С.А. Манойлова предлагает различать чувства и эмоции и именно по этой причине она не включает чувства в перечень эмоций. Однако, согласиться с подобным подходом не представляется возможным. По образному выражению М. Пруста «...чувство в человеке, основывающемся на доводах разумных, неведомо для него самого, главенствует над его разумом» . Чувства относятся к эмоциональной сфере. Более того, они с учетом своих характеристик могут оцениваться как доминирующие в классификации видов эмоций, поскольку являются более сложными, в них значительнее доля субъективных психических переживаний, по сравнению с базовыми эмоциями. Это не столько реакция организма на воздействие внешней среды, сколько результат собственных субъективных переживаний.

Основываясь на ранее изложенных выводах о том, что эмоции могут выступать в качестве побудительной силы, толкнувшей человека на совершение общественно опасного деяния, а также могут составлять фон формирования мотива совершения преступления, при всем разнообразии чувств мы остановимся лишь на тех из них, которые могут выступать в одной из вышеназванных ролей, а значит представляют интерес для уголовно-правовой науки и практики применения уголовного закона.

Страдания — это чувства, эмоциональное состояние человека в виде отрицательных переживаний, возникающих под воздействием травмирующих его психику, здоровье событий, глубоко затрагивающих его личностные

172

структуры, настроение, самочувствие и другие ценности .

Страдания в психологии рассматриваются в качестве одной из важнейших [1] [2] [3]

эмоций для человека. С точки зрения биологического выживания они сигнализируют нам о проблемах, о том, что какие-то потребности не полностью удовлетворяются. Следовательно, они дают толчок к действию с целью исправления ситуации или корректировке запросов.

Человеку свойственно видеть причины своих страданий во внешней действительности. Это некий защитный механизм, позволяющий сохранить подобие состояния внутреннего равновесия. Страдание может возникнуть как реакция на острую аномию, включая резкий разрыв с привычной и признанной нормативной структурой и установившимися социальными отношениями (например, в семье или на работе), особенно когда попавшие в новые условия люди считают, что их состояние будет продолжаться неопределенно долго .

Стоит отметить, что одни и те же явления могут порождать страдания у одних людей и оставаться совершенно нейтральными для других. Во многом данное обстоятельство определяется устойчивостью психики, господствующими установками личности, темпераментом и особенностями характера.

Ю.М. Антонян в своей книге «Страдание и его роль в культуре» предложил выделять следующие типы страданий:

связанные с религиозными переживаниями, духовными поисками;

вызванные муками совести, раскаянием, покаянием;

порожденные межличностными или межгрупповыми отношениями, в том числе конфликтами;

в связи с недугами, болезнями, инвалидностью, старостью;

вследствие социальной несправедливости, преследований, гонений, пыток;

в результате совершенного преступления, чаще всего насильственного;

из-за войны и военный действий, всех связанных с ними ситуаций; [4]

определяемые бедностью, материальной необеспеченностью .

С позиции гражданского права, моральный вред подразумевает наличие физических и нравственных страданий, причиненных действиями (бездействием), посягающими на нематериальные блага граждан или его личные неимущественные права либо нарушающими имущественные права гражданина (ст. 151 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» моральный вред — это «нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина».

В уголовном праве причинение физических или психических страданий жертве преступления рассматривается в качестве:

обстоятельства, отягчающего наказание (п. «и» ч. 1 ст. 63 УК РФ «совершение преступления с особой жестокостью, садизмом, издевательством, а также мучениями для потерпевшего»);

конструктивного признака состава (ч. 1 ст. 117 УК РФ);

квалифицирующего признака состава (например, в п «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ говорится об убийстве, совершенном с особой жестокость).

В п. 8 Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» дается следующее [5] разъяснение: «...признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т. д.)...». Речь здесь идет о причинении физических страданий.

Пример правильной квалификации действий лица, совершившего убийство с особой жестокостью: После ссоры с потерпевшей И. взял бутылку, заведомо зная, что в ней содержится легковоспламеняющаяся жидкость (не менее 400 мл), полил разные участки тела Л., а также одеяло, которым она была укрыта. После этого И. поджег потерпевшую Л., вследствие чего она получила несовместимые с жизнью телесные повреждения, повлекшие ее смерть.

Действия И. квалифицированы судом по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное с особой жестокостью.

Используя зажигалку в качестве источника открытого огня, И. действовал умышленно, с особой жестокостью, выразившейся в сожжении потерпевшей заживо, причинении ей особых мучений и страданий. Данное обстоятельство И., безусловно, сознавал. В результате действий осужденного потерпевшая, согласно выводам судебно-медицинского эксперта, получила термические ожоги кожи головы, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей 3-4-й степени площадью, составлявшей 50% поверхности тела, образовавшиеся от воздействия высоких температур, пламени, сопровождавшиеся ожоговой болезнью. Зафиксированные на теле потерпевшей телесные повреждения отнесены к категории опасных для жизни и расценены как телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью и смерть Л.

Таким образом, характер действий осужденного, способ убийства Л.,

характер и локализация телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшей, свидетельствуют о наличии у И. умысла на убийство с особой жестокостью, поэтому квалификация его преступных действий по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ является правильной. Вызов И. скорой помощи и попытка затушить пламя на теле подожженной им потерпевшей, испытывавшей особые мучения и страдания, не могут являться основанием для переквалификации содеянного осужденным, но обоснованно были учтены судом как обстоятельства, смягчающие его наказание .

Возможно причинение и психических страданий жертве. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. далее разъясняется, что «...особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания». При этом стоит отметить, что в некоторых случаях психические страдания не менее болезненны для потерпевшего, чем физические страдания. Иногда без помощи специалиста справиться с последствиями психических страданий не представляется возможным.

В ст. 117 УК РФ непосредственно говорится о страданиях, а именно «причинении физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев либо иными насильственными действиями, если это не повлекло последствий, указанных в статьях 111 и 112 настоящего Кодекса...».

Например, по приговору Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 8 сентября 2011 г С. осужден по п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ, а также другим статьям УК РФ. Он признан виновным в совершении преступлений при следующих обстоятельствах. С., зная о том, что его приемная дочь Г. (1995 года рождения) является несовершеннолетней, и пользуясь тем, [6] что она в качестве члена семьи находится в материальной зависимости от него, также зависима от него в вопросах реализации своих прав и интересов, систематически наносил ей побои с целью причинения физических и нравственных страданий.

Потерпевшая Г. показала, что на протяжении длительного периода времени по месту проживания ее отчим, осужденный С, пользуясь тем, что она находилась в материальной зависимости от него, под предлогом исполнения родительских обязанностей, за то, что она задерживалась на улице и не приходила вовремя домой, причинял ей физические страдания, нанося побои — удары руками в живот, голову и другие части тела, от чего у Г. на теле оставались синяки и ссадины. При этом применял физическое насилие в присутствии матери С., близких родственников и посторонних лиц. Отчим также ограничивал ее общение со сверстниками и близкими родственниками, свободное перемещение и посещение различных школьных мероприятий, контролировал ее связи и контакты, что имело характер психического страдания.

Доводы осужденного о том, что у него не было умысла причинять физические страдания Г., а «отдельные подзатыльники» и «пощечины» причинил ей в воспитательных целях и они не были систематическими и не носили признаков истязания, необоснованные. Как установил суд, С. постоянно контролировал потерпевшую, избивал ее, наносил удары руками по лицу и кулаками в живот, что происходило систематически. При таких обстоятельствах суд правильно квалифицировал действия осужденного в том числе по п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ[7].

В отличие от физических страданий, под которыми понимают причинение физической боли, истязаний, мучений, нанесение телесных повреждений, травм, увечий и т.д., нравственные страдания — это страдания человека, связанные с

«...личностными, глубинными структурами, подвергающимися посягательствам, что вызывает у него сильную ответную эмоциональную реакцию в виде

177

отрицательных переживании» .

Говоря о страданиях, обычно вспоминают чувства жертв преступлений, но, на наш взгляд, необходима оценка страдании лиц, совершивших общественно опасные деяния (действия или бездействия). Могут ли страдания привести к совершению преступления и побудить человека преступить закон и мораль? Несомненно.

Лицо может совершить любое (в том числе и насильственное преступление) действие в попытке избавиться от физического или психического страдания. Так, человек может совершить преступление против собственности (скажем, кражу), чтобы притупить чувство голода, а может причинить вред здоровью лицу, причиняющему ему страдания. В крайней ситуации лицо становится способно совершить убийство.

Конечно, в первую очередь вспоминается убийство, совершенное в состоянии аффекта, обязательным условием вменения которого являются:

во-первых, наличие особого эмоционального состояния — внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта);

во-вторых, противоправное или аморальное поведение самого потерпевшего, выраженное в насилие, издевательстве, тяжком оскорблении либо ином противоправном либо аморальном действии (бездействии) потерпевшего, а равно наличие длительной психотравмирующей ситуации. Все указанные действия (бездействие) причиняли физические или психические страдания лицу, совершившему указанное преступление.

Но здесь речь пойдет не об оговоренной ситуации, а о совершении субъектом, не находящимся в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, противоправных и общественно опасных действий в [8]

отношении лица, которое своим поведением спровоцировало ответную агрессивную реакцию.

В п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ сказано, что обстоятельством, смягчающим наказание, признается противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления. Наличие причинно связанного с преступлением аморального или незаконного поведения потерпевшего является одним из содействовавших преступлению факторов, существенно влияющих на психологический механизм совершения

преступления, поэтому в последующем это поведение потерпевшего сужает границы уголовной ответственности правонарушителя .

Учет п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве смягчающего наказание обстоятельства может быть проиллюстрирован Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2013 г. № 321-П12: «К. признан виновным в том, что 8 июля 2001 года, узнав от сестры Л., что ее изнасиловали братья А., из мести решил совершить их убийство. Придя к дому К. без разрешения хозяев незаконно проник через окно в квартиру Н., где нанес удары ножом в шею А.П., а затем множество ударов в область туловища А.А. После этого с целью доведения умысла до конца забрал у вошедшей в квартиру Л. топор и нанес им несколько ударов по голове А.Н. В результате причиненных ранений смерть А.Н. и А.А. наступила на месте происшествия.

В надзорной жалобе К. просит о пересмотре приговора, который считает чрезмерно суровым и несправедливым. Полагает, что при назначении наказания требования закона судом соблюдены не были. По делу установлено, что убийство братьев А. было совершено из-за того, что они изнасиловали его сестру, однако указанные обстоятельства не были признаны судом смягчающими.

Согласно требованиям ст. 6 УК РФ, наказание, применяемое к лицу, [9]

совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

В соответствии с положениями ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания суд должен учитывать не только характер и степень общественной опасности преступления, но и обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

Однако наказание, назначенное К. по настоящему приговору, не соответствует в полной мере требованиям принципа справедливости и общим началам назначения наказания, поскольку судом не было признано наличие смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ, - противоправности или аморальности поведения потерпевшего, явившейся поводом для преступления.

Как установлено судом и отражено в приговоре, К., узнав от своей сестры об её изнасиловании братьями А., из мести совершил их убийство.

Из содержания постановления следователя от 17 июля 2001 года следует, что в действиях А.А. и А.Н. имеются признаки преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 131 УК РФ, но с учетом того, что данные лица по истечении 2 часов после изнасилования были убиты К., на основании п. 8 ст. 5 УПК РСФСР в возбуждении уголовного дела по заявлению Л. отказано.

Несмотря на установленные по делу обстоятельства, свидетельствующие о противоправности поведения потерпевших, при назначении наказания суд указал на отсутствие у К. смягчающих обстоятельств, однако сослался на виктимное поведение потерпевших.

С данным выводом суда согласиться нельзя, поскольку понятие виктимности подразумевает склонность лица стать жертвой преступления.

Однако из указанных выше обстоятельств следует, что поводом для совершения К. преступления в отношении братьев А. явилось противоправное поведение потерпевших в отношении его сестры.

Указанное обстоятельство предусмотрено п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ, уменьшает степень общественной опасности содеянного К. и его личности, что следовало учесть суду при назначении наказания.

С учетом изложенного Президиум посчитал необходимым признать смягчающим наказания К. обстоятельством противоправное поведение потерпевших в отношении близкого родственника осужденного — его родной сестры и в целях обеспечения справедливости приговора смягчить ему наказание за каждое из преступлений, а также назначить более мягкое наказание

179

по их совокупности...» .

Таким образом, страдание являются эмоцией, признанной уголовным правом. При этом учету подлежат страдания не только жертвы преступных действий (бездействия), но и страдания лица, совершившего общественно опасное деяние, поскольку преступное деяние может быть обусловлено попыткой избавления от данного разрушающего чувства.

Сострадание. Слово «сострадание» является синонимом таким словам как «сопереживание» и «сочувствие», хотя определения их разнятся. Так, сопереживание представляет собой переживание эмоций другого лица как своих собственных, а сочувствие — это переживание собственных чувств, которые являются результатом оценки чувств другого лица. Сострадание, в свою очередь, можно определить как любовь к ближнему, его принятие, способность поставить интересы другого превыше собственных.

Ошибочно полагать, что сострадание только социальный феномен и что оно должно «возникнуть из ниоткуда» у ребенка посредством воспитания и научения. Данное чувство присуще человеку еще с рождения. Даже маленький ребенок способен различать на лицах людей по их мимическим выражениям основные эмоции, в том числе и страдание, боль, а затем он способен проявлять [10] сочувствие, пытаясь утешить горюющего человека (например, отдает ему свою любимую игрушку, гладит). По сути взаимодействие происходит без непосредственного участие речевых центров и никакие социальные установки у ребенка еще не могли сформироваться в достаточной степени.

Важно отметить, что чувство сострадания возникло и развивалось в процессе эволюции человечества, поскольку после появления общества возросла значимость социального взаимодействия и уверенность в других членах социума была одним из определяющих факторов выживания.

В классификации чувств сострадание можно отнести к нравственным чувствам, так как в понимании большинства оно напрямую связано с моралью и нравственностью и является социально поощряемым. Так, Аркадий Наварро (Arcadi Navarro), занимающийся исследованиями в области эволюционной биологии и возглавляющий отделение экспериментальных наук и наук о здоровье в Университете им. Помпеу Фабры, заметил: «Относительно недавно был сделан вывод о нерациональной природе человека. Появилось множество книг и статей известных авторов, в которых говорилось о важности эмоциональной составляющей сознания. А сейчас интерес к эмоциям возрос, особенно к тем, что связаны с нравственной сферой и поведением. Именно этим в немалой степени объясняется то, что за последние десятилетия были опубликованы сотни научных исследований, посвященных сопереживанию» .

Проявление указанной эмоции культивируется в обществе, хотя зачастую она подменяется популярным термином «эмпатия». Принято выделять несколько её видов:

когнитивная (сравнение на фоне интеллектуальных процессов);

эмоциональная (способность «переносить на себя», проецировать эмоции другого); [11]

• предикативная (способность предсказывать эмоции других).

УК РФ содержит в себе нормы, в которых упоминается чувство сострадания. Согласно п. «д» ч. 2 ст. 61 УК РФ смягчающим обстоятельством признается совершение преступления по мотиву сострадания.

Таким образом, сострадание выступает мотивом совершения отдельных преступлений против личности, следовательно данное чувство выступает ещё одной эмоцией, которая играет роль в совершении общественно опасного и противоправного деяния (действия или бездействия).

Зависть — чувство досады, недовольства, вызванное благополучием, успехом и достижениями другого. Данному психологическому явлению посвящено малое количество исследований, возможно потому что это чувство всегда носило постыдный характер и о нем не принято упоминать (это как признание собственной несостоятельности и беспомощности).

Зависть порождается сравнением и она всегда носит социальный характер. В современном мире, где существует огромный переизбыток источников разнообразнейших сведений и где средства массовой информации предлагают общий эталон жизни, которому не соответствует большая часть населения планеты, чувство зависти становиться чуть ли не нормой. Результаты проведенного исследования С. Фрэнкель и И. Шерик говорят, что первый глубинный психологический аспект зависти в том, что хотят получить не столько благо, которое недоступно, а ощущение от него. В проведенном эксперименте было выявлено, что ребенок испытывает зависть к игрушке только тогда, когда ею заинтересовывается его сосед. Ему хочется получить от нее такое же удовольствие (хотя сначала она не была ему интересна)[12].

Зачастую, объясняя мотивы собственных поступков, человек даже себе не признается, что совершает те или иные действия из-за зависти. Данная особенность связана с психологической защитой, которая оберегает самооценку лица даже на не осознаваемом уровне. При этом это чувство имеет не только негативную окраску. При определенных условиях оно дает импульс к самосовершенствованию, показывает привлекательные для субъекта цели, задает стратегию поведения.

После сравнения собственных достижений и успехов приходит осознание того, что кто-то превосходит лицо в выбранной им сфере деятельности, из-за чего формируется чувство досады, неполноценности и огорчения. И здесь возникает два варианта поведения.

Первый заключается в том, что лицо ставит перед собой новые цели, обозначая себе более высокую планку и стремится преодолеть разрыв. Второй же представляется менее конструктивным и определяется формированием чувства неприязни к более удачливому индивиду; возникает желание причинить ему вред или лишить его объекта превосходства и вожделения.

Чувство зависти как мотив совершения тех или иных действий особо интересно при изучении мотивов преступлений в рамках уголовного права. Согласно п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 27 января 1999 г. «по ч. 1 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст. 105 УК РФ, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 106, 107 и 108 УК РФ (например, в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти (выделено авт. - Н.А. Черновой), неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений)».

Например, в Сыктывкаре 16-летнего подростка приговорили к восьми годам лишения свободы за убийство из зависти. Осужденный завидовал убитому, так как у последнего был компьютер. Он тщательно спланировал убийство. Вечером он пришел к потерпевшему, убедился в отсутствии взрослых и набросился на жертву. Кроме компьютера он забрал сотовый телефон и

1 Я?

коробку конфет .

Помимо вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 данное чувство упоминается в п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1: «Под вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступления или совершение антиобщественных действий следует понимать действия взрослого лица, направленные на возбуждение желания совершить преступление или антиобщественные действия. Действия взрослого лица могут выражаться как в форме обещаний, обмана и угроз, так и в форме предложения совершить преступление или антиобщественные действия, разжигания чувства зависти (выделено авт. - Н.А. Черновой), мести и иных действий».

Ревность является многогранным чувством. В ревности любовь и ненависть уживаются и переплетаются в сложный комок эмоций.

Ревность представляет собой чувство неуверенности в верности своего партнера (хотя возможна, например, ревность ребенка к проявлениям заботы родителей к младшим братьям и сестрам и т. п.), при этом лицо может испытывать различные переживания: тревогу, страх потери, ненависть к предполагаемому «захватчику».

Возникновение и протекание данного чувства во многом зависят от психофизиологических особенностей личности, в частности от темперамента, индивидуальных психических реакций, ведущих черт характера.

Т.В. Круглова также подчеркивает значимость личностных характеристик: «ревность - на стадии простого чувства достаточно своеобразна, порой трудно поддающаяся осознаваемому анализу. Однако ревновать, любить, переживать, страдать свойственно всему человечеству, в общем, и человеку, в частности, с тем лишь отличием, что данные эмоциональные состояния [13] способны проявляться и выражаться с индивидуальной окраской, характерной каждому индивиду в отдельности; и это не значит, что, если накал страстей достигает определенного переизбытка, существует возможность выразить его противоправным действием, посягающим на самые главные ценности общества

103

и еще иметь возможность быть оправданным...» .

Лицам, подверженным чувству ревности, присущи такие характеристики как зависимость от отношений, низкая самооценка, мнительность, подозрительность. Они боятся измены из-за страха потери устоявшегося образа. Есть и иной тип ревнивцев. Они уверены в собственной неотразимости и незаменимости и измена для них страшна из-за утраты по их мнению «доброй репутации».

Патологические проявления ревности очень страшны для партнера, так как с развитием бреда ревности[14] [15] появляется угроза возникновения неконтролируемой агрессии, что может привести к причинению вреда здоровью различной степени тяжести или даже к смерти. Такое лицо испытывает сильный стресс по причине неусыпного контроля за объектом ревности из-за растущей уверенности, что «без его присмотра» обязательно произойдет факт измены.

Из вышеприведенного материала можно сделать вывод о наличии определенных стадий развития чувства ревности:

ревность на ранней стадии не представляет серьезной угрозы для отношений партнеров (в указанной ситуации ревность может иметь и положительную сторону — стимулируя развитие взаимоотношений);

патологическая ревность — имеет более серьезные последствия, характеризуется чувством собственности по отношению к объекту ревности; требует значительных усилий со стороны человека для

подавления;

• бред ревности — тяжелое психическое расстройство, которое плохо поддается лечению и может привести к совершению общественно опасных действий в отношении объекта; характеризуется уверенностью в уже свершившейся измене либо готовящейся, больной использует малейший повод для обвинения партнера в измене; наблюдается расстройство в мышлении (может быть признаком шизофрении или психоза).

Во время «выяснения отношений» лицо может причинить различной степени вред здоровью и при этом вне зависимости от того, какого пола субъект ревности, он или она уверенны, что это их партнер виноват в сложившейся ситуации, по их мнению, это аморальное поведение потерпевшего привело к неблагоприятным последствиям для обеих сторон конфликта. Они отрицают собственную вину и не готовы отвечать за собственные поступки.

В юридической практике чувство ревности получило уголовно-правовое значение при учете мотива совершения отдельных насильственных преступлений против жизни и здоровья .

С.В. Бородин писал, что ревность представляет собой «комплекс переживаний при действительной или подозреваемой измене любимого человека и характеризуется сложной психологической структурой, эмоциональными реакциями и состояниями (зависть, ненависть, тревога, гнев, отчаяние, жажда мести, страсть и др.), мучительными сомнениями, сложными проявлениями в интеллектуальной и волевой сферах, многообразием форм поведения, зачастую социально опасного, включая убийство»[16] [17].

Согласно п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января

1999 г. № 1 «по ч. 1 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст. 105 УК РФ, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 106, 107 и 108 УК РФ (например, в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности (выделено авт. - Н.А. Черновой), по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений)».

В связи с установлением ревности как обстоятельства преступления часто допускаются судебные ошибки. Например, Богатовским районным судом Самарской области 13 декабря 1994 К.А. был осужден по ч. 3 ст. 206 УК РСФСР. Как указано в приговоре, он признан виновным в злостном хулиганстве, совершенном с угрозой применения ножа при следующих обстоятельствах.

Днем 17 сентября 1994 К.А. в нетрезвом состоянии на огороде, где находились его бывшая жена КЛ. и другие лица, нецензурно ее оскорблял, чем грубо нарушил общественный порядок. В связи с тем, что она отказалась зайти в дом для выяснения отношений, из хулиганских побуждений ударил ее кулаком по лицу, а когда она упала, бил ногами и причинил ей легкие телесные повреждения без расстройства здоровья. Поскольку К.Л. убежала к родственнице Б., он пришел туда с ножом, приставлял его к груди К.Л., и та реально восприняла угрозу применения ножа. Б., испугавшись, что К.А. ударит бывшую жену, отняла у него нож. Тогда он ударил К.Л. по лицу, причинив ей легкое телесное повреждение, повлекшее кратковременное расстройство здоровья.

Президиум Самарского областного суда протест прокурора области о переквалификации действий осужденного на ч. 1 ст. 112 и ст. 207 УК РСФСР оставил без удовлетворения. Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора в связи с неправильной квалификацией действий осужденного и об отмене постановления

президиума Самарского областного суда.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 13 февраля 1997 г. протест удовлетворила по следующим основаниям.

Президиум Самарского областного суда, оставляя без удовлетворения протест прокурора области, в нарушение требований ст. 351 УПК РСФСР, не привел оснований, по которым доводы протеста признал неправильными или несущественными, фактически сослался лишь на показания потерпевшей.

Как видно из показаний К.А. в суде, отношения между ним и его бывшей женой - К.Л. были неприязненные. 17 сентября 1994 г. они поссорились. Потерпевшая К.Л. показала, что с К.А. и несовершеннолетней дочерью от брака с ним она проживала в одном доме. Между ней и бывшим мужем происходили ссоры, он нередко избивал ее. Свидетели Б. (сестра К.А.) и С. (его племянница) подтвердили, что К.А. и его бывшая жена жили плохо.

Таким образом, из материалов дела видно, что отношения между К.А. и К.Л. на протяжении длительного времени носили неприязненный характер. Хотя брак между ними официально расторгнут, они фактически жили одной семьей. При таких обстоятельствах вывод суда о том, что К. действовал беспричинно, из хулиганских побуждений, а не из личной неприязни, противоречит материалам дела. Об этом свидетельствовали и действия К.А., совершенные против бывшей жены. В деле отсутствуют сведения о нарушении им общественного порядка. По его словам, во время ссоры с К.Л. на личном огороде кроме них находились его сестра и племянница, других граждан не было.

Как показали К.Л., Б. и С., действия К.А. были направлены против бывшей жены, остальных он нецензурно не оскорблял и телесных повреждений им не причинял.

Согласно показаниям свидетеля П. она слышала, как супруги скандалят,

однако не вмешивалась, решив, что они сами решат «семейные дела».

Таким образом, умысел К.А. был направлен не на нарушение общественного порядка, а на выяснение отношений с бывшей женой, с которой он продолжал проживать совместно, хотя и относился к ней неприязненно.

Кроме того, суд вопреки требованиям ст. 254 УПК РСФСР вышел за пределы предъявленного К.А. обвинения, указав в приговоре, что он грубо нарушил общественный порядок в присутствии граждан, беспричинно выражался нецензурно и совершил другие действия, хотя органы предварительного следствия беспричинность действий ему в вину не вменяли. Речь шла о ссоре. Как видно из материалов дела, у К.А. не было умысла на нарушение общественного порядка. Он звал свою жену домой, чтобы разобраться с ней в личных отношениях, и лишь после того как она отказалась, избил ее.

Доводы К.А. о том, что он избил жену из ревности, судом не опровергнуты.

При таких обстоятельствах избиение К.А. бывшей жены следовало квалифицировать по ч. 1 ст. 112 УК РСФСР как умышленное причинение легких телесных повреждений, повлекших кратковременное расстройство здоровья, а его угрозу ножом - по ст. 207 УК РСФСР (угроза убийством),

187

поскольку потерпевшая воспринимала ее как реальную .

Таким образом, ревность как чувство собственничества по отношению к другому человека может выступать мотивом совершения различных общественно опасных действий и представляет собой эмоциональное состояние, которое характеризуется целым набором переживаний субъекта, а именно ненависть (гнев, отвращение), страх потери, тревога и т.д.

Ненависть. На наш взгляд, она представляет собой смесь двух эмоций, а именно гнева и отвращения.

Гнев — это эмоциональное состояние, отрицательное по знаку, как [18]

правило, протекающее в форме аффекта и вызываемое внезапным возникновением серьезного препятствия на пути удовлетворения исключительно важной для субъекта потребности[19] [20] [21] [22].

Отвращение — отрицательное эмоциональное состояние, вызываемое объектами (предметами, людьми, обстоятельствами и т. д.), соприкосновение с которыми вступает в резкое противоречие с идеологическими, нравственными или эстетическими принципами и установками субъекта .

Гнев близок по своему механизму возникновения и протекания к инстинктам. Так, в состоянии гнева у человека появляются реакции его отдаленных предков: оскал зубов, движение скул, сужение век, ритмические сокращения мышц лица и всего тела, сжимание кулаков, готовых для удара,

190

прилив крови к лицу, принятие угрожающих поз .

Гнев и отвращение, переплетаясь друг с другом, образуют ту гремучую смесь эмоциональных переживаний, которая может привести к всплеску агрессивности по отношении к объекту названных эмоций и как следствие к совершению общественно опасных и противоправных действий по мотиву ненависти.

В.В. Романов указывает, что «... такие эмоции, как гнев, отвращение, презрение, образуют своеобразный эмоциональный симптомокомплекс враждебности, который может перерасти в чувство враждебности, лежащее в основе агрессивного противоправного поведения. Доминирование в мотивационной сфере личности подобных эмоций по-разному влияет на поведение людей, социальные взаимодействия между ними, увеличивая либо, напротив, уменьшая (с учетом, разумеется, и других факторов) вероятность

191

совершения ими в том числе и противоправных действий» .

Лица, подверженные такому чувству как ненависть, характеризуются сильной эмоциональной возбудимостью, меньшей эмоциональной устойчивостью, большой интенсивностью и глубиной проявления. При этом чувство с сильной интенсивностью и стремительностью нарастания может быть и неглубоким, его проявление тогда будет зависеть от заложенных социальных установок. Глубина чувства определяется степенью значимости (насколько существенно для личности данное эмоциональное переживание), что обуславливает в свою очередь широту его распространения.

Стоит отметить, что согласно исследованию, проведенному Семир Зеки (Semir Zeki) и Джон Романия (John Romaya) из Университетского колледжа Лондона, ненависть вовсе не иррациональное чувство. Показывая фотографии ненавистных людей испытуемым, ученые фиксировали с помощью магнитнорезонансной томографии активность головного мозга в участках, отвечающих за логику и планирование. «В момент возникновения ненависти область коры головного мозга, связанная с суждением, умозаключением и рассудительностью, теряющая активность при влюбленности, от ненависти возвращается к деятельности. Возможно, это необходимо, чтобы человек мог логически рассудить, как именно причинить вред ненавистной персоне. При этом активизация лобного полюса головного мозга считается необходимой для предугадывания действий других людей, что немаловажно для сопротивления влиянию ненавистного человека» , - считает Семир Зеки (Semir Zeki).

В рамках уголовного права отдельное уголовно-правовое значение придается мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Самостоятельное уголовно-правовое значение мотивам политической, [23]

идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивам ненависти и вражды в отношении какой-либо социальной группы законодатель придал сравнительно недавно. Так, в 1993 году в ст. 102 УК РСФСР (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах) было внесено дополнение, согласно которому перечень квалифицирующих обстоятельств был расширен за счет включения п. «м» (убийство, совершенное на почве национальной или расовой ненависти или вражды или розни).

После принятия и вступления в силу действующего УК РФ законодатель в 2007 году ввел во многие составы преступлений мотивы политической, идеологической ненависти или вражды, а также ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. В первоначальной редакции в п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ были объединены два отягчающих обстоятельства, которые ранее были предусмотрены в пп. «к», «м» ст. 102 УК РСФСР. Теперь убийство по мотиву кровной мести выделено в самостоятельный пункт (п. «е.1» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Данные мотивы могут быть учтены в качестве конструктивного признака состава преступления (п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ), в качестве квалифицирующего признака (например, п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ) либо обстоятельства, отягчающего наказание (п. «е» ч. 2 ст. 63 УК РФ).

Л.Г. Шнайдер предложила следующие определения мотивов национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды: «... а) под мотивом национальной ненависти или вражды следует понимать обусловленные определенными потребностями внутренние побуждения, выражающие стремление виновного показать свое превосходство и неполноценность потерпевшего по причине его принадлежности к конкретной (иной) нации и вследствие этого выразить свое ненавистное к нему отношение, унизить его национальное достоинство; б) мотив расовой ненависти или вражды - это обусловленные определенными потребностями внутренние побуждения, выражающие стремление виновного показать свое превосходство и неполноценность потерпевшего по причине его расовой принадлежности и вследствие этого выразить свое ненавистное к нему отношение, унизить его достоинство; в) мотив религиозной ненависти или вражды - это обусловленные определенными потребностями, внутренние побуждения, выражающие стремление виновного показать свое превосходство и неполноценность потерпевшего по причине исповедования им определенной религии и вследствие этого выразить свое ненавистное к нему отношение, унизить его

193

достоинство» .

Мотив может быть обусловлен ненавистью к потерпевшему как к представителю определенной национальности, расы или религии либо может служить проявлением шовинистического мировоззрения, ксенофобии или религиозной нетерпимости, когда ненависть или вражда распространяется на лиц всех иных национальностей или всех иноверцев .

С.В. Соловьева следующим образом классифицировала мотивы ненависти и вражды: а) мотив политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти; б) мотив политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной вражды; в) мотив ненависти в отношении какой-либо социальной группы; г) мотив вражды в отношении какой-либо социальной группы[24] [25] [26].

Преступления, совершенные по указанным мотивам, относят к преступлениям экстремистской направленности. В целом эти мотивы ненависти или вражды предполагают стойкую неприязнь и (или) нетерпимое отношение, испытываемое лицом к другим гражданам, их группам вследствие несогласия с их взглядами и убеждениями, принципами, по причине их принадлежности к той или иной: политической партии или общественному движению, либо вследствие принадлежности других лиц (или групп лиц) к определенным расе, национальности, конфессии религиозному объединению или вследствие отсутствия у других лиц какого-либо вероисповедания[27].

В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 (в ред. от 03.11.2016 № 41) «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» сказано, что «исходя из положений примечания 2 статье 282.1 УК РФ к числу преступлений экстремистской направленности относятся преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные

соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (например, статьями 280, 280.1, 282, 282.1, 282.2, 282.3 УК РФ, п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ), а также иные преступления, совершенные по указанным мотивам, которые в соответствии с п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ признаются обстоятельством, отягчающим наказание».

Например, Московским областным судом 30 октября 2006 г. осуждены И. и А. по п. «ж», «л» ч. 2 ст. 105 и по п. «г», «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ; Г., Б., Д., Р., К., С. и Л. - по п. «г», «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ; Н. и Г. - по ч. 3 ст. 30, п. «ж», «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а И., кроме того, - по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

По приговору суда И. и А. признаны виновными в умышленном убийстве группой лиц по мотиву национальной ненависти, а Н. и Г. - в покушении на убийство, совершенном группой лиц по мотиву национальной ненависти. И., А., К., Б., Д., Р., Г., Л. и С. признаны виновными в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью потерпевшего группой лиц по предварительному сговору по мотиву национальной ненависти. Кроме того, И. признан виновным в умышленном причинении потерпевшему тяжкого вреда здоровью, повлекшего его смерть.

В кассационных жалобах осужденные просили приговор изменить и смягчить наказание.

Адвокат в защиту интересов И. просил приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, мотивируя это тем, что обвиняемые, находившиеся на свободе, в целях личной безопасности соглашались с мнением следствия и подписывали удобные для следствия показания. Выводы суда о том, что преступления совершались по мотиву национальной ненависти, основаны только на показаниях, которые обвиняемые давали на предварительном следствии, хотя в судебном заседании они не могли объяснить идеологию скинхедов. По мнению адвоката, национальность потерпевших сама по себе не может свидетельствовать о совершении преступлений И. по мотиву национальной ненависти.

Доводы в кассационной жалобе адвоката, защищавшего И., и аналогичные доводы в кассационной жалобе осужденного Б. о том, что преступления против потерпевших были совершены не по мотиву национальной ненависти, не соответствуют материалам дела.

Как следует из показаний виновных лиц, которые они давали на предварительном следствии, все они ненавидели нерусских, поэтому потерпевшими были только лица не славянской национальности.

Из заявления о явке с повинной К. также видно, что перед совершением в отношении М. преступления А. предложил «избить азиата».

Потерпевший Т. показал, что подвергаясь избиению со стороны И., К., Б., Д., Р., Г. и С, он слышал от них в свой адрес оскорбления, касающиеся его национальности. Кроме того, находившихся с ним троих русских ребят они не тронули. Никакого повода для нападения ни он, ни его спутники не давали.

Показания осужденных о совершении ими преступлений по мотивам национальной ненависти согласуются между собой и подтверждаются другими доказательствами, приведенными в приговоре.

Поэтому утверждения адвоката, защищавшего И., о случайном совпадении принадлежности всех потерпевших к лицам нерусской национальности, необоснованные.

Суд указал в приговоре, что «убеждения и мотивация действий подсудимых, выбор ими людей с нерусской внешностью в качестве объекта для нападения, их одежда во время совершения преступлений и внешний вид были характерны и полностью соответствовали атрибутам экстремистского националистического движения «бритоголовых»».

Правовая оценка действиям каждого из осужденных дана правильная .

В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 (в ред. от 03.11.2016 № 41) «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» уточняется: «Квалификация преступлений против жизни и здоровья, совершенных по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, по п. «л» ч. 2 ст. 105, или по п. «е» ч. 2 ст. 111, или по п. «е» ч. 2 ст. 112, или по п. «б» ч. 2 ст. 115, или по ст. 116 УК РФ исключает возможность одновременной квалификации содеянного по другим пунктам указанных частей этих статей, предусматривающим иной мотив или цель преступления (например, из хулиганских побуждений)».

Г.Н. Борзенков указывал, что: «... квалификация убийства по п. «л» или п. «и» зависит от того, какой мотив явился преобладающим, судя по обстоятельствам дела: повод к преступлению, способ, обстановка совершения [28]

198

преступления и т.д.» . Из чего можно сделать вывод о том, что преступление

совершается с несколькими мотивами, но вменению подлежит только основной.

С.В. Скляров, напротив, утверждает, что вменению подлежат все мотивы совершения преступления[29] [30], что не согласуется с позицией Верховного Суда по данному вопросу.

В указанном выше Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» разъяснено: «Преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, следует отграничивать от преступлений, совершенных на почве личных неприязненных отношений. Для правильного установления мотива преступления следует учитывать, в частности, длительность межличностных отношений подсудимого с потерпевшим, наличие с ним конфликтов, не связанных с национальными, религиозными, идеологическими, политическими взглядами, принадлежностью к той или иной расе, социальной группе».

Например, по приговору суда П. осужден по пп. «а», «б» ч. 1 ст. 213, ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 205 и ч. 2 ст. 222 УК РФ. В апелляционной жалобе осужденный П. просил исключить из осуждения п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, ссылаясь на то, что он совершил преступление из хулиганских побуждений, а не по мотивам национальной ненависти или вражды.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор в отношении П. без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Судом установлено, что П., являясь подверженным влиянию

националистических взглядов и испытывая нетерпимость к лицам другой национальности, совершил умышленное нападение не на случайного прохожего, а выбрал жертву именно по национальному признаку.

Так, осужденный П., проходя мимо потерпевшего Э. и разглядев его внешность, с близкого расстояния произвел выстрелы потерпевшему в лицо, что свидетельствует о его умышленных, целенаправленных и осознанных действиях.

Исходя из установленных в судебном заседании фактов, суд правильно признал, что мотивом совершения П. хулиганства является национальная ненависть[31].

Таким образом, ненависть (как сочетание гнева и отвращения) представляет собой своеобразный симптомокомплекс, ведущий к агрессивным формам поведения, и может выступать мотивом совершения насильственных преступлений против личности, а также преступлений против общественного порядка и безопасности (см., п. «б» ч. 1ст. 213 УК РФ).

Итак, к эмоциям, связанным с преступлением, относятся, наряду с базовыми эмоциями (стресс, аффект, фрустрация, страсти, тревоги, страх), более сложные эмоции - чувства (страдание, сострадание, ревность, зависть, ненависть). Они имеют самостоятельное уголовно-правовое значение, также выполняют определенную роль в формировании мотива или сами выступают мотивом (эмоциональным мотивом) совершения преступления.

[1] Манойлова С.А. Указ. соч. С. 88.

[2] Пруст М. У Германтов. СПб.: Амфора, 1999. С. 298.

[3] Еникеев М.И. Указ. соч. С. 225.

[4] Антонян Ю.М. Страдание и его роль в культуре. М.: Норма: ИНФРА-М, 2013. С. 33.

[5]Антонян Ю.М. Указ. соч. С. 36.

[6] Определение Верховного Суда РФ № 81-009-160 // Обзор судебной практики по уголовным делам ВС РФ за первый квартал 2010 г. // СПС «Консультант Плюс».

[7] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 4 // СПС «Консультант Плюс».

[8] Романов В.В. Указ. соч. С. 227.

[9] Канашина О.А. Указ. соч. С. 61.

[10] Постановлением Президиума ВС РФ от 6 февраля 2013 г. № 321-П12 [Электронный ресурс]. URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70231208/ (дата обращения 13.12.2016).

[11] Саес К. Сила сострадания [Электронный ресурс]. URL: http://inosmi.ru/world/20140721/221793398.html (дата обращения 13.10.2016).

[12] Карепова Э. Феномен зависти: палач и жертва в одном чувстве [Электронный ресурс]. URL: http://psyfactor.org/lib/envy.htm (дата обращения 21.09.2016).

[13] Подросток пошел на убийство из зависти [Электронный ресурс]. URL: http://www.ntv.ru/novosti/98465/ (дата обращения 07.08.2016).

[14] Круглова Т.В. Характеристика ревности как мотива совершения преступления [Электронный ресурс] URL: http://www.yurclub.ru/docs/praYo/G503/10.html (дата обращения 15.11.2015).

[15] Подробнее о возникновении, развитии и особенностях бреда ревности смотри: Миникаев В.Б. Клиникодинамическая характеристика бреда ревности при расстройствах шизофренического спектра и факторы риска социально опасных действий: дис. ... канд. мед. наук. М, 2005. 180 с.

[16] Подробнее о ревности как мотиве совершения преступлений против жизни и здоровья смотри: Круглова Т.В. Ревность как мотив совершения преступления и ее уголовно-правовое и криминологическое значение: дис. ... канд. юрид .наук. М. 2003. 169 с.; Степанова И.Б. Ревность: дис. ... канд. юрид. наук. Иваново, 1998. 224 с.

[17] Бородин С.В. Преступления против жизни. М.: Юристь, 1999. С. 78.

[18] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 9 // СПС «Консультант Плюс».

8 Маклаков А.Г. Указ. соч. С. 395.

[20] Там же. С. 395.

[21] Еникеев М.И. Указ. соч. С. 130.

[22] Романов В.В. Указ. соч. С. 172.

[23] Ненависть делает человека более рассудительным и повышает способность предугадывать действия другого человека [Электронный ресурс]. URL: http://www.felitidad.ru/20n/03/blog-post_9354.html (дата обращения 21.11.2016).

[24] Шнайдер Л.Г. Преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести в уголовном праве Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 8.

[25] Борзенков Г.Н. Указ. соч. С. 113.

[26] Соловьева С.В. Преступления, совершаемые по мотивам ненависти или вражды: вопросы квалификации, пенализации и назначения наказания: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2014. С. 13.

[27] Бидова Б.Б. Преступления, квалифицированные наличием экстремистских мотивов // Молодой ученый. 2013. № 11. С. 515.

[28] Бюллетень ВС РФ. 2008. № 5 // СПС «Консультант Плюс».

[29] Борзенков Г.Н. Указ. соч. С. 113.

[30] Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения как основание дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности: автореф. дис. ... д. юрид. наук. М., 2004. С. 9.

[31] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. № 9 // СПС «Консультант Плюс».