Проблемы правового статуса депутатов представительных органов государственной власти имеют особое значение, поскольку позволяют определить степень зависимости депутатов от воли избирателей и ответственности перед избирателями за свою деятельность. Для того чтобы понять сущность этого института необходимо проследить процесс его исторического развития.

Для исследования правового регулирования статуса депутатов, прежде всего, необходимо определиться с применяемым понятийным аппаратом, который имеет не менее важное значение, чем регулятивные предписания. По справедливому замечанию К. Корсика, определение любой дефиниции, кроме информационной функции, выполняет и правовые функции[1].

Понятие «статус» происходит от латинского слова «status» и переводится как «положение или состояние»[2]. В юридической науке широко употребляется категория «правовой статус», хотя до настоящего времени не выработано не только общепринятое определение правового статуса, но и отличаются подходы к его исследованию. По мнению профессора Л. П. Рассказова правовой статус можно определить как совокупность признаваемых и гарантируемых государством прав и свобод, и устанавливаемых государством обязанностей[3]. Как отмечает С. И. Архипов, посредством понятия правового статуса определяется общее социально-правовое положение субъекта права, уровень его правовых возможностей, также косвенно выражается отношение к нему государства, других лиц. В этом отношении правовой статус можно рассматривать в качестве индикатора нормативных возможностей субъекта права, его места и роли в правовой системе[4]. Профессор В. В. Долинская выделяет три основных подхода к исследованию понятия «правовой статус»: 1) правовой статус как права, свободы и обязанности 2) правовой статус включает все правовые средства, которые легально определяют и закрепляют положение лица в обществе; 3) в состав правового статуса входят определенные правовые средства, закрепляющие положение лица в обществе[5]. Следует согласиться с мнением С. Н. Болдырева, который подчеркивает, что правовой статус субъекта правоотношения относится к общеправовым конструкциям, в то же время в «каждой отрасли отечественного права существуют устоявшиеся конструкции, выраженные, главным образом, в кодифицированных нормативных актах»[6].

Таким образом, основная дискуссия концентрируется вокруг содержания и элементов правового статуса. Одними авторами рассматриваемое понятие трактуется излишне широко, другими - неоправданно узко. Анализ различных точек зрения на определение термина «правовой статус», позволяет сделать вывод, что данная категория рассматривается как самостоятельный правовой институт, составляющими элементами которого являются права, обязанности, гарантии их реализации, условия обладания правами.

На основании базовой конструкции правового статуса рассмотрим производный институт правового статуса депутата. Следует отметить, что «рассуждения о структуре правового статуса субъекта справедливы и при определении содержания правового статуса депутата. Центральным элементом правового статуса депутата является совокупность его прав, как меры возможного поведения, гарантированной государством, и обязанностей, как меры должного поведения, установленной государством. При этом, для того чтобы депутат был признан субъектом права и приобрел определенные права и обязанности, он должен иметь основания приобретения и прекращения статуса депутата, которые образуют предпосылку его субъективных прав и обязанностей»[7].

Элементом правового статуса является и ответственность депутатов, представляющая особый интерес, поскольку с учетом специфики осуществляемой ими деятельности депутаты несут социальную ответственность перед обществом за принятые ими решения и нормативные акты. Мы согласны с мнением А. В. Малько и Р. С. Маркунина, которые под ответственностью депутата понимают осознанную и воспринятую депутатом социальную необходимость

инициативного выполнения долга всех лежащих на нем политических, моральных и правовых обязанностей[8]. Установление ответственности депутата предопределяется социальной функцией народного представителя,

заключающейся в обеспечении обратной связи депутата с избирателями, воплощении воли избирателей в решениях представительных органов. Своеобразным итогом юридической ответственности является мера юридического осуждения, выражающаяся в неблагоприятных последствиях для депутата в виде определенных лишений[9].

Кроме названных элементов, в состав правового статуса депутата входят правовые гарантии депутатской деятельности, представляющие собой систему юридических условий и средств, обеспечивающих реализацию депутатом его прав и обязанностей, а также защиту со стороны государства. Гарантии депутатской деятельности можно подразделить на три группы: 1) гарантии, содействующие непосредственному исполнению обязанностей депутата; 2) гарантии, предоставляющие депутатам социально-экономические блага; 3) гарантии, обеспечивающие правовую защиту депутатам от неправомерных действий в связи с исполнением ими своих обязанностей.

Представляется логичным включить в понятие правового статуса депутата и ограничения по осуществлению депутатской деятельности и занятию должностей.

Таким образом, под правовым статусом депутата представительного органа государственной власти можно понимать правовой институт, представляющий собой совокупность норм, регулирующих основания приобретения и прекращения статуса депутата, его права, обязанности и ответственность, гарантии и ограничения при осуществлении депутатской деятельности.

Для исследования правового статуса депутата представительного органа государственной власти необходимо рассмотреть:

правовые основы формирования представительного органа государственной власти (процедуру его формирования, условия получения и прекращения статуса депутата);

содержательный аспект - права, обязанности и ответственность депутата;

гарантии и ограничения при осуществлении депутатской деятельности.

Рассмотрим компоненты правового статуса для делегатов

представительных учреждений Московского государства XVI-XVII вв. Как отмечалось в первом параграфе, основанием полномочий соборного представителя являлась либо его должность, либо выборы избирателей.

Анализ правового статуса выборных представителей Земских соборов следует начать с требований, которым должны были соответствовать избранные лица. Условия цензов для делегатов соборов указывались в грамотах и распоряжениях о высылке выборных в Москву. В группе требований к делегатам можно выделить территориальный, возрастной, социальный, имущественный, морально-нравственный критерии.

Предметом особого внимания Московской власти был конкретно указываемый территориальный критерий. Так, в приговоре 1648 г. из Переславля должны быть избранными «с больших станов по два человека, а из меньших по

человеку»[10] [11] [12] [13] [14]. Изменение территориальной принадлежности выборных

представителей не одобрялось. В частности, когда из-за отсутствия многих делегатов от Серпейска были избраны дворяне Белевского уезда2, власти не выразили протеста только потому, что делегаты были зарегистрированы в приказе.

Возрастной критерий, относился к числу неправовых, вместе с тем подразумевалось, что делегаты не должны быть слишком молоды. Возрастной отбор доказывают сведения о «государевой службе», которая предшествовала выборам в Земские соборы. Так, в воеводских отписках указывается невозможность выбрать делегатов, поскольку соответствующие требования люди уже несут государеву службу. Аналогичные сведения содержатся в Росписи выборных дворян и детей боярских, согласно которой они либо состоят на службе, либо ее ожидают3. Следовательно, речь идет о людях немолодых.

С возрастным критерием для избираемого делегата связано и требование к его физическому состоянию. В частности, болезнь двух служилых, стала для серпуховского воеводы препятствием к их избранию и оправданием того, что территория на соборе 1683 г. не имела своих представителей. Однако, это не распространялось на случаи, когда в призывных грамотах подчеркивалась необходимость выбора отставников, в частности, на собор 1682 г.4 Судя по документам, особых требований к состоянию здоровья на выборах в соборы не было. Так, делегатом соборов середины XVI в. был дворянин Ф. Кривцов, у которого «руки нетъ по плечо»5.

Особо следует отметить социальный критерий. При проведении выборов в Земские соборы социальный критерий уточнялся в предписании прислать «лутчихъ и середнихъ»; «быти посадцким людям и волостным крестьянам к нам к

Москве лутчим и середним». Нарушение этого требования было нежелательно. Например, когда новгородцам не дали возможность выбрать своих делегатов на собор 1648 г. «из лутчих людей...», нарочитые и средние люди посчитали, что они вправе подать жалобу. В отписке ливенского воеводы отмечалось, что «посадских... людей на Ливнах нет, кроме бобылей и дворников», поэтому ему пришлось отправлять кузнеца из бобылей. Из чего следует, что, по мнению воеводы, «бобыли и дворники», хотя и принадлежали к требуемым в призывной грамоте посадским людям, как кандидаты были не слишком пригодны1.

Вопрос о социальном критерии в отношении избираемых лиц имел и другой аспект, должен ли выборный относиться к той же социальной группе, что и избиратели? Свидетельствовало ли предписание призывных грамот «меж себя, из лучших и из середних и из молодших людей выбрать...» об общем социальном критерии для избирателей и избираемых делегатов. Судя по документам, общая принадлежность играла особую роль, хотя и имела некоторую дифференциацию внутри социальной группы. Так, в отписках воевод о выборах на соборы XVII в. указывалось: «и те... дети боярския... выбрали для твоего государева дела детей боярских». Отсутствие кандидата от посадских людей приводило либо к отсутствию представителя горожан на соборе(«а другаго... посадскаго человъка выбрать было не изъ кого, потому что въ Рыльскъ посадскихъ людей мало»), либо к замене представителем другого сословия, за что нес ответственность воевода2.

На определенный имущественный достаток избираемых представителей Земских соборов указывали отписки воевод. Так, Крапивенский воевода считал непригодными кандидатами имеющихся посадских людей, т.к. их было «только три человъка и те худы...»3. Но имущественный критерий для земских выборов был не очень строгим, поскольку соборная деятельность была ограничена по времени и делегаты несли расходы лишь на собственное содержание. Имеется [15] [16] [17] единственное указание, относящееся к собору 1648-1649 гг., на то, что выборные должны были привозить с собой на собор «запасы», чтобы прожить в соборное время в Москве. По мнению Н. П. Загоскина, эти «запасы» обеспечивались избирателями и служили одним из стимулов «для воздержания от посылки кого бы то ни было на собор, чем и объясняется отсутствие представителей многих городов на таких важных соборах для всего государства, как 1613, 1642 и 16481649 гг.»1. Вполне возможно, что издержки для прибытия избранного делегата в Москву, выпадали на лиц, интересы которых представлял выборный. Содержание выборных было не только делом избирателей, правительство также принимало в этом участие. Из челобитных выборных на собор 1648-1649 гг. следует, что «запасы» отчасти покрывались в виде жалования, которое получали выборные за участие в «государевом и земском деле», а также в виде некоторых льгот от служб и привилегий посадским людям. За участие в соборе 1648-1649 гг. «жалованья выборным людям прибавлено по 5 рублев»2. Основная привилегия посадским выборным заключалась в том, что они получали право беспошлинного курения, освобождение от постоя: «стояльцевъ никакихъ на дворишки ихъ ставить не велелъ, и питье, вино и пиво, держать имъ выборнымъ людямъ про себя велелъ безъявочно и безпошлинно». Устюжанин Иван Кузнецов в своей челобитной просил пожаловать его за «участие в составлении Уложения правом безпошлинного курения вина про себя, безвыимочной топки мыльни и правом не принимать постояльцев»3. Таким образом, содержание выборных делегатов отчасти покрывалось за счет государства либо в виде жалования за участие в соборной деятельности, либо в виде некоторых льгот и привилегий.

Учитывая коллегиальный характер Земских соборов, следует признать, что эффективность их работы зависела и от качественных характеристик выборных представителей. В призывных грамотах часто встречается требование к умственным и нравственным качествам кандидатов: выборные должны быть [18] [19] [20] людьми добрыми, умными, которым «государевы и земские дела за обычай» и «грамоте умели»[21]. Сохранилась отписка можайского воеводы, в которой сообщается о непригодности в качестве представителей местных служилых, поскольку они «люди маломощные и малоумные»[22] [23]. В рукописи Н. П. Лихачева, есть ссылка на указание присылать на собор «умных» людей. В призывной грамоте на собор 1619 г. требовалось прислать выборных «добрых, разумных... людей»3. «которые бъ умели разсказать обиды и насильства и разоренья, и чемъ Московскому государству полнитца и ратныхъ людей пожаловать и устроить бы Московское государство, чтобъ пришло все въ достоинство». Едва ли можно установить более высокий ценз и для современных народных представителей. Конечно, проверка выборных на соответствие условиям данного ценза не могла проводиться. Только лишь в «выборном списке» избиратели удостоверяли, что выборные к такому делу годны.

В содержание нравственного критерия входило и требование достойного поведения кандидатов, отсутствие совершенных ими преступлений и проступков. Так, причиной недовольства жителей Крапивны воеводским ставленником Богдановым на собор 1648 г. было то, что он «воришка и ябедникъ». Недовольство моральным обликом этого делегата вылилось в челобитную жителей государю с замечанием, что тот не годится для «соборного» дела[24]. Указанием соблюдать нравственный критерий были не только рекомендации, но и запреты. В частности, призывная грамота на собор 1659 г. вместе с рекомендацией избрать людей «добрых» и «душою прямых», устанавливала запрет на «воровских»[25].

К числу требований к кандидатам относился критерий совместимости со службой, однако сведения об этом весьма противоречивы. Некоторые авторы считали, что должность давала преимущество на выборах. Так, Е. А. Колесникова отмечает, что человек, занимавший земскую должность, становился потенциальным кандидатом ... в Земский собор»[26] [27] [28]. В большинстве документов, касающихся выборов в Земские соборы XVII в., указывалось, что служба является обязательным условием избрания: «.велено болховичом, которые службу служат по выбору по два человека из городовъ быть к Москве...»2. Для дворян служба была постоянным состоянием, характеризующим их сословную принадлежность. Росписи городов, от которых избирались делегаты на собор 1648 г. содержали указания о местах и сроках службы делегатов от дворян и детей боярских. В частности, выборный от Серпухова «был на государеву службе в Яблонове»3. Отличие заключалось только в том, служат ли они в Москве, либо в границах своей земли.

Следует отметить, что обязательным фактором являлась не только действительная служба, но и прежняя, и потенциальная служба. Те лица, которые несли службу в других городах, вряд ли могли быть избраны от своего уезда. Так, представитель детей боярских Верен Левшин «в прошлом... году был на государевой службе в Курске и в Карпове...». Очевидно, что в тот год он не был избран. Поэтому речь, скорее всего, идет о включении в список служилых, либо о потенциальной службе. Кроме того, кандидатами могли быть и дворяне, которые «отставлены» от службы. В частности, на собор 1683-1684 гг. были приглашены служилые люди и отставные дворяне. Следовательно, учитывалась и прежняя служба.

В отношении службы другой социальной группы - посадских- также не сформировалось единого мнения. Например, С. А. Авалиани считает, что «необязательно было избирать на собор непременно должностного человека; выбор последнего был удобнее, но этого обязательства не повелось»[29] [30] [31]. Следовательно, нельзя утверждать о преимуществе на выборах посадских, имеющих служебную должность. Однако некоторые документы XVII в. свидетельствуют об обратном. Так, звенигородским воеводой была отправлена отписка «выбрать лучшего человека некого, потому что звенигородские посадские, лучшие люди взяты к твоему государеву оградному, каменному делу в целовальники в Сторожевский монастырь». Подобное содержание имела и отписка рыльского воеводы: «А из посадских... выбрать неиского, потому что посадских людей в Рыльске мало, а которые, государь, посадские людишки есть, и они в твоем, Государь, деле на кабак и в таможенном сбор в цъловальниках». Судя по вышеприведенным отпискам, воеводы считали, что целовальники в таможенном, строительном и кабацком деле не могли быть избраны делегатами собора.

В другом документе, в челобитной колмогорца Филатова, свою просьбу о пожаловании за участие в соборе 1648-1649 гг., он обосновывает своими прежними заслугами, а, именно, службой «у Архангелсково города и на колмогорах в таможнях и на кораблях, у хлебной отдачи в целовальниках...»2.

Таким образом, из вышесказанного следует, что выборные представители Земских соборов должны были соответствовать территориальному, возрастному, социальному, имущественному и морально-нравственному критериям, которые были нормативно закреплены в призывных грамотах, либо базировались на обычаях3.

Соборы созывались не периодически, а когда в этом была необходимость. Относительно сроков заседаний также нет определенности, по всей видимости, они зависели от сложности рассматриваемых вопросов. Пока шли заседания собора, делегаты были не вправе уезжать из Москвы. Обязательность присутствия на соборе, на взгляд автора, являлось важным положительным моментом. Сохранились челобитные, в которых выборные просят отпустить их из Москвы раньше срока окончания земских заседаний. Но из царских грамот следует, что не всегда такие просьбы были удовлетворены «потому, что они на Москве от государева и земского дела не отделалися»[32]. Это подчеркивает насколько ответственной была должность выборного представителя Земского собора. К сожалению, столь положительный исторический опыт современный законодатель не перенял.

Депутаты призывались для «государева и земского дела». В такой формулировке отражены обязанности депутата, который должен был, прежде всего, «блюсти интересы своего государя, а затем уже давать советы по земским делам»[33]. Вместе с тем А. К. Кабанов отмечает, что это не противопоставление, а логическое дополнение. «Вся земля» - государева, значит, любое «земское дело» будет обязательно «государевым»[34].

Выборные делегаты получали особые наказы (инструкции) от избирателей. В случаях, если в призывных грамотах указывалась цель созыва Земского собора, избиратели заранее оговаривали свою позицию с делегатом. Сведения о таких наказах содержатся в призывных грамотах, хотя ни один из них не сохранен. Так, в грамоте Пожарского, приглашающей выборных на собор 1612 г., указано: «...и совет нам свой отписати со своими руками как нам против общих врагов Польских и Литовских людей стоять и как нам в нынешнее время....безгосударственным быть и выбрати б нам Государя всею землею». На собор 1613 г. выборные также должны были приехать «договоряся в городах накрепко и взяв у всяких людей о Государском избрании полные договоры»[35]. Вполне прав И. Д. Беляев, отмечая, что при таком прямом требовании, избиратели должны были дать выборным наказы о местных нуждах и о средствах к их удовлетворению[36]. Однако, поскольку документальные данные о выборных инструкциях избирателей очень малочисленны, а сами наказы не сохранились, в научной литературе не сложилось единого мнения о природе наказов делегатам соборов. Так, по мнению В. О. Ключевского, выборные не имели письменных инструкций и наказов избирателей. Противоположного мнения придерживается Н. П. Загоскин, считая, что избиратели давали своим выборным «наказы» - письменные полномочия, определявшие деятельность выборных на соборных заседаниях. Каждый выборный делегат собора представлял на нем волю определенной социальной группы, имея конкретные полномочия от своих избирателей[37]. Конечно, нельзя утверждать, что избиратели давали выборным наказы в современном смысле этого слова. Вместе с тем посредством наказов избиратели передавали своим представителям полномочия по принятию решений на соборе[38].

Выборные представители Земских соборов играли активную роль в правотворческом процессе, принимая участие в заседаниях соборов, совещаниях чинов и принятии решений.

Порядок проведения соборов предполагал проведение раздельных заседаний сословных групп или точнее чинов. Каждая группа делегатов собора, составляющая чин, принимала отдельное решение, называемое «сказкой», которое сообщалось царю и заносилось в соборный протокол или приговор. На общем заседании после обсуждения этих «сказок», имеющих равное значение, вырабатывалось общее решение по конкретному вопросу. Анализ архивных документов позволяет утверждать, что соборные решения принимались «общим согласием всех чинов»[39]. Мнения выборных учитывались наравне с мнениями Боярской думы и Освященного собора. В случае, когда голосование проходило не по чинам, а индивидуально, никто из делегатов также не имел приоритета, поскольку каждый делегат обладал одним голосом вне зависимости от чина. Возможно, и существовал некий неформальный механизм, позволяющий царю и Боярской думе навязать свое мнение выборным делегатам, но от этого не застрахована никакая система власти.

«Единогласие» при принятии общего решения не исключало и факта подачи отдельных мнений тех делегатов, которые были не согласны с мнением большинства. Отдельное мнение, в форме документа, содержащего предложения делегата по обсуждаемому вопросу, рассматривалось Боярской думой и учитывалось при принятии окончательного соборного решения. В частности, отдельное мнение было подано печатником Висковатым на соборе 1566 г., дворянами Беклямишевым и Желябужским на соборе 1642 г.

Соборное решение утверждалось царем и скреплялось печатями царя, патриарха и членов высших чинов. Выборные низших чинов «прикладывали к нему свои руки», причем за неграмотных подписывали грамотные. В порядке подписей соблюдалось иерархическое положение подписывавших. Так, Пожарский подписался только десятым под соборным приговором 1613 г. Соборный приговор, т. е. решение выборных, подписанное царем, приводился в исполнение посредством особых грамот, которые содержали требования исполнения решений, принятых собором.

Часто выборные делегаты, вместе с подачей мнений, подавали царю особые прошения - челобитные, в которых просили об осуществлении необходимых реформ, сообщали о своих нуждах и притеснениях властей, обращались с просьбой об их разрешении. Среди челобитных были «словесные», «заручные» (подписанные), мирские (коллективные), сообщающие о злоупотреблениях властей, «явочные», «изветные», сообщающие о правонарушениях[40].

Посредством подачи челобитных осуществлялась законодательная и судебная функции соборов. Поскольку Земской собор являлся первой судебной инстанцией, на нем рассматривались публичные споры между властями и подданными. В частности, сохранилась челобитная служилых людей, поданная царю на соборе 1621 г. которая содержала просьбу пересмотреть нарушенный порядок несения службы[41].

Подача челобитных напрямую царю была традиционной привилегией выборных. Эта возможность активно использовалась делегатами соборов, поскольку, ускоряла процесс принятия решения, избегая бумажной волокиты. Сохранилась челобитная казачьего атамана Коломны на соборе 1612 г., в которой он просит освободить его двор от податей за службу в ополчении. Решение по этой челобитной принято положительное. В Коломну направлена грамота следующего содержания: «И мы по совету всей земли приговорили атамана Коломны ... его двор обелити и податей с них никаких имати не велели»[42]. Этот случай является примером, отражающим сложившуюся правовую практику.

Институт челобитных стал одной из форм участия делегатов в правотворческом процессе. Так, челобитные на соборе 1648 г. вошли в Сборное Уложение в форме новых статей. На основании челобитных служилых людей на соборе 1682 г. было упразднено местничество. Такой механизм законодательной инициативы выборных имел законодательное закрепление. В грамотах о составлении Соборного Уложения 1948 г. указывалось, что Уложение должно быть написано на основании указа царя и патриарха, «по приговору бояр и по челобитью стольников и стряпчих и всяких чинов людей»[43]. Как свидетельствуют архивные источники, некоторые выборные делегаты вошли в состав кодификационной комиссии, разрабатывающей проект Соборного Уложения, и принимали непосредственное участие в его создании. Подчеркивая представительный характер комиссии, разрабатывающей новый свод законов, Г. Г. Небратенко и Т. В. Бащенко отмечают, что она «была представительной как по территориальному, так и по сословному признаку»[44]. Из вышесказанного следует, что выборные представители Земских соборов играли активную роль в законодательном процессе, «участвуя в заседаниях соборов, совещаниях чинов, принятии «сказок», кодификационной комиссии по составлению Соборного Уложения, имели право на законодательную инициативу»[45] в форме подачи челобитных и отдельных мнений, содержащих предложения делегатов.

К другим полномочиям выборных делегатов Земских соборов можно отнести участие в обмене мнениями, непосредственное обращение с челобитными к царю, подпись соборных решений, участие в торжественных богослужениях. По мнению А. С. Козачи, делегаты активно использовали свое право на заявления и обращения, которое способствовало принятию законов и распоряжений Боярской думой и правительством[46].

Делегаты соборов не только принимали участие в правотворческой деятельности, но и контролировали исполнение принятых на соборе решений. Так, в грамоте, отправленной воеводе Чихаеву в апреле 1614 г. содержится распоряжение: «по нашему указу и по приговору Московского государства.. .и вся их чинов людей, посланы по городам для денежных сборов ратным людям на жалованье, а сними архимадриды и из приказов дьяки.»[47]. На основании сведений архивных источников, можно сделать вывод, что избиратели требовали отчета от своих выборных о результатах их деятельности, «почему на соборе не о всех нуждах земских людей по их челобитью государев указ учинен». Например, когда выборный представитель курских служилых людей Малышев не провел их наказы на соборе 1648-1649 гг., избиратели обвинили его в том, что «против северских и польских украиных городов челобитья не о всех нуждах государев указ учинен». Ожидая гнева своих избирателей, Малышев просил «выдачи ему береженой грамоты»[48].

Выборные, получившие указания избирателей о мерах, которые необходимо провести на соборе, если не могли их выполнить, ожидали от избирателей расплаты за невыполненный наказ[49]. Об этом можно заключить из содержания челобитной: «велено выборных людей ... воеводам ото всякого дурна оберегать для того, что у соборного Уложения по челобитью земских людей не против всех статей государев указ ученен». Уезжая после собора, делегаты также просили, чтобы им дали документы, которыми они могли бы оправдаться перед избирателями, о том, что они исполнили их пожелания и провели их в законодательство[50].

Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы.

Исследование понятия правового статуса дает основание сделать вывод о многозначности его содержания. Анализ различных походов к исследованию конструкции правового статуса позволяет сформулировать следующее определение. Под правовым статусом депутата представительного органа государственной власти можно понимать комплексный правовой институт, представляющий собой совокупность норм, регулирующих основания приобретения и прекращения статуса депутата, его права, обязанности и ответственность, гарантии и ограничения при осуществлении депутатской деятельности.

Правовой статус выборных представителей Земских соборов определялся «призывными» грамотами об избрании делегатов, в которых указывались условия цензов. В группе требований можно выделить территориальный, возрастной, социальный, имущественный, морально-нравственный критерии, как нормативно закрепленные, так и основывающиеся на обычаях.

Делегаты обладали полномочиями в решении вопросов государственного значения, для обсуждения которых созывался собор. От сложности рассматриваемых вопросов зависели сроки соборных заседаний. Каждый выборный делегат представлял волю и интересы определенной социальной группы территории государства, имея конкретные полномочия от своих избирателей по принятию решений на соборе. Об их выполнении делегаты должны были давать отчеты, что позволяло избирателям контролировать деятельность своих представителей.

Выборные делегаты Земских соборов играли активную роль в правотворческом процессе, участвуя в заседаниях соборов, совещаниях чинов, принятии «сказок», кодификационной комиссии по составлению Соборного Уложения, имели право на законодательную инициативу в форме подачи челобитных и отдельных мнений, содержащих предложения делегатов. К другим полномочиям выборных делегатов Земских соборов можно отнести участие в обмене мнениями, непосредственное обращение с челобитными к царю, подпись соборных решений, участие в торжественных богослужениях. Обязанности делегатов не были четко определены и ответственность за их неисполнение не устанавливалась.

Гарантии, обеспечивающие осуществление делегатами своих прав, предусматривали, что срок осуществления полномочий засчитывался в общий срок службы. Содержание делегатов Земских соборов отчасти покрывалось за счет государства в виде жалования, а также некоторых льгот и привилегий.

[1] Корсик К. Понятие и содержание правовых дефиниций, характеризующих различные категории граждан // Право и жизнь. 1999. № 24. С.17-24.

[2] Латинский словарь юридических терминов и выражений. М., 1999. С. 91.

[3] Рассказов Л. П. Теория государства и права: учебник. М., 2009. С. 167.

[4] Права человека. Энциклопедический словарь / отв. ред. С. С. Алексеев. М., 2013. С. 166.

[5] Долинская В. В. Правовой статус и правосубъектность // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 2. С. 6-17.

[6] Болдырев С. Н. Юридические конструкции как средства юридической техники в материальном и процессуальном // Право и государство: теория и практика. 2016. № 10 (142). С. 9.

[7] Савченко М. С., Верхогляд А. С. К вопросу о понятии правового статуса депутата представительного органа власти // Философия права. 2014. № 2. С. 49.

[8] Малько А. В., Маркунин Р. С. Ответственность и наказание депутатов в современной России // Современное право. 2013. № 2. С.41-45.

[9] Savchenko M. S., Verkhoglyad А. S. ^nents of the legal status of the deputy of the representative body of state power // European science review. «East West». 2016. № 1-2 January- February. Vienna. Р. 213.

[10] Веденеев Ю. А., Зайцев И. В., Луговой В. В. Институт выборов в истории России. Источники, свидетельства современников. Взгляды исследователей XIX - начала ХХ вв.: хрестоматия. М., 2001. С. 165.

[11] Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М., 1978. С. 329.

[12] Латкин В. Н. Земские Соборы Древней Руси, их история и организация сравнительно с западно-европейскими представительными учреждениями СПб, 1885. С. 67.

[13] Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М., 1978.С. 368.

[14] Шмелев Г. Отношение населения и областной администрации к выборам на земские соборы в XVII в. Сборник статей, посвященных Ключевскому. М., 1909. С. 493.

[15] Веденеев Ю. А., Зайцев И. В., Луговой В. В. Институт выборов в истории России. Источники, свидетельства современников. Взгляды исследователей XIX - начала ХХ вв.: хрестоматия. С. 151-152.

[16] Латкин В. Н. Земские Соборы Древней Руси. их история и организация сравнительно с западно-европейскими представительными учреждениями. СПб., 1885. С. 122.

[17] Латкин В. Н. Земские Соборы Древней Руси. их история и организация сравнительно с западно-европейскими представительными учреждениями. СПб., 1885. С. 103.

[18] Загоскин Н.П. История права Московского государства. Т. 1. Казань, 1877. С. 317.

[19] Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. СПб., 1908. С. 374.

[20] Акты, относящиеся к истории Земских соборов / под ред. Ю. В. Готье. М., 1909. С. 63.

[21] Верхогляд А. С. Правовой статус делегатов Земских соборов XVI-XVII вв. // Философия права. 2015. № 1(68). С. 116.

[22] Лихачев Н. П. Новые данные о земском соборе 1616 // Русский исторический журнал. Кн. 8. Пг. 1922. С. 61.

[23] Акты, относящиеся к истории Земских соборов / под ред. Ю. В. Готье. М., 1909. С. 19.

[24] Кабанов А. К. Организация выборов на земские соборы в XVII в. // Журнал министерства народного просвещения. СПб., 1910. № 9. С. 100.

[25] Латкин В. Н. Земские Соборы Древней Руси, их история и организация сравнительно с западно-европейскими представительными учреждениями СПб, 1885. С. 54.

[26] Колесникова Е. А. Местные органы власти в России после Смуты (1613-1645 г.) : дис. ...канд. ист. наук. М., 1995. С. 8.

[27] Авалиани С. А. Земские соборы. Литературная история земских соборов. Одесса, 1916.

С. 39.

[28] Латкин В. Н. Земские Соборы Древней Руси, их история и организация сравнительно с западно-европейскими представительными учреждениями. СПб, 1885. С. 58.

[29] Авалиани С. А. Земские соборы. Литературная история земских соборов Одесса, 1916.

С. 68.

[30] Акты, относящиеся к истории Земских соборов / под ред. Ю. В. Готье. М., 1909. С. 64.

[31] Верхогляд А. С. Правовой статус делегатов Земских соборов XVI-XVII вв. // Философия права. 2015. № 1(68). С. 117.

[32] Латкин В. Н. Материалы для истории Земских соборов XVII столетия. СПб, 1884. С. 72.

[33] Кабанов А. К. Организация выборов на земские соборы в XVII в. // Журнал министерства народного просвещения. СПб., 1910. №9. С. 97-98.

[34] Кабанов А. К. Организация выборов на земские соборы в XVII в. // Журнал министерства народного просвещения. СПб., 1910. №9. С. 97-98.

[35] Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. Часть 4. М., 1826.

[36] Латкин В. Н. Материалы для истории Земских соборов XVII столетия. СПб, 1884. С. 92.

[37] Загоскин Н. П. История права Московского государства. Т. 1. Казань, 1877. С. 314.

[38] Верхогляд А. С. Правовой статус делегатов Земских соборов XVI- XVII вв. // Философия права. 2015. № 1(68). С. 118.

[39] Памятники русского права. Вып. 5. Памятники права периода сословнопредставительной монархии / под ред. Л. В. Черепнина. М., 1959.С. 543-544.

[40] Акты, относящиеся к истории Земских соборов / под ред. Ю. В. Готье. М., 1909. С. 60.

[41] РГАДА. Ф. 141. Д. 35. лл. 157-158.

[42] Акты подмосковных ополчений и Земского собора 1611-1613 гг. / Собр. и ред. Действ. Член О-ва С.Б. Веселовский. М., 1911. С. 110.

[43] Ключевский В. О. Русская история : курс лекций. В 3 кн.. Кн. 2. М.,1995. С. 113.

[44] Небратенко Г. Г., Бащенко Т. В. Соборное Уложение 1649 г. как важнейший памятник русского права // Перспективы государственно-правового развития в XXI в. : сб. науч. ст.; под ред. проф. Г. С. Працко, доцента С. Н. Болдырева. М., 2014. С. 224.

[45] Верхогляд А. С. Правовой статус делегатов Земских соборов XVI-XVII вв. // Философия права. 2015. № 1 (68). С. 119.

[46] Козача А С. Земские соборы - высшие органы государственной власти и правосудия России (в период междуцарствования 1610-1613 гг.) : дис. ...канд. юрид. наук. М., 2004. С. 44.

[47] Акты времени междуцарствия (1610-1613) / под ред. С. К. Богоявлевского и И. С. Рябинина. М., 1915. С. 70.

[48] Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. СПб., 1908. С. 372.

[49] Баженова Т. М. Совещательные органы в развитии Российской государственности (XVII - первая половина XIX в.) // Российский юридический журнал. 2013. № 4 (91). С. 82-84.

[50] Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. СПб., 1908. С. 372.