Электронный ресурс] / Н.А. Стручков // http://www.cul-tinfo.ru/fulltext.08.05.2013.

[18] Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. - М.: ЁЁ Медиа, 2012. - С. 182 и далее.

[19] Лосев С.Г. Структура анализа состава преступления // Академический вестник. - 2012. - № 1 (19). - С. 140.

[20] Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. - С. 153.

[21] Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова. - С. 630-631.

[22] Гребенюк А.В. Вина в российском уголовном праве: Дис. ... к.ю.н. - Ростов-на-Дону: Ростовский юридический институт МВД РФ, 2004. - С. 160-161.

[23] Уголовное право. Общая часть. Учеб. для бакалавров / Чучаев А. и др. - М.: Проспект (ТК Велби), 2012. - С. 181-182.

[24] Васильев В.Л. Юридическая психология: Учебник для вузов [Текст] / В.Л. Васильев. 6-е изд., перераб. и доп. - СПб.; Питер-Юг, 2012. - С. 370.

[25] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 № 2 (ред. от 29.10.2009) «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2007. - № 4; 2010. - № 1.

[26] Балашов С.К. К вопросу о видах и формах вины // Российский судья. - 2007. - № 1. - С. 34-35.

[27] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 3; - 2010. - № 2.

[28] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2007. - № 12. - С. 7-8.

[29] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2011. - № 2. - С. 5-6.

[30] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2010. - № 5. - С. 7.

[31] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2012. - № 1. - С. 23–24.

[32] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (в ред. от 23.12.2010) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2003. - № 2; 2011. - № 2.

[33] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2012. - № 5. - С. 2.

[34] Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. В 2 т. - М.: Наука, 1989. - Т. 1. С. 173.

[35] Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2012. - № 6. - С. 8.

[36] Цит. по: Галахова А.В. Раскрытие признаков субъективной стороны состава преступления в судебной практике // Российское правосудие. - 2008. - № 6. - С. 41.

[37] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юрист, 2002. - С. 176.

[38] Тазин И.И. Значение субъективной стороны преступления в предмете доказывания по уголовным делам // Российское правосудие. - 2009. - № 8. - С. 43.

[39] Жигарев Е.С. Преступное поведение: контур разума или мера абсурда // Российский криминологический взгляд. - 2010. - № 2. - С. 304.

[40] Таганцев Н.С. Указ. соч. - С. 493.

[41] Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 29.04.1996 № 1 (ред. от 06.02.2007) «О судебном приговоре» подчеркнул необходимость установления мотивов и целей преступления наряду с другими обстоятельствами совершения преступления // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. - № 7; 2007. - № 5.

[42] Тазин И.И. Указ. статья. - С. 44.

[43] Тазин И.И. Указ. статья. - С. 44.

[44] Антонян Ю.М. Мотивация преступного поведения // Юридическая психология. – 2006. - № 1. – С. 35.

[45] Иванов С.А. Понятие, основные характеристики и показатели вины в уголовном праве России. – 2-е изд., доп. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2013. - С. 19-20.