Допрос подозреваемого начинается с установления его личности. Следственной практике известны многочисленные случаи, когда задержанные называют вымышленные фамилии.[1]

Личность подозреваемых может быть установлена тремя способами: во-первых, удостоверена документами; во-вторых, лицами, хорошо знающими подозреваемых; и в-третьих, при помощи специальных учетов МВД.

Профессор Порубов рекомендует расспросить, где допрашиваемый жил в последнее время, где работал, почему выезжал из данного города, подробнейшим образом проследить каждый его шаг. Затем срочно запросить органы полиции этих городов, не совершены ли им там преступления, задерживался ли он органами полиции, разыскивается ли и т.п. Часто по неопытности либо, считая, что проверить его показания невозможно, подозреваемый охотно рассказывает, где жил и работал, так как не видит прямой связи между данными биографии и совершенными преступлениями.[2]

Вышеперечисленные рекомендации стоит считать полезными, но полученная таким трудом информация может не оправдать ожиданий органа предварительного расследования. Во-первых, это составление запросов в государственную структуру; во-вторых, таких структур как правило несколько; и в-третьих, каждый запрос обрабатывается, на него составляется ответ, ответ доходит до адресата определенное количество времени (в случае, если к материалам дела необходимо приложить официально заверенный документ, а не копию-факс). На мой взгляд, данное время лучше потратить на более продуктивную деятельность.

Перед допросом подозреваемому разъясняются его права, обозначенные в ст. 46 УПК РФ. Подозреваемый имеет право знать, в чем он подозревается, и получить копию постановления о возбуждении против него уголовного дела, либо копию протокола задержания, либо копию постановления о применении к нему меры пресечения; давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний. При согласии подозреваемого дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний, за исключением случая, предусмотренного пунктом 1 части второй статьи 75 настоящего Кодекса; пользоваться помощью защитника с момента, предусмотренного пунктами 2 - 3.1 части третьей статьи 49 настоящего Кодекса, и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до первого допроса подозреваемого; представлять доказательства; заявлять ходатайства и отводы; давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым он владеет; пользоваться помощью переводчика бесплатно; знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать на них замечания; участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству, ходатайству его защитника либо законного представителя; приносить жалобы на действия (бездействие) и решения суда, прокурора, следователя и дознавателя; защищаться иными средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом.

Тактико-психологические особенности допроса наиболее четко проявляются в следующих после подготовки к допросу стадиях допроса обвиняемого. Допрос обвиняемого, помимо подготовки к нему, включает в себя установление психологического контакта, свободный рассказ, постановку вопросов, ознакомление допрашиваемого с протоколом допроса и фонограммой.[3]

Установление психологического контакта с допрашиваемым является первой важной ноткой для получение наиболее обширных и достоверных показаний. Разные авторы приводят разные классификации таких лиц и выделяют разные группы в зависимости от личностных качеств. Профессор Белкин в основу критерия ставит рецедив, и выделяет совершавших и несовершавших ранее преступления.[4]

На мой взгляд, было бы удобнее добавить к выделенному профессором критерию еще и отношение допрашиваемого к случившемуся. С другой стороны, данный критерий сразу не заметен, и чтобы определить конкретную категорию личности нужна предварительная беседа. В любом случае, мне кажется что следует подразделять допрашиваемых по следующим категориям: лица, впервые совершившие преступление и раскаивающиеся; впервые совершившие преступление, но настроенные на дачу ложных показаний; ранее совершавшие преступления, но в силу тяжести или аморальности последнего раскаиваются в содеянном; ранее судимые лица, настроенное на дачу ложных показаний с целью ухода от ответственности.

Категория, обозначенная мною как лица, впервые совершившие преступление и раскаивающиеся, являются наиболее открытыми при даче показаний. Следователь в таком случае должен сопереживать допрашиваемому, внешне войти в его положение, поддержать его в мысле о том, что тот просто оступился, стал жертвой обстоятельств, непреодолимой силы et cetera, et cetera. Такие люди охотно идут на сделку со следствием, если поймут, что сотрудничество им также пойдет на пользу. Они при первом опросе, даче объяснений или допросе после недолгой беседы просят написать явку с повинной, выбирают особый порядок судопроизводства и всячески сотрудничают с органами предварительного расследования.

Следующей категорией лиц являются подозреваемые, впервые совершившие преступление, но в силу собственного мировоззрения не считающие себя виновными и поэтому стремящиеся уйти от ответственности путем дачи ложных показаний. Эти люди будут до конца отрицать свою виновность, и будут сотрудничать со следствием только если при допросе изменится их мировоззренческая позиция в части совершенного ими незаконного деяния либо осознание ими ситуации, при которой дальнейшая ложь сыграет не в их пользу. Поэтому уверения органов предварительного расследования могут закончиться как полным отказом от дачи показаний, так и вполне прагматичным решением сотрудничать со следствием. Также можно использовать тактические уловки, обращая внимание данных лиц на проговорках в силу их неопытности при общении с органами предварительного расследования.

Лица, ранее совершавшие преступления, но в силу тяжести или аморальности последнего раскаиваются в содеянном. Тактические хитрости здесь могут не помочь, так как лицо ранее имело опыт общения с правоохранительными органами и может представлять процедуру уличения во лжи. Нужно постараться выработать у допрашиваемого ощущения причастности к его судьбе, хвалить его искреннее раскаивание в содеянном и выработать оптимальное решение навалившейся проблемы с минимальными для него потерями. Необходимо представить его в виде «раскаивающегося грешника», и показать все плюсы избрания такой роли. При удачных действиях на предварительном расследовании такие люди обычно пишут явки с повинной и просят об особом порядке.

Особой категорией являются ранее совершавшие преступления лица, которые не раскаиваются в содеянном и путем дачи ложных показаний пытаются уйти от ответственности. Профессор Белкин приводит следующие пути преодоления противодействия с их стороны. Ориентиром для следователя могут служить данные, почерпнутые из архивных уголовных дел; о позиции, которую он занимал; о его личности и связях; реакции на предъявление уличающих доказательств; ухищрениях, к которым обвиняемый прибегал для дезориентирования следствия, маскировки содеянного, преуменьшения степени своей вины. Эти данные полезно выписать на отдельную карточку, которая позволит оперативно их использовать при допросе. Существенным подспорьем может оказаться и схема связей допрашиваемого с его соучастниками или иными лицами, проходящими по делу, составленная при компоновке плана расследования.[5] На мой взгляд, следователь должен исходить из прагматичности допрашиваемого и склонять его к сотрудничеству путем обещания послаблений в установленных законом случаях, перед этим внушив ему, что следствие располагает всеми данными о совершенном им преступлении и его ложь лишь усугубляет собственное положение.

Всем представленным типам лиц, подозреваемых в совершении преступлений небольшой тяжести можно рассказать о возможности примирении сторон в суде, в случае хороших характеристик из органов внутренних дел, по месту работы, явки с повинной, а также примирении с потерпевшим и возмещении ему всех понесенных убытков.

После попытки установления контакта с допрашиваемым следователь просит его в форме свободного рассказа описать произошедшее. Ведущая роль следователя заключается в направлении изложения лицом обстоятельств таким образом, чтобы все значимые моменты было упомянуты при даче показаний. Как правило, следователь просит изложить обстоятельства преступления в точной последовательности действий, соблюденной хронологией событий, сопровождая рассказ уточняющими вопросами и прерывая лицо, если оно повествует о не относящихся к материалам дела обстоятельствах.

Свободному рассказу всегда предшествует вопрос о признании или не признании лицом своей виновности.

Если лицо признает свою вину, то допрос происходит в бесконфликтной ситуации. Однако следует помнить, что признание вины не делает показания подозреваемого истиными в полном объеме. При групповом преступлении подозреваемый может занижать свою роль, приписывать свои активные действия другим соучастникам, а сам выставит свою роль незначительной. В преступлениях с трудно различимым составом может вводить следствие в заблуждение путем дачи показаний таким образом, чтобы уменьшить дальнейшую ответственность. Также многие самоогавариют себя для того, чтобы их близкие ушли от ответственности.

Подозреваемый должен дать подробные показания по всем обстоятельствам, подлежащим доказыванию по делу. Это не должны быть общие заявления о виновности и о характере совершенного преступления. Активно ведя допрос, следователь получает детальные данные не только о самом преступлении, но и о его причинах, мотивах, подготовке, обстоятельствах, способствовавших его совершению, способах сокрытия следов преступления и преступника.

В случае непризнания вины подозреваемый может отказаться от дачи показаний, либо давать ложные показания. При отказе от дачи показаний, как говорилось выше, следует всеми разрешенными законом способами убеждать лицо дать показания. При даче ложных показаний, либо ложных показаний отчасти, следует как можно тщательней расспрашивать подозреваемого о незначительных обстоятельствах. В случае, если соучастники заранее договорились, многие обстоятельства они будут помнить до мельчайших деталей, тогда как иные значимые для дела факты при воспоминании на протокол будут вызывать у них затруднение.

По окончании свободного рассказа следователь задает вопросы. При этом очень важно не только восполнить и уточнить полученные показания, но и получить данные, с помощью которых они могут быть проверены, подтверждены иными доказательствами. Это необходимо уже в силу того, что признание, не подтвержденное иными доказательствами, не может лечь в основу обвинительного приговора. Такими контрольными данными могут быть сведения о лицах, подтверждающих показания обвиняемого; местах сокрытия орудий преступления, похищенных ценностей, документов и иных объектов, обнаружение которых подтвердит показания; упоминание о таких обстоятельствах, которые объективно подтверждают показания (например, о скандале в кинотеатре, при котором присутствовал обвиняемый, или об аварии автомашины), так как эти факты во всех деталях могли быть известны допрашиваемому только в том случае, если он действительно находился в указанном месте.

Следует иметь в виду, что вопросы, задаваемые обвиняемому, должны быть сформулированы так, чтобы исключить предположительный ответ, а также простое утверждение или отрицание. Нужно внимательно отнестись и к последовательности вопросов.[6]

При допросе подозреваемого изобличение допрашиваемого во лжи имеет очень важное значение. Основным мотивом у подозреваемого в данном случае является уход от ответственности за совершенное преступление либо преуменьшение своей вины.

Профессор Белкин также выделяет ряд мотивов - выгородить или смягчить вину соучастников в силу дружеских, семейных или родственных связей, из корыстных соображений; оговорить соучастников из мести или в целях обеспечения собственной безопасности в будущем, а также оговорить себя в силу болезненного состояния психики, либо исходя из желания попасть в особые условия жизни — по причинам семейного, служебного и иного характера, либо из бахвальства и т. п.[7]

Существует и возможность самооговора подозреваемым. Для его преодоления необходимо скрупулезно проанализировать показания, останавливаясь на неправдоподобных деталях, противоречиях, совпадениях слов допрашиваемого со слухами, циркулирующими в данной местности и не соответствующими материалам дела, форме изложения; провести тщательный анализ протокола допроса с целью проверки, нет ли в показаниях признаков, характерных для самооговора: чрезмерное словесное совпадение показаний, данных на разных допросах; вновь изучить материалы дела и дополнительные данные о личности допрашиваемого, в том числе личные записи в дневнике, письмах, отзывы родственников, сослуживцев, друзей, заключения судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертиз, если они проводились; учесть волевые качества, характер, темперамент допрашиваемого, склонность к внушению; провести повторный допрос (допросы) с соблюдением иной последовательности выяснения обстоятельств дела по существу (это мешает воспроизведению стереотипа показаний); выяснить, что явилось причиной самооговора (намерение взять на себя ответственность соучастников или преуменьшить ее, самопожертвование, оказание воздействия и др.), кто, где и когда незаконно воздействовал на лицо с целью склонить к самооговору; чем объективно может быть подтверждено заявление о самооговоре.[8]

Ряд тактических приемов приводит и профессор Порубов. Например проверка алиби подозреваемого проводится следующим образом. Подозреваемого подробно допрашивают по обстоятельствам, связанным с его алиби. Если, несмотря на значительный промежуток времени, отделяющий допрос от преступления, он последовательно и подробно описывает то, что делал на всем протяжении дня, когда совершено преступление, это должно насторожить следователя. Человек не в состоянии запомнить подробно все факты своей жизни. Запоминаются лишь наиболее яркие, необычные. И так как преступление, совершенное подозреваемым, относится к разряду необычной деятельности, оно запоминается исключительно хорошо. Принимая во внимание желание подозреваемого удержать в памяти обстоятельства преступления и подготовить алиби, становится понятно, почему так ярко описываются им события того дня.

Также для проверки показаний подозреваемого можно рекомендовать проведение ряда повторных допросов по обстоятельствам, связанным с алиби, меняя при этом последовательность в изложении фактов. Сопоставление показаний подозреваемого даст возможность выявить неточности и противоречия, изобличающие его.

Во время допроса обращается внимание не только на то, о чем говорит подозреваемый, но и как он это говорит; на связь между его словами и поступками. Переживания, волнения, боязнь изобличения и наказания проявляются и вовне. В частности, от страха «пересыхает во рту», при волнении более обильно выделяется пот. Наблюдая за поведением подозреваемого во время допроса, можно заметить, что чем больше задевает его предмет допроса, тем больше он нервничает: играет носовым платком, двигает руками и ногами, постоянно поправляет галстук, нервно барабанит по столу, выражение лица его часто меняется. Обнаружение таких физиологических сигналов психологического состояния подозреваемого может рассматриваться в качестве указателей тактики допроса, но лишенных какой бы то ни было доказательственной силы. То или иное поведение подозреваемого и обвиняемого на допросах, тон ответов, манера держаться и т.п. не могут рассматриваться как доказательства виновности, поскольку могут быть вызваны и причинами, не связанными с исследуемым по делу событием. Допрашиваемый может выражать признаки беспокойства, теряться, давать путанные объяснения, проявлять неуверенность не потому, что в чем-то виновен, а от психического напряжения, непривычности обстановки, наконец, боязни, что ему не поверят, не разберутся объективно по всем случившемся. На один и тот же раздражитель у разных людей реакция будет различной, сугубо индивидуальной. Здесь все зависит от личных, свойств, от темперамента, от состояния нервной системы, впечатлительности, обстановки допроса и т.д. Но не учитывать эти психические признаки состояния человека нельзя. Именно они позволяют установить, в каком месте допроса подозреваемого покидает спокойствие, чем вызывается его волнение, какова его энергия и воля сопротивления в данный момент. Их нельзя положить в основу процессуальных решений, так как они не являются доказательствами, но, давая материал для предположений, они могут быть основой решения тактического характера, определения линии поведения следователя, выбора тех или иных тактических приемов, построения плана конкретного следственного действия». Именно они помогают следователю выяснить психическое состояние подозреваемого, определить пути установления с ним контакта, наметить тактику допроса.[9]

В ходе прохождения практики в Нижегородском линейном управлении МВД России на транспорте, в отделе уголовного розыска, я был очевидцем ряда действий, проводимых органами предварительного расследования.По факту их проведения были составленны следующие документы, которые мне бы хотелось сравнить:

Вид документа

Основание проведения

Время проведения

Продолжительность проведеня

Должностное лицо

Присутствующие лица

Тактические особенности производства

Рапорт о проведении опроса

Материал КУСП

12.15

30 минут

Оперуполномоченный ОУР

-

Действие было проведено формально, фактор внезапности не был использован в результате полной неготовности к проведению ОРМ, предварительное планирование не было произведено

Протокол явки с повинной

Материал КУСП

11.40

45 минут

Старший оперуполномоченный ОУР

-

Прорыв оборонительной доминанты допрашиваемого путем убеждений в нецелесообразности ложных показаний; в результате предварительного планирования дачи объяснений создание у лица впечатления об информированности органов предварительного расследования; озвучивание допрашиваемому о даче показаний соучастниками, без разъяснений каких именно.

Протокол допроса

Уголовное дело

15.20

1 час 55 минут

Старший следователь СУ

Адвокат

Тщательный допрос, в ходе которого уясняются обстоятельства, не указанные в явке с повинной; политика «пряника» в отношении подозреваемого

[1] Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. - М.: Издательство БЕК, 1998.С.76

[2] Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. - М.: Издательство БЕК, 1998.С.76

[3] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.631

[4] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.633

[5] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.635

[6] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.633

[7] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.634

[8] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.634

[9] Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. - М.: Издательство БЕК, 1998.С.79