Еще в римском праве под договором дарения (pastumdonationis) понималось неформальное соглашение, по которому «одна сторона, даритель, предоставляет другой стороне, одаряемому, какие-либо ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость по отношению к одаряемому (animusdonandi). Дарение может быть совершено в различных правовых формах: посредством передачи права собственности на вещь, в частности, платежа денежной суммы, в форме предоставления сервитутного права и т.д. Частным случаем дарения было обещание что-то предоставить, совершить известные действия и т.д. – дарственное обещание.

Договор дарения не признавался римскими юристами типичным договором, а относился к соглашениям, не подходящим ни под какой тип договоров (pacta). К.П.Победоносцев подчеркивал, что обязательства из контрактов, по классическому римскому праву, разделялись на четыре группы: консенсуальные, реальные, вербальные, литтеральные[1]. Всякие другие договоры, принципиально исковой силы не имеют (они могут быть только основанием для exceptio). Однако, в ходе дальнейшего развития законодательства, некоторые такие соглашения получили исковую защиту. К.П. Победоносцев писал: «Таково установление приданого, но главнее всего дарственное обещание – donatio. Donatio может быть совершено самым различным образом: путем непосредственной передачи вещи, путем дарственного обещания; причем последнее было действительным только тогда, если оно было облечено в форму stipulation»[2].

Под стипуляцией в римском праве понималась некая словесная формула, в которой лицо, которому задается вопрос, отвечает, что оно дает или сделает, о чем его просили. Благодаря своей абстрактной и гибкой форме, stipulation скоро после своего возникновения стала употребляться для самых разнообразных отношений.

Итак, в классическом римском праве, дарственное обещание имело обязательную силу только в том случае, если было облечено в форму спекуляции, соглашение в иной форме не порождало обязательств.

Учитывался и безвозмездный характер договора дарения, что предопределило установление специальных правил регулирования данного договора в части ответственности дарителя и отмены дарения. Что касается возможности отмены дарения, считалось, что все законно совершенные дарения не могут быть отмены, кроме того случая, когда будет установлена неблагодарность одаренного в отношении дарителя.

Что касается других зарубежных законодательств, то в Германском гражданском уложении под договором дарения понимается предоставление, посредством которого одно лицо за счет своего имущества обогащает другое, если обе стороны согласны с тем, что предоставление совершается безвозмездно. Из данного определения видно, что отношения, связанные с дарением, рассматриваются в ГГУ в качестве договорного обязательства, непременным признаком которого является согласие обеих сторон. Обязательным признаком договора дарения, является также его безвозмездность и увеличение имущества одаряемого за счет имущества дарителя[3].

ГГУ различает договор дарения как реальную сделку и обещание дарения (консенсуальный договор дарения). В первом случае предусмотрен упрощенный порядок заключения договора, во втором, когда речь идет об обещании дарения, требуется нотариальное удостоверение такого обещания.

Германское гражданское уложение в полной мере учитывает особое положение дарителя, который вправе отказаться от исполнения обещания о предоставлении дарения, если он, с учетом остальных его обязательств, не в состоянии исполнить своего обещания без того, чтобы не поставить под угрозу соответствующий его положению уровень жизни или исполнение установленных законом обязанностей по содержанию других лиц.

Отмена дарения возможна в том случае, если одаряемый, совершив тяжкий проступок в отношении дарителя или его близкого родственника, выразит, таким образом, грубую неблагодарность. Причем, если одаряемый умышленно и противоправно лишил жизни дарителя или воспрепятствовал ему произвести отмену дарения, право отмены дарения переходит к наследникам дарителя. Отмена дарения производилась путем заявления, обращенного к одаряемому. Последствием отмены дарения является возврат предоставленного дара по правилам об обязательствах, вытекающих из неосновательного обогащения. Не подлежит отмене дарение, совершенное в силу моральной обязанности или для соблюдения приличий[4].

Итак, установлено, что в римском праве договором дарения считается неформальное соглашение, по которому «одна сторона, даритель, предоставляет другой стороне, одаряемому, какие-либо ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость по отношению к одаряемому.

До революции 1917 г. правоотношения, связанные с дарением, являлись предметом оживленных теоретических дискуссий. Гражданское законодательство и гражданско-правовая доктрина того времени не давали четких однозначных ответов на вопросы о понятии дарения, его правовой природе, месте этого института в системе гражданского права. Достаточно сказать, что в гражданском законодательстве той поры нормы о дарении были размещены не среди положений о договорных обязательствах, а в разделе о порядке приобретения и укрепления прав на имущество.

Дело в том, что, по мнению Д.И.Мейера, не все акты дарения могут быть признаны договором. Таким образом, его взгляды по поводу правовой природы дарения состоят в том, что он различал договор дарения как институт обязательственного права; но с другой стороны не признавал договором такое дарение, когда имелся лишь факт передачи вещи, который непосредственно порождал право собственности у лица, получившего эту вещь.

Особых взглядов на правовую природу дарения придерживался и К.П.Победоносцев, который усматривал смысл дарения в перенесении права собственности одним лицом на другое в момент достижения согласия сторонами и поэтому причислял дарение к способам приобретения права собственности[5].

При подготовке проекта Гражданского уложения различные взгляды на природу дарения явились предметом тщательного исследования и всестороннего обсуждения. Принимались во внимание также и подходы к этому вопросу, имеющиеся в законодательствах разных государств.

В результате Редакционная комиссия пришла к выводу о необходимости принятия дара или согласия одаряемого как обязательного условия действительности всякого договора дарения, поскольку такое требование вытекает из сущности самого дарения.

В связи с этим в проекте Гражданского уложения нормы о дарении составили гл. 4 «Дарения» разд. 2 «Обязательства по договорам» кн. 5 «Обязательственное право». Указанная глава открывалась нормой, содержащей следующее определение договора дарения: «По договору дарения даритель, при жизни своей, безвозмездно предоставляет другому лицу какое-либо имущество. К предоставлению кому-либо имущества на случай смерти применяются правила о завещаниях»[6].

Несмотря на имеющиеся разногласия между российскими правоведами относительно правовой природы дарения и месте этого института в системе гражданского права, называемые ими основные черты (признаки) дарения (договора дарения) в основном совпадали. Речь шла о четырех характерных признаках:

- безвозмездность дарения;

- направленность на увеличение имущества одаряемого;

- уменьшение имущества дарителя;

- намерение дарителя одарить одаряемого.

Признак безвозмездности дарения не толковался таким образом, что непременно должно отсутствовать всякое встречное предоставление. Например, Д.И. Мейер писал: «Действительно, очень редко дарение производится совершенно бескорыстно, а составляет вознаграждение за какую-либо услугу, оказанную дарителю со стороны лица одаряемого, или даритель хочет приобрести какие-либо материальные или нематериальные выгоды, например, склонить лицо одаряемое на свою сторону: но, тем не менее, сделка остается дарением. Поэтому, если лицо одарит кого-либо в надежде на его услугу, которая, однако же, не оказывает то дарение все таки действительно, потому что надежда за вознаграждение не имеет юридического момента»[7].

По мнению Мейера и Шершеневича направленность дарения на увеличение имущества одаряемого должна составлять непосредственную цель дарения[8].

По этой причине, сделка, в которой одна сторона выигрывает более другой, не подходит под понятие дарения.

При дарении увеличение имущества одаряемого должно осуществляться за счет уменьшения имущества дарителя. Этот признак, по мнению дореволюционных правоведов, позволял отличать дарение от завещания. По завещанию наследодатель оставляет все свое имущество или часть другому лицу, но имущество его не уменьшается, пока он жив, а после его смерти это имущество будет принадлежать уже не наследодателю, а наследнику. Данный признак позволял также отличать договор дарения от некоторых других договоров. В частности не будет дарением страхование жизни в пользу третьего лица, потому что увеличение имущества этого третьего лица не связано с уменьшением имущества страхователя.

И, наконец, один из главных признаков дарения, по мнению российских правоведов, состоял в наличии у дарителя намерения одарить другое лицо.

Вместе с тем Редакционная комиссия отмечала, что могут быть и такие случаи, когда лицо, лишающее себя имущества, сознательно обогащает приобретателя, не имея вовсе намерения произвести дарение. Например, лицо, приобретая вещь, сознательно платит за нее цену выше ее действительной стоимости только потому, что приобретаемая вещь ему крайне необходима; или лицо продает вещь за бесценок вследствие крайней нужды в деньгах. Указанные лица вполне сознают, что они обогащают других, хотя вовсе не имеют такого намерения, а желают лишь избежать невыгодных для них самих последствий. Очевидно, что в подобных случаях нельзя говорить о дарении. Однако из этого не вытекает, что намерения дарителя должно иметь своей целью благодеяние без примеси каких-либо других, в том числе эгоистических побуждений. «Требуется только, - подытоживает Редакционная комиссия, - чтобы в ряду побуждений и целей, руководящих отчуждателем, было намерение обогатить приобретателя; в чем же заключаются другие побуждения дарителя, - безразлично»[9].

Спорным являлся вопрос о значении дарений, делаемых из благодарности. Подход Редакционной комиссии к такому вопросу состоял в том, что оценка сделки, посредством которой лицо производит вознаграждение за работы или услуги, зависит от намерений этого лица. Если указанное лицо, полагая, что одаряемый, выполнил работы или оказал услуги безвозмездно и бескорыстно, желает выразить ему благодарность в форме дарения, то такая сделка составляет действительное дарение. Если же лицо, в пользу которого совершена работа без предварительного соглашения о вознаграждении, признает себя обязанным к вознаграждению, то производимая на этом основании уплата должна признаваться не дарением, а платежом долга.

На фоне всестороннего и детального регулирования договора дарения в дореволюционном законодательстве и проекте Гражданского уложения особенно убогим представляется регулирование договора дарения в советском гражданском законодательстве.

В Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. договору дарения была посвящена лишь одна норма, устанавливающая следующее правило: «Договор о безвозмездной уступке имущества (дарение) на сумму более одной тысячи рублей должен быть под страхом недействительности, нотариально удостоверен».

Все отношения, связанные с договором дарения, регламентировались в Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. двумя статьями. Согласно первой из них, по договору дарения одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность. Договор дарения считается заключенным в момент передачи имущества. Вторая статья предусматривала требования, предъявляемые к форме договора дарения. В соответствии с этими требованиями договор дарения на сумму свыше пятисот рублей нотариально удостоверялся[10].

Понятие договора дарения оставалось неизменным и в советский период развития гражданского права. Договором дарения признавался такой договор, по которому одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность[11].

Из этого определения следует, что законодатель конструировал его по модели реального договора. Однако Ю. К. Толстой считал, что в тех случаях, когда закон предписывает совершение договора дарения в нотариальной форме, признание дарения консенсуальным договором не вызывает сомнений[12].

Но большинство правоведов склонялись к тому, что по общему правилу этот договор следует считать реальным, а в качестве исключения из общего правила предлагалось рассматривать те договоры, которые требуют нотариального удостоверения или регистрации и поэтому относятся к числу консенсуальных.

Другой признак договора дарения, который признавался бесспорным в советской юридической литературе, - это его безвозмездность. Данное качество договора дарения объединяло его с договором ссуды. Сходству между дарением и ссудой в литературе уделялось большое внимание, высказывалась даже точка зрения, согласно которой ссуда является разновидностью дарения. Однако отмеченное сходство не должно скрывать весьма существенного отличия: в порядке дарения имущество переходит в собственность одаряемого, в то время как ссуда влечет лишь временный переход права пользования к ссудополучателю.

В качестве такого же бесспорного признака договора дарения признавался односторонний характер порождаемого обязательства: одаряемый становится собственником имущества, не принимая на себя каких-либо обязанностей перед дарителем, который в свою очередь уступает право собственности одаряемому, не приобретая каких-либо прав.

Применительно к гражданско-правовым отношениям в юридической литературе, как уже отмечалось, обычно акцентировалось сходство между договором дарения и договором ссуды, а также между договором дарения и договором купли-продажи жилого дома с условием о пожизненном содержании. Признавалась также недопустимость дарения на случай смерти, поскольку такая сделка могла представлять собой обход правил о наследовании.

Таким образом, в отечественной истории становления гражданско-правовой доктрины договор дарения трактуется по-разному. Несмотря на имеющиеся разногласия между российскими правоведами относительно правовой природы дарения и месте этого института в системе гражданского права, называемые ими основные черты (признаки) дарения (договора дарения) традиционно сводятся к признакам безвозмездности дарения, направленности на увеличение имущества одаряемого, уменьшение имущества дарителя, намерение дарителя одарить одаряемого.

[1] Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права / К.П. Победоносцев. - М.: Статут, 2008. – С. 135

[2] Там же. С. 136.

[3] Савельев В.А. Дарение в римском праве и в современном законодательстве / В.А. Савельев // Журнал российского права. - 2007. - №3. – С. 23.

[4] Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По исправленному и дополненному 8-му изд., 1902. 3-е изд., испр. / Д.И. Мейер - М.: Статут, 2008. – С. 146.

[5] Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права / К.П. Победоносцев. - М.: Статут, 2008. – С. 137.

[6] Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По исправленному и дополненному 8-му изд., 1902. 3-е изд., испр. / Д.И. Мейер - М.: Статут, 2008. – С. 145.

[7] Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По исправленному и дополненному 8-му изд., 1902. 3-е изд., испр. / Д.И. Мейер - М.: Статут, 2008. – С. 146.

[8] Там же. С. 148.

[9] Сутягин А.В. Договор дарения. - М.: ГроссМедиа; РОСБУХ, 2008. – С. 58.

[10] Гражданское право: Учебник (часть 1) / Отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев. - М.: Юристъ, 2008. – С. 250.

[11] Гражданский кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 11.06.1964) (ред. от 24.12.1992) // Ведомости ВС РСФСР, 1964, № 24, ст. 407. Ст. 256.

[12] Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А.Б. Сергеева и Ю.К. Толстого. - М.: Проспект. 2010. – С. 216.