Обязательство хранения, возникающее из реальных действий одного лица по передаче вещи на сохранение другому лицу в условиях, когда собственник или владелец по ряду причин лишен возможности осуществлять надлежащий уход за ней, известно с давних времен [1, с. 12].

Вавилон, Египет хранили свой урожай в государственных житницах. В кодексе Хаммурапи содержатся постановления о поклаже хлеба в специальных кладовых и о поклаже драгоценностей. В Риме поклажа была разработанным правовым институтом. Основными признаками данного договора были: реальность, все договоры были направлены на передачу вещи без утраты поклажедателем право собственности на нее, предметом хранения обычно являлись индивидуально-определенные вещи как движимые, так и недвижимые, хранение было безвозмездным.

Самой элементарной, сложившейся исторически первой была конструкция личной бытовой услуги по хранению в Риме, где наряду с нормами юридическими большую роль играло соблюдение требований морали. И особой гарантией соблюдения хранителями соответствующих обязанностей служила угроза быть обвинёнными в бесчестии. В римском праве договор хранения нашёл себе место в группе реальных договоров, которые были направлены на передачу вещи без утраты права собственности на неё.

Предметом хранения в Древнем Риме считалась движимость. И лишь как исключение, применительно к одному из специальных видов хранения — секвестру (секвестрации), допускалась передача на хранение и недвижимости. Хранитель по общему правилу не являлся не только собственником, но и владельцем переданных ему вещей.

В средние века приобрели известность и амбары, которые были созданы для хранения зерна на случай неурожаев и завозные склады, куда свозились до дальнейшей переотправки транзитные товары с освобождением их от пошлин. На рубеже средних и новых веков, с развитием морской торговли в крупных портовых городах появились склады для товаров, которые были привезены. Данные склады ориентировались только на хранение привозных товаров, что обуславливало их специфичность, т.к. хранения других товаров на них не было предусмотрено [2, с. 3].

К концу XVII века появились первые свидетельства возникновения складских операций в качестве самостоятельного промысла (доки Вест- Индской Компании в Англии). С этого времени начинается деятельность товарных складов, приближенных и имеющих что-то общее с деятельностью современных товарных складов.

Однако нельзя искать во всех исторических видах хранения (поклажей на товарных складах) какую-либо связь с современными видами, либо прослеживать схожесть. Даже римское право, которое славится богатством норм, которые были использованы в современности, не имеет норм, в которых можно было бы увидеть прототип данного института.

По взгляду римского права по договору поклажи движимая вещь, не подверженная тлению (или считаемая таковой), передается на хранение другому лицу [3, с. 571].

Из данного определения можно было выделить признаки, которые являются не характерными для современного восприятия договора хранения. Так, Г.В. Шершеневич, обращает внимание, что для римского права была характерна безвозмездность, что составляла существенный признак поклажи, а установление вознаграждения за хранение превращает этот договор в другой. Французский кодекс 1917г. поддерживает эту точку зрения. Однако, другие законодательства, такие как австрийское, относят безвозмездность только к обыкновенным принадлежностям и допускают вознаграждение по соглашению. Конечно, поклажа развивалась первоначально из чисто нравственных отношений, на почве дружбы, и действительно таковой она являлась в первых памятниках истории русского права – «занеже ему благо деял и хранил» [4, с. 381].

Дифференциация торговли, появившаяся лишь в эпоху современного капитализма, обусловила позднее возникновение поклажи на товарных складах. Внесение в торговлю таких вспомогательных операций, которые не были направлены на обмен, и привело к формированию самостоятельных предприятий - товарных складов. Складочное дело и другие, связанные с торговлей промыслы, были отделены от торговли в другие операции. В связи с таким разделением поклажа на товарных складах определилась в отдельный институт и была направлена на хранение чужих вещей в специализированных помещениях, которые совершались в виде промысла.

Законодательство же, регулирующее операции, проводимые товарными складами, появилось гораздо позже фактического появления товарных складов, которое датируется второй половиной XIX века.

В 1848 г. во Франции был издан первый специализированный акт, закон, относящийся к деятельности товарных складов, который был изменен законом 1858 г. Закон 1858г. вместе с инструкцией 1859 г. явились основными источниками норм, которые регулировали операции товарных складов и документов, которые выдавались ими. Франция в 1870г. издала закон, упрощающий порядок открытия товарных складов. Французское право о товарных складах и складских операциях, в чем собственно и была их отличительная черта, как инициатор данного законодательство оказало свое воздействие на право других континентальных стран, в числе которых была и Россия.

В 1889г. и Австрия выпустила один из наиболее подробных законов о товарных складах. В Германии было создано торговое Уложение, в которое входит договор поклажи, однако там мало уделялось внимания вопросам оборота товаро-складочных документов. В Швейцарии данный вид правоотношений входил в обязательственное право. В Италии был создан Торговый кодекс 1882г., в котором регламентировалась поклажа в товарных складах. В Англии поклажа на товарных складах регулируется нормами общего права, как частный вид отношений, возникающих из использования их с особой целью. В начале XX века в Америке еще отсутствовало общее законодательство о товарных складах. Нормы о товарных складах содержались в законодательстве отдельных штатов и в своей массе подверглись влиянию английского права, последующее развитие торговли с разными штатами потребовало выработки общих норм на уровне всего государства. Первым документом на этом пути стал законопроект о складочных квитанциях 1906г. и принятый в 1925г., однако в четырех штатах так и не был принят. Ассоциация Американских Банкиров вместе с Ассоциацией американских владельцев товарных складов вывели единый образец складочных свидетельств. Впоследствии был создан федеральный закон, который регламентировал хранение продуктов сельского хозяйства, этот закон распространил свое действие и на хранение других продуктов, которые служили обеспечением для получения банковских кредитов.

Закон 1888г., принятый в России, регламентировал существование складов, которые содействовали хлебной торговле, затем этот закон перешел в Устав Торговый. Так же в Общем Уставе железных дорог 1899г., было предусмотрено хранение в товарных складах, которые принадлежали железным дорогам.

В новейший период существования СССР регламентацию института хранения можно подразделить на три этапа, соответствующим гражданским кодексам: 1) Гражданский кодекс РСФСР 1922г.; 2) раннее советское право, состоящее из ряда нормативно-правовых актов, касающихся хранения; 3) Гражданский кодекс РСФСР 1964г [5, с. 459].

Ранее советское право не имело общего акта, который бы регулировал все право товарных складов. Был создан проект Торгового свода 1923г. В Постановлении ЦИК и СНК СССР от 4 сентября 1925г. «о документах, выдаваемых товарными складами в приеме товаров на хранение», были регламентированы лишь документы, выдаваемые товарными складами. В РСФСР единственным нормативным актом были «Временные Правила о порядке хранения товаров на товарных складах общего пользования» от 25 сентября 1925г. Дальнейшая нормативная часть, выработанного в последующем законодательства регламентировала лишь части хранения на товарных складах, которые относились либо к определенной сфере, такие как груз на железной дороге, либо были обусловлены определенным видом хранения, например, хранение в элеваторах, зерноскладах, холодильных камерах.

Договор хранения не предусмотрен в гражданских кодексах союзных республик на момент 1954г., но он был хорошо известен гражданскому обороту и судебной практике. Из определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР № 379 по иску Гевандиян к Галстян «хотя Гражданский кодекс и не предусматривает договора хранения, но этот вид договора часто встречается в быту и, как всякий другой договор, должен регулироваться статьями Общей части раздела Гражданского кодекса об обязательствах, возникающих из договора» [6, с. 322].

Для данного периода отражение такого вида договоров характерно в качестве судебной и арбитражной практик.

Определение самого договора в ГК РСФСР 1964 г.: по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить имущество, переданное другой стороной, и возвратить это имущество в сохранности (ст. 422). Определение договора исходило из того, что он является реальным, однако допускалось возложение хранителем на себя обязанности принимать на хранение переданное другой стороной имущество.

Указанный договор предполагался безвозмездным, хотя не исключалось иное в законе или в договоре. ГК РСФСР 1964 г. дал возможность сделать вывод, что при возмездном хранении хранитель должен был отвечать за услугу, недостачу и повреждение имущества перед поклажедателем, если окажется, что он не принял всех мер, предусмотренных договором для сохранения имущества. При безвозмездном хранении следовало руководствоваться иным критерием - необходимостью заботиться о переданном на хранение имуществе как о своём собственном. Повышенную ответственность вплоть до действия непреодолимой силы должна была нести организация, для которой хранение представляло собой уставную деятельность. Предусматривалась ответственность руководства (директоров, управляющих) гостиниц, домов отдыха, санаториев, общежитий и т. п. за утрату или повреждение имущества граждан, находившихся в отведённых им помещениях, причём вне зависимости от того, было ли это имущество сдано на хранение организации или нет.

В рамках общего режима договора хранения ГК РСФСР 1964 г. выделял, помимо «хранения, осуществляемого организацией, для которой такая деятельность носит уставный характер, также «хранение при чрезвычайных обстоятельствах», «хранение, осуществляемое гостиницами и другими подобными организациями», а также «хранение с обезличиванием вещей».

Обязательства по складскому хранению до принятия нового Гражданского кодекса Республики Беларусь регулировались на уровне ведомственных актов [7, с. 36].

Современное законодательство о хранении в Республики Беларусь устанавливает единые основы правого регулирования договора складского хранения, закрепленного в Гражданском кодексе Республики Беларусь и иных нормативно-правовых актах.

Данное правоотношение принадлежит к категории обязательств по оказанию услуг и представляет собой совокупность необходимых последовательных действий:

1) передача объекта хранения в чужое владение с целью сохранения его полезных свойств в течение определенного срока;

2) действия хранителя по обеспечению сохранности объекта и его полезных свойств;

3) возвращение объекта хранения поклажедателю по истечении установленного срока или по требованию.

Договор хранения имеет сходство с рядом других гражданско-правовых договоров, от которых его следует отличать. Особенно актуально это для специальных видов хранения, поскольку некоторые его разновидности содержат элементы других договоров, опосредующих передачу имущества.

Договор хранения имеет определенное сходство с договором аренды.

Согласно ст.577 Гражданского кодекса Республики Беларусь, по договору аренды арендодатель обязуется предоставить арендатору имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование. Право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику. Арендодателями могут быть так же лица, уполномоченные законодательством или собственником сдавать имущество в аренду.

Если договор заключен на срок более года или одой из сторон является юридическое лицо, то договор должен быть заключен в письменной форме. Договор аренды заключается на срок определенный договором. Если же в договоре срок не указан, то договор считается заключенным на неопределенный срок.

В случае если при хранении вещь передается хранителю для обеспечения ее сохранности в интересах поклажедателя, то отношения по аренде устанавливаются в целях использования имущества арендатором [8, с. 107].

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что различие в данных видах договора составляет: при аренде услугу оказывает та сторона, которой принадлежит вещь, а при хранении – сторона, которая принимает вещь.

Так же можно сказать, что при договоре аренды происходит извлечение полезных свойств из нее, а при хранении – лишь обеспечение сохранности.

Споры, вытекающие из договорных правоотношений, как правило, представляют сложность при их рассмотрении в связи с очень разной оценкой сложившихся отношений каждой из сторон. Поэтому в рамках разграничения данных видов договоров можно привести пример из судебной практики. В хозяйственный суд с исковым заявлением обратилось ООО «Д» (город Мозырь) к ОАО «Б» (город Минск) о взыскании 30 000 000 рублей.

В исковом заявлении истец указывал, что стороны заключили договор хранения, по условиям которого истец обязался хранить в нежилом помещении имущество, переданное ему поклажедателем (ответчиком по делу), а впоследствии – возвратить переданное ему имущество в сохранности. В договоре стороны определили, что поклажедатель обязан производить ежемесячную оплату за хранение имущества, при этом размер вознаграждения, причитающегося хранителю, определяется протоколом согласования цен, подписанным сторонами. В протоколе согласования цен и расчетов между сторонами указано, что вознаграждение, подлежащее уплате поклажедателем хранителю, состоит из различных сумм, в том числе: - 0,23 процента от стоимости переданного имущества; - 5,4 евро за квадратный метр занимаемого нежилого помещения; - оплата за пользование нежилым помещением ошибочно поименованным сторонами в этом документе как «арендная плата».

В результате того, что ответчик уплачивал сумму вознаграждения ненадлежащим образом, сумма задолженности составила 30 000 000 рублей. Истец неоднократно направлял ответчику претензии, которые оставлены им без удовлетворения. Кроме того, ответчик указал, что признает долг только за хранение, а от оплаты за нежилое помещение отказался по причине отсутствия договора аренды.

Ответчик исковые требования не признал, и в частности, в отзыве на исковое заявление указал, что согласно протоколу согласования цен стороны определили следующее: плата за хранение – 0,23 процента от стоимости имущества; аренда (а не оплата за пользование помещением, как указывает истец) – 5,4 евро за 1кв.м. Указание на арендные платежи подразумевало заключение в дальнейшем договора аренды. Требование истца в части оплаты за пользование помещением подразумевает передачу помещения в пользование ответчика соответствующим актом. Помещение, в котором будет храниться имущество по договору хранения, определено не было.

Акт передачи помещения в пользование не оформлялся, более того, ответчик не имел прямого доступа в помещение, где хранилось имущество. Кроме того, имущество перемещалось из одного помещения в другое, и фактически занимаемая имуществом площадь ответчику известна не была.

Таким образом, ответчик признавал требования истца по уплате расходов по хранению в размере 320 000 рублей.

Рассматривая дело, хозяйственный суд удовлетворил исковые требования в полном объеме по следующим причинам.

Истец – ООО «Д» и ответчик – ОАО «Б» 30 марта заключили договор хранения. В соответствии с п.1.1 договора истец принял на себя обязательство хранить имущество, переданное ему ответчиком, и возвратить его последнему в полной сохранности. А ответчик в свою очередь, в силу п.3.3 договора обязался ежемесячно производить оплату за хранение имущества истцу согласно предъявленных истцом счетов.

Согласно заключенному договору, ответчиком истцу 30 марта 2005 года на хранение было передано имущество общей стоимостью 350 000 000, которое 16 января 2007 года было возвращено. Данные обстоятельства подтверждались материалами дела, в том числе предоставленными ответчиком фотографиями.

Таким образом, истцом в полном объеме были выполнены принятые на себя обязательства по отплате оказанных услуг, по хранению имущества не были осуществлены в полном объеме.

Поклажедатель – ответчик, передав вещи по возмездному договору на хранение, в силу ст.286 Гражданского кодекса Республики Беларусь и п. 3.3 договора, обязан ежемесячно уплачивать хранителю – истцу причитающееся вознаграждение. Таким образом, стороны установили порядок оплаты: « … на основании выставленных хранителем счетов». При этом в данном пункте договора стороны регламентировали, что «обоснованием цены является протокол согласования цен, подписанный сторонами».

Сторонами суду представлен протокол согласования к договору хранения, подписанный сторонами, из которого следует, что сторонами был установлен размер услуг за хранение имущества, который определен из двух составляющих: первой – в зависимости от стоимости имущества, переданного на хранение (0, 23 процента), названном «хранение»; второй – в зависимости от количества кв.м. площади, на которой хранилось имущество истца (5,4 евро за 1 кв.м.), названной «аренда».

Из документов, имеющихся в материалах дела, усматривалось, что в полном соответствии с подписанным протоколом согласования цен, который не был оспорен представителями обеих сторон в судебном заседании, истцом ответчику предъявлялись счета-фактуры с указанием стоимости оказанных услуг по хранению имущества, переданного ответчиком, которые последним были частично оплачены.

Согласно расчету истца, общая стоимость оказанных им услуг по хранению спорного имущества, исходя из цены, согласованной сторонами в протоколе согласования цен и площади, на которой находилось имущество ответчика - 75 кв.м., составляет 30 000 000 рублей.

Проверив расчет истца, суд пришел к выводу о его соответствии действующему законодательству. В связи с этим, с ответчика в пользу истца необходимо взыскать данную сумму, удовлетворив тем самым требование истца в полном объеме.

При этом суд не принял во внимание возражения ответчика по следующим основаниям.

Во-первых, согласно п.1 ст.401 Гражданского кодекса Республики Беларусь при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условий договора в случае неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Исходя из этого, суд пришел к выводу, что данный договор является договором хранения и в нем отсутствуют какие-либо условия, касающиеся иных правоотношений между сторонами, в том числе аренды помещений, в которых хранилось переданное ответчиком имущество.

Во-вторых, согласно п.1 ст.787 Гражданского кодекса Республики Беларусь, если иное не предусмотрено договором хранения, в вознаграждение за хранение могут быть включены различные расходы хранителя на хранение вещи, что и было сделано сторонами в данном случае. В данном случае 5,4 евро «аренды» является составляющей услуг за хранение.

В-третьих, доказательств того, что стороны в будущем намеревались заключить договор аренды помещения, в которых хранилось спорное имущество, ответчик суду не представил.

В-четвертых, исходя из условий заключенного сторонами договора и приложенных к нему документов, не могло иметь место заключение договора аренды на то же нежилое помещение, в котором истец хранил имущество ответчика и за сохранность которого он нес ответственность. Ответчик подтвердил это в своем отзыве на иск, указав, что по акту приема-передачи помещение, где находилось его имущество, ему передано не было, доступа в это помещение он не имел, пользоваться эти помещением не мог.

В-пятых, как было установлено судом в процессе рассмотрения дела, редакция договора, протокола согласования и расчета цены к нему принадлежат ответчику, а не истцу. Как пояснил представитель истца в судебном заседании, на такой редакции настаивал ответчик, поэтому в такой редакции они были подписаны истцом [9, с. 44].

Таким образом, можно сделать вывод, что при заключении договора необходимо излагать условия, по которым стороны будут работать, однозначно, не допуская их двусмысленного понимания.

Также следует обратить внимание на разграничение договора хранения и договора банковского вклада. В договоре хранения хранителю передается вещь, в т.ч. деньги, при этом вещи должны быть возвращены поклажедателю, а банку могут быть переданы деньги, валюта, ценные бумаги и даже документы. При этом о «хранении» денег можно говорить лишь условно: вкладчик сохраняет право требовать от банка возврата суммы и начисленных процентов. Вклады вправе принимать лишь банки и иные кредитные организации. Хранитель по общему правилу не вправе пользоваться вещью, банк вправе использовать сумму вклада, гарантируя ее возврат. Банк, в отличие от хранителя, начисляет проценты на вклад. Поклажедатель платит хранителю вознаграждение [10, с. 317].

Договор хранения так же следует отличать от договора сторожевой охраны, который является разновидностью договора возмездного оказания услуг. Оба договора в данном случае имеют одну цель – обеспечение сохранности имущества, но используют для этого разные методы. Договор на осуществление сторожевой охраны отличается от договора хранения тем, что вещь (недвижимое имущество) не выходит из обладания собственника и сторожа (охранники) не приобретают никаких правомочий в отношении охраняемых объектов на период охраны. На охранников возлагаются многие дополнительные обязанности и ограничения. Отличительные черты особенно выделяются при сравнении договора хранения оружия и охраны объектов недвижимости, заключаемыми органами вневедомственной охраны.

Коренное различие данных договора складского хранения и ссуды состоит во встречном предоставлении. Договор ссуды носит только безвозмездный характер, а хранение – возмездное [11, с. 15].