В ходе проведенного исследования нами сделан вывод о противоречивости законодательного регулирования института досудебного соглашения о сотрудни- честв: его форма свидетельствует об идее заключения договора между сторонами в публичной плоскости, но содержательно он имеет значительно большее сходство со смягчающим наказание обстоятельством. Устранение этого несоответствия и придание соглашению недостающих черт полноценного процессуального договора возможно посредством официального отнесения квалификации преступления к предмету досудебного соглашения о сотрудничестве. В ходе определения концептуальной возможности и правомерности такого формулирования предмета соглашения возникает закономерный вопрос о необходимости и целесообразности установления пределов допустимого изменения квалификации преступления прокурором при заключении соглашения.

В первую очередь, следует определиться, какой подход является предпочтительным: либо идея неограниченных пределов изменения квалификации преступления при заключении соглашения, либо признание необходимости четкого определения вариантов допустимой переквалификации преступления. Принятие соответствующего решения должно быть осуществлено законодателем самостоятельно исходя из множества соображений, в том числе связанных с видением процессуального положения прокурора и готовностью доверить ему абсолютные полномочия по распоряжению обвинением. В любом случае, такое решение не может предварять принципиальное признание допустимости изменения квалификации как условия соглашения. При рассмотрении механизмов определения квалификации в таких случаях в рамках настоящего исследования мы ставим целью представить все их возможные варианты, в том числе существующие в зарубежном праве, в качестве альтернативно возможных предложений законодателю, любое из которых может быть воспринято при проведении концептуального реформирования института досудебного соглашения о сотрудничестве.

С одной стороны, ограничения изменения квалификации в данном случае могут отсутствовать, учитывая статус прокурора как главы обвинительной власти и его полномочие на распоряжения уголовным иском. Предусмотрев в УПК РФ право прокурора определять квалификацию преступления при формулировании условий досудебного соглашения о сотрудничестве, законодатель может пойти дальше по этому пути посредством абсолютного оставления квалификации содеянного на его усмотрение в целях предоставления прокурору максимально широкого набора инструментов для стимулирования лица к сотрудничеству с правоохранительными органами.

Подобный неограниченный вариант урегулирования данных отношений, хотя и с некоторыми уточнениями, применим в сделках, связанных с изменением обвинения (charge bargaining) в США. Учитывая, что в мировой практике они представляют собой едва ли не единственный пример легального урегулирования механизма определения квалификации преступления в подобных делах, необходимо рассмотреть соответствующие положения Инструкций для федеральных прокуроров США в целях выявления возможности их применения в российских условиях.

В разделе 9-27.400 «Соглашения о признании вины. Общие положения» указанных Инструкций отмечается, что соглашения об обвинении предполагают изменение квалификации деяния путем исключения или невключения отдельных пунктов обвинения (в соответствующих нормах используется понятие «charge», которое дословно переводится как «обвинение», поэтому при рассмотрении настоящего вопроса данный термин будем использовать наряду с термином «квалификация преступления», опуская их различное наполнение, признаваемое в российской уголовно-процессуальной науке).

Во-первых, если диапазон назначаемого наказания, в рамках которого может быть вынесен приговор, не меняется при изменении обвинения, то некоторые пункты обвинения могут быть исключены как часть сделки. Во-вторых, прокуроры могут отказаться от части обвинений с одобрения вышестоящего прокурора, указывая определенные причины принятия такого решения. Это положение подтверждает, что цели справедливой квалификации деяния являются не единственными и должны быть достигнуты наряду с другими целями федеральной системы уголовного правосудия[1]. Предложенная в данных правилах идея согласования условий соглашения может быть воспринята и в отечественном уголовном процессе. Учитывая серьезность и значимость решения об изменении квалификации деяния в обмен на сотрудничество с обвиняемым, такие соглашения могут подлежать согласованию с прокурорами субъектов Российской Федерации, их заместителями.

Кроме того, согласно разделу 9-27.430 «Выбор пунктов обвинения в соглашении о признании вины» Инструкций, обвинение, указываемое в соглашении, должно отвечать следующим требованиям[2]:

1. оно должно предусматривать ответственность за наиболее тяжкое преступление, соотносящееся с характером и масштабами преступного поведения лица. Соглашение должно гарантировать, что публичный акт обвинения обеспечивает адекватное отражение поведения обвиняемого. Полагаем, что указанное требование логично и применимо в условиях российского соглашения о сотрудничестве - прокурор в рамках соглашения, несомненно, стремится к квалификации, наиболее близкой к условно «правильной», подтвержденной доказательствами, а обвиняемый (подозреваемый) стремится к ее максимальному смягчению. Соответствующие интересы подлежат согласованию и гармонизации в ходе обсуждения проекта соглашения, исходя из множества факторов, в особенности - объема предлагаемого сотрудничества лица.

2. обвинение должно иметь соответствующее фактическое основание. Поэтому важно, чтобы квалификация, относящаяся к предмету соглашения, могла быть доказана в суде независимо от признания вины. Это требование предназначено, чтобы не допустить признания вины лицом, не совершавшим преступление. Данное требование имеет цель, несомненно, нуждающуюся в восприятии российской правоприменительной практикой, - обеспечение недопустимости самооговора лица при заключении соглашения и в рамках применения других близких компромиссных процедур, предусмотренных гл. 32.1, 40 УПК РФ. Следствием выполнения данного требования должно быть подтверждение обвинения совокупностью собранных на предварительном расследовании доказательств.

3. обвинение влечет назначение определенного наказания. Когда соглашение об обвинении будет заключено, суд будет ограничен возможностью назначения наказания не выше предела, установленного законом для преступления, указанного в соглашении. В этой связи при определении квалификации обвинитель должен принять во внимание цели наказания, санкции, установленные в нормах, тяжесть преступления, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, которые могут быть применены к обвиняемому. Указанное требование аналогично актуально и, по нашему мнению, оно лежит в основе идеи заключения соглашения как договора, поскольку гарантирует предоставление реальных преимуществ сотрудничающему лица при прогнозировании пределов назначаемого судом наказания. Дополнительной гарантией реализации данной нормы является положение Федерального руководства по вынесению приговоров в США, прямо предусматривающее, что суд связан позицией прокурора и не вправе вторгаться в свободу усмотрения прокурора по распоряжению обвинением.[3]

обвинение не должно оказывать негативное влияние на расследование или судебное преследование других лиц. В частности, необходимо проверять, не повлечет ли выделение дела в отношении обвиняемого признание недопустимыми доказательств в отношении его соучастников, не будут ли предоставлены лицом, заключившим соглашение, сомнительные оправдательные показания в интересах других обвиняемых и т.п. Соответствующее требование связано с дифференциацией видов соглашений в уголовно-процессуальной системе США, предусматривающих в качестве обязательств обвиняемого признание вины, а не только связанных с его сотрудничеством. Соглашение, предусмотренное в гл. 40.1 УПК РФ, предполагает обязательное получение от лица необходимой информации, в первую очередь, касающейся преступной деятельности соучастников, в том числе посредством ее подтверждения в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства по делу в отношении соучастников. Поэтому предлагаемое в Инструкциях для федеральных прокуроров США требование связано с проверкой выполнимости обвиняемым своих обязательств, составляющих предмет соглашения о сотрудничестве, при его формировании, и оно действует в российском уголовном процессе в настоящее время.

В целом, приведенный американский опыт показывает отсутствие четких ограничений и частных правил изменения квалификации деяния при заключении соглашения. Нормы, связанные с этой процедурой, не носят конкретизированный характер и направлены на установление общих ориентиров в поведении прокурора при определении квалификации, тем самым не умаляя бесспорно принадлежащей ему свободы осуществления полномочий по определению обвинения и вновь подчеркивая его статус «хозяина обвинения». В условиях российской правовой действительности, когда в практике работы правоохранительных органов и во многих теоретических разработках исследователей не наблюдается признаков преодоления стремления к истинности квалификации преступлений, имеет место противоречивость взглядов относительно объема обвинительной власти, а закон содержит противоречия на этот счет, предоставлять прокурору полную свободу выбора квалификации при заключении соглашения, по нашему мнению, преждевременно.

Таким образом, отражая в УПК РФ право на установление квалификации преступлений в качестве условия соглашения, необходимо определить общие границы ее допустимого изменения.

Исследования способов и пределов изменения квалификации преступления находят наибольшее проявление в исследованиях специалистов в сфере уголовного права и теории квалификации преступлений . Вместе с тем предметом их внимания является главным образом уголовно-правовой аспект изменения квалификации. Последние исследования данных вопросов не называют заключение досудебного соглашения о сотрудничестве в числе оснований изменения квалифи-

348

кации преступления, игнорируя его , тем самым оставаясь в границах исторически сложившихся, но не отвечающих современным реалиям подходов. По нашему мнению, такой взгляд нуждается в корректировке и актуализации. [4] [5]

Недостаток внимания к предлагаемому нами основанию изменения квалификации, как следствие, обусловливает отсутствие теоретических разработок механизма осуществления таких действий. В целях восполнения данного пробела предложим несколько вариантов урегулирования данных правоотношений.

Изменение квалификации преступления в качестве условия досудебного соглашения о сотрудничестве должно в любом случае носить позитивный «смягчающий» характер. Способы улучшения положения лица, которые могут быть по аналогии применены при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, обнаруживаются в исследованиях, касающихся правил изменения квалификации преступления. В теории квалификации преступлений выделяют общие основания изменения квалификации преступлений - изменение уголовного закона и фактических обстоятельств[6] [7] [8]. Некоторые исследователи к ним также относят наличие квалификационных ошибок , изменение руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ . Во всех названных случаях критериальное значение при определении правил изменения квалификации приобретает направление ее изменения - улучшение или ухудшение положения лица. Учитывая ценность данного признака при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, отдельные положения, изложенные в данных исследованиях, могут быть применены нами при формулировании правил изменения квалификации преступления, улучшающих положение сотрудничающего лица.

В частности, при изменении уголовного закона изменение квалификации осуществляется на основании ст. 10 УК РФ, предусматривающей правила обратной силы уголовного закона, улучшающего положения лица путем устранения преступности деяния, смягчения наказания или иным образом. Подобное сравнение ранее действовавшего закона и вновь принятого актуально и для сопоставления разных составов преступлений при выборе нормы, применимой при заключении соглашения.

Как отмечают М.И. Блум и А.А. Тилле, в случае сравнения уголовноправовых норм по санкциям более мягким признается закон, который устанавливает менее тяжкий вид основного наказания; снижает низший или высший предел наказания, не изменяя соответственно другого предела; не меняя основного наказания, отказывается от одного или нескольких дополнительных наказаний; сохраняя основное и дополнительные наказания, вводит альтернативно менее строгие виды основного наказания, ранее не предусматривавшиеся; альтернативно вводит менее строгие виды основного наказания, одновременно повышая низший предел ранее предусмотренного вида наказания; понижает низший предел наказания или альтернативно устанавливает менее строгие виды наказания, одновременно по-

~ 352

вышая высший предел ранее предусмотренного вида наказания .

Вопрос о формулировании правил определения закона, смягчающего наказание, является существенным и заслуживает самостоятельного рассмотрения и исследования (в частности, спорными представляются два последних названных условия) , однако их детальное освещение не является предметом настоящего исследования. В любом случае указанные правила сопоставления диапазона наказания, определенного в статьях УК РФ, могут быть применены при изменении квалификации на более мягкую при заключении соглашения о сотрудничестве.

При исследовании проблематики обратной силы уголовного закона теоретиками уголовного права также производится сравнение диспозиций статей уголовных законов, действовавших в разное время, однако оно включает в себя анализ значительного количества вариантов возможных законодательных корректировок уголовно-правовых норм, что при рассмотрении нашего вопроса о выборе нормы из уже имеющихся в УК РФ избыточно.

Таким образом, к числу требований к изменению квалификации преступления как условия досудебного соглашения о сотрудничестве может быть отнесено [9] [10] правило выбора нормы, предусматривающей смягчение наказания в смысле, предложенном в ст. 10 УК РФ.

Другим возможным ориентиром в решении поставленной задачи является положение п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», в котором определены параметры допустимого изменения обвинения в суде. Правовым основанием принятия такого решения служит ч. 2 ст. 252 УПК РФ, согласно которой изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. Пленум Верховного Суда РФ уточняет, что такое изменение возможно, в том числе при условии, что действия подсудимого, квалифицируемые по новой статье закона, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от обвинения. Более тяжким считается обвинение, когда:

а) применяется другая норма уголовного закона (статья, часть статьи или пункт), санкция которой предусматривает более строгое наказание;

б) в обвинение включаются дополнительные, не вмененные обвиняемому факты (эпизоды), влекущие изменение квалификации преступления на закон, предусматривающий более строгое наказание, либо увеличивающие фактический объем обвинения, хотя и не изменяющие юридической оценки содеянного.

Указанные правила утяжеления обвинения в случае их диаметрально противоположного отражения образуют правила смягчения обвинения, применимые и в рассматриваемом случае. Таким образом, обвинение является более мягким, если:

а) применена другая норма уголовного закона (статья, часть статьи или пункт), санкция которой предусматривает менее строгое наказание (данное условие раскрыто ранее при исследовании того, какие нормы предусматривают смягчение наказания);

б) из обвинения могут быть исключены дополнительные эпизоды, влекущие изменение квалификации преступления на закон, предусматривающий менее строгое наказание, либо уменьшающие фактический объем обвинения, хотя и не изменяющие юридической оценки содеянного.

Второе условие «неухудшения» положения лица и соблюдения его права на защиту, предложенное Пленумом Верховного Суда РФ, связано с сопоставлением диспозиций уголовно-правовых норм, среди которых может быть проведен выбор. Как отмечается в вышеприведенном постановлении, такое изменение возможно при условии, что новое обвинение существенно не отличается по фактическим обстоятельствам от исходного. Существенно отличающимся обвинением от первоначального по фактическим обстоятельствам следует считать всякое иное изменение формулировки обвинения (вменение других деяний вместо ранее предъявленных или преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, форме вины и т.д.), если при этом нарушается право подсудимого на защиту[11] [12]. Аналогичное правило изложено в некоторых решениях Европейского Суда по права человека. Так, согласно фабуле дела «Селивёрстов против России» квалификация преступления Селивёрстова была изменена с ст. 290 УК РФ на ст. 159 УК РФ. Несмотря на то, что с точки зрения санкции такое изменение квалификации улучшает положение лица, ЕСПЧ обратил внимание на существенные различия диспозиций данных норм - объективной и субъективной сторон этих преступлений - и отметил, что такая переквалификация нарушает право на защиту от нового обвинения, и таким образом, - на справедливое судебное разбирательство.

Указанное правило упоминается и в исследованиях вопросов изменения квалификации деяния в условиях изменения фактических обстоятельств дела. В данном случае соответствующее ограничение формулируют, как правило, следующим образом: объем нового обвинения должен составлять часть прежнего обвинения, т.е. статья Особенной части УК РФ, на которую переквалифицируются действия лица, должна предусматривать такое преступление, состав которого может рассматриваться как часть ранее вмененного лицу преступления[13]. Иными словами, эта квалификация не должна существенно отличаться от первоначальной и такие составы по своей сути должны быть конкурирующими. Они, в частности, могут иллюстрировать отношения конкуренции части и целого, общей и специальной норм, специальных норм (например, квалифицированного и особо квалифицированного, квалифицированного и привилегированного составов преступлений).

По нашему мнению, требование недопустимости переквалификации деяния на норму, существенно отличающуюся по фактическим обстоятельствам от изначального, также может быть применено при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Необходимость в допущении изменения квалификации деяния на принципиально отличные преступления другой модальности отсутствует, поскольку потенциал смягчения есть в каждом составе преступления, тем более учитывая, что досудебные соглашения о сотрудничестве, как правило, заключаются по преступлениям, совершенным в групповой форме (квалифицированные составы), квалифицирующие признаки которых могут не учитываться при заключении соглашения.

Определив пределы изменяемости квалификации преступлений при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, немаловажным вопросом, нуждающимся в рассмотрении, является определение последствий такого изменения квалификации, а именно ее влияние на квалификацию действий соучастников. Актуальность данного вопроса, как было отменено выше, также отражена в Инструкциях для федеральных прокуроров США. Взаимосвязь квалификации этих лиц напрямую обусловлена проблематикой преюдициального значения приговора, постановленного в порядке ст. 317.7 УПК РФ.

Следует отметить, что данный вопрос с момента введения гл. 40.1 в УПК РФ до 2015 года не был решен в законе. Уточнение п. 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.06.2012 № 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве» о том, вступивший в законную силу приговор, постановленный в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, не может предрешать вопрос о виновности соучастников, совершивших преступление совместно с таким лицом, не исключает преюдициального значения таких приговоров.

В силу ст. 90 УПК РФ (в ред. ФЗ от 29.12.2009 № 383-ФЗ), обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки С.А. Новиков отмечал, что в проекте указанного постановления присутствовало положение о том, что приговор, вынесенный в особом порядке в отношении сотрудни-

357

чавшего со следствием лица, преюдициального значения не имеет , однако это положение в нем не сохранилось, по всей видимости, ввиду его несоответствия действовавшей на тот момент редакции УПК РФ.

Большинство исследователей обоснованно сходились во мнении, что преюдициальное значение таких приговоров должно быть ограничено . Аналогичную позицию многократно выражал и Конституционный Суд РФ, отмечая, что ч. 8 ст. 316 УПК Российской Федерации действует во взаимосвязи со ст. 90 Кодекса, по смыслу которой приговор суда не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле в качестве подсудимых; решение суда (в том числе и принятое в особом порядке), вынесенное в отношении ли- [14] [15]

ца, уголовное дело которого было выделено в отдельное производство, не может

359

иметь преюдициальное значение при рассмотрении основного уголовного дела .

Многие утверждали, что в отсутствие прямо выраженной воли законодателя указанная проблема может быть устранена путем внедрения практики рассмотрения общего уголовного дела ранее выделенного в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве: это не только исключит предрешение вопроса о виновности, но и, как отмечает Д.В. Дробинин, позволит полнее оценить вклад согласившегося на сотрудничество обвиняемого в раскрытие других преступлений и изобличение других лиц [16] [17]. О.Н. Тисен, поддерживая в целом ограниченное действие преюдиции по таким делам и подчеркивая необходимость соблюдения сроков производства по уголовному дела, предлагала приостанавливать производство по делу в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, до вступления в законную силу приговора в отношении соучастников преступления[18].

Остроту рассматриваемой проблемы иллюстрируют позиции Верховного Суда РФ, который в своих решениях многократно подтверждал, что в двух судебных решениях не должны содержаться противоположные выводы относительно установления одного и того же факта[19]. Так, например, приговор, вынесенный в соответствии со ст. 317.7 УПК РФ, в части осуждения лица по ч.2 ст. 210 УК РФ отменен Верховным Судом РФ, поскольку в последующем приговоре в отношении других соучастников преступления содержался противоположный вывод относительно установления факта создания и существования одного и того же преступного сообщества[20].

Иное мнение на этот счет высказывали Л.В. Виницкий и М.Е. Кубрикова, предлагая, что преюдиция вступившего в законную силу приговора в отношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, касается лишь события преступления (времени, места, способа и других обстоятельств совершения преступления) и виновности конкретного лица (лица, в отношении которого дело выделено в отдельное производство), совершившего преступление, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда[21], однако это мнение не было поддержано ни иными исследователями, ни законодателем.

В целом идея исключения из правила преюдиции приговоров, постановленных в особом порядке, представляется обоснованной и своевременной. Разделяя подход о недопустимости установления преюдициального значения таких приговоров, в частности, по делам с досудебным соглашением о сотрудничестве, дополним также, что он является прямым следствием договорной природы соглашения, обуславливающей возможность установления квалификации преступления по таким делам как условия соглашения. Несомненно, в данных условиях на законодательном уровне должен быть установлен запрет какого-либо влияния такого приговора на расследование и рассмотрение дела соучастников лица, заключившего соглашение.

Обоснованная претензия и теоретиков, и правоприменителей была доведена до законодателя, и Федеральным законом от 29.06.2015 № 191-ФЗ из сферы применения ст. 90 УПК РФ исключены приговоры, постановленные согласно ст.ст. 226.9, 316, 317.7 УПК РФ в особом порядке. Несмотря на это, сохранение актуальности данной проблемы и в 2017 году подтвердил председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев, определив, что «если приговор был вынесен в особом порядке, его нельзя считать бесспорным доказательством по другим делам. Одна из задач системы досудебных соглашений в том и состоит, чтобы бороться с организованной преступностью. На практике возникла проблема: нередко, чтобы получить скидку в наказании, обвиняемые в рамках сделки оговаривают других людей. А суды начали относиться к таким показаниям как к проверенному факту. Такие подходы надо исключить из практики судов. Все надо проверять и взвешивать.»[22].

Таким образом, действующая позиция законодателя и правоприменителей относительно отсутствия преюдициального значения приговоров, постановленных по делам в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, нам представляется верной. Договорная природа соглашения, отражающаяся в отнесении квалификации содеянного к предмету соглашения, подтверждает недопустимость ее безусловного распространения на дело в отношении соучастников сотрудничающего лица. Более того, несовпадение юридической оценки действий этих лиц предполагается и является закономерным итогом заключения соглашения.

Исходя из договорной природы досудебного соглашения о сотрудничестве, после его заключения квалификация преступления не подлежит изменению в сторону, ухудшающую положение лица, поскольку она является обязательством прокурора, принятым на себя в рамках заключения соглашения.

Однако в связи с непоследовательностью законодателя при регулировании данного института, повлекшей широкое распространение мнения о недопустимости предоставления сотрудничающему лицу каких-либо уступок в части квалификации преступления, многие исследователи и правоприменители признают отсутствие влияния переквалификации преступления на дальнейшую реализацию заключенного соглашения о сотрудничестве.

Изучение материалов уголовных дел, рассмотренных судами Самарской области, показало, что лишь в 13,2 % дел квалификация преступления, указанная досудебном соглашении о сотрудничестве, совпадает с установленной в обвинительном заключении и постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. В ходе опроса работников прокуратуры в Самарской области выявлено, что 82 % опрошенных полагают, что квалификация, указанная в соглашении, носит информационный характер и не имеет отношения к предмету соглашения, а потому требование о ее неизменности отсутствует. Тем не менее, 15,4 % сотрудников прокуратуры признают, что сохранение квалификации преступления на этапе предварительного расследования должно быть обеспечено, однако для суда она не обязательна: суд вправе либо ее смягчить, либо вернуть дело прокурору, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления. Лишь 2,6 % респондентов заявляют, что квалификация преступления, указанная в соглашении, как все его условия, обязательна к исполнению.

Несколько иные показатели получены в результате опросов судей районных судов Самарской области, а также Самарского областного суда. 72,5 % опрошенных судей отмечают, что пределы судебного разбирательства ограничены лишь предъявленным обвинением и к соглашению не имеют отношения. Однако, по мнению 25 % респондентов, квалификация преступления является условием заключения соглашения и не должна быть изменена ни в обвинительном заключении, ни, соответственно, в приговоре. Кроме того, одним из опрошенных (2,5 %) была высказана оригинальная позиция о том, что квалификация преступления, указанная в соглашении, должна быть неизменна (в смысле недопустимости поворота к худшему) лишь при рассмотрении дела в особом порядке.

Представленные данные ожидаемо отражают отсутствие у абсолютного большинства правоприменителей восприятия досудебного соглашения как договора, к предмету которого относится квалификация содеянного. Тем не менее, даже в условиях формулирования законодателем содержания досудебного соглашения о сотрудничестве как смягчающего наказание обстоятельства и доминирующей настроенности и научных деятелей, и практиков на истинность квалификации, неединичны случаи признания необходимости сохранения квалификации, указанной в досудебном соглашении о сотрудничестве, на протяжении всего уголовного процесса. Эта тенденция о недопустимости поворота к худшему в части квалификации преступления нам представляется исключительно позитивной, и она дает надежду на положительную перспективу восприятия правоприменителями в будущем идеи договорной природы досудебного соглашения о сотрудничестве.

Отнесение квалификации преступления к основанию и предмету досудебного соглашения о сотрудничестве безусловно должно влиять на дальнейший ход уголовного дела, в частности, на предъявленное обвинение. Договорная сущность досудебного соглашения о сотрудничестве обуславливает понимание соглашения о сотрудничестве как основания изменения квалификации преступления, что с процессуальной точки зрения требует перепредъявления обвинения в случае, если соглашение было заключено после предъявления первоначального обвинения. Впоследствии она как предмет соглашения должна быть продублирована в обвинительном заключении, если не было каких-либо оснований для ее смягчения. Соответственно согласно указанной логике более целесообразно заключать соглашение до предъявления обвинения.

В теории сторонники допустимости произвольного изменения квалификации преступления после заключения соглашения при обосновании своей позиции уточняют, что изменение обвинения в сторону, менее благоприятную для обвиняемого, не должно влечь необходимость заключения нового соглашения и признания ничтожным предыдущего (или внесения соответствующих изменений в досудебное соглашение), поскольку квалификация содеянного подозреваемым, обвиняемым не является предметом соглашения[23]. Безусловно, это мнение представляется нам ошибочным в силу принципиальной разности понимания природы досудебного соглашения о сотрудничества.

Представленная позиция особым образом дополнена Е.Л. Федосеевой: чтобы исключить нарушение прокурором условий досудебного соглашения в части изменения квалификации действий обвиняемого в предъявленном в будущем обвинении, по ее мнению, следует включить в текст досудебного соглашения обязательство обвиняемого не возражать против любого обвинения, которое будет предъявлено ему в последующем, если оно будет основано на совокупности собранных по делу доказательств[24] [25]. Такое предложение, как представляется, несет в себе еще больший вред, чем общая позиция о свободе изменения квалификации после заключения соглашения в сторону утяжеления, поскольку предполагает игнорирование законных интересов лица, добровольно сотрудничающего с обвинением, которого дополнительно обязывают согласиться с неопределенным будущим обвинением, не предоставляя взамен никаких преференций.

В научной среде выражается и противоположная точка зрения: ее сторонники подтверждают нарушение прав и интересов обвиняемого (подозреваемого) при изменении квалификации преступления после заключения соглашения.

Согласно позиции данной группы исследователей, при последующем изменении квалификации необходимо внести соответствующие изменения в уже заключенное соглашение. Например, если на предварительном расследовании возникнет объективная необходимость изменить обвинение в сторону, менее благоприятную для обвиняемого, следователь и прокурор должны предложить ему внести соответствующие изменения в ранее заключенное соглашение о сотрудничестве. А в случае отказа обвиняемого (подозреваемого) от пересмотра соглашения активное содействие с его стороны должно учитываться как смягчающее обстоя-

368

тельство .

Некоторыми авторами в отличие от рассмотренной позиции, предлагается прекратить действие соглашения о сотрудничестве и заключить новое[26]. Это предложение основано на общих положениях частного права о прекращения обязательств и наличием института новации, под которой понимается соглашение сторон о замене первоначального обязательства другим. Соответственно изменение квалификации влечет необходимость заключения нового соглашения и признание юридически ничтожным предыдущего.

В целом данная точка зрения представляется нам более значимой (хотя и не совпадающей с поддерживаемой нами договорной концепцией досудебного соглашения о сотрудничестве), поскольку в ее основе заложена идея ценности совпадения квалификации преступлений, указанной в соглашении о сотрудничестве, обвинительном заключении и приговоре. Тем не менее, остается неясным, как возможно «обновить» соглашение, например, при отсутствии согласия обвиняемого или если он уже выполнил принятые на себя обязательства или их часть. В такой ситуации его интересы явно ущемлены - выполненные им обязательства не влекут для него обещанных позитивных последствий. Поэтому идея перезаключения соглашения противоречит самой сути сотрудничества, если только речь не идет о выявлении новых преступлений, ответственность за которые еще не была предметом соглашения.

О.Н. Тисен, детально изучив указанную процедуру изменения соглашения при изменении обвинения, отмечает, что в случае предъявления обвинения в новых эпизодах преступной деятельности, переквалификации преступления на более тяжкие составы преступления, вменения новых квалифицирующих признаков, ухудшающих положение лица, необходимо перезаключать досудебное соглашение о сотрудничестве. Если после ухудшения квалификации обвиняемый отказывается подписывать новое соглашение, то соглашение будет расторгнуто, а сотрудничество лица будет оценено как смягчающее обстоятельство .

Указанные предложения относительно необходимости заключения нового соглашения или изменения действующего, как правило, обосновываются тезисом недопустимости изменения обвинение в худшую сторону по сравнению с зафик- [27] сированным в соглашении, который мы абсолютно поддерживаем. Однако авторами указанных идей не учитывается, что изменение квалификации представляет собой нарушение обязательств стороны обвинения, которое не может быть не учтено и должно влечь определенные правовые последствия в форме ответственности за неисполнение договорных обязательств. В этой связи изменение соглашения в части усиления обвинения и тем более его расторжение в случае исполнения обязательств обвиняемым в данных условиях принципиально недопустимо.

Аналогичный вывод встречается, в частности, в трудах Г.В. Абшилава, С.Б. Погодина. Согласно их точке зрения, необходимо ввести запрет на изменение в худшую сторону обвинения по сравнению с тем, которое послужило правовой основой для заключения досудебного соглашения, если такое не было специально оговорено в самом соглашении. При этом, как отмечается указанными авторами, стороны окажутся в равном положении: прокурор не сможет изменить обвинение в сторону ухудшения, а обвиняемый, в свою очередь, будет защищен от произвола со стороны должностных лиц и сможет выполнять условия в рамках заключенного соглашения уже по предъявленному обвинению .

Несмотря на отдельное сходство нашей позиции с последними изложенными мнениями, связанное с особым вниманием к идее сохранения квалификации преступления, предложенной в соглашении и включенной в обвинение, отметим, однако, что они основаны на иных предпосылках. Несмотря на цели указанных предложений - защиту прав и интересов сотрудничающего лица, квалификация преступления в данном случае не рассматривается в качестве предмета соглашения, а требование установления запрета на ее изменение предъявляется как альтернативное предложению новации соглашения. Полагаем, что в законе должна содержаться однозначная норма о безусловном запрете изменения квалификации в сторону, ухудшающую положение лица, после заключения соглашения.

По нашему мнению, в данном случае также следует разделять модели пове- [28]

дения в разных случаях изменения квалификации в худшую сторону: при выявлении новых эпизодов преступной деятельности лица, о которых им не было сообщено, и изменении квалификации преступления, в отношении которого уже осуществляется расследование. Полагаем, что эти ситуации должны иметь различные правовые последствия.

Выявление иного преступления, совершенного сотрудничающим лицом, о котором оно не упоминало, или совершение им нового преступления после заключения соглашения, не входит в предмет досудебного соглашения о сотрудничестве и уступки, связанные с данным соглашением, его не затрагивают. Учитывая, что заключение досудебного соглашения о сотрудничестве представляет собой форму содействия лица правоохранительным органам в раскрытии и расследовании преступлений, утаивание обвиняемым информации относительно своей иной преступной деятельности ставит под сомнение его добросовестность при подписании соглашения в целом. В этой связи представляется целесообразным при формулировании проекта соглашения предложить обвиняемому подтвердить в соглашении предоставление полной информации о совершении им преступлений и отсутствие фактов совершения им иных преступлений, неизвестных правоохранительным органам. В данном случае выявление указанных преступлений снимет с прокурора обязанность выполнения соглашения в части своих обязательств и будет полноправным основанием его изменения или расторжения.

Итак, после заключения досудебного соглашения о сотрудничестве квалификация преступления не подлежит изменению в сторону, ухудшающую положение лица, поскольку она является обязательством прокурора, принятым на себя в рамках заключения соглашения. Однако в ходе расследования дела могут возникнуть ряд исключительных ситуаций, связанных с нарушением обвиняемым условий соглашения, при которых может решаться вопрос о необходимости изменения условий соглашения, в частности, касающихся квалификации преступления как ответственности за неисполнение обязательств.

Если прокурором будет выявлено нарушение обвиняемым обязательств, принятых согласно соглашению о сотрудничестве, путем предоставления ложной информации относительно своих соучастников либо о собственной преступной деятельности, то данная ситуация нуждается в особом урегулировании. Действующий закон в ч. 5 ст. 317.4 УПК РФ обоснованно предоставляет прокурору право в данном случае изменить или расторгнуть досудебное соглашение, однако правила выбора механизма изменения или расторжения соглашения в законодательстве отсутствуют, оставляя данное решение на усмотрение прокурора.

Полагаем, что установление указанных негативных последствий для обвиняемого (подозреваемого), нарушившего условия соглашения, обоснованно. Аналогичный подход предпринят законодателем, в частности, при регулировании института возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в гл. 49 УПК РФ. По своей сути, он представляет собой отмену принятого по делу решения как форму ответственности лица при выявлении таких вновь открывшихся обстоятельств, как, например, заведомая ложность ряда показаний, подложность иных доказательств, когда производство возобновляется несмотря на фактическое принятие окончательного решения по делу. При нарушении обвиняемым обязательств, установленных в соглашении о сотрудничестве, его положительные последствия, в том числе связанные с переквалификацией преступления в рамках соглашения, аналогичным образом аннулируются, несмотря на стадию завершенности расследования и рассмотрения уголовного дела: согласно ч. 5 ст. 317.4 УПК РФ в данных условиях соглашение о сотрудничестве изменяется или расторгается, а в силу ч. 2.1 ст. 317.3, ст. 317.8 УПК РФ - соответствующий приговор может быть пересмотрен без учета соглашения.

Вместе с тем, соглашаясь с идеей изменения соглашения в данном случае, которая полностью отвечает его сущности, предложение законодателя о безусловном расторжении соглашения при нарушении обязательств обвиняемым представляется спорным. В частности, если обязательства лица по соглашению были в некоторой степени выполнены, несмотря на наличие отдельных нарушений, в зависимости от конкретных обстоятельств дела более справедливым по отношению к обвиняемому может быть изменение соглашения в части пропорционального уменьшения обязательств прокурора, то есть предоставляемой им квалификационной уступки. Расторжение соглашения нам представляется крайней мерой, являющейся правовым последствием полного невыполнения подозреваемым (обвиняемым) своих обязательств. Вместе с тем, в настоящее время практика расторжения соглашений без учета степени выполнения лицом своих обяза-

372

тельств широко распространена , в том числе в условиях, когда лицо хотя и предоставило часть сведений при исполнении соглашения о сотрудничестве, но каких-либо преимуществ по соглашению не получило. Например, решением прокурора Северо-Восточного административного округа г. Москвы досудебное соглашение с обвиняемой Ц. расторгнуто в связи с тем, что обвиняемая Ц. не выполнила взятые в рамках заключенного досудебного соглашения о сотрудничестве обязательства, а именно - необходимость в ходе допросов и иных следственных действий давать признательные, правдивые и полные показания. Прокурор указал, что Ц. вину в инкриминируемом преступлении признала частично, от дачи показаний в части убийства К отказалась, свою причастность к убийству К. отрицала. Вместе с тем, в рамках исполнения соглашения Ц. сообщила отдельные подробности произошедшего убийства, а также сокрытия его тела . Указанное содействие было учтено как смягчающее наказание обстоятельство (несопоставимое по последствия с соглашением), однако все возможные преимущества досудебного соглашения о сотрудничестве в данном случае утрачены.

При этом, учитывая наличие частных диспозитивных начал при регулировании института досудебного соглашения о сотрудничестве, полагаем, что в целях недопущения подобной неопределенности при составлении текста соглашения сторонам следует согласовать и включить в него конкретные условия изменения и расторжения соглашения, предварительно определив варианты урегулирования подобных спорных ситуациях в целях максимального учета интересов обеих сторон. Соответствующее требование необходимо предусмотреть при описании содержания досудебного соглашения о сотрудничестве в ст. 317.3 УПК РФ.

Таким образом, проведенное исследование показало, что изменение квалификации преступления как предмета соглашения возможно двумя способами: посредством предоставления неограниченных пределов изменения квалификации, либо четкого определения механизмов допустимой переквалификации преступления. Специфика российского уголовного процесса, учитывающая спорную готовность правоприменителей к принципиальному признанию квалификации преступления в качестве предмета соглашения, обуславливает необходимость установления конкретных правил изменения квалификации преступления в данном случае.

К числу таких правил должно быть отнесено применение уголовноправовой нормы, улучшающей положения лица. В этом смысле требованиями к изменению квалификации преступления как условия досудебного соглашения о сотрудничестве являются выбор нормы, предусматривающей смягчение наказания в смысле, предложенном в ст. 10 УК РФ, а также требование недопустимости переквалификации деяния на норму, существенно отличающуюся по фактическим обстоятельствам от изначальной.

Также в целях соблюдения договорного начала досудебного соглашения о сотрудничестве действующее законодательство должно предусмотреть недопустимость изменения квалификации преступления в худшую сторону по сравнению с указанной в соглашении.

При этом из данного правила о сохранности квалификации возможны исключения, связанные с невыполнением обвиняемым своих обязательств, принятых согласно досудебному соглашению о сотрудничестве. Полагаем, что если обязательства лица по соглашению были в некоторой степени выполнены, несмотря на наличие отдельных нарушений, в зависимости от конкретных обстоятельств дела более справедливым по отношению к обвиняемому может быть изменение соглашения в части пропорционального уменьшения обязательств прокурора, то есть предоставляемой им квалификационной уступки. Расторжение соглашения нам представляется крайней мерой, являющейся правовым последствием полного невыполнения подозреваемым (обвиняемым) своих обязательств.

Кроме того, выявление нового преступления, совершенного сотрудничающим, о котором не было известно правоохранительным органам, не входит в предмет досудебного соглашения о сотрудничестве и уступки, связанные с данным соглашением, его не затрагивают. Исходя из сущности досудебного соглашения о сотрудничестве утаивание обвиняемым информации относительно своей иной преступной деятельности недопустимо и должно влечь определенные негативные последствия для обвиняемого. Поэтому при формулировании проекта соглашения целесообразно предложить ему подтвердить в соглашении предоставление обвиняемым полной информации о совершении им преступлений и отсутствие фактов совершения им иных преступлений, неизвестных правоохранительным органам. В данном случае выявление указанных преступлений будет основанием его изменения или расторжения. В любом случае при составлении текста соглашения сторонам следует согласовать и включить в него конкретные условия изменения и расторжения соглашения, предварительно определив варианты урегулирования подобных спорных ситуациях в целях максимального учета интересов обеих сторон.

[1] U.S. Attorneys' Manual. 9-27.400 - Plea Agreements Generally. URL: https://www.justice.gov/usam/united-states- attorneys-manual (дата обращения: 04.03.2017).

[2] U.S. Attorneys' Manual. 9-27.430 Selecting Plea Agreement Charges. URL: https://www.justice.gov/usam/united-states- attomeys-manual (дата обращения: 04.03.2017).

[3] US Sentencing Guidelines. §6B1.2. URL: http://www.ussc.gov/guidelines/2016-guidelines-manual (дата обращения: 04.03.2017).

[4] Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 305-308; Квалификация преступлений: учеб. пособие/ под ред. К.В. Ображиева, Н.И. Пикурова. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 301-347; Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 320-348; Сумский Д.В. Переквалификация преступлений. М.: Юрлитинформ, 2016. 184 с.

[5] Сумский Д.В. Переквалификация преступлений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2017. С. 3.

[6] Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 305-306; Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юридическая литература, 1972. С. 320-348.

[7] Квалификация преступлений: учеб. пособие/ под ред. К.В. Ображиева, Н.И. Пикурова. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 328; Сумский Д.В. Переквалификация преступлений. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 87-93.

[8] Сумский Д.В. Переквалификация преступлений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2017. С. 3.

[9] Блум М.И., Тилле А.А. Обратная сила закона. М.: Юридическая литература, 1969. С 111-112.

[10] См., например, Благов Е.В. Об уголовном законе, смягчающем наказание // Уголовное право. 2012. № 5. С. 3334; Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 328; Сабитов Р.А. Теория и практика уголовно-правовой квалификации: науч.- практ. пособие. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 564-565; Сумский Д.В. Переквалификация преступлений. М.: Юрли- тинформ, 2016. С. 100-102.

[11] П. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» // Доступ из СПС «Консультант Плюс».

[12] Постановление ЕСПЧ по делу «Селивёрстов против России»от 25.09.2008 жалоба № 19692/02 // «Права человека». Практика Европейского Суда по правам человека. 2009. № 1. С. 270-275.

[13] Гаухман Л.Д. Указ. соч. С.305-306; Квалификация преступлений: учеб. пособие/ под ред. К.В. Ображиева, Н.И. Пикурова. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 337-339; Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 345.

[14]Новиков С.А. Досудебное соглашение о сотрудничестве как основание для выделения уголовного дела // Российский судья. 2012. № 11. С. 21 - 24.

[15] Александров А.С., Колесник В.В. Порядок заключения досудебного соглашения о сотрудничестве: правовые позиции высших судов России // Российский следователь. 2013. № 19. С. 16 - 22; Дикарев И.С. Спорные вопросы преюдиции в уголовном процессе // Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; Дробинин Д.В. Некоторые проблемы уголовного судопроизводства при заключении обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве // Уголовное судопроизводство. 2011. № 3. С. 27 - 29; Карлов А.Л. Преюдиция и досудебное соглашение о сотрудничестве: проблемы взаимодействия при рассмотрении уголовных дел // Современное право. 2012. № 10. С. 80 - 83; Касаткина, С.А. Особый порядок судебного разбирательства / С.А. Касаткина // Уголовно-процессуальное законодательство РФ 2001 - 2011 гг.: сборник научных статей / Л.Б. Алексеева, Г.Н. Ветрова, Л.М. Карнозова и др.; под ред. И.Б. Михайловской. Москва: Проспект, В (204292; Тимошенко А.А. Досудебное соглашение о сотрудни

честве: оценка эффективности процессуального института // Уголовное право. 2011. № 4. С. 111.

[16] Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 2008 г. № 458-О-О, от 21 октября 2008 г. № 633-О-О, от 16 апреля 2009 г. № 482-О-О, от 29 мая 2014 года № 1177-О; от 25 октября 2016 г. № 2361-О; от 20 декабря 2016 г. № 2751-О // //Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[17] Дробинин Д.В. Некоторые проблемы уголовного судопроизводства при заключении обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве // Уголовное судопроизводство. 2011. № 3. С. 27 - 29; Карлов А.Л. Преюдиция и досудебное соглашение о сотрудничестве: проблемы взаимодействия при рассмотрении уголовных дел // Современное право. 2012. № 10. С. 80 - 83; Степаненко Д.А., Днепровская М.Д. Досудебное соглашение о сотрудничестве //Уголовное право. 2013. № 4. С. 90 - 95; Тимошенко А.А. Досудебное соглашение о сотрудничестве: оценка эффективности процессуального института // Уголовное право. 2011. № 4. С. 111.

[18] Тисен О.Н. К проблеме ограниченной преюдиции фактов, установленных в отношении субъекта досудебного соглашения о сотрудничестве // Российская юстиция. 2014. № 10. С. 67 - 69.

[19] Кассационные определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 октября 2011 г. № 78-Дп11-15, от 10 ноября 2011 г. № 24-Д11-5, от 22 декабря 2011 г. № 9-О11-63 // Доступ из СПС «Консультант Плюс»; Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 февраля 2012 г. № 45- Д12-4 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» ; постановление Президиума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2011 г. № 304-П11//Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

[20] Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 июля 2013 г. № 45-Д13-10// Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации 2014, № 1. С. 13.

[21] Виницкий Л.В., Кубрикова М.Е. Актуальные вопросы института досудебного соглашения о сотрудничестве М.: Юрлитинформ, 2015. 123-124.

[22] «Вина второго сорта»// Российская газета - Федеральный выпуск №7211 (45) 02.03.2017.

URL: https://rg.ru/2017/03/02/glava-vs-lebedev-predlozhil-schitat-klevetu-ugolovnym-prostupkom.html (дата обращения: 09.03.2017).

[23] Вдовцев П.В., Каркошко Ю.С. К вопросу о предмете досудебного соглашения о сотрудничестве // Российский следователь. 2015. № 11. С. 16 - 18; Гранкин К.Б., Мильтова Е.В. Проблемы применения норм УПК РФ, регулирующих досудебное соглашение о сотрудничестве // Уголовное право. 2010. № 3. С. 78-79.

[24] Федосеева Е.Л. К вопросу о необходимости заключения с обвиняемым нового (дополнительного) досудебного соглашения о сотрудничестве // Адвокат. 2013. № 10. C. 9-12.

[25] Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: актуальные вопросы судебной практики, рекомендации судей Верховного Суда РФ по применению уголовно-процессуального законодательства на основе новейшей судебной практики /под ред. В. М. Лебедева. 6-е изд. М.: Юрайт, 2013. С. 334. Смирнов А.В. Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве // Уголовный процесс. 2009. № 10. С. 7-8.

[26] Абшилава Г.В. Согласительные процедуры в уголовном судопроизводстве Российской Федерации: автореф .дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.09 / Абшилава Георгий Валерьянович. - М., 2012. С. 11-12; Тисен О.Н. Заключение нового досудебного соглашения о сотрудничестве при изменении обвинения на более тяжкое // Уголовное право. 2015. № 4.С.109-112.

[27] Тисен О.Н. Заключение нового досудебного соглашения о сотрудничестве при изменении обвинения на более тяжкое // Уголовное право. 2015. №4 . С. 109-112.

[28] Абшилава Г.В. Согласительные процедуры в уголовном судопроизводстве Российской Федерации: автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2012. С. 11-12; Погодин С.Б. Некоторые актуальные проблемы применения особого порядка судебного разбирательства в состязательном уголовном процессе // Российская юстиция. 2009. № 9. С. 6164.