Традиционно в науке уголовного права первым элементом состава преступления рассматривается его объект.

Уголовно-правовой науке известны различные точки зрения на понятие «объект преступления».

Так, уголовное право советского периода, ориентируясь на марксистско-ленинское мировоззрение, взяло на вооружение теорию, впервые высказанную А.А. Пионтковским, согласно которой объектом всякого преступления являются общественные отношения, охраняемые аппаратом уголовно-правового принуждения[1]. В юридической литературе утверждалось, что такое определение данного понятия является вполне обоснованным, принципиально новым, единственно приемлемым, общепризнанным, соответствующим взглядам законодателя, имеющим важное значение для уяснения сущности преступления и т.п.[2].

Ставшие уже традиционными трактовка и восприятие объекта преступления как совокупности общественных отношений, т.е. отношений между людьми, в какие бы сложные формы они ни воплощались, и сегодня продолжают оставаться господствующими[3].

Объект преступления - это охраняемые уголовным законом социально значимые общественные отношения, интересы и блага, на которые посягает преступление и которым в результате его совершения причиняется или может быть причинен вред[4].

Правомерность использования в данной дефиниции категории «социальные ценности», прежде всего, следует из ст. 2 Конституции РФ, где человек, его права и свободы провозглашены высшей ценностью. Поскольку интересы личности обозначены в Уголовном кодексе РФ как объект защиты от преступления, то логично и правомерно отнесение законодателем к охраняемым ценностям и других указанных в УК интересов – общества, государства, человечества.

Следует различать объект преступления (объект посягательства), выражающийся в последствиях преступления, т.е. имеется в виду та часть действительности, которая имеет определенные материальные или нематериальные формы, границы, состояния, закономерности существования и ценность для общества, и объект как элемент состава преступления, т.е. правовую фикцию, определяемую через признаки объекта посягательства в его предметном и оценочном выражении. Признаки объекта преступления в диспозиции уголовно-правовой нормы могут быть выражены в самой общей форме или не выражены вовсе. Отсюда следует, что объект как элемент состава преступления – это правовая фикция, часть общественных отношений, обозначаемая в диспозиции нормы Особенной части УК РФ посредством признаков, характеризующих все элементы состава.

Рассмотрим теперь родовой объект преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ.

И.М. Мацкевич и О.А. Кутяева отмечают, что нормы уголовной ответственности за посягательства против культурных ценностей в Уголовном кодексе РФ помещены в различные главы, что приводит к хаотическому восприятию их родовых и видовых объектов. При этом упомянутые авторы считают очевидным, что преступления, в которых культурные ценности поименованы как предметы, отличаются от других преступлений прежде всего признаками предмета[5]. Таким образом, И.М. Мацкевич и О.А. Кутяева настаивают на самостоятельности объекта таких преступлений, причем его основу составляют культурные ценности.

О.В. Давлетшина также отмечает самостоятельность и обособленность объекта преступлений, имеющих в качестве предмета культурные ценности. Она, в частности, указывает, что преступные посягательства на культурные ценности направлены на один объект: общественные отношения, обеспечивающие духовную, национальную и экономическую безопасность Российской Федерации (родовой объект). Это, в свою очередь, позволяет рассматривать их в качестве отдельного вида преступлений. При этом О.В. Давлетшина говорит о необходимости включить такие преступления в гл. 29 «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» УК РФ, не выделяя их ни в отдельную главу, ни в отдельный раздел[6].

В.В. Кулыгин в качестве видового объекта определяет посягательства в отношении культурных ценностей на интересы общества и государства по поводу сохранения, использования и охраны культурных ценностей[7]. Он предлагает выделить в разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ гл. 25.1 «Преступления против исторического и культурного наследия».

Мы, однако, полагаем, что преступления, посягающие на культурные ценности, обладают самостоятельным родовым объектом. Именно поэтому характеристика родового объекта таких преступлений невозможна без изучения родового объекта в целом.

Итак, родовой (специальный) объект – это часть общего объекта. Он представляет собой группу однородных общественных отношений и благ (интересов), на которые посягает однородная, специально предусмотренная комплексом норм (разделом Особенной части УК РФ) группа преступлений[8]. В зависимости от родового объекта проведено структурирование Особенной части УК РФ на разделы[9].

Определение «родовой объект» предполагает обращение к понятию «род» как ключевому слову в данном словосочетании.

В философской литературе понятие «род» означает общую философскую характеристику для группы предметов, которые имеют единые существенные свойства и второстепенные свойства которых отличаются друг от друга. Аристотель определял эти общие свойства как «универсалии», «существенно-всеобщее в отдельных вещах»[10].

Таким существенно-всеобщим свойством интересующих нас предметов будет принадлежность их к культурным ценностям. Это значит, что подобные ценности и будут являться предметами, которые составляют род. Отсюда можно сделать вывод о том, что преступления, которые посягают на культурные ценности, будут объединены в один раздел и посягать на единый родовой объект[11].

Принимая во внимание все вышесказанное, родовым объектом преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, можно назвать общественные отношения в сфере обеспечения общественной безопасности и общественного порядка.

Видовым объектом рассматриваемого преступления выступают общественные отношения по поводу создания, воссоздания, владения, использования, распоряжения, сохранения, популяризации и пропаганды культурных ценностей.

Непосредственным объектом этого преступления будут общественные отношения по поводу создания, воссоздания, владения, использования, распоряжения, сохранения, популяризации и пропаганды недвижимых памятников истории и культуры.

Таким образом, данное преступление, помимо основного непосредственного объекта, имеет дополнительные объекты. В теории уголовного права такого рода преступления еще называют двуобъектными, когда осуществляется посягательство на два непосредственных объекта.

Основной непосредственный объект нами уже определен. Что касается дополнительного необходимого объекта, то в качестве его будут выступать общественные отношения, складывающиеся в связи с реализацией права на доступ к памятникам истории и культуры, провозглашенного Конституцией РФ (ст. 44) и международными правовыми актами, такими например, как Всеобщая декларация прав человека (ст. 27), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах.

В связи с изменениями, которые были внесены в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом от 23 июля 2013 г. № 245-ФЗ, расширился предмет преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ. Основной состав преступления в качестве такового называет объекты культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации, включенные в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ, выявленные объекты культурного наследия, природные комплексы, объекты, взятые под охрану государства, или культурные ценности.

Напомним, что Единый государственный реестр памятников истории и культуры представляет собой государственную информационную систему, включающую банк данных, единство и сопоставимость которых обеспечиваются за счет общих принципов формирования, методов и форм ведения Реестра (п. 2 ст. 15 Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации») и ведется Министерством культуры РФ (Положение о Едином государственном реестре объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации[12]).

Законодатель в качестве предмета преступления теперь прямо называет и выявленные объекты культурного наследия, охрана которых ранее вызывала сложности. Это объекты, которые представляют историко-культурную ценность и в отношении которых вынесено заключение государственной историко-культурной экспертизы о включении их в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ как объектов культурного наследия. Памятники относятся к выявленным объектам культурного наследия со дня поступления в федеральный орган охраны объектов культурного наследия или орган исполнительной власти субъекта РФ, уполномоченный в области охраны объектов культурного наследия, необходимых документов, указанных в ст. 17 Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». Объекты археологического наследия считаются выявленными объектами культурного наследия со дня их обнаружения. Информация о выявленном объекте археологического наследия направляется соответствующим органом охраны объектов культурного наследия собственнику земельного участка и (или) пользователю земельным участком, на котором (или в котором) обнаружен объект археологического наследия, в орган местного самоуправления муниципального образования, на территории которого обнаружен данный объект археологического наследия, в течение 30 дней со дня поступления в указанный орган информации, предусмотренной п. 11 ст. 45.1 названного Закона.

Выявленные объекты культурного наследия до принятия решения о включении их в Единый государственный реестр либо об отказе включить их в этот Реестр подлежат государственной охране в соответствии с указанным Законом. Это правовое предписание имеет особую важность, поскольку практика применения ст. 230 УК РСФСР 1960 г.[13] показывала следующее. В ряде случаев уголовные дела необоснованно прекращались или вообще не возбуждались из-за того, что правоприменители неверно истолковывали момент, с которого на памятник распространялась государственная (в том числе правовая) охрана. Например, в 1986 г. межрайонная Угличская прокуратура Ярославской области прекратила уголовное дело по факту сноса здания кожевенного завода - уникального памятника промышленной архитектуры XVII в. - из-за отсутствия состава преступления. Постановление о прекращении уголовного дела было мотивировано тем, что здание не состояло на государственном учете, хотя вопрос о его признании памятником находился в стадии рассмотрения. Между тем согласно действовавшему в то время законодательству об охране памятников истории и культуры выявленные памятники до решения вопроса об их принятии на государственный учет также подлежали охране, поэтому умышленный снос такого здания рассматривался как уничтожение памятника истории и культуры со всеми вытекающими уголовно-правовыми последствиями[14].

Правоприменительная практика знала немало примеров, когда за уничтожение или повреждение выявленных объектов культурного наследия может наступить юридическая, в том числе уголовная, ответственность.

Например, дом управляющего заводом, расположенный по адресу: <адрес>, в соответствии с распоряжением губернатора Пермской области от 05.12.2000 года №713-р «О государственном учете недвижимых памятников истории и культуры Пермского края регионального значения», признан объектом культурного наследия народов Российской Федерации регионального значения «Дом управляющего заводом, 1840-е гг.», включен в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации и находится под охраной государства.

Югова Н.Г. совместно с Юговым В.Д., нарушая требования Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» и нарушая требования Закона Пермского края № 451-ПК от 07.07.2009 года «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации, расположенных на территории Пермского края» об обеспечении сохранности указанных объектов при проведении землеустроительных, земляных, строительных работ на территориях, непосредственно связанных с земельными участками в границах их территории, самовольно, без соответствующего на то письменного разрешения «Госоргана» - Министерства культуры Пермского края, не имея проектной документации, действуя умышленно, используя труд наемных рабочих, разрушили кирпичную пристройку принадлежащего им на праве собственности двухэтажного здания охраняемого объекта, после чего на месте разрушенной кирпичной пристройки построили деревянный дощаной пристрой в объемах фундамента и этажности прежнего помещение, сознательно допуская при этом наступление вредных последствий, выражающихся в изменении конструкции кровли, изменению объемно-планировочных решений, нарушению предмета охраны, чем совершили повреждение предмета охраны объекта культурного наследия регионального значения - «Дом управляющего заводом, 1840-е г.г.».

Действия указанных лиц были квалифицированы судом по ч.1 ст.243 УК РФ, как повреждение объекта культурного наследия (памятника истории и культуры) народов Российской Федерации, включенного в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, взятого под охрану государства[15].

Равнозначность выявленных объектов культурного наследия, еще не включенных в названный выше Реестр, и объектов, уже включенных в него, подтверждается практикой рассмотрения дел в арбитражных судах[16]. Следует отметить, что уже неоднократно предпринимались попытки усовершенствовать диспозицию ст. 243 УК РФ, указав в ней в качестве предмета преступления именно выявленные объекты культурного наследия, поскольку иногда возникали трудности с квалификацией: по ч. 1 или 2 этой статьи следует квалифицировать содеянное.

Теперь же ст. 243 УК РФ прямо называет предметом преступления и выявленные памятники.

Объективная сторона преступления достаточно полно освещена в уголовно-правовой литературе. Объективная сторона – это совокупность внешних признаков преступления, которые позволяют охарактеризовать его как общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, а в случае бланкетной диспозиции – иными нормативными актами; это внешний акт общественно опасного посягательства на охраняемые уголовным законом общественные отношения, причиняющий им вред или создающий угрозу причинения вреда. Квалифицировать преступление по объективной стороне – значит установить тождество между совершенным общественно опасным деянием и объективной стороной конкретного состава преступления. Для квалификации преступления имеют значение только те признаки, которые указаны в соответствующей норме закона[17].

Объективную сторону как элемент состава преступления характеризуют следующие юридически значимые признаки: общественно опасное действие (бездействие), общественно опасные последствия, причинная связь между действием (бездействием) и общественно опасными последствиями, а также способ, место, время, орудия, средства, обстановка совершения преступления. В большинстве случаев именно эти элементы и составляют доказательную базу по уголовному делу, и если эти обстоятельства не указаны в приговоре суда, то такой приговор подлежит безусловной отмене полностью или в части исключения квалификации по одному из преступлений.

В общем учении о составе преступления эти признаки принято делить на обязательные (действие (бездействие)) и факультативные (все остальные). Причем факультативные признаки можно разделить на две группы: а) последствие и причинная связь становятся обязательными для всех конкретных материальных составов, б) время, место, способ, средства совершения преступления, обстановка – иные факультативные признаки.

Объективная сторона включает гораздо большее число признаков, которые ее характеризуют, а также они полнее обрисованы в норме закона, чем признаки других элементов состава. Б.А. Куринов в связи с этим справедливо отмечает, что такое внимание законодателя к формированию в уголовном законе признаков объективной стороны не случайно, именно во внешней стороне преступления в первую очередь объективируется общественная опасность деяния, именно «характеристика объективной стороны преступления в уголовном законе отражает состояние (направленность) и «объем» уголовной репрессии в стране»[18].

В процессе квалификации преступлений участвуют все признаки объективной стороны, названные в конкретной норме закона.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, выражается в уничтожении или повреждении предметов, перечисленных в диспозиции ст. 243 УК РФ. В Толковом словаре русского языка под словом «уничтожить» понимается «прекратить существование кого-нибудь, чего-нибудь; истребить»[19].

Уничтожение памятников истории и культуры - это приведение таких ценностей в полную негодность с использованием различных способов (взрыва, поджога, затопления, сноса, разбора и т.д.), их истребление, что влечет полную утрату ими своих свойств и непригодность для целевого использования.

Охрана памятников от преступных посягательств - проблема не только нынешнего времени: подобные случаи часто имели место в советскую эпоху, в частности в середине 80-х гг. прошлого века.

Показательна в этом плане судьба памятника XVII в. - Никольской церкви в Москве. Данное здание долгое время арендовала организация «Черметэлектроремонт». В 1985 г. в связи со строительством нового жилого массива арендатор освободил помещение и снял охрану. Во время земляных работ бульдозером была снесена часть здания, население стало растаскивать кирпичи, тем самым разрушая церковь[20].

Говоря о юридической практике защиты памятников истории и культуры при строительных работах, нельзя обойти вниманием резонансный судебный процесс, когда Комитет по культурному наследию Москвы обратился с иском об изъятии у недобросовестного собственника памятника истории и культуры (усадьбы Колесникова - Саргиных - Шапатиной конца XVIII - начала XX в.), расположенного по адресу: Таганская пл., д. 88, стр. 1. Инспекция Москомнаследия выявила грубейшие нарушения в использовании здания: отсутствие охранного обязательства, необходимого по законодательству РФ, а также согласованной документации на проведение работ на объекте, в результате которых памятник был изменен до неузнаваемости. Вследствие незаконных действий собственника вместо главного дома городской усадьбы конца XVIII в., построенного в классическом стиле ампир, центр столицы приобрел уродливое здание в стиле «гаражно-складской» архитектуры. На главном доме были уничтожены портики, сбиты карнизы, часть окна на южном фасаде оказалась заложена, на месте вентиляционного короба появился деревянный тамбур. У западного фасада была построена трехэтажная пристройка (156 кв. м), а вместо небольшой треугольной мансарды - дополнительный этаж (255 кв. м), и все это венчала кровля из гофрированного железа. Возле дома был вырыт четырехметровый котлован, который угрожал фундаменту обрушением. Все ремонтные работы велись без каких-либо разрешительных документов, согласований, даже без проектной документации[21]. Предписания Москомнаследия по срочной приостановке всех работ собственница здания З. проигнорировала. 10 декабря 2007 г. Москомнаследием был подан иск к собственнику здания, и по факту нанесения ущерба объекту культурного наследия было возбуждено уголовное дело[22].

Повреждение памятников истории и культуры - это приведение их различными способами в такое состояние, при котором они утрачивают определенные свойства, становятся частично непригодными для целевого использования, но могут подлежать восстановлению. Примером повреждения памятников истории и культуры может служить упоминавшийся выше подрыв знаменитого памятника федерального значения В.И. Ленину у Финляндского вокзала в Санкт-Петербурге. Следует отметить, что закон предусматривает возможность уголовной ответственности за повреждение памятников истории и культуры независимо от размера причиненного ущерба, то есть достаточно самого факта умышленного повреждения.

Так, например, суд квалифицировал действия Жамбекова Т.Б. по ч. 1 ст. 243 УК РФ, который умышлено, с целью грабительских незаконных раскопок, осознавая, что своими действиями повреждает объект культурного наследия народов РФ, в верхней центральной части погребальной насыпи Кургана курганной группы «Урвань», который представляет собой значительную историко-культурную ценность, относится к майкопской археологической культуре и датируется эпохой ранней бронзы, прорыл яму в виде шахты, глубиной около 25 метров, и тем самым повредил объект культурного наследия народов РФ, включенный в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ[23].

Характеризуя повреждение памятника истории и культуры, следует иметь в виду, что оно должно квалифицироваться по ст. 243 УК РФ только в случае, если поврежден предмет охраны, о котором было сказано выше. Некоторые специалисты достаточно скептически высказывались о таком, по их мнению, странном решении законодателя придавать статус памятника не всему объекту в целом, а лишь его части, которая подлежит обязательному сохранению. Выходит, что если вред умышленно причинен части памятника, которая не входит в предмет охраны, то содеянное квалифицируется не по ст. 243 УК РФ, а по другим его нормам, например по ст. 167 (умышленные уничтожение или повреждение имущества).

Не являются повреждениями памятников истории и культуры учинение на них бранных, в том числе трудносмываемых, рисунков, надписей, символов, окрашивание фрагментов и видоизменение памятника без его повреждения, прикрепление оскорбительных лозунгов и т.п. С.И. Никулин полагает, что указанные действия могут влечь ответственность за вандализм по ст. 214 УК РФ[24]. На наш взгляд, такая позиция не совсем корректна. Предметом преступления должны считаться не любые здания и сооружения, а именно культурные ценности. Точнее в данном случае было бы говорить о надругательстве над памятником истории и культуры, однако такая норма в Уголовном кодексе РФ отсутствует.

Актуален также вопрос о том, в какой форме (в форме действия или бездействия) может быть совершено рассматриваемое деяние. Практика показывает, что обычно подобное преступление совершается путем действия. В теории укрепилась такая же точка зрения. Более того, некоторые авторы отстаивают ее вполне категорично, полагая, что разрушить или повредить можно только путем активных действий[25]. Однако есть ученые, которые не согласны с данной позицией. По нашему мнению, уничтожение или повреждение культурных ценностей вполне может являться результатом как действия, так и бездействия.

Обязанность заботиться о сохранности культурных ценностей может относиться к весьма большому кругу лиц. При этом обязанность заботы о культурных ценностях обусловлена тем, что такие ценности часто имеют значительный возраст и повышенную восприимчивость к факторам внешней среды. В случае непринятия определенных мер по их сохранению с течением времени влияние природного и иного воздействия может привести к утрате данными ценностями уникальных свойств либо даже к полному их разрушению.

Так, например, Иевлев Д.В. находясь на территории, прилегающей к зданию литеры А, являющегося памятником истории и культуры местного значения, самовольно, без соответствующего на то разрешения, не имея проектной документации, используя труд наемных рабочих, действуя направленно, возвел на месте принадлежащего ему на праве собственности одноэтажного помещения объект капитального строительства, непосредственно примыкающий к охраняемому объекту, в объемах фундамента и этажности значительно превосходящий прежнее помещение, сознательно допуская при этом наступление вредных последствий, выражающихся в изменении и повреждении конструкции кровли, а также образованию наклонных трещин на фасаде здания памятника истории и культуры местного значения вследствие непроектной нагрузки, чем совершил повреждение предмета охраны памятника истории и культуры, объекта культурного наследия регионального значения, в связи образовавшимися трещинами в его стенах, приводящих к ускоренному накоплению износа, разрушения предмета охраны. Тем самым Иевлев Д.В. совершил повреждение памятника истории и культуры, взятого под охрану государства, т.е. преступление, предусмотренное ст. 243 ч. 1 УК РФ[26].

Преступление, предусмотренное ст. 243 УК РФ, является преступлением с материальным составом. Это значит, что в качестве преступных последствий преступного деяния выступает уничтожение или повреждение предметов исследуемого преступления и окончено преступление будет тогда, когда эти последствия наступят. При этом на квалификацию содеянного размер повреждения абсолютно не влияет. Зачастую на практике необоснованно отказывают в возбуждении уголовного дела по данной статье на том основании, что не удается точно установить в имущественном эквиваленте размер вреда, причиненного памятнику. И в связи с этим резонно возникает вопрос относительно применения предписаний ч. 2 ст. 14 УК РФ о малозначительности, если вред, причиненный памятнику, будет ничтожно мал.

Следует упомянуть довольно курьезный случай, произошедший на острове Пасхи. Финский турист отломал ухо у одной из уникальных каменных статуй моаи, которыми знаменит этот остров. Всего на острове 997 таких статуй. Турист был задержан. Согласно чилийскому законодательству совершение данного проступка карается тюремным заключением и значительным штрафом. Финн не отрицал своей вины и признался полиции, что был настолько очарован статуей, что не смог устоять перед искушением увезти сувенир на родину[27].

Такое «невежливое отношение» к памятникам встречается, к сожалению, и в России: туристы и экскурсанты при посещении исторического или культурного объекта отламывают от него на память отдельные детали или частицы кирпичной кладки.

В некоторых случаях, как упоминалось выше, в действиях лиц, уничтожающих или повреждающих памятник, может быть так называемая идеальная совокупность преступлений, когда, например, памятник уничтожается или повреждается ради завладения цветными металлами, из которых он создан, для последующей продажи этого лома. В данном случае содеянное следует квалифицировать по ст. 243 и нормам Уголовного кодекса РФ, предусматривающим ответственность за хищения, в том числе по ст. 164.

[1] Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2003. С. 63.

[2] Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. М., 2001. С. 17.

[3] См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001. С. 130; Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 77; Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 2004. С. 102.

[4] Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / В.А. Блинников, А.В. Бриллиантов, О.А. Вагин и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2015. С. 134.

[5] Мацкевич И.М., Кутяева О.А. Уголовно-правовой и криминологический анализ основных составов преступлений, посягающих на предметы и документы, имеющие особую историческую, научную, художественную или культурную ценность // Прокурорская и следственная практика. 2003. № 3-4. С. 129, 130.

[6] Давлетшина О.В. Уголовно-правовая охрана культурных ценностей в Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003. С. 13, 14.

[7] Кулыгин В.В. Уголовно-правовая охрана культурных ценностей. М., 2006. С. 34.

[8] См.: Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 3 т. М., 2007. Т. 1: Общая часть. С. 264.

[9] См.: Уголовное право России: практический курс: Учеб.-практ. пособие / Под общ. ред. Р.А. Адельханяна; Под науч. ред. А.В. Наумова. М., 2004. С. 41, 42.

[10] Философский энциклопедический словарь. М., 2004. С. 398.

[11] Клебанов Л.Р. Памятники истории и культуры: правовой статус и охрана: монография / под науч. ред. А.В. Наумова. 2-е изд., испр. М.: Норма, ИНФРА-М, 2015. С. 126.

[12] Приказ Минкультуры России от 03.10.2011 № 954 «Об утверждении Положения о едином государственном реестре объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации» (ред. от 05.08.2015) // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2012. № 4.

[13] Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591. Документ утратил силу.

[14] Яни С.А., Сырых В.М. Эффективность уголовного законодательства об охране памятников // Советское государство и право. 1990. № 3. С. 76.

[15] Приговор Карагайского районного суда Пермского края от 31.05.2016г. по делу № 1-47/2016 // РосПравосудие, https://rospravosudie.com.

[16] Например, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 14.04.2008 по делу № А56-38000/2007 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.

[17] Журавлева Г.В., Осокин Р.Б. К вопросу о понимании объективной стороны состава преступления // Актуальные проблемы уголовного права, уголовного процесса, криминологии и уголовно-исполнительного права. - Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. С. 59-61.

[18] Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1984. С. 69.

[19] Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1996. С. 823.

[20] Сырых В. Охране памятников - внимание юристов // Советская юстиция. 1987. № 8. С. 21.

[21] Нестерова О. Он же памятник! // Российская газета. 2008. 14 мая.

[22] Москомнаследием создан прецедент изъятия памятника у недобросовестного собственника. URL: http://www.mkn.com.mos.ru./index.php?action=news&id=146.

[23] Постановление Урванского районного суда КБР о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования от 30.04.2015г. // РосПравосудие, https://rospravosudie.com.

[24] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.П. Верин, О.К. Зателепин, С.М. Зубарев и др.; отв. ред. В.И. Радченко, науч. ред. А.С. Михлин, В.А. Казакова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. С. 551.

[25] См., например: Ткаченко В.И. Квалификация преступлений против общественного порядка. М., 1982. С. 70.

[26] Приговор Сызранского городского суда Самарской области от 14.05.2015г. по делу № 1-222/2015 // РосПаравосудие, https://rospravosudie.com.

[27] Сорокина Н. Попался на ушах // Российская газета. 2008. 28 марта.