В отношении ответственности сторон по договору перестрахования выше было отмечено следующее:

Договор перестрахования, в соответствии с которым одна страховая компания постоянно передает всю ответственность по блоку полисов другой страховой компании. После передачи передавшая ответственность страховая компания больше не является стороной страхового соглашения.

Сравнительно необычная форма перестрахования, при которой перестраховщик принимает на себя обязанности передающего страховщика и становится непосредственно ответственным за урегулирование претензий, заявленных по принятым страхованиям. Для этого обычно требуется оформление уведомления (нотиса) и освобождение передающего страховщика от обязательств перед держателями полисов, которые понесли ущерб.

В типовом договоре перестрахования перестраховщик обязан возмещать ущерб передающему страховщику, который продолжает нести ответственность по претензиям, заявляемым по оформленным им страховым полисам, поэтому не требуется особого уведомления страхователя о передаче риска.

Для страхования юридическое основание страхового интереса имеет существенное значение, поскольку является доказательством законности имущественного интереса, подлежащего страхованию.

В этой связи указано, что страховой интерес всегда связан с уже имеющимся правоотношением, которое определяет предмет имущественного интереса страхователя и требует его волеизъявления по обеспечению страховой защиты такого имущественного интереса. Именно данный аспект является одним из центральных в определении диапазона прав и обязанностей сторон.

Пункт 2 ст. 967 ГК РФ фактически, распространяет на сделки перестрахования действие норм законодательства, регулирующих страхование предпринимательского риска. Это приводит к тому, что приходится либо существенно отягощать договоры перестрахования оговорками об исключении применения конкретных норм главы 48 «Страхование» ГК РФ, либо рисковать чрезвычайно неприятными последствиями для участников сделки.

Так, если договоры страхования в основном вступают в силу с момента уплаты страхователем страховой премии, то договоры перестрахования, напротив, начинают действовать с момента заключения независимо от того, уплачена премия перестраховщику или нет. Когда это обстоятельство в договоре отражено недостаточно развернуто и понятно для всех, то стороны сделки рискуют нарваться на серьезные налоговые последствия - перестраховщик сформировал страховые резервы и вывел их из-под текущего налогообложения по не действующему еще договору, а перестрахователь может не получить страховую выплату, если страховое событие произойдет до того момента, когда он уплатит перестраховочную премию принимающей стороне[1].

В последнее время наблюдается соединение различных методов разделения риска между цедентом и цессионарием в рамках одного и того же договора перестрахования. Имеется также ярко выраженная тенденция к упрощенному, однако одновременно более точному определению перестраховочных платежей, особенно по договорам непропорционального перестрахования.

Как уже отмечалось, в договорах перестрахования превышения убыточности перестраховочные платежи, обязательные к уплате в данном году, подвергаются соответствующей коррекции в последующие годы в зависимости от фактически складывающегося уровня убыточности в портфеле договоров, переданных в перестрахование.

Имеется несколько способов такой технической коррекции. Некоторые актуарии предлагают перестраховочные платежи в последующие годы действия договора перестрахования превышения убыточности определять автоматически на основании средней пятилетней убыточности. Это означает, что перестраховочные платежи, обязательные к уплате в году действия договора перестрахования, определяются по средней убыточности страховщика за последние пять лет, предшествующие данному операционному году.

По договорам непропорционального перестрахования корректирование платежей можно осуществлять путем изменения шкалы лимита (величины максимального участия) страховщика в покрытии убыточности. Масштаб перестраховочного платежа не подвергается изменениям, относительная сумма перестраховочных платежей увеличивается или уменьшается в зависимости от изменения суммы страховых платежей, полученных прямым страховщиком при заключении первоначального договора.

На практике имеется еще один метод распределения и выравнивания рисков - сострахования. Данный метод применяется в странах, где насчитываются два или несколько страховых обществ, осуществляющих один и тот же вид страхования. Сущность сострахования заключается в том, что страховщик, получивший предложение заключить договор страхования объектов, обладающих большой фактической стоимостью или в значительной мере подверженных воздействию неблагоприятных природно-климатических факторов, разделяет данный риск на две или несколько частей и предлагает эти доли другим страховщикам, с тем чтобы вместе заключить коллективный страховой договор на общую страховую сумму, соответствующую полной стоимости объектов, принимаемых на страхование. Если страховщик получает согласие от других страховщиков участвовать в состраховании, то выставляется коллективный страховой полис, подписанный всеми страховщиками, принявшими доли. Все эти страховщики называются состраховщиками.[2]

Принципиальные различия между перестрахованием и сострахованием заключаются в том, что при перестраховании страхователь входит только в одни страховые отношения. При наступлении страхового случая страхователь входит в расчетные отношения только с одним страховщиком. При состраховании страхователь формально устанавливает столько страховых отношений, сколько состраховщиков участвуют в коллективном договоре. Причем каждый состраховщик возмещает ущерб только в пределах взятой доли страховой суммы. На практике из числа состраховщиков выделяется лидер, который по договоренности со всеми участниками коллективного договора полностью осуществляет взаиморасчеты со страхователем. После окончательной выплаты страхователю лидер осуществляет взаиморасчеты с остальными состраховщиками.

Перестраховочный пул аналогичен страховому пулу с той только разницей, что он специализируется на перестраховочных сделках. Возможной целью создания перестраховочного пула может быть ограничение собственных обязательств перестраховщиков в отношении рисков, принятых из одного и того же региона (данной страны или группы стран). Перестраховщики, участвующие в таком пуле, оставляют на своих счетах определенные доли собственного участия от переданных им в перестрахование рисков, а оставшуюся часть передают в перестраховочный пул. Переданный в перестрахование риск распределяется между отдельными участниками пула (выступающими в роли ретроцессионариев) по заранее установленному соотношению.

Следует заметить, что организация перестраховочных пулов приближается к практике квотного перестрахования.

Как уже неоднократно отмечалось в ходе работы, содержание прав и обязанностей сторон по договору перестрахования, как правило, определяется не непосредственно нормами законодательства о страховании, а сложившимися на основе практики стандартными правилами страхования соответствующего вида, принятыми, одобренными или утвержденными страховщиком либо объединением страховщиков[3].

Основной является обязанность страховщика выплатить страховое возмещение, которой корреспондирует право страхователя, своевременно уплатившего страховую премию, получить страховое возмещение по убытку.

В то же время обе стороны наделены и иными многочисленными правами и обязанностями, некоторые из них проявляются еще до заключения договора:

обязанность перестраховщика произвести страховую выплату по договору перестрахования возникает исключительно в том случае, если перестрахователь осуществил страховую выплату по основному договору страхования обоснованно и законно.

страховым случаем по договору перестрахования является страховая выплата, произведенная перестрахователем по основному договору страхования.

перестрахователь, как и страхователь по договору страхования, должен доказать перестраховщику факт наступления страхового случая по основному страховому договору и размер реально осуществленной страховой выплаты.

Перестраховщик имеет особое право, не характерное для других видов обязательств: он вправе оспорить страховую стоимость имущества, указанную в договоре, если не воспользовался правом на оценку риска до заключения договора в соответствии с нормой ч. 1 ст. 945 ГК РФ и был умышленно введен в заблуждение страхователем относительно этой стоимости.

Большое значение имеет обязанность перестрахователя немедленно уведомить перестраховщика об убытке. Так же ему вменяется в обязанность информировать перестраховщика и обо всех заявленных требованиях, о факте суброгации, о рассмотрении иска в суде, о сумме и сроках поступления денежных средств на собственный расчетный счет по суброгации, сведениях по факту реализации возвращенного имущества.

Перестраховщик имеет право отказать в страховой выплате по договору перестрахования или уменьшить ее размер, если перестрахователь скрыл или исказил условия оригинального договора или иные обстоятельства, существенно влияющие на степень риска перестраховщика; если увеличена доля ответственности перестраховщика без его согласия либо уменьшена величина собственного удержания перестрахователя без согласия перестраховщика; если перестрахователь оплатил убыток, оплачивать который не был обязан по условиям оригинального договора и/или действующего законодательства РФ; если страховой случай произошел по истечении срока перечисления первой перестраховочной премии, но последующие не были перечислены по вине перестрахователя; а также когда перестрахователь препятствует в участии расследования причин и обстоятельств страхового случая по оригинальному договору.[4]

Круг обязанностей страховщика достаточно широк, что определяется его правовым положением как профессиональной стороны страхового обязательства. Основная обязанность, противостоящая основной обязанности страхователя по уплате страховой премии, – предоставить страховые выплаты при наступлении страхового случая. Осуществление страховщиком страховых выплат завершает развитие обязательства по страхованию, воплощая его функциональное назначение.

Как показал анализ, проведённый выше, глава 48 ГК РФ практически не содержит правовых норм, посвященных ответственности страховщика, и механизмов гарантии прав страхователя при нарушении договорного обязательства. Закон об организации страхового дела также не содержит положений об ответственности сторон договора страхования.

Между тем первоначальная редакция Закона об организации страхового дела, действовавшая до 5 января 1998 г., предусматривала главу 2 «Договор страхования», в том числе посвященную особенностям прекращения страхового обязательства и ответственности сторон. Одним из механизмов гарантии прав страхователя, обеспечивающих исполнение страхового обязательства, являлась законная неустойка в виде штрафа. Ее размер составлял 1% от суммы страховой выплаты за каждый день просрочки исполнения обязанности по выплате страхового возмещения. Представляется, что действующее законодательство значительно выиграло бы, если бы данная норма была восстановлена.

Гражданско-правовая ответственность предполагает отрицательные последствия для нарушителя в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложение новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей.

В договорах перестрахования основными выступают правонарушения со стороны перестраховщика в виде неисполнения или ненадлежащего исполнения договора перестрахования. В то же время ответственностью нередко именуют и саму обязанность по страховой выплате.

Предоставление страховой выплаты – действие перестраховщика по исполнению им своей обязанности перед перестрахователем, никаким образом не связанное с нарушением перестрахового обязательства. Такое отождествление допустимо лишь при условии, что под ответственностью перестраховщика понимается не ответственность в собственном смысле, а ответственность как обязанность по производству страховых выплат, выражающая характер отношений перестраховщика и перестрахователя в связи с наступившим страховым случаем.

Следует отметить, что теоретическое обоснование гражданско-правовой ответственности в юридической науке носит спорный характер. Отдельные авторы понимают под ней добросовестное и предельно инициативное осуществление всех гражданских обязанностей, что фактически совпадает с надлежащим исполнением обязательств. Однако надлежащее исполнение обязательств и гражданско-правовая ответственность подчиняются различным правовым институтам и поэтому не могут воплощаться в одних и тех же действиях должника. При надлежащем исполнении обязательств отсутствует гражданско-правовая ответственность, и, наоборот, неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств предполагает наступление юридической ответственности в виде возмещения убытков.

Согласно позиции теоретиков договорного права - таких авторов, как Витрянский В.В., Грибанов В.П., Иоффе О.С., Тархов В.А., Халфина Р.О. - исполнение договорных обязательств можно разделить по четырем направлениям:

исполнение нормальное;

неисполнение, за которое должник не отвечает;

неисполнение, за которое должник отвечает;

общие средства обеспечения исполнения.

Стороны вступают в договорное обязательство, чтобы произвести его исполнение, поэтому в литературе иногда отмечают, что механизмом исполнения обязательства является взаимная заинтересованность сторон.

Вместе с тем содержание страховых правоотношений связано с вероятностью и возможностью (риском) нанесения ущерба или вреда имущественным интересам страхователя и именно эта специфика предопределяет необходимость выделения правового регулирования страхования в самостоятельный институт гражданского права[5].

В обязательстве по перестрахованию следует различать главные действия оригинального страховщика по исполнению (выплата страхового возмещения страхователю) и сопутствующие действия (страхование собственного риска оригинального страховщика у другого страховщика).

Очень часто участники сделки сознательно не включают в договор то или иное положение, исходя как раз из того, что законодатель соответствующий вопрос уже урегулировал либо императивной, либо диспозитивной нормой. Даже когда соответствующее условие формулируется в договоре, чаще всего оно просто воспроизводится дословно. Вполне можно представить договор, в котором стороны указывают минимум сведений, например, характеризующих предмет договора, срок и цену, а все остальные аспекты отношений подчиняют нормам соответствующей главы Гражданского кодекса РФ. Весьма показательна в этом плане и позиция законодателя. Так, п. 2 ст. 931 ГК РФ устанавливает, что в договоре страхования риска ответственности за причинение вреда лицом, не являющимся страхователем, должно быть указано застрахованное лицо. В то же время в п. 2 ст. 15 ФЗ от 25 апреля 2002 года № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее — Закон об ОСАГО) закреплено, что по договорам ОСАГО считается застрахованной ответственность страхователя, иных лиц, указанных в полисе, а также всех иных законных владельцев соответствующего транспортного средства. Совершенно очевидно, что норма п. 2 ст. 15 Закона об ОСАГО противоречит положению п. 2 ст. 931 ГК РФ, и если считать, что законодатель не принимает противоречащих друг другу норм закона, то получается, что законодатель имел в виду как раз конструкцию, когда императивные или диспозитивные нормы закона входят в состав условий договора. Только при таком подходе есть основания утверждать, что указание категории застрахованных лиц в норме закона фактически приравнивается к указанию таких лиц в договоре.

Условие, относящееся к ответственности может приобрести характер существенного, если включено в договор по требованию одной из сторон. В принципе стандартные оговорки включаются в перестраховочные договоры в конечном счете по предложению той или иной стороны, но как требование об обязательном указании соответствующих положений в тексте это не оформляется, поэтому доказать существенность таких условий практически невозможно. Особенно если учесть подход арбитражных судов, согласно которому такое заявление должно носить доказательственную форму и быть сделано под угрозой отказа от заключения сделки при невключении соответствующего положения в текст договора. Поэтому формально и по этому основанию стандартные перестраховочные оговорки сложно отнести к числу существенных условий договора перестрахования.

Для придания условию договора характеристики существенного недостаточно просто включить его в текст, а необходимо, чтобы стороны четко и однозначно квалифицировали конкретное условие именно как существенное.

Как отмечал С.В.Дедиков, по общему правилу стандартные оговорки с позиций основной доктрины договорного права представляют собой случайные условия перестраховочных договоров. Если они нарушены, то, строго говоря, последствия для виновной стороны достаточно неопределенные. В частности, по этим основаниям перестраховщику нельзя требовать расторжения договора в одностороннем порядке, если такое его право прямо не указано в договоре. Зачастую нет оснований ссылаться и на п. 2 ст. 450 ГК РФ, который допускает расторжение договора по требованию одной стороны при существенном нарушении другой стороной условий сделки. Причина такого вывода в том, что закон непосредственно определяет понятие «существенное нарушение» — это нарушение, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора. Если оговорка нарушена, но страховое событие не произошло, очень часто просто нельзя доказать наличие ущерба, о котором упоминается в п. 2 ст. 450 ГК РФ. Если участники перестраховочного акта хотят, чтобы стандартные перестраховочные оговорки имели статус существенных и безусловно обязательных для исполнения условий в их договоре, они должны: 1) позаботиться о том, чтобы документально зафиксировать свое требование о необходимости включения их в договор под угрозой отказа от его заключения; 2) в тексте договоров предусматривать конкретные последствия нарушения таких оговорок в виде права в одностороннем порядке расторгнуть договор либо как основание для отказа в выплате страхового возмещения. Следует оговориться, что эта рекомендация относится только к перестраховщику, ибо перестрахователь и так вправе в любой момент отказаться от договора перестрахования (п. 2 ст. 958 ГК РФ), если перестраховочным договоре не предусмотрено иное (п. 2 ст. 967 ГК РФ).[6]

В процессе реализации договоров перестрахования возникают вопросы, связанные с урегулированием конфликтов интересов, затрагивающих нескольких перестраховщиков, если страховой риск был перераспределен между несколькими перестраховщиками. Речь идет о тех возможных конфликтах, которые возникают в процессе урегулирования убытков и порождают как следствие судебные споры. Эти споры возникают в основном по двум основаниям, первое из которых заключается в несогласии перестраховщиков с обстоятельствами страхового случая, наступление которого признано страховщиком основного договора страхования. Вторым основанием для возникновения спорных ситуаций является несогласие перестраховщиков с размером убытка, признанного страховщиком основного договора страхования по факту наступившего страхового случая.

Подобные конфликты в основном регулируются в порядке и на условиях, предусмотренных договором перестрахования[7].

[1] Дедиков С. Урегулирование страховых случаев в перестраховании. “Re-Vue”, 2001 (март), № 4, С. 9.

[2] Дедиков С. Принцип следования судьбе страховщика. «Российский страховой бюллетень», 2003, № 5, С. 8

[3] Бубнова К. Ю. К вопросу о правовой природе договора перестрахования //Актуальные проблемы гражданского права. М., 2003. Вып. 6, с. 349.

[4] Дедиков С.В. Принцип «Следование судьбе страховщика». В кн.: Перестрахование 2003: потенциал развития. Материалы VII Всероссийской конференции по перестрахованию. Статьи по перестрахованию. М., 2003, С. 590

[5] Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. С. 576-586.

[6] Дедиков С. Перестрахование, как разновидность страхования. «Страховое право», 2002, № 3, С, 23-24; Дедиков С. Российская модель перестрахования. «Страховое дело Belarus», 2002, № 2, С. 12-13.

[7] Гришин Г. Правовые аспекты регулирования договоров международного перестрахования. “Страховое право”, 2000, № 1, с. 47-48