Выбор тактики допроса свидетеля и потерпевшего зависит прежде всего от намерения допрашиваемого давать правдивые или ложные показания. В науке критерием такого деления является добросовестность, соответственно и выделяют добросовестных и недобросовестных свидетелей и потерпевших.

По мнению профессора Порубова данное деление условно, ибо один и тот же свидетель или потерпевший при допросе может дать по одному факту правдивые показания, а по другому — ложные. Кроме того, добросовестный свидетель или потерпевший может заблуждаться и давать показания, не отвечающие действительности. Непроизвольные ошибки — явление частое и подчас незаметное для самого свидетеля.[1]

Однако я считаю, что ключевые моменты для следствия свидетель или потерпевший при их добросовестности при даче показаний должны отчетливо обозначить. Например, те обстоятельства дела, которые позволяют квалифицировать противоправное деяние как конкретное преступление. А рассхождение в мелочах лишь отражает свойство человеческой памяти.

Тактические приемы допроса добросовестного свидетеля, искренне желающего дать правдивые показания, направлены на то, чтобы помочь ему как можно правильнее и полнее рассказать то, что он лично наблюдал или слышал, помочь вспомнить забытое. Его показания проверяются и сопоставляются с теми, которые он давал ранее, и со сведениями, имеющимися в других материалах дела.

Критерием добросовестности является отсутствие знакомства между обвиняемым и свидетелем (потерпевшим), незаинтересованность свидетеля в исходе дела и его желание дать правдивые показания, наконец, положительная характеристика свидетеля как высоконравственного человека.

Для получения правдивых показаний от лица, дающего ложные показания, существуют конкретные тактические приемы, разработанные криминалистами-практиками. Данные приемы направлены на изобличение лжесвидетеля или лжедоноса, который либо хочет оправдать виновного, либо осудить невинного. Выражается в умалчивании об известных обстоятельствах дела, в искажении действительных фактов либо в подтверждении обстоятельств, не имевших места.

По мнению профессора Белкина, существует семь основных тактических приемов по изобличению недобросовестного свидетеля или потерпевшего. Все их можно разделить на три небольшие группы: во-первых, приемы эмоционального воздействия, в число которых входит убеждение, разъяснение и воздействие; во-вторых, приемы логического воздействия, заключающиеся в демонстрации несоответствия показаний действительности; и в-третьих, тактические комбинации, в своей основе использующие факторы внезапности, последовательности, создания напряжения и т.д.[2]

Профессор Порубов не разделяет приемы разоблачения по группам, а просто обозначает целесообразность их применения в различных ситуациях. В их числе он называет установление мотива ложных показаний, предъявление имеющихся доказательств, разъяснение последствий при даче ложных показаний, сравнение первичных и последующих показаний, тщательный осмотр места происшествия, наличие несвойственных для конкретной ситуации обстоятельств.[3]

По моему мнению, следует более подробно разобрать тактические приемы изобличения ложных показаний обоих авторов и выделить наиболее эффективные.

Первой группой приемов у профессора Белкина являются приемы эмоционального воздействия. К их числу при изобличении свидетеля и потерпевшего относятся: убеждение в неправильности занятой позиции; разъяснение вредных последствий для близких лиц из числа потерпевших, свидетелей; воздействие на положительные стороны личности допрашиваемого — чувство собственного достоинства, благородство, идейность и т. п.

Следователю важно воздействовать на положительные стороны личности допрашиваемого, использовать его привязанности, увлечения, высокое профессиональное мастерство и заботы о профессиональном авторитете. Такие уверения обязательно приведут к желаемому результату, если только допрашиваемый обладает требуемой от него информацией.

Фактор внезапности можно использовать путем постановки неожиданных вопросов в ситуации, когда допрашиваемый таких вопросов не ждет, внутренне демобилизовался, успокоенный безопасным с его точки зрения содержанием и направлением допроса. Этот прием может быть элементом тактической комбинации, сочетаясь с нейтральным, притупляющим бдительность допрашиваемого фоном, на котором задается неожиданный вопрос.

Далее следуют приемы логического воздействия, заключающиеся в демонстрации несоответствия показаний действительности.

К их числу относятся: во-первых, предъявление доказательств, опровергающих показания допрашиваемого, известны два порядка предъявления доказательств допрашиваемому: последовательно, в соответствии с их доказательственной силой — от менее веских к более веским и предъявление сразу наиболее важного доказательства; во-вторых, предъявление доказательств, требующих от допрашиваемого детализации показаний, которая приведет к противоречиям; в-третьих, логический анализ противоречий, имеющихся в показаниях допрашиваемого.[4]

Важно создать у допрашиваемого представление о том, что в его показаниях отсутствует логика, и что при соотношении с другими доказательствами они явно будут проигрывать в реалистичности и достоверности. В таком случае у потерпевшего или свидетеля останется лишь два выхода – настаивать на своих показаниях и утверждать о ложности показаний противоречащих его показаниям, либо признаться в неискренности и начать давать правдивые показания.

Заключительными приемами у Белкина являются тактические комбинации. При них создается ситуация, рассчитанная на неправильную оценку ее допрашиваемым, что объективно приводит к его изобличению. При тактических комбинациях используют: приемы, преследующие цель скрыть от допрашиваемого осведомленность следователя о тех или иных обстоятельствах дела; метод косвенного допроса, который заключается в постановке вопросов, второстепенных с точки зрения допрашиваемого, но фактически маскирующих главный вопрос — о причастности к преступлению; приемы, направленные на создание ситуации, при которой допрашиваемый проговаривается: его побуждают пространно изложить свои объяснения события в расчете на то, что среди ложной информации он сообщит достоверные данные, попавшие в его показания вследствие непонимания их значимости.[5]

Тактические комбинации, осуществляемые в процессе допроса, относятся к классу простых и бывают трех видов: рефлексивные, обеспечивающие и контрольные. В большинстве своем это рефлексивные комбинации, преследующие либо цель получить информацию от допрашиваемого, либо, кроме того, создать такие условия, при которых допрашиваемый сам сформирует себе неправильное представление о степени осведомленности следователя по поводу тех или иных обстоятельств дела, или о его планах и намерениях, или о состоянии расследования.

Рефлексивные комбинации проводятся при допросах недобросовестных свидетелей (потерпевших); обеспечивающие и контрольные тактические комбинации могут быть осуществлены при допросе любого лица. Целью обеспечивающей комбинации может быть сохранение в тайне факта допроса (например, замаскированный вызов на допрос), оказание помощи добросовестному допрашиваемому в припоминании существенных для дела фактов и т. п. Цель контрольной комбинации — получить в процессе допроса данные для оценки показаний или ориентирующей информации, позволяющей следователю выяснить правильность линии своего поведения при допросе и т. д.[6]

По моему мнению, с наибольшим успехом могут использоваться приемы внезапности, т.е. неожиданная постановка допрашиваемому вопроса, не связанного с предыдущим, и на который он должен немедленно дать ответ. Прием последовательности заключается в нарастании силы предъявляемых допрашиваемому доказательств с целью создания у допрашиваемого впечатления полной информированности следователя. Метод создания напряжения является отсылкой к нравственности лжесвидетеля – если лицо является приверженцем какой-либо из религиозных конфессий, можно сказать о великой греховности лжесвидетельства; можно также воспользоваться при наличии предъявлением множества доказательств, важно лишь помнить об основной цели любого использования тактических методов – создания ложного представления у допрашиваемого об информированности следователя.

Приемы, приведенные профессором Порубовым, в некотором роде дублируют приемы Белкина, однако среди них есть и не упоминаемые ранее.

Изначально следователю необходимо установить причины лжи и запирательства, изобличить такого свидетеля во лжи, получить от него полные и объективные показания. Если он отказывается давать показания, следователь разъясняет вредность такого поведения как для него самого, так и для лиц, проходящих по делу, убеждает дать правдивые показания, объясняет, что правдивые показания способствуют выяснению обстоятельств и в совокупности с другими доказательствами помогают установлению истины по делу. Если объяснение не дает желаемых результатов, то допрос ведется в направлении выяснения обстоятельств, связанных с главным фактом, после чего выясняется он сам. Свидетель, изложив обстоятельства, касающиеся главного факта, и не желая противоречить своим показаниям, будет вынужден ответить и на те вопросы, которые ранее избегал. В этом случае следователь может прибегнуть к такому тактическому приему, как детализация и конкретизация показаний.[7]

Следующий способ преодоления молчания свидетеля и выявления лжи в его показаниях является предъявление ему собранных по делу доказательств, в том числе и оглашением показаний других лиц, а также проведением очных ставок между свидетелями, свидетелем и обвиняемым, чистосердечно раскаявшимся в содеянном. Если свидетель не дает показаний из-за боязни мести со стороны обвиняемого, его родственников, необходимо рассеять эти опасения и принять меры, направленные на охрану свидетеля от постороннего влияния и приведения угроз в исполнение.

Следователь обязан терпеливо и обстоятельно разъяснить свидетелю его гражданский долг и значение его показаний для дела, не ограничиваеясь формальным предупреждением об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Необходимо также подчеркнуть, что наказываются умышленно-ложные показания. Наиболее часто встречается в стадии предварительного расследования не дача ложных показаний, а отказ от дачи показаний. Свидетели рассуждают примерно так: «Если я расскажу, то со временем будет установлено, говорил я правду или нет; если умолчу, то никто не докажет, что это мне было известно». Отсюда наиболее приемлемый вариант: сказать следователю, что ничего не видел, не слышал, не обратил внимания, не помню. И только после уличения их в том, что данный факт им известен, свидетели начинают давать правдивые показания.[8]

На первом же допросе выясняется размер причиненного материального ущерба и все другие вопросы, имеющие значение для установления преступников и обнаружения доказательств. Иногда по делам о кражах потерпевшие из корыстных побуждений называют сумму ущерба, намного превышающую действительную ценность похищенного. А на первом допросе, не сориентировавшись еще в обстоятельствах происшествия, называют реальную сумму ущерба. Заканчивая допрос, необходимо предупредить потерпевшего о том, что если он вспомнит обстоятельства, имеющие значение для раскрытия преступления, то должен прийти и дать новые показания.

В разоблачении ложных заявлений большую роль играют негативные (отрицательные) обстоятельства, т.е. такие, которые при нормальном ходе того или иного события должны быть, но фактически отсутствуют либо, наоборот, присутствуют, когда их не должно быть. Негативные обстоятельства — это фактические данные, противоречащие обычному ходу вещей.

[1] Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. - М.: Издательство БЕК, 1998.С.63

[2] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.639

[3] Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. - М.: Издательство БЕК, 1998.С.66

[4] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.644

[5] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.646

[6] Белкин Р.С. Криминалистика. – Москва, 2004. – С.646

[7] Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. - М.: Издательство БЕК, 1998.С.66

[8] Порубов Н.И. Тактика допроса на предварительном следствии. - М.: Издательство БЕК, 1998.С.66