В советском уголовном законодательстве не было специальной нормы, которая бы предусматривала ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка. Это убийство не рассматривалось как менее опасное, а напротив, относилось к преступлению, совершенному при отягчающих обстоятельствах.

Так, женщина, виновная в насильственном лишении жизни своего родившегося младенца, привлекалась к уголовной ответственности по ст. 142 УК РСФСР 1922 г., в соответствии с которой ей инкриминировались два отягчающих обстоятельства: убийство лицом, на обязанности которого лежала забота об убитом, и с использованием беспомощного состояния убитого. В этот период ученые все-таки обращали внимание законодателя, что мать-убийца могла во время родов находиться в аффектированном состоянии, которое следовало бы, по их мнению, учитывать как смягчающее обстоятельство, однако последнее не предусматривалось в законе в качестве такового.

Не изменилась уголовно-правовая оценка рассматриваемого деяния и в УК РСФСР 1926 г. Действия матери, совершившей убийство своего новорожденного ребенка, квалифицировались как убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, лицом, на обязанности которого лежала особая забота об убитом, и с использованием беспомощного положения убитого. Ученые того времени категорически отказывались к отнесению данного преступления к менее опасному.

Так, Рашковская Ш.С. писала, что «в СССР, где созданы все условия для счастливого материнства и воспитания здорового поколения будущих строителей коммунистического общества, нет никакой почвы для совершения подобных преступлений».

Б.С. Утевский утверждал, что «нет уже тех оснований к смягчению наказания за это преступление в отношении матери-убийцы, которые существовали прежде. Применяя суровые меры наказания к организаторам и подстрекателям детоубийства, суд должен вместе с тем достаточно жестко определять наказание и матерям-убийцам».

Не смотря на это, судебные органы, как правило, назначали виновной значительно пониженное наказание, учитывая часто особое состояние роженицы или исключительные обстоятельства, толкнувшие женщину на совершение этого преступления. «Наказание смягчалось, если преступление совершалось впервые, и она была матерью-одиночкой с низким уровнем культуры и материального достатка. И, напротив, наказание ужесточалось, если мать – убийца была достаточно культурной и жила в условиях материального благополучия».

Так, в 1926 году Уголовная кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР в своем инструктивном письме дала следующее разъяснение: «…УК РСФСР считает, что назначение суровых мер социальной защиты за эти преступления не может дать никаких результатов. Борьба с этим явлением должна идти не столько по пути уголовной репрессии, сколько по пути улучшения материальной обеспеченности женщин – одиночек и изживания вековых предрассудков, еще глубоко коренящихся, в особенности в крестьянских массах… УК РСФСР считает нужным, если подобного рода преступление совершено впервые и вызвано указанными выше причинами, за преступление этого рода назначать меру социальной защиты в виде лишения свободы на минимальные сроки или ставить вопрос об условном осуждении. если же преступление совершено достаточно культурной матерью и притом при сравнительно благоприятных материальных условиях, то УК РСФСР не видит никаких оснований для применения указанных выше мягких мер социальной защиты».

Через девять лет выходит другой циркуляр Верховного Суда и НКЮ РСФСР. В нем указывалось, что «в новых условиях быта возросшей материальной обеспеченности и культурности всех трудящихся СССР является неправильным применение за детоубийство условного осуждения или иных мягких мер наказания по мотивам материальной нужды, низкого культурного уровня, нападок и издевательства со стороны родных и осуждающих и т.п.».

Несмотря на противоречивость судебной практики и взятое направление на усиление уголовной репрессии в отношении матерей-убийц, теоретики уголовного права все настойчивее ставили вопрос перед законодателем о дополнении УК РСФСР специальной нормой, регулирующей эти отношения, поскольку ее отсутствие создавало определенные проблемы для правоприменителя.

Дискуссии по вопросу о необходимости законодательного решения данной проблемы в УК РСФСР к положительному результату не привели. Но в законодательстве союзных республик такие примеры были. Так, например, в 1927 году в украинском Уголовном кодексе из состава детоубийство был выделен особый состав убийства при смягчающих обстоятельствах. Наказание уменьшалось, если убийство матерью своего новорожденного ребенка совершалось тотчас или вскоре после родов. Основанием отнесения этого вида убийства к менее опасному по сравнению с другими видами убийства служило особое психофизическое состояние женщины во время родов.

В УК РСФСР 1960 года деяние матери убийцы квалифицировалось как убийство, совершенное без отягчающих и смягчающих обстоятельств.