В психологии к классу эмоций относят широкий спектр субъективных переживаний. Поступок человека может быть связан с определенной эмоцией. С другой стороны, в силу разнообразия желаний и устремлений человека одно и тоже действие может повлечь абсолютно полярные результаты, а значит приобретет и различное (иногда и противоположное) эмоциональное значение. Отсюда появляется определенная раздвоенность и противоречивость эмоций.

В.В. Романов заключает, что в случае возникновения ситуации, имеющей неопределенный, внутренне противоречивый характер, субъект может испытывать двойственные (амбивалентные) эмоциональные состояния, чувства, вызывающие озабоченность, повышенную тревожность89.

Амбивалентность вызвана противоречивостью потребностей, а также воздействием разнообразных факторов с двойственным значением для индивида. Подобное психическое состояние может испытывать подозреваемый (обвиняемый, подсудимый) из-за угрызений совести и одновременно страха наказания.

Иногда эмоции могут «смешиваться», частично изменяясь, приобретая, так называемый, «диффузный характер». В результате человек переживает целый комплекс эмоций, обусловленных не только удовлетворением физиологически важных потребностей, но и различными бытовыми обстоятельствами. Например, такие эмоции, как гнев, отвращение, презрение, образуют своеобразный эмоциональный симптомокомплекс враждебности, который может перерасти в чувство враждебности, лежащее в основе

агрессивного противоправного поведения[1]. Доминирование в мотивационной сфере личности таких эмоций по-разному может влиять на поведение людей, социальные взаимодействия между ними, увеличивая либо, напротив, уменьшая (с учетом других факторов) вероятность совершения ими, в том числе и противоправных действий.

При длительном переживании эмоции могут перерастать в стойкие, сложные по содержанию, порой внутренне противоречивые эмоциональные состояния. Например, в эмоциональном состоянии стресса может внезапно проявиться эмоция ненависти и быстро угаснуть.

Эмоции (как и эмоциональные состояния) могут различаться по критерию выраженности психических и физиологических реакций человека на воздействие внешних раздражителей. Чем больше доля физиологических импульсивных реакций, по сравнению с субъективными психическими переживаниями, тем более просто, с позиции психологии, определяется эмоция или эмоциональной состояние. К таким простым (базовым) эмоциям и эмоциональным состояниям относятся, например, стресс, аффект и фрустрация. С.А. Манойлова определяет эти виды эмоциональных переживаний как конфликтные эмоциональные состояния[2].

Именно конфликтные эмоциональные реакции представляют основной интерес для изучения в рамках уголовно-правовой науки, поскольку они вызывают существенную дезорганизацию осознанно-волевого поведения и непосредственно связаны с преступлением. Остановимся на последних подробно.

Стрессы - острые переживания, возникающие при опасности, больших физических и умственных перегрузках, в случае необходимости принятия быстрых и ответственных решений. Это чрезмерно сильное и длительное

психологическое напряжение, возникающего у человека при эмоциональной перегрузке.

Впервые термин «стресс» был предложен еще в 1914 году американским физиологом Уолтером Кенноном, который использовал словосочетание «большой эмоциональный стресс»[3].

Данное понятие обозначает неспецифическую биологическую реакцию организма («общего адаптационного синдрома») в ответ на любое неблагоприятное воздействие. Со временем оно стало использоваться для описания типичных эмоционально-психических состояний человека в экстремальных условиях. В связи с этим принято выделять физиологический и психологический стресс.

Наиболее полные исследования психологического стресса провел канадский ученый Г. Селье в 1936 году. Он определил его как «совокупность адаптационно-защитных реакций организма (адаптационный синдром) на воздействия, вызывающие физическую или психическую травму»[4].

Психологический стресс иногда подразделяют на два вида в зависимости от причины его возникновения:

• эмоциональный стресс (является реакцией на угрозу, опасность для

биологического благополучия организма);

• информационный стресс (появляется из-за переизбытка поступающей

информации).

Стресс по длительности протекания приближается к настроениям, а по силе и выраженности — к аффектам.

Стресс может оцениваться положительно, если помогает приспособляться, адаптироваться к изменчивому состоянию внешней агрессивной среды. Не очень высокий уровень стресса полезен для организма тем, что повышает физическую и психическую активность. Он выступает своеобразным «двигателем» человека, побуждает к действию, направленному на уменьшение или преодоление недовольства.

В психологии принято различать понятия «стресс» и «дистресс». Последний является результатом чрезмерного стресса, возникает в ситуации полного истощения всех запасов организма и при неспособности приспособиться к неблагоприятному положению вещей. Он оказывает разрушительное воздействие не только на психику человека, но и на все его внутренние системы.

Возникновение и протекание переживания стресса во многом обусловлено психофизиологическими особенностями индивида. Ряд лиц обладает повышенной стрессоустойчивостью и даже сильный стрессовый раздражитель не может вызвать у них эмоциональный отклик.

Толерантность к стрессорам можно выработать путем тренировок (подготовка спасателей проходит в условиях столкновения с большим количеством физиологических стрессоров, таких как шум, высокие или низкие температуры, высокое или низкое давление и т.д., позволяя вырабатывать у них способность оперативно и профессионально действовать в экстремальной ситуации) и стабилизации всей психофизиологической системы организма.

Ганс Селье выделил три стадии развития стресса, а именно:

• стадия тревожности (в начале наблюдается растерянность, человек испытывает состояние тревоги и беспокойства, но позже при переходе на вторую стадию происходит мобилизация всех защитных сил организма, наблюдается повышение общей трудоспособности, лицо получает возможность решать наиболее сложные задачи в рекордно короткие сроки и проявляет творческие способности и талант к неординарному мышлению);

• стадия сопротивления (наблюдается относительная стабилизация нервной

системы, происходит перестройка реакции на раздражитель, организм приспосабливается к изменившимся условиям внешней среды, могут активироваться познавательные процессы, которые играют важную роль в процессе адаптации. Однако с течением времени после относительной стабилизации в результате продолжающегося воздействия экстремальной ситуации наступает ослабление сопротивляемости организма, снижается качество мышления, уровень трудоспособности, начинается спад, переход к заключительной стадии развития стресса );

• стадия истощения (ухудшение самочувствия, могут появиться различные психосоматические заболевания, нарушается саморегуляция систем, происходит нервно-эмоциональный срыв, может наступить гибель всего организма[5] [6] [7]. Признаками, свидетельствующими о переходе стресса в завершающую стадию развития, являются: постепенное ослабление физической, волевой активности человека; ухудшение, провалы памяти; уменьшение объема внимания; сужение, ошибки восприятия; затруднения в осмыслении, понимании ситуации; замедление темпа мыслительной деятельности; нарушение процесса целеполагания, частичная утрата сложных интеллектуальных навыков, когнитивных, прогностических способностей; заторможенность при принятии решений и в тоже время неадекватная реакция на изменения ситуации, иногда парадоксальным образом сочетающиеся с неоправданной спешкой, суетливостью вплоть до полного срыва целенаправленной деятельности с утратой должного самоконтроля, способности в полной мере руководить своими действиями ).

Эмоциональный стресс может протекать в небольшие сроки, и тогда

говорят о кратковременном стрессе, а может, напротив, длиться неопределенно продолжительное время — пролонгированный стресс. В первом случае реакции индивида будут ярко эмоционально окрашены, поведение хаотично и импульсивно. Во второй ситуации стресс нарастает постепенно, усиливаясь по мере увеличения интенсивности действия раздражителя.

Причины возникновения стресса могут быть различными. В психологии их принято называть стрессорами. При этом многие ошибочно полагают, что стресс могут вызывать только неблагоприятные события, в действительности подобная реакция наблюдается и в абсолютно противоположной ситуации (главное, чтобы для лица она имела большое значение, чем вызывала бы сильный эмоциональный отклик).

Раздражитель необязательно должен существовать в реальности. Зачастую человек не менее бурно (а порой и более) реагирует на несуществующий в действительности стрессор, приписывая ему повышенную значимость в силу неадекватной когнитивной интерпретации с приписыванием ему угрожающих свойств. Из этого можно сделать вывод, что стресс может выступать продуктом нашей психической деятельности и его возникновение и протекание зависит во многом от нашей реакции, которая в свою очередь обусловлена особенностями темперамента, характера и т.п.

Этому в значительной мере способствуют актуальные для субъекта сверхбыстрые изменения социальной обстановки, экстремальные условия деятельности: острый дефицит времени, сил и средств; неопределенность ситуации, неполная информированность о происходящих событиях; остроконфликтный выбор решения, особенно при несовместимых побуждениях; избыточная мотивация социального происхождения; завышенная самооценка субъекта при отсутствии реальных возможностей для достижения поставленной

97

цели .

К числу наиболее тяжелых стрессоров можно отнести стихийные бедствия, военные конфликты, природные и транспортные катастрофы, несчастный случай, насильственная смерть близких, разбойное нападение, пытки, изнасилование, пожар и многое другое.

В связи с усложнением ситуации в мире, участившимися террористическими актами все большее практическое значение приобретают исследования в области болезненных психических реакций человека, перенесшего тяжелую стрессовую ситуацию. К их числу относят посттравматическое стрессовое расстройство, социально-стрессовое

расстройство, транзиторные ситуативные расстройства и нарушения адаптации.

В 1980 году разновидности последствий, по существу, одного и того же происхождения были объединены в группу с описанием диагностических критериев симптомов, получивших общее название синдрома посттравматических стрессовых нарушений — PTSD (Post- traumaticstressdisorder), ведущего к дезадаптивным формам поведения человека, побывавшего на войне, в мирное время98. Лица, страдающие данными расстройствами, отличаются бурной реакцией на незначительные ситуации, что относит их в группу риска, как лиц способных на противоправное поведение.

Лица, страдающие посттравматическим стрессовым расстройством, возвращаясь в «мирное время», сталкиваются с проблемами адаптации к нормальной жизни внутри общества. Они испытывают затруднения в казалось бы самых незначительных вопросах и их реакция выходит за рамки, принятые в социуме. Зачастую из-за возникших трудностей и непонимания или неприятия нормального образа действий, такие лица совершают преступления, в том числе и преступления против жизни и здоровья, против собственности, нарушают общественный порядок и многое другое. По данным американских криминологов, треть заключенных, отбывавших уголовные наказания за

совершение тяжких преступлений против жизни и здоровья, были ветеранами войны во Вьетнаме, многие из которых побывали в плену[8].

У таких лиц наблюдаются нарушения, связанные со способностями контроля и адекватной оценки ситуации. Их действия характеризуются импульсивностью, агрессивностью, направленной во вне, навыки, полученные в процессе обучения и закрепленные во время военных конфликтов, доведенные до уровню автоматизма, высвобождаются без внутреннего самоконтроля.

Сознание спутано, хаотично, на него оказывает влияние множество факторов, которые в действительности не существуют и проецируются только в подсознании человека, находящегося в посттравматическом стрессовом состоянии. Мирная ситуация в их искаженном восприятии несет реальную угрозу для жизни и здоровья лица или его близких, как следствие мышцы получают сигнал к действию на основе этих неточных, ошибочных данных, «на высоте эмоционального напряжения происходила практически автоматическая актуализация профессионально сформированных стереотипов, зачастую без предшествующего включения звена осознания, опосредования, критической оценки всех параметров конфликтной ситуации»[9].

Лица с посттравматическими стрессовыми расстройствами, совершившие общественно опасное деяние, могут быть признаны:

• вменяемыми (когда лицо могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими даже при наличии посттравматического стрессового расстройства, тогда оно подлежит уголовной ответственности либо когда лицо в силу посттравматического стрессового расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, тогда оно также подлежит уголовной ответственности, хотя наличие данного расстройства учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера);

• невменяемыми (когда лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие посттравматического стрессового расстройства, тогда оно не подлежит уголовной ответственности и к нему могут быть применены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные УК РФ)[10] [11] [12].

Таким образом, стресс необходимо изучать не только в рамках психологии и психиатрии, но и в рамках уголовного права и криминологии, поскольку он способен оказывать сильное влияние на поведение человека и на фоне стресса лицо может совершать противоправные поступки, в том числе носящие повышенную общественную опасность для других людей и общества.

Аффект (от лат. affectus душевное волнение) — внезапно возникающее в острой конфликтной ситуации чрезмерное психическое перевозбуждение, проявляющееся во временной дезорганизации сознания (его суждении) и крайней активизации импульсных реакций . Это единственное эмоциональное состояние, получившее официальное признание в уголовном праве, что подтверждается наличием ст. 107 «Убийство, совершенное в состоянии аффекта» и ст. 113 «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта» УК РФ .

Исследователи по-разному используют понятия «психическое состояние», «эмоциональное состояние» и «эмоции», в связи с характеристикой аффекта.

Например, Ф. Сафуанов говорит, что «аффекты - это внезапно возникающие, интенсивные и относительно кратковременные эмоциональные переживания (выделено авт. - Н.А. Черновой) различной модальности, наступающие вследствие определенных аффектогенных ситуаций... »[13].

В свою очередь, Н.А. Подольный предлагает следующее определение: «аффект обыкновенно понимают как отдельные эмоциональные состояния (выделено авт. - Н.А. Черновой.), характеризующиеся повышенной силой воздействия на сознание и волю, которые наступают в результате определенного внешнего воздействия[14].

Г.Н. Борзенков считал, что «аффектом принято называть особое психическое состояние (выделено авт. - Н.А. Черновой) человека, которое характеризуется кратковременностью и бурным развитием, сильным и глубоким эмоциональным переживанием, ярким внешним проявлением, сужением сознания и снижением контроля за своими действиями»[15].

Б.А. Спасенников и С.Б. Спасенников указывают на следующие признаки аффекта: «Среди разнообразных признаков, характеризующих сильное душевное волнение (аффект), следует отметить глубокую захваченность психики в целом, то есть системность и диффузность проявлений, их внезапность и бурность, интенсивность и остроту, яркость и стремительность нарастания, кратковременность протекания и длительность постаффективного состояния. Появляются недостаточная осмысленность и продуманность своих действий, отсутствие в них дальновидности и предварительного плана,

хаотичность и порывистость устремлений» .

Аффективное поведение представляет собой целостное психическое явление, своеобразный комплекс поведенческих реакций, которые дополняются субъективными переживаниями и ощущениями. Если в результате аффектогенной ситуации накопленная эмоциональная напряженность вовремя «не вышла», то это может привести к бурной и сильной эмоциональной разрядке.

Аффект вызывает нарушение психических познавательных процессов и сужением сознания. Можно наблюдать специфическое возбуждение, не характерное для индивида в нормальной ситуации. В состоянии аффекта нарушается важнейший механизм сознательной деятельности — избирательность в выборе поведенческого акта, резко изменяется привычное поведение человека, нарушается способность к установлению взаимосвязей

между явлениями, в сознании начинает доминировать какое-либо одно, часто

108

искаженное, представление .

У аффекта наблюдаются и внешние признаки, среди которых доминируют признаки расстройства вегетативной нервной системы, а именно изменение цвета кожных покровов лица, аффективно окрашенная мимика, прерывистая речь с нарушенной артикуляцией, измененным тембром голоса, замедленным темпом произнесения слов в стадии спада.

У лица в состоянии аффекта снижается способность к волевой регуляции поведения. Падает уровень самоконтроля. После бурного всплеска и аффектированного поведения в момент спада наблюдается заторможенность и истощение всей нервной системы. Зачастую человек засыпает, таким образом организм пытается восстановить нормальное функционирование психической системы и привести в норму все внутренние процессы, происходит [16] [17]

своеобразный «перезапуск» всей нервной системы.

Индивидуально-психологические особенности лица, предрасполагающие к возникновению аффекта:

• преобладание процессов возбуждения в психике;

• эмоциональная неустойчивость;

• ранимость;

• повышенная чувствительность;

• обидчивость и т.д.

На появление аффекта также влияют возрастные особенности субъекта, его временные функциональные психофизиологические состояния, нарушающие устойчивость психики к воздействию аффектогенной ситуации (усталость, бессонница, постравматические стрессовые расстройства психики, состояние фрустрации и т.п.)[18].

В динамике аффекта выделяют стадии или фазы:

• подготовительная (нарастание эмоциональной напряженности);

• кульминация или аффектированный взрыв (кратковременная; собственно говоря, характеризует аффект, описывают именно эту стадию);

• истощение (угасание возбуждения, спад всех психических реакций организма и физической активности, сонливость).

Поскольку регулятивные функции сознания субъекта в состоянии аффекта, особенно в стадии кульминации, подвергаются деструктивным изменениям, данное обстоятельство приводит к нарушениям поведения, мотивации, которая приобретает ситуационный характер, что, в свою очередь, проявляется в расстройстве способности человека адекватно реагировать на происходящее, прогнозировать последующее развитие событий[19]. У лица искажается картина восприятия событий, он сосредотачивается на
незначительном участке действительности будь то отдельный человек, его действие, фраза и т.п. Сознание заполняется эмоциональными переживаниями различной модальности. Весь процесс можно сравнить с прорывом плотины, только вместо бурной воды в расщелину стремиться гнев, обида и ненависть.

Все это придает возникшей ситуации острый, быстротечный, напряженный, экстраординарный характер, провоцирующий высвобождение у субъекта из-под контроля сознания импульсивных действий без их должной интеллектуальной проработки, какого-либо прогноза относительно

дальнейшего развития событий[20]. Это собственно сам аффектированный взрыв в виде резких, неупорядоченных, повторяющихся, стереотипизированных действий агрессивного характера с чисто внешними признаками особой жестокости, сопровождающихся нанесением потерпевшему большого

количества стереотипно локализованных повреждений на общем фоне нарушений произвольной регуляции поведения аффектанта с отсутствием прогноза последствий своих действий[21].

После преодоления эмоционального напряжения путем разрядки наступает период сниженной активности всего организма для восстановления затраченных усилий. Человек будет испытывать сильнейшую усталость не только в эмоциональном плане, но и на физиологическом уровне, так как прилив сил, обеспеченный гормонами для преодоления экстремальной ситуации, уходит, оставляя за собой чувство опустошения и бессилия. Зачастую после аффектированной вспышки лицо засыпает, а пробудившись, не может вспомнить предшествующие акту агрессии события, да и собственные действия остаются для него загадкой. Возможна и иная реакция на случившееся, выражающаяся в попытке загладить причиненный вред; человек раскаивается в содеянном.

Для правоприменительной практики чрезвычайно важно помнить о стадиях развития аффекта, поскольку только тщательный анализ всех обстоятельств позволит установить наличие или отсутствие такового. Так, Б.А. Спасенников, С.Б. Спасенников заключают: «В большинстве изученных материалов судебной практики, описывающих случаи сильного душевного волнения (аффекта) в уголовно значимых ситуациях, уделяется значительное внимание характеристике противоправных действий пострадавшего, внешних проявлений действий субъекта преступления, но не описывается постаффективное состояние, из чего явствует, что сильного душевного волнения (аффекта) как такового в указанных ситуациях не было, имели место лишь случаи расправы за обиду, месть, ревность и другие эмоциональнозначимые переживания, которые по силе своей не могут быть соотнесены с аффектом»[22].

Термин «аффект» принято рассматривать в трех аспектах:

• психологическом;

• юридическом (наравне с сильным душевным волнением);

• экспертном.

В психологии выделяют две стороны аффекта: «внутреннюю» - аффект как переживание и «внешнюю» - аффект как реакция.

В уголовном праве наряду с термином «аффект» используется и иное обозначение данной эмоции «сильное душевное волнение».

Понятие «сильное душевное волнение» появилось в российском Уголовном Уложении 1903 г. взамен прежнего, выполнявшего аналогичные функции, - «запальчивость и раздражение»[23]. Скорее всего, это изменение было обусловлено достижениями в психологической науке. Несмотря на это, новое определение долгое время оставалось вполне обыденным, а его содержание

трактовалось в духе общекультурных представлений своего времени на уровне простого здравого смысла[24].

В психологии понятие сильного душевного волнения уже не употребляется, но в соответствии с действующим уголовным законом его использование допускается.

Как и в законе, в правоприменительной практике между понятиями «аффекта» и «сильное душевное волнение» ставится знак равенства. Под сильным душевным волнением (аффектом) понимается состояние психики, возникающее в ответ на психотравмирующую ситуацию, стремительно протекающее (масштаб времени - секунды, минуты), исключительно сильное, существенно ограничивающее, изменяющее, но не обрывающее течение эмоциональных, волевых и интеллектуальных процессов, конструктивнопродуктивной функции памяти, проявляющееся в концентрации внимания на личностно значимых переживаниях, временной дезорганизации сознания с нарушением целостности, адекватности восприятия действительности и места в ней, опосредованного отображения сущности явлений, характеризующееся ограничением возможности целеполагания и способности выбора социально приемлемого варианта поведения с преобладанием эмоционально-чувственной стороны над содержательно-смысловой, сопровождающееся импульсивными действиями, приводящее к постаффективному психическому (вплоть до сна) и физическому (вплоть до обездвиженности) истощению[25] [26]. В действующем УК РФ сама конструкция ст. 107 и 113, когда понятие «аффект» помещается в скобки, как термин, разъясняющий понятие «сильного душевного волнения», предполагает, что аффект и сильное душевное волнение - это одно и то же . В то же время в русском языке скобки используются для уточнения, конкретизации более общих понятий: в данном случае - внезапно возникшего сильного душевного волнения. Психолингвистический анализ фрагментов показывает, что это неточность в изложении правовых норм в текстах ст. 107 и 113 УК РФ, допускающая прямо противоположные варианты их смыслового восприятия, различного понимания, произвольной расширительной интерпретации, а следовательно, и субъективного толкования при рассмотрении конкретных уголовных дел, способствуя тем самым возникновению терминологической путаницы, двусмысленности и разночтениям в судебной практике . Следует отказаться от применения двух понятий при определении одного явления и тем самым устранить возможность расширительного толкования закона.

Л.В. Алексеева в своей работе «Взаимоотношение психологии и уголовного права в аспекте экспертологии» выделяет третье понимание термина «аффект»: как судебно-психологическое (экспертологическое) понятие, объединяя вышеназванные точки зрения[27] [28].

В.В. Романов справедливо отмечает, что «вместо критического восприятие допущенной неточности в использовании психологического понятия аффекта при конструировании уголовно-правовой нормы некоторыми авторами вводится в научный оборот новое так называемое «экспертное понятие аффекта» с включением в него «всех эмоциональных реакций и состояний», которые существенно «ограничивают способность обвиняемого при совершении преступления в полной мере осознавать характер и значение своих действий и осуществлять их произвольный волевой контроль»»[29].

Принято выделять патологический и физиологический аффект.

Физиологический аффект затрудняет, но не исключает вовсе самоконтроля, осознанного поведения и возможности удержаться от того или иного желания, подсказанного аффективным состоянием. Дезорганизация психической деятельности не должна быть столь глубокой, чтобы полностью исключать способность лица к осознанию им своих поступков и к руководству ими.

Физиологический аффект - это состояние сильного душевного волнения, представляющее собой кратковременную очень сильную стремительно и бурно протекающую эмоцию взрывного характера, доминирующую в психическом состоянии человека, затрудняющую адекватную реакцию на окружающую обстановку и обуславливающую плохо контролируемое интенсивное разрушающее воздействие на объекты или субъектов, вызвавших состояние аффекта .

Поскольку физиологический аффект, под влиянием которого лицо совершает преступление, не является временным болезненным расстройством психики, а протекает по психологическим законам развития нормальных психических процессов, и в основе сужения сознания лежат физиологические, а не патологические механизмы, следовательно, он не исключает вменяемость лица. Глубина аффектированной вспышки и других кризисных состояний имеют предельную возможность сужения сознания, за границами которой начинает функционировать либо режим бессознательного, либо возникать патологические проявления психики .

Таким образом, если субъект в силу своих психических особенностей воспринимает возникшую конфликтную ситуацию как очень для него значимую и травмирующую, что сужает его способность к правильной оценке обстоятельств происходящего, то его действия должны быть оценены как совершенные в состоянии аффекта . [30] [31] [32]

Патологический аффект - это временное психическое расстройство, которое при определенных условиях (наличие не только медицинского критерия невменяемости, но и юридического) исключает уголовную ответственность.

Ряд авторов утверждают, что недопустимо ставить знак равенства между понятием «аффекта» в УК РФ и понятием «физиологического аффекта». Например, Н.А. Подольный указывает: «Представление об аффекте как о состоянии, тождественном физиологическому аффекту, не соответствует не только психологии, предметом изучения которой является и данное эмоциональное состояние, но и самой логике закона»[33] [34]. Законодатель не стал бы употреблять понятия «аффект», если бы не имел в виду только физиологический аффект, в целях избежать разночтения в законе. Хотя каждому ясно, что текст, определяющий содержание любой правовой нормы, должен четко выражать волю законодателя, быть понятным, однозначным, исключающим всякую произвольную интерпретацию, тем более

125

расширительного характера .

Все не так однозначно, поскольку в ст. 107 и ст. 113 УК РФ употребляется словосочетание «сильное душевное волнение (аффект)», но не дается его разъяснения, как впрочем и в правоприменительной практике. Логично, что и законодатель и, соответственно, правоприменитель исключают из смыслового содержания данных понятий патологический аффект, а значит и его действие. Следовательно, объем понятий «аффект» и «физиологический аффект» совпадают.

Необходимо заметить, что помимо деления аффекта на физиологический и патологический в науке выделяют кумулятивный и аномальный аффект.

Под кумулятивным аффектом понимают «общепсихологический аффект,

возникающий на фоне более или менее длительного стресса,

внутриличностным конфликтом и состояниями фрустрации вследствие неудачных стратеги поведения, в условиях длительной психотравмирующей ситуации»[35] [36]. Таким образом, данный вид аффекта

порождается длительной психотравмирующей ситуацией, предшествующей аффектированной вспышке.

Аномальный аффект развивается на основе уже имеющихся состояний психопатии, когда порог стрессоустойчивости значительно снижен, при этом лицо не страдает каким-либо психическим расстройством либо у него может наблюдаться наличие психического расстройства, не исключающего вменяемость.

Аффективные реакции у таких людей отличаются от аффекта обычных людей. Причина, вызвавшая аффект, у лиц с психическими аномалиями или психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, может быть несущественна или незначительна. Тип психопатизации у людей с психическими аномалиями в каждой фазе аффекта придает ему характерную эмоциональную окрашенность. Например, для психопатических личностей возбудимого круга типичен непосредственно взрывной характер реагирования, для тормозных - кумулятивно-взрывной, для истерических - демонстративноподчеркнутый, внешне преувеличенный аффективный разряд .

Если речь идет об аномальном аффекте эксперты должны решать вопрос о степени обусловленности возникновения аффекта в психотравмирующей ситуации наличием психической аномалии или психического расстройства, не исключающего вменяемость. Подобная оценка будет играть значительную роль при решении вопроса о наличии или отсутствии аффекта, поскольку условия для применения норм ст. 107, 113 УК РФ включают в себя обязательный анализ

взаимозависимости аморального или противоправного поведения

пострадавшего, возникновения эмоционального напряжения и перерастания его в аффект.

Сложным для разрешения является вопрос о возможности аффекта в случае, когда лицо находится в состоянии алкогольного, наркотического или иного опьянения. В случае средней или тяжелой формы алкогольной интоксикации обвиняемого вопрос об аффекте, как правило, не возникает, поскольку сознание, интеллектуальная, эмоционально-волевая сферы, психические и мотивационные процессы субъекта настолько искажаются под воздействием алкоголя, что практически лишают его возможности адекватно оценивать обстановку, принимать на должном интеллектуальном уровне решения, выбирать оптимальные варианты поведения . Оценивать действия лица в таком случае следует как действия, совершенные под влиянием обычного алкогольного опьянения, т.е. без учета состояния аффекта.

Когда наличествует легкая степень алкогольного опьянения, у такого человека происходят некоторые нарушения в структуре сознания, эмоциональной регуляции поведения, но эти изменения не столь значительны, чтобы можно было говорить о полной деформации мыслительных процессов, о значительно искаженном восприятии действительности . Некоторые авторы (например, В.В. Романов) считают, что аффект, развивающийся на почве легкого алкогольного опьянения, является аномальным аффектом или «аффектом на почве простого алкогольного опьянения» .

Согласиться с подобной трактовкой нельзя, поскольку аномальный аффект развивается на фоне психической аномалии и никак не связан с волевыми действиями, в то время как аффект, возникающий у лица, находящегося в легкой степени алкогольного опьянения, никак не обусловлен [37] [38] [39] расстройствами психики и лицо самостоятельно принимает решение об употреблении опьяняющих веществ. Соответственно, недопустимо проводить аналогии между этими явлениями, ведь они порождаются различными условиями (первый - наличием психического расстройства, не исключающего вменяемость, второй - действиями самого субъекта).

Аффект накладывает отпечаток на вину. Так, умысел на убийство весьма тесно связан с состоянием аффекта, что дало основание именовать такой умысел в теории уголовного права «аффектированным». Состояние аффекта должно сопровождать как формирование, так и реализацию преступного умысла. Когда за предполагаемым аффектом скрывается продуманная подготовка к заранее продуманному убийству, такое преступление не может квалифицироваться по ст.107 УК РФ. Такое убийство не может быть заранее задуманным, предумышленным, а, следовательно, какие-либо

приготовительные действия к убийству исключают применение ст. 107 УК РФ . Отличительной особенностью умысла для этого преступления является то, что он возникает под непрерывным, все возрастающим до критической точки переживания давлением эмоций и в этом смысле носит вынужденный характер.

Психическое состояние виновного влияет не только на умысел в момент совершения преступления, но и определяет мотив и цель аффектированного убийства. Сам аффект не является мотивом преступления .

По мнению же такого исследователя как Б.В. Харазишвили, аффект является мотивом.

В действительности сильное душевное волнение - особое психическое состояние человека, которое оказывается почвой для формирования тех или

1 Л Л

иных мотивов, побуждающих к определенному поведению . Мотивы [40] [41] [42]

формируются либо внезапно, либо спустя какое-то время. В данном случае мотив совершения преступления возникает как непосредственная реакция на неправомерные действия потерпевшего. Мотив и внезапность аффекта при совершении преступления тесно взаимосвязанны.

Мотив рассматриваемого преступления носит ситуационный, неустойчивый, скоротечный характер и в таких случаях возникает внезапно и тут же порождает умысел, оказывая существенное влияние на его динамику и реализацию. Хотя мотив здесь и не определяет квалификацию, но выяснение его нередко необходимо для ответа на вопрос, было ли состояние сильного душевного волнения у лица, совершившего убийство[43] [44].

Мотив также выступает критерием для разграничения составов преступлений, предусмотренных ст.ст.107, 108 УК РФ. Считается, что при превышении пределов необходимой обороны и задержании лица, совершившего преступление, в качестве него выступает защита правоохраняемых интересов, тогда как при совершении преступления в состоянии аффекта мотивом является

135

месть .

Цель, как и мотив данного преступления, носит сугубо ситуационный характер, она генерируется конкретной конфликтной ситуацией. Виновный, находясь в состоянии аффекта, преследует цель — причинить вред обидчику, отомстить за причиненное ему зло, обиду. Такая преступная цель порождается непосредственно самим аффектом и под его воздействием. Цель при аффекте, как и в целом действия, не вполне осознается, она как бы «всплывает» из подсознательной психики человека[45]. Осознание лишь ближайших, а не конечных целей, ослабление критики в отношении внешних воздействий находят свое выражение в нарушении целенаправленности поведения, его

негибкости и непоследовательности . Цель, сформировавшаяся под влиянием аффекта, предполагает более сильное, чем обычно, стремление к достижению результата, поскольку преобладает волевой аспект психической деятельности[46] [47] [48].

Помимо убийства, совершенного в состоянии аффекта, в УК РФ предусмотрены еще два состава, где данное эмоциональное состояние учитывается в качестве смягчающего ответственность признака состава, а именно причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровья в состоянии аффекта.

Встречаются случаи, когда причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью квалифицируется по ст. 111 или ст. 112 УК РФ как совершенные из мести на почве личных отношений, хотя по всем обстоятельствам дела видно, что оно явилось непосредственной реакцией на неправомерные действия потерпевшего, дающей основание рассматривать причинение вреда здоровью, не исключая мотива мести, совершенным в состоянии сильного душевного волнения либо даже с превышением пределов необходимой обороны. Ошибки, допускаемые в таких случаях, объясняются тем, что органы следствия и суды не всегда глубоко анализируют действия потерпевшего, который дает повод для совершения преступления, расценивая действия виновного лишь как месть, возникшую на почве личных отношений .

УК РФ закрепляет в п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ такое обстоятельство, смягчающее наказание, как «противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления». Однако, месть за ничтожную обиду (по ничтожному поводу) или только за то, что кто-то не учел плохое настроение будущего убийцы (даже без повода) дает основание скорее для более негативной оценки опасного эмоционально-безнравственного поведения виновно, действующего по прихоти агрессивно и бездумно[49]. При этом действующая редакция УК РФ не предусматривает в числе обстоятельств, смягчающих наказание, совершение преступления лицом, находящимся в состоянии сильного душевного волнения, но и не исключает такую возможность полностью, ведь перечень указанных обстоятельств не является закрытым (в ч. 2 ст. 61 УК РФ сказано, что «при назначении наказания могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные ч. 1 ст. 61 УК РФ). Согласно же ч. 3 ст. 61 УК РФ повторный учет одного и того же обстоятельства не допустим, а именно «если смягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания».

Фрустрация - это эмоциональная реакция, возникающая в условиях конфликта как следствие противоречия между неудовлетворенными потребностями и существующими в обществе ограничениями и запретами[50] [51]. В целом это явление показывает отношение человека к возникающим трудностям, способность переносить невзгоды и терпеть утраты. При неудовлетворении потребности наступает состояние психологического дискомфорта (различной степени выраженности) и, как следствие, желание к его уменьшению, которое может быть реализовано посредством удовлетворения потребности при

142

совершении определенных действий .

В литературе встречается и иное понимание термина «фрустрация», когда его трактуют в связи с ситуацией неудовлетворения важной для индивида потребности. Н.Д. Левитов предложил следующее решение этого терминологического вопроса: «Было бы целесообразно, подобно тому как

отличают стресс — психическое состояние от стрессора — его возбудителя, аналогично различать фрустратор и фрустрацию — внешнюю причину и ее

143

воздействие на организм и личность» .

Сам Н.Д. Левитов под фрустрацией понимал «состояние человека, выражающееся в характерных особенностях переживаний и поведения, вызываемое объективно непреодолимыми (или субъективно так понимаемыми) трудностями, возникающими на пути к достижению цели или решению задачи»[52] [53] [54]. Таким образом, даже в случае реальной возможности преодоления препятствия, возможно наступление данного психического состояния, если индивид субъективно считает, что трудность неустранима.

М.И. Еникеев охарактеризовал фрустрацию как отрицательное эмоциональное состояние человека. По словам этого автора, оно возникает в связи с крахом надежд, неожиданно возникшими непреодолимыми

145

препятствиями на пути достижения высокозначимых целей .

С характеристикой отрицательности фрустрации связаны особенности личности того, что пребывает в данном состоянии. Стоит отметить, что фрустрации могут быть обычным состоянием человека неуравновешенного и неспособного справиться с препятствием, стоящим на пути удовлетворения важной потребности. Для других людей они могут быть абсолютно нетипичными и их появление будет означать возникновение новых черт характера. Для психически здорового человека состояние фрустрации будет носить временный характер.

Адекватная реакция на препятствие состоит в том, чтобы преодолеть или обойти его, если это возможно[55]. Отдельные индивиды, глубоко переживая

фрустрацию, внешне никак не проявляют свое состояние. Другие, напротив, демонстрируют агрессивность, «быстро переходящую в гнев, который проявляется в бурных и неадекватных реакциях: оскорбление, физические нападки на человека (щипать, бить, толкать) или объект (сломать его)» . Поведение индивида в данном состоянии отличается деструктивностью и необдуманностью. Агрессия может быть направлена на возникшее препятствие или же на объект, напрямую не связанный с возникшей трудностью («замещающее действие»).

В указанной ситуации лицо проявляет импульсивность и беспорядочность движений, наблюдается аффектированное переживание гнева, злостью. В этой закономерности нередко кроется объяснение агрессивного поведения человека, отличающегося непонятной для окружающих неадекватностью реагирования, кажущейся немотивированностью поступка, особой жестокостью (см., например, п. «и» ч. 1 ст. 63, п. «д» ч. 2 ст. 105, п «б» ч.2 ст 111 УК РФ), объяснение причин хулиганства (ст. 213 УК РФ), вандализма (ст. 214 УК РФ) и

148

т.п.

Особенно тяжело переживают данное состояние подростки, во многом это обстоятельство связано со становлением их личности и формированием способности преодолевать препятствия на пути достижения высокозначимых целей. Ребенку трудно подавлять нежелательные импульсы и агрессию, с помощью взрослых он может научиться перенаправлять их на иной объект, что будет носить социально-благоприятный элемент (скажем, использовать агрессию, возникающую в ответ на неудовлетворение той или иной потребности, для занятий спортом).

По мнению В.Г. Белова, Ю.А. Парфенова и Н.С. Малининой, авторов, исследующих взаимосвязь фрустрации у подростков и их девиантного [56] [57]
поведения, «оказывая дезорганизующее влияние на поведение и деятельность человека, фрустрация, в своих деструктивных проявлениях, негативно влияет на качество жизни и успешность деятельности, в том числе и учебной, и в ряде случаев может приводить к нарушениям социализации подростка и формированию у него девиантных форм поведения»[58].

Понимание фрустрации очевидно важно при изучении преступлений, совершенных из хулиганских побуждений, так как фрустрация совестима с хулиганскими побуждениями. Вместе с тем, как правильно пишут Ю.М. Антонян и А.Ю. Еркубаева: «Как показывает изучение практики, когда следователю или судье непонятен мотив совершения преступления, то его наделяют квалифицирующим признаком «совершено из хулиганских побуждений»...»[59]. В самом деле действительное положение дел в такой ситуации может сильно отличаться от правовых позиций, и следует различать деяния, действительно совершенные из хулиганских побуждений, и преступления, которым их приписывают. Выяснение были ли признаки фрустрации, может помочь в поиске правильного вывода о квалификации преступления.

Так, в апелляционной жалобе по делу 22-3968/2015 У. и его защитник Л. утверждают, что в действиях У. отсутствует хулиганский мотив и повод совершать преступление против С., с которым ранее У. не был знаком. У. находит нелогичным и абсурдным предъявленное ему обвинение в совершении преступления из хулиганских побуждений, ссылаясь на свои положительные характеристики.

Защитник Л., ссылаясь на неустановление мотива совершения преступления У., считает предположительным вывод о хулиганском мотиве, с учетом возраста и характеристик осужденного. При этом защитник отмечает, что потерпевший в судебном заседании назвал иной мотив - месть, и считал, что У. стрелял в С. из-за мести Ф. в связи с произошедшим ранее конфликтом между С. и Ф., с последним из которых У. находился в дружеских отношениях.

По итогам рассмотрения апелляционной жалобы суд отказал в ее удовлетворении, поскольку «У. с потерпевшим знакомы не были, конфликтов между ними не происходило. Осужденный совершил преступление, выражая явное неуважение к обществу и общепринятым нормам морали, продемонстрировал пренебрежительное отношение к человеческой жизни. Вопреки доводам защитника Л., высказанное в судебном заседании предположение потерпевшего о наличии иного мотива преступления - мести, собранными доказательствами не подтверждено и не повлияло на правильность выводов суда, основанных на установленных по делу фактических обстоятельствах»[60].

Представляется, что в изложенной выше ситуации суд недостаточно полно исследовал представленные положения о наличии иного мотива. Так, не был допрошен Ф., на конфликт с которым ссылается потерпевший в обоснование совершения преступления в отношении него из мести за ранее произошедшие события, да и сам факт указания на иной мотив не подсудимым, а потерпевшим не получил оценки. Ссылка суда на отсутствие знакомства между потерпевшим С. и подсудимым У., а также на тот факт, что место происшествия общественное - улица возле дома потерпевшего, не указывает с абсолютной неоспоримостью на наличие хулиганских побуждений. Опровержение доводов У. и его защитника фразой «данные показания оценены как способ защиты от предъявленного обвинения, поскольку опровергаются

совокупностью исследованных доказательств»[61] [62] [63], представляется здесь недостаточным.

Мотивами хулиганских действий могут выступать стремление лица в неуважительной форме противопоставить себя обществу, проявить пьяную удаль, грубую силу, жестокость, демонстративное пренебрежение нормами поведения, морали, показать свое пренебрежение к окружающим, противопоставить свое поведение общественному порядку, показать пренебрежение к личному достоинству человека и его труду, к иным охраняемым правом благам, интересам граждан, стремление проявить бесчинство, показать свою «смелость», поиздеваться над беззащитными, обнаружить свое «превосходство» над другими людьми, проявить «свою натуру» и другие подобные низменные стремления .

На связь между хулиганским мотивом и фрустрацией (не называя ее так напрямую, но ясно описывая ее) указывал еще Б.С. Волков: «В основе хулиганских побуждений обычно лежит разнузданный эгоизм, чувство озлобленности и неудовлетворенности, доходящие иногда до безотчетной злобы и тупого отчаяния, вызванным расхождением между уровнем притязаний лица и имеющимися возможностями их осуществления» .

Подобные устремления формируются при длительном воздействии фрустрации, которая приводит к изменениям в структуре ценностей. Таким образом, происходит деформация личности. При этом необходимо наличие определенных условий: развитие агрессии чаще встречается у лиц психопатизированного типа; они невоспитанны и несдержанны; часто не имеют образования.

Помимо хулиганского мотива существуют и иные мотивы, связанные с фрустрацией. Так, неудовлетворенность собственных потребностей может привести к переносу агрессии на внешнего врага, которым зачастую становятся «посторонние» лица, которые отличаются от субъекта по различным признакам. Как следствие, растет число преступлений, совершенных по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Легче обвинить в собственных неудачах других людей, чем признать ошибки и научиться справляться с возникающими трудностями.

В.В. Романов указывает, что «... знание психических предпосылок возникновения фрустрации помогает понять причины, побудительные силы, мотивы некоторых опасных насильственных преступлений, которые по своей жестокости могут на первый взгляд казаться «безмотивными» либо даже совершенными человеком с серьезно расстроенной психикой»[64].

Далее он же отмечает, что « ... роль и значение фрустрации в современном обществе в должной мере еще недооценены при изучении причин возникновения массовых беспорядков, различных серьезных социальных конфликтов, в которых стихийное агрессивное поведение охватывает большие группы людей, неудовлетворенных в своих насущных потребностях социального, материального и т. п. характера и в силу этого остро переживающих состояние фрустрации, сплачивающей и толкающей их на совершение массовых, групповых противоправных действий»[65].

Исходя из всего вышесказанного, фрустрация, несомненно, способна оказывать влияние на поведение лица, направляя его действия на совершение противоправных поступков, поэтому ее рассмотрение в рамках науки уголовного права и криминологии позволит выявлять причины и условия
совершения общественно опасных деяний, тщательнее рассматривать фактические обстоятельства дел, правильнее устанавливать их мотив, а значит, в итоге будет способствовать верной и обоснованной квалификации деяний и справедливому назначению наказания или применению иных мер уголовноправового характера.

Представляется, аналогично аффекту фрустрация существенно снижает степень общественной опасности преступления и нейтрализует отягчающие ответственность обстоятельства, например, хулиганские побуждения, или может учитываться как смягчающее обстоятельство. Вряд ли уголовное наказание может быть эффективным в отношении лиц, преступление которых было связано с фрустрацией. Например, если в случае совершения преступления из хулиганских побуждений несовершеннолетним будет установлено, что последний находился в состоянии фрустрации, следует предусмотреть возможность применения принудительных мер воспитательного воздействия вместо уголовного наказания. При установленной фрустрации наказание может назначаться несовершеннолетнему, если принудительные меры воспитательного воздействия не смогут обеспечить достижение целей уголовной ответственности.

От фрустрации следует отличать страсти, которые также оказывают существенное влияние на поведение индивида и в крайних проявлениях способны существенно дезорганизовывать его деятельность, но, на наш взгляд, не могут учитываться как улучшающие положение лица обстоятельства.

Страсти - длительные, устойчивые и интенсивные психические комплексы, характеризующиеся постоянным стремлением к определенным предметам (объектам), определенным действиям. Страсть представляет собой своеобразный сплав чувств, которые сконцентрированы вокруг конкретного предмета.

Страсть характеризуются силой чувств. Она может охватывать человека,

завладевая им и подчиняя его волю для достижения предмета всех устремлений человека. Страсть полнит, захватывает человека; испытывая страсть, человек является как бы страдающим, пассивным существом, находящимся во власти какой-то силы, но эта сила, которая им владеет, вместе с тем от него же и исходит.

Страсти — это автономные психические комплексы, включающие в себя ментальные, эмоциональные, мотивационные, волевые и предметные структуры, способные доминировать в душе, определяя поведение человека и влияя на различные стороны душевной жизни, психическую структуру поведения человека .

Страсть всегда имеет объект влечения: конкретный человек, предмет материального мира (например, коллекционирование монет) или же неовеществленное явление (например, страсть к музыкальным произведениям).

Она может поощряться как обществом, так и самой личностью, а может, напротив, быть вне рамок морали и нравственности. Если страсть санкционирована, то она может стать двигателем прогресса, трамплином для достижения великих целей и необыкновенных открытий.

Это объективное раздвоение, заключающееся в предмете страсти, служит отправной точкой для двух различных и даже диаметрально противоположных её трактовок; притом в трактовке этой частной проблемы находят себе яркое выражение две различные общефилософские, мировоззренческие установки. В христианской традиции страстям человеческим отводится негативная роль. Они считаются источником греха человеческого. Соответственно, в церковных догматах они не поощряются (человек всю свою сознательную жизнь должен вести борьбу, подавляя бурные проявления влечения к объекту страсти). С другой стороны, некоторые авторы отводят страстям положительную роль, так как именно они выступают ядром устремлений человека, побуждают его к свершениям.

Среди наиболее значимых и обсуждаемых влечений можно назвать страсть к азартным играм, пироманию (страсть к поджогам), клептоманию (страсть к вещам, не принадлежащим лицу), стремление к бродяжничеству (дромомания), половое влечение и т. п. В крайних своих проявлениях данные состояния относят к патологическим состояниям, связанным с расстройством влечений, хотя иногда они существуют без взаимосвязи с душевными болезнями.

Расстройства влечения могут быть интересны в рамках изучения уголовного права, так как в зависимости от силы их проявления и влияния на психику лица, их наличие может учитываться в качестве психического расстройства, не исключающего вменяемость лица (ст. 22 УК РФ), либо свидетельствовать о невменяемости лица в момент совершения общественного опасного деяния (ст. 21 УК РФ).

Для установления наличия расстройства влечения проводят судебную психолого-психиатрическую экспертизу, которая должна установить степень влияния данного расстройства на психику, в том числе волю, лица. В ходе разбирательства по делу подлежит установления факт зависимости деяний данного лица от расстройства (обусловленность мотивации страстью к объекту влечения). Если лицо не утрачивает полностью контроль над своими действиями и способно критически оценивать ситуацию, а нарушение влечений не исключает вменяемость лица, которое во время совершения преступления в силу данного расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, то такое лицо подлежит уголовной ответственности, согласно ч. 1 ст. 22 УК РФ (уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемость).

При этом расстройство влечения, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера (ч. 2 ст. 22 УК РФ). Согласно положениям ч. 2 ст. 99 УК РФ, лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, нуждающимся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях.

Отдельно стоит сказать о расстройствах влечения в половой сфере. Так, в п. 3.1 ст. 196 Уголовно-Процессуального Кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) сказано, что назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое состояние подозреваемого, обвиняемого в совершении в возрасте восемнадцати лет преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего возраста четырнадцати лет, для решения вопроса о наличии или отсутствии у него расстройства сексуального предпочтения (педофилии).

Когда влечение отражается в эмоциональных особенностях самой личности, оно трудно поддается коррекции, наблюдается нарушение мышления (способности критически оценивать ситуацию, логично рассуждать и предвидеть последствия). В указанной ситуации необходимо проводить экспертизу для установления степени влияния данного расстройства на личность лица.

Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие расстройств влечения.

Лицу, совершившему предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, судом могут быть назначены

принудительные меры медицинского характера, предусмотренные УК РФ (ч. 2 ст. 21 УК РФ).

Для достижения предмета влечения и удовлетворения связанной с ним потребности, человек без соответствующих социальных установок вполне может переступить нормы, установленные обществом, в том числе нарушить закон. Следовательно, удовлетворение страсти вполне может вызвать соответствующий мотив совершения преступления, а значит данное эмоциональное явление необходимо изучать не только в рамках психологии, но и уголовного права и криминологии.

Тревога - это особое состояние психической напряженности человека, возникающее в результате предчувствия им (иногда даже на неосознаваемом уровне) приближающейся опасности . Иногда человек сам не знает, что находится в состоянии тревоги.

Тревога вызывает активизацию всех скрытых ресурсов организма для преодоления возможной опасности или же из страха предполагаемой неудачи. Страх всегда конкретен - мы боимся чего-то определенного, а тревога абстрактна.