Субъект преступления - это лицо, совершившее противоправное, общественно опасное деяние, способное нести за него уголовную ответственность.

Субъектами преступления являются исполнители (выполняющие его объективную сторону), соучастники (организатор, подстрекатель, пособник), а также лица, чья преступная деятельность прервана на стадии приготовления или покушения.

Статья 19 УК закрепляет ряд признаков субъекта преступления. Уголовная ответственность наступает при условии, что предусмотренное Кодексом деяние совершено:

1) физическим лицом;

2) достигшим установленного уголовным законом возраста;

3) вменяемым.

Они характеризуют субъекта любого преступления, т.е. являются обязательными признаками состава преступления.

Субъектом рассматриваемого в настоящей работе вида преступления является физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Однако в ряде случаев необходимо наличие специального субъекта, когда, как указывалось выше, преступление было совершено путем бездействия и на виновном лице лежали обязанности по обеспечению сохранности культурных ценностей, которые оно не выполнило.

Следует упомянуть о том, что наличие специального субъекта в ст. 243 УК РФ не предусмотрено, но фактически он может существовать.

Заслуживает внимания опыт применения ст. 230 УК РСФСР. Так, С.А. Яни и В.М. Сырых отмечают, что ответственность за умышленный снос памятника истории и культуры обязаны нести должностные лица, и вынесшие незаконное решение об уничтожении памятников, и выполнившие это решение. При этом, как указывают данные авторы, не имеет существенного значения, коллегиально или единолично принято решение. Должностное лицо, которое выполнило незаконное решение о сносе памятника, также обязано нести ответственность за уничтожение памятника, поскольку исполнение незаконных решений не освобождает от ответственности[1].

Кроме того, некоторые авторы (в частности, С.И. Никулин и В.С. Комиссаров) отмечают необходимость дополнительно квалифицировать уничтожение или повреждение памятников истории и культуры должностным лицом по статьям об ответственности за должностные преступления в зависимости от содеянного: злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ)[2].

Следует заметить, что наличие специального субъекта такого преступления предусматривает ч. 3 ст. 298 «Уничтожение, разрушение либо повреждение памятников истории и культуры» Уголовного кодекса Украины. Украинский законодатель рассматривает как особо отягчающее обстоятельство совершение данного преступления должностным лицом с использованием служебного положения[3].

Если объективную сторону преступления составляют соответствующие внешние признаки, то его субъективную сторону – внутренние признаки. Всякое преступление – не только то, что проявляется вовне, но и то, что складывается в голове человека, его психическое состояние, внутренняя деятельность.

В психологии вся многообразная внутренняя деятельность человека называется психической активностью. В преступлении тоже проявляется психическая активность лица, его совершившего. Конечно, не любая психическая активность человека – это показатель субъективной стороны преступления. Показателем является лишь та, которая относится к его совершению[4].

По Уголовному кодексу психическая активность лица при совершении преступления образует следующие признаки состава преступления: вину (умысел и неосторожность), мотив, цель, эмоции. Они составляют субъективную сторону преступления.

Следовательно, субъективная сторона преступления – это совокупность признаков, которые характеризуют психическую активность лица при совершении преступления.

Вопрос о субъективной стороне преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, в настоящее время снят. Форма вины может быть только умышленной в связи с тем, что ст. 243.1 УК РФ устанавливается ответственность за неосторожное уничтожение или повреждение памятников истории и культуры. Ранее этот вопрос был дискуссионным, поскольку одни специалисты полагали, что форма вины подобного деяния может быть только умышленной, другие считали, что вина в данном случае может быть как умышленной, так и неосторожной.

Однако спорные вопросы на этом не заканчиваются. В литературе идет дискуссия среди сторонников признания умышленной формы вины применительно к деяниям, описанным в ст. 243 УК РФ: такое преступление совершается только с прямым умыслом либо как с прямым, так и с косвенным? Последнее утверждение выглядит более предпочтительным, и его можно подкрепить следующим аргументом. Например, «черные» археологи ведут незаконные раскопки древнего курганного могильника (объекта археологического наследия). Не будучи специалистами в области археологии, они осознают, что в результате своих действий (неточная выверка мест для раскопки, чрезмерное углубление при копании лопатой и проч.) они могут уничтожить (повредить) предметы, находящиеся внутри могильника. Не желая наступления таких последствий, они тем не менее сознательно их допускают либо относятся к ним безразлично. При этом прямого умысла уничтожить или повредить добываемые ими археологические культурные ценности нет - они, наоборот, необходимы, в частности для того, чтобы реализовать их на антикварном рынке. В данном случае имеет место косвенный умысел. В то же время при незаконных археологических раскопках уничтожаются или повреждаются культурные слои, также являющиеся памятниками истории и культуры. При этом, добираясь до скрытых под землей предметов, попутно уничтожают или повреждают памятник истории и культуры с прямым умыслом: виновные предвидят неизбежность наступления вредных последствий.

Умышленная вина предполагает, что при посягательстве виновный осознает культурную ценность предмета преступления, в частности осознает, что посягает именно на памятник истории и культуры. Так, например, Попов К.П., являющийся научным сотрудником НПФ, совместно с Р, являющимся генеральным директором ООО, вступив в предварительный преступный сговор, действуя совместно и с единым умыслом, умышленно, с целью уничтожения взятых под охрану государства вновь выявленных объектов культурного наследия – памятников истории и культуры – курганных могильников эпохи средневековья 12-13 веков, состоящих на учете в Департаменте государственной охраны, сохранения и использования объектов культурного наследия Комитета по культуре Правительства Ленинградской области, в нарушение действующего законодательства с использованием физической силы неустановленных в ходе дознания наемных работников и специальной тяжелой строительной техники, снеся дерн и верхний слой почвы и разровняв площадку курганных групп тяжелой техникой, уничтожили указанные взятые под охрану государства объекты культурного наследия – памятники истории и культуры – курганные группы в количестве 42 курганных насыпей. Действия указанных лиц были квалифицированы по ч. 1 ст. 243 УК РФ, однако дело было прекращено в связи с истечением сроков давности[5].

В юридической литературе советского периода при анализе ст. 230 УК РСФСР отмечалось: необходимо устанавливать факт доведения до граждан решения о том, что, например, уничтожаемое здание является памятником истории и культуры и находится под охраной государства. Отсутствие такой информации освобождает их от уголовной ответственности. В то же время в праве на освобождение от уголовной ответственности ввиду такого незнания было отказано должностным лицам, допустившим уничтожение или повреждение памятника. Так, прокуратура Свердловского района Москвы отказала в возбуждении уголовного дела по факту сноса памятника республиканского значения - дома Щепкина по ул. Ермолова - на том основании, что должностное лицо, давшее указание о сносе здания, не знало о нахождении его под охраной государства. Впоследствии постановление об отказе было отменено, а по факту сноса дома Щепкина было возбуждено уголовное дело[6]. К уголовной ответственности привлекается лицо, которое повредило памятник истории и культуры, являющийся таковым исходя из обстановки. Так, Жаворонков Р.О., находясь в состоянии алкогольного опьянения возле здания Кирхи в поселке Гурьевского района Калининградской области, умышленно нанес два удара ногой по Памятнику погибшим в годы Первой мировой войны 1914-1918 годов, который является памятником местного значения и состоит в государственном реестре охраны памятников истории и культуры Калининградской области, в результате чего совершил его повреждение.[7]

Проблемы вины при уничтожении или повреждении памятников истории и культуры возникают также при проведении ремонтных работ в квартирах жилых домов, являющихся памятниками истории и культуры. Так, например, в ОВД по Тверскому району Москвы из Тверской межрайонной прокуратуры поступил материал по обращению заместителя председателя Москомнаследия. Он заявил о нарушении законодательства об охране объектов культурного наследия при переустройстве в одной из квартир дома на Тверской улице, в котором жил и работал авиаконструктор С.А. Лавочкин. Этот дом является выявленным объектом культурного наследия. Собственницей квартиры М. были выполнены работы по перепланировке помещений, снесены перегородки с дверными проемами, демонтированы санитарно-технические приборы, полностью разрушен интерьер, изменена конструкция пола, сбита штукатурка до кирпичной кладки, сняты деревянные балки, выполнена бетонная стяжка с применением железной арматуры, деревянная столярка заменена на пластиковые стеклопакеты, снесены балюстрада балкона и витраж торцевого фасада. Разрешительной документации на выполнение работ не было. В адрес М. по почте было направлено предписание о приостановке всех работ и об оформлении охранного обязательства собственника. Как показала проверка, М., приобретая в собственность жилье, не получала документально подтвержденную информацию о том, что данная квартира является памятником истории и культуры, и не была уведомлена об этом, о чем свидетельствует отсутствие таких записей в полученных собственником жилья документов на квартиру. В итоге в возбуждении уголовного дела по ст. 243 УК РФ было отказано[8].

Мотивы и цели не являются обязательными признаками субъективной стороны данного преступления и не имеют значения для квалификации деяния.

[1] Яни С.А., Сырых В.М. Указ. соч. С. 78.

[2] Российское уголовное право: Особенная часть: Учебник / Под ред. М.П. Журавлева, С.И. Никулина. М., 1998. С. 294.

[3] Базелюк В.В. Особенности субъекта преступлений, предусмотренных ст. 298 УК Украины // Проблеми законності. 2013. № 122. С. 122-130.

[4] Лалац В.В. К вопросу о соотношении категорий «вина» и «субъективная сторона» в уголовно-правовой науке // Научные труды РАЮН. Вып. 11. В 2 т. Т. 2. - М.: Юрист, 2011. С. 690-693.

[5] Постановление Гатчинского городского суда Ленинградской области о прекращении уголовного дела от 17.12.2013г. по делу № 1-504/2013 // РосПравосудие, https://rospravosudie.com

[6] Яни С.А., Сырых В.М. Указ. соч. С. 77.

[7] Приговор Мирового судьи 2 судебного участка Гурьевского района Калининградской области от 30.05.2012г. по делу № 1-36/12 // РосПравосудие, https://rospravosudie.com

[8] Постановление от 13 ноября 2008 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении М. // Архив инспекции по контролю за соблюдением законодательства в области охраны и использования объектов наследия Москомнаследия.