Ранее нами была рассмотрена модель теоретическая модель управления молодежной политикой, в которой молодежная политика органов местного самоуправления является логическим продолжением политики федеральной и региональной, подчиняется тем же законам и принципам и преследует те же цели, что и деятельность высших структур. Таким образом, все уровни молодежной политики оказываются связаны в единую систему, в которой за каждым уровнем власти закреплен круг полномочий и обязанностей, исполнение которых оказывает влияние на достижение целей подчиненными или вышестоящими органами молодежной политики. Практическое выстраивание данной системы, на наш взгляд, зависит от нескольких факторов, к которым можно отнести наличие четко оформленной нормативно-правовой системы регулирования молодежной политики, наличие системы межведомственных связей, наличия на каждом уровне власти представления о сущности молодежной политики и потребностях молодежи.

Отсутствие федерального закона о молодежи и молодежной политике, по нашему мнению, не является серьезным препятствием для деятельности муниципальных органов исполнительной власти. Это связано с тем, что молодежная политика на федеральном уровне регламентируется сразу несколькими актами, раскрывающими аспекты деятельности в отношении молодежи, наиболее важным из которых являются «Основы государственной молодежной политики до 2025 года», в которых закреплены приоритетные направления и механизмы реализации.

Молодежная политика на уровне Пермского края, на наш взгляд, лишь с очень большими оговорками может представлять собой уровень описанной выше системы. Во-первых, Пермский край является одним из немногих субъектов РФ, в которых нет регионального закона о молодежи. Кроме того, на региональном уровне не приняты нормативно-правовые акты, каким-либо образом раскрывающие деятельность региональных властей в отношении молодежи, что ставит под сомнение само наличие молодежной политики как самостоятельной сферы деятельности региональных органов власти. Во-вторых, длительное время наблюдалась ведомственная разобщенность при реализации направлений молодежной политики. Это было связано с тем, что функции по ее реализации на уровне региона были возложены на Министерство культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций, в связи с чем, по нашему мнению, молодежь воспринималась как часть объекта воздействия культурной политики, а не как отдельный объект отдельного направления. Кроме того, молодежь тем или иным образом была объектом деятельности министерств здравоохранения, физической культуры, спорта и туризма, социального развития, образования и науки. Таким образом, многие направления деятельности, которые, согласно «Основам ГМП РФ до 2015 года» и ранее действующей «Стратегии ГМП РФ до 2016 года», являлись приоритетными, были возложены на непрофильные министерства и ведомства. Профильное же министерство в рамках программы «Культура Пермского края» решало следующие задачи:

Создание условий для получения художественного образования и приобщения к искусству и культуре детей, подростков и молодежи Пермского края;

Совершенствование системы патриотического воспитания молодежи Пермского края;

Вовлечение молодежи Пермского края в социально-экономические процессы Пермского края. Показатели, рассматриваемые в данной программе, являлись исключительно количественными и предполагали увеличение числа вовлеченных в нее молодых людей, а не качественные изменения в молодежной среде. Можно сказать, что молодежь рассматривалась Министерством исключительно в культурном контексте, что и отразилось на структуре муниципального управления молодежной политикой.

Следует отметить, что с 11 апреля 2016 года функции по реализации молодежной политики переданы Министерству образования и науки Пермского края, что закреплено в Постановлении Правительства Пермского края «О передаче функций в сфере молодежной политики и внесении изменений в отдельные постановления Правительства Пермского края», в связи с чем в ведение Министерства образования перешли полномочия по созданию условий для эффективной реализации потенциала молодежи и участия в социально-экономическом, политическом и культурном развитии Пермского края; организация мероприятий различного профиля, в т.ч. по содействию общественной, трудовой и патриотической деятельности и информировании молодежи о возможностях самореализации в Пермском крае; проектная деятельность в сфере патриотического воспитания молодежи. Таким образом, региональная молодежная политика вышла из тени политики культурной и перешла в более подходящую структуру. Однако вполне возможен вариант развития событий, при котором молодежная политика останется второстепенным направлением, финансирование будет осуществляться по остаточному принципу и «провисание» системы на региональном уровне не будет устранено.

Таким образом, муниципальная молодежная политика г. Перми и территориальных органов администрации, являющаяся низшей ступенью иерархии, не только логически «оторвана» от федеральной молодежной политики, но и практически не имеет основания в виде региональной политики, в связи с чем не соблюдаются ни принцип системности, ни принцип субсидиарности. Можно с определенной долей уверенности утверждать, что органы местного самоуправления реализуют молодежную политику, исходя из прямых потребностей молодежи, т.к. коммуникационные связи с высшими структурами выстроены слабо.