В Уголовном кодексе РФ содержатся нормы, предусматривающие признаки преступлений, объективная сторона которых представляет собой действия, направленные на изменение свойств объекта. К их числу относят деяния, указанные в статьях 214, 243 и 244 УК РФ.

Рассматриваемые преступления посягают на общественную безопасность и общественный порядок. Они имеют общий родовой объект, но различные видовой и непосредственный объекты, так как эти деяния направлены на разрушение общепринятых материальных, культурных и нравственных ценностей.

Видовым объектом вандализма является общественная безопасность. Под общественной безопасностью понимают общественные отношения, в рамках которых осуществляется любая деятельность граждан общества, затрагивающая интересы многих людей, сопряженная с нормальными условиями существования и безопасностью либо с возможностью причинения тяжкого вреда широкому кругу юридических и физических лиц[1].

Видовым объектом составов преступлений, предусмотренных статьями 243 и 244 УК РФ, является общественная нравственность. Общественная нравственность, терпящая ущерб при совершении уничтожения или повреждения культурных ценностей, а также при надругательстве над телами умерших и местами их захоронения, представляет собой общественные отношения, затрагивающие взгляды человека на эстетику, достоинство, уважение и память к культурным достижениям предшествующих поколений, а также память усопших. Общественная нравственность, наряду с входящими в эту систему общественными отношениями, обеспечивающими целостность таких интересов, как здоровье населения, общественный порядок, экология и др., является составным компонентом общественной безопасности. Этим может быть обусловлено наличие в составе объекта такого преступления, как вандализм, отношений, обеспечивающих общественную нравственность[2].

Непосредственным объектом вандализма является общественный порядок, представляющий собой определенную совокупность видов и форм поведения граждан в обществе, сформулированных в нормах морали и нормативных актах, регулирующих поведение граждан в общественных местах[3]. Дополнительным непосредственным объектом вандализма выступают отношения собственности.

Непосредственный объект состава преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, - это общественные отношения, обеспечивающие сохранность памятников истории и культуры и отношения собственности, выступающие в качестве дополнительного непосредственного объекта.

Непосредственным объектом состава преступления, предусмотренного ст. 244 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие сохранность тел умерших, мест захоронения и других объектов, связанных с погребением или поминовением усопших. Факультативным объектом могут выступать отношения собственности.

Материальным компонентом объекта преступления является предмет преступления, на который непосредственно воздействует лицо в процессе совершения преступления. Предмет преступления является обязательным признаком составов рассматриваемых преступлений, поскольку находит свое отражение в диспозициях норм, предусмотренных статьями 214, 243 и 244 УК РФ. Предмет преступления выступает в качестве одного из основных критериев разграничения рассматриваемых составов преступлений.

В результате вандальных действий терпят ущерб здания и иные сооружения, а также имущество на общественном транспорте или в иных общественных местах. Предмет преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, - это объекты культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленные объекты культурного наследия, природные комплексы, объекты, взятые под охрану государством, или культурные ценности.

В ст. 3 Федерального закона от 25.06.2002 № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» указано, что к объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации относятся объекты недвижимого имущества (включая объекты археологического наследия) со связанными с ними произведениями живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства, объектами науки и техники и иными предметами материальной культуры, возникшие в результате исторических событий, представляющие собой ценность с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, эстетики, этнологии или антропологии, социальной культуры и являющиеся свидетельством эпох и цивилизаций, подлинными источниками информации о зарождении и развитии культуры.

К памятникам как отдельному виду объектов культурного наследия относятся отдельные постройки, здания и сооружения с исторически сложившимися территориями (в том числе памятники религиозного назначения: церкви, колокольни, часовни, костелы, кирхи, мечети, буддистские храмы, пагоды, синагоги, молельные дома и другие объекты, построенные для богослужений); мемориальные квартиры; мавзолеи, отдельные захоронения; произведения монументального искусства; объекты науки и техники, включая военные; объекты археологического наследия.

Объекты археологического наследия, как включенные в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, так и выявленные, являются предметом квалифицированного вида уничтожения или повреждения объектов культурного наследия, предусмотренного ч. 2 ст. 243 УК РФ.

Основами законодательства Российской Федерации о культуре[4] определено понятие культурных ценностей. Под ними понимаются нравственные и эстетические идеалы, нормы и образцы поведения, языки, диалекты и говоры, национальные традиции и обычаи, исторические топонимы, фольклор, художественные промыслы и ремесла, произведения культуры и искусства, результаты и методы научных исследований культурной деятельности, имеющие историко-культурную значимость здания, сооружения, предметы и технологии, уникальные в историко-культурном отношении территории и объекты.

Необходимо отметить, что ряд категорий, перечисленных в данном определении, в связи с отсутствием материального воплощения, трудно поддаются уголовно-правовой охране от уничтожения или повреждения. Так, на наш взгляд, искажение (изменение первоначальных свойств) нравственных и эстетических идеалов, диалектов и говоров, национальных традиций и обычаев является нарушением скорее норм морали, нежели норм права (при отсутствии экстремистской направленности таких искажений).

Предметом преступления, предусмотренного ст. 244 УК РФ, являются тела умерших, места захоронения, надмогильные сооружения, кладбищенские здания, предназначенные для церемоний в связи с погребением умерших или их поминовением. Погребением, согласно Федеральному закону «О погребении и похоронном деле»[5], являются обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела умершего земле, огню, воде.

Места погребения - отведенные в соответствии с этическими, санитарными и экологическими требованиями участки земли с сооруженными на них кладбищами для захоронения тел (останков) умерших, стенами скорби для захоронения урн с прахом умерших, крематориями для предания тел (останков) умерших огню, а также иными зданиями или сооружениями, предназначенными для погребения умерших.

Для осуществления наиболее точной квалификации деяний, предусмотренных статьями 214, 243 и 244 УК РФ, имеет значение правильное установление следующих свойств, характеризующих предмет преступного посягательства:

1. Общность формы (здания и сооружения, имущество на общественном транспорте или других общественных местах; отдельные постройки, здания и сооружения с исторически сложившимися территориями (в том числе памятники религиозного назначения); произведения монументального искусства; объекты науки и техники; места захоронения, надмогильные сооружения, кладбищенские здания).

2. Различие в предназначении объектов, составляющих предмет преступного посягательства: использование объектов для удовлетворения бытовых потребностей общества (ст. 214 УК РФ); использование объектов для удовлетворения культурных потребностей общества (ст. 243 УК РФ); использование объектов для удовлетворения потребностей общества, связанных с уважением памяти об умерших (ст. 244 УК РФ).

3. Различие в правовом статусе предмета преступления: общий правовой статус, не имеющий особенностей регламентации (ст. 214 УК РФ); особый правовой статус, определяемый исходя из регистрации в едином государственном реестре объектов культурного наследия или принятия на государственный учет (ст. 243 УК РФ); особый правовой статус, определяемый исходя из основного свойства - памяти об умерших, а также предназначения - погребения тел (останков) умерших (ст. 244 УК РФ). Данный критерий приобретает значение основного в рамках разграничения рассматриваемых составов преступлений.

Другие объективные признаки составов анализируемых преступлений, а именно признаки объективной стороны преступления, также имеют как тождественные характеристики, так и характеристики, позволяющие проводить разграничение составов преступлений.

Для формулирования диспозиций статей 214, 243 и 244 УК РФ законодателем использованы следующие, близкие по своей содержательной стороне термины: «осквернение», «порча», «повреждение», «уничтожение», «надругательство».

Данные термины (и их содержание) представляется целесообразным рассматривать в двух аспектах: как деяние (процесс) и как объективные негативные изменения (преступный вред).

Как деяние осквернение, порча, повреждение, уничтожение, надругательство - это процесс, заключающийся в действиях или бездействии, направленных на достижение объективных негативных изменений.

Осквернение как негативное объективное изменение представляет собой деформацию эстетического вида объекта, оскорбляющую общественную нравственность, без признаков повреждения.

Порча как последствие представляет собой такие изменения свойств объекта, которые могут быть характерны для повреждения или уничтожения.

Повреждение как преступный вред - это состояние объекта, характеризующееся обратимостью причиненного вреда, возможностью использования по назначению без восстановительных работ или после восстановительных работ, частичной утратой свойств.

Уничтожение как преступный вред - это состояние объекта, характеризующееся необратимостью, непригодностью использования по назначению, полной фактической утратой свойств (эстетических, экономических и т.д.).

Надругательство как негативное объективное изменение – это оскорбление памяти об умершем, выражающееся в различных формах (глумление, кощунство).

Осквернению могут быть подвергнуты места захоронения, надмогильные сооружения и кладбищенские здания, предназначенные для церемоний в связи с погребением умерших или поминовением.

Повреждению также могут быть подвергнуты имущество на общественном транспорте или в иных общественных местах; объекты культурного наследия народов Российской Федерации, выявленные объекты культурного наследия, природные комплексы, объекты, взятые под охрану государством, или культурные ценности; места захоронения, надмогильные сооружения или кладбищенские здания, предназначенные для церемоний в связи с погребением умерших или поминовением.

Уничтожению могут быть подвергнуты объекты культурного наследия народов Российской Федерации, выявленные объекты культурного наследия, природные комплексы, объекты, взятые под охрану государством, или культурные ценности; места захоронения, надмогильные сооружения или кладбищенские здания, предназначенные для церемоний в связи с погребением умерших или поминовением.

Надругательство может быть совершено в отношении тел умерших.

Необходимо отметить, что осквернение объектов культурного наследия народов Российской Федерации, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государством, или культурных ценностей не является преступным, в то время как такие же действия, осуществляемые в отношении зданий и сооружений, не обладающих особым правовым статусом, преступными признаются. На наш взгляд, в данной ситуации уголовно-правовая охрана объектов культурного наследия является недостаточной.

В связи с особенностями терминологии, используемой для формулирования признаков объективной стороны, достаточно сложным является определение момента окончания рассматриваемых деяний. В подавляющем большинстве случаев совершение указанных действий неизбежно и одновременно влечет наступление последствий. Однако, исходя из смысла диспозиций статей, мы считаем, что составы рассматриваемых преступлений, в зависимости от конструкции объективной стороны, формальные и могут считаться оконченными с момента выполнения указанных в статьях действий.

Правильная квалификация деяний, предусмотренных статьями 214, 243 и 244 УК РФ, зависит от всесторонней и полной оценки объективных признаков рассматриваемых составов преступлений.

Также необходимо исследуемый состав преступления отграничивать от преступления, предусмотренного ст. 243.1 УК РФ. Оба состава преступления (ст.ст. 243 и 243.1 УК РФ) в качестве объекта посягательства имеют одни и те же общественные отношения. В данном случае совпадают все виды объектов: общественные отношения, охраняющие общественную безопасность и общественный порядок. Видовым объектом выступают общественные отношения, обеспечивающие общественную нравственность. Общественная нравственность представляет собой общественные отношения, затрагивающие взгляды человека на эстетику, достоинство, уважение и память о культурных достижениях предшествующих поколений.

Предмет преступлений, предусмотренных статьями 243 и 243.1 УК РФ, выступает в качестве обязательного признака. Объекты культурного наследия (памятники истории и культуры), включенные в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, либо выявленные объекты культурного наследия обозначены в качестве предмета преступления каждого из рассматриваемых преступных деяний. Однако перечень категорий, входящих в предмет преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, несколько шире, поскольку, помимо указанного, включает также природные комплексы, объекты, взятые под охрану государства. Кроме того, в ч. 2 ст. 243 УК РФ определен квалифицированный состав преступления, а именно совершение преступления в отношении объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в Список всемирного наследия, историко-культурных заповедников или музеев-заповедников, объектов археологического наследия, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, либо выявленных объектов археологического наследия.

Для определения признаков предмета рассматриваемых преступлений необходимо, учитывая бланкетный характер диспозиций норм, обратиться к законодательству, регламентирующему порядок использования и охраны объектов культурного наследия и природных комплексов и объектов, взятых под охрану государства.

В частности, природные комплексы и объекты, взятые под охрану государством, определены в Федеральном законе «Об особо охраняемых природных территориях»[6], где указано, что особо охраняемые природные территории - участки земли, водной поверхности и воздушного пространства над ними, где располагаются природные комплексы или объекты, которые имеют особое природоохранное, научное, культурное, эстетическое, рекреационное и оздоровительное значение, которые изъяты решениями органов государственной власти полностью или частично из хозяйственного пользования и для которых установлен режим особой охраны.

С учетом особенностей режима особо охраняемых природных территорий выделяются следующие их категории: государственные природные заповедники, в том числе биосферные заповедники; национальные парки; природные парки; государственные природные заказники; памятники природы; дендрологические парки и ботанические сады.

Необходимо учитывать, что особый правовой статус предмета преступления должен находить свое отражение либо в едином государственном реестре объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, либо в Списке всемирного наследия, либо в нормативных правовых актах федерального, регионального или местного значения.

Помимо определения правового статуса предмета преступления, для правильного уточнения объективных признаков составов преступлений необходимо обращаться к иным нормативным правовым источникам, регламентирующим правила сохранения и использования объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, в том числе и объектов археологического наследия. Для привлечения к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 243.1 УК РФ, в процессуальных документах необходимо указывать, какие конкретно правила нарушены лицом, совершившим преступление[7].

Формулируя признаки объективной стороны рассматриваемых преступлений, законодатель использовал термины «уничтожение» и «повреждение», придавая им двоякое значение. С одной стороны, применительно к ст. 243 УК РФ эти термины определяют как само деяние (процесс), так и объективные негативные изменения (преступный вред). Применительно к ст. 243.1 УК РФ уничтожение или повреждение характеризует только преступный результат.

Повреждение, как и уничтожение, может быть определено как состояние объекта, характеризующееся нарушением его целостности. При повреждении - частично, обратимо; при уничтожении - необратимо, исключая возможность использования по назначению.

Особенности используемой для формулирования признаков объективной стороны преступления терминологии предопределяют сложность установления момента окончания рассматриваемых деяний. В подавляющем большинстве случаев совершение указанных действий неизбежно и одновременно влечет наступление последствий. Однако исходя из смысла диспозиции статей мы считаем, что состав преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, в зависимости от конструкции объективной стороны формальный и может считаться оконченным с момента выполнения указанных в статье действий. Состав преступления, предусмотренного ст. 243.1 УК РФ, является материальным, поскольку основанием для привлечения к уголовной ответственности является наступление указанных в законе последствий в виде уничтожения или повреждения в крупном размере предмета преступления. В примечании к ст. 243.1 УК РФ указано, что повреждением объектов культурного наследия в крупном размере признается причинение вреда, стоимость восстановительных работ для устранения которого превышает 500 тыс. руб.; в отношении объектов археологического наследия - стоимость мероприятий, необходимых для сохранения объекта, превышающая 500 тыс. руб.

Осознание признаков предмета преступления, имеющего особый правовой статус, является обязательным компонентом субъективной стороны рассматриваемых составов преступлений. Умышленная форма вины характерна для преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ. Лицо, совершающее преступление, должно осознавать общественно опасный характер своих действий, направленных на причинение вреда, тогда как преступление, предусмотренное ст. 243.1 УК РФ, предполагает наличие неосторожной формы вины. Лицо, нарушающее требования сохранения или использования объектов культурного наследия, может как осознавать это нарушение, так и не осознавать его. Однако само по себе нарушение таких требований при отсутствии указанных в законе последствий не является преступным. Отношение к последствиям у лица неосторожное, что прямо указано в законе.

Субъект преступлений, предусмотренных статьями 243 и 243.1 УК РФ, обладает признаками общего субъекта, а именно это физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

Таким образом, необходимо отметить, что основными критериями, позволяющими разграничить преступления, предусмотренные статьями 243 и 243.1 УК РФ, являются:

- особенность предмета преступления, а именно такая его категория, как природные комплексы или объекты, взятые под охрану государством, входит только в число признаков состава преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ;

- конструкция состава: состав преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, является формальным и в качестве обязательного признака содержит деяние, а именно уничтожение или повреждение. Состав преступления, предусмотренного ст. 243.1 УК РФ, материальный, поскольку обязательными признаками являются деяние и последствие, определяемое как уничтожение или повреждение в крупном размере;

- форма вины: внутреннее психическое отношение лица к совершаемому деянию также различно в рассматриваемых составах преступлений. Так, вина в составе преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ, характеризуется умышленной формой, тогда как диспозиция ст. 243.1 УК РФ содержит прямое указание на неосторожную форму вины.

Более сложными представляются вопросы отграничения преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ от смежных составом экологических преступлений, поскольку включение аспекта культуры в понятие особоохраняемых природных территорий по известному закону формальной логики искомое понятие усложняет, что, соответственно, влечет за собой усложнение процесса квалификации и возможность ошибок в уголовно-правовой оценке совершаемых деяний. Отсутствие четких юридических формул в понятийном аппарате уголовного закона ведет к конкуренции уголовно-правовых норм, закрепленных в ст. ст. 262 и 243 УК РФ. В главе 25 УК РФ «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» ст. 243 предусматривает, помимо прочего, уголовную ответственность за уничтожение и повреждение природных комплексов и объектов, взятых под охрану государства, в то время как ст. 262, расположенная в главе 26 УК РФ «Экологические преступления», предусматривает уголовную ответственность за нарушение режима особоохраняемых природных территорий, имеющих, как было показано выше, культурное и эстетическое значение.

Как видим, в названных статьях Уголовного кодекса России законодатель использует две разные семантические конструкции: «особоохраняемые природные территории» и «природные комплексы, объекты, взятые под охрану государства». От того, являются ли эти понятия синонимичными или же описывают различные реалии, на первый взгляд зависит и решение вопроса о возможной коллизии (конкуренции) упоминаемых выше уголовно-правовых норм. Как указано в ч. 1 ст. 58 Федерального закона от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды», «природные объекты, имеющие особое природоохранное, научное, историко-культурное, эстетическое, рекреационное, оздоровительное и иное ценное значение, находятся под особой охраной. Для охраны таких природных объектов устанавливается особый правовой режим, в том числе создаются особоохраняемые природные территории»[8]. Из текста Закона следует, что названные понятия не являются идентичными и не вступают в противоречие. Категория «природные объекты» характеризует их ценностное, в том числе историко-культурное значение, а «особоохраняемые природные территории» - соответствующий правовой статус таких природных объектов.

К сожалению, этот, казалось бы, очевидный вывод не устраняет возможной конкуренции уголовно-правовых норм, закрепленных в ст. ст. 243 и 262 УК РФ, поскольку, во-первых, как следует из цитируемого выше текста Закона, особый правовой режим природных объектов не исчерпывается особоохраняемыми природными территориями, а во-вторых, ситуацию усложняет наличие еще одного федерального закона, регулирующего вопросы охраны культурного наследия народов Российской Федерации. Речь идет о Федеральном законе «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», принятом в том же году, что и Закон «Об охране окружающей среды». К числу объектов историко-культурного наследия данный Закон относит не только собственно творения человека, но и совместные творения человека и природы, культурные и природные ландшафты[9].

Если самое распространенное экологическое преступление - незаконная рубка лесных насаждений - совершается в неохраняемом лесу, то действия виновного (виновных) лиц будут квалифицированы только по соответствующей части ст. 260 УК РФ. Если же та же самая незаконная рубка совершается на территории, например, национального парка, причиняя ущерб не только собственно реликтовой экосистеме, но и культурному ландшафту, то в этом случае вред причиняется сразу нескольким объектам уголовно-правовой охраны, что значительно увеличивает общественную опасность совершенного преступления и, следовательно, должно найти отражение в юридической оценке деяния.

Причинение ущерба в результате незаконной рубки леса экологической системе на особоохраняемой природной территории подразумевает квалификацию по ст. ст. 260 и 262 УК РФ. Однако культурный ландшафт национального парка является природным комплексом, взятым под охрану государства, и, таким образом, искомое деяние подпадает и под признаки преступления, предусмотренного ст. 243 УК РФ. Является не совсем ясным принимаются ли в таком случае правила квалификации преступлений по совокупности или же следует говорить о конкуренции уголовно-правовых норм. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 разъяснений по данному вопросу не содержит, хотя в п. 26 указанного Постановления высшая судебная инстанция страны включает в перечень особоохраняемых природных территорий охраняемые культурные ландшафты, а в следующем пункте рекомендует при оценке ущерба, помимо иных обстоятельств, исходить из «категорий особоохраняемых природных территорий, их экономической, социальной, исторической, культурной, научной значимости»[10].

Таким образом, признавая критерием оценки ущерба особоохраняемым природным территориям их историческую и культурную значимость, Верховный Суд России фактически соглашается, что при совершении экологических преступлений вторым непосредственным объектом посягательств выступает историко-культурное достояние народов Российской Федерации. Учитывая, что в ч. 2 ст. 243 УК РФ установлена уголовная ответственность за деяния, совершенные в отношении историко-культурных заповедников или музеев-заповедников, включенных в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, то, следовательно, незаконную рубку лесных насаждений на территории этих категорий особоохраняемых природных объектов следует квалифицировать по ч. 2 ст. 243 и соответствующей части ст. 260 УК РФ.

При этом необходимость квалификации по совокупности определяется еще и тем, что в ст. 243 УК РФ не содержится квалифицирующих признаков, которые учтены законодателем в ст. 260 УК РФ, поэтому незаконную рубку леса на территории того же национального парка «Кенозерский», совершенную, например, организованной группой, следует, по нашему мнению, квалифицировать по совокупности ч. 3 ст. 260 и ч. 2 ст. 243 УК РФ. Такая квалификация, имея в виду санкции названных норм и правила назначения наказания по совокупности преступлений, будет, во-первых, адекватно отражать степень их общественной опасности, а во-вторых, позволит максимально учесть все признаки объективной стороны учиненных в рамках идеальной совокупности деяний. Квалификация же по ст. 262 УК РФ в данном случае будет излишней, поскольку историко-культурные заповедники и музеи-заповедники являются частным случаем особоохраняемых природных территорий.

Иная квалификация, только по ст. 243 УК РФ, будет в случаях, если на территории историко-культурного заповедника или музея-заповедника будет уничтожен или поврежден собственно рукотворный памятник исторического наследия. В такой ситуации ущерб экосистемам не причиняется и нормы об ответственности за экологические преступления применяться не могут, хотя бы вследствие отсутствия объективной стороны соответствующих экологических преступлений. Разумеется, если, например, в результате уничтожения или повреждения памятника истории или культуры, находящегося на территории историко-культурного заповедника, возникшим пожаром будет уничтожен лесной массив, то в этом случае потребуется квалификация по совокупности ч. 2 ст. 243 и ст. 261 УК РФ, поскольку будет иметь место причинение вреда двум объектам уголовно-правовой охраны.

Предлагаемые нами правила квалификации преступлений, совершаемых в отношении экосистем, имеющих, как отмечалось выше, не только экологическое и хозяйственное, но и эстетическое и историко-культурное значение, основаны на систематическом толковании действующего уголовного законодательства и базовых норм, закрепленных в соответствующих федеральных законах, о которых также говорилось выше.

[1] Уголовное право России. Общая часть. Особенная часть: Учебник / Под общ. ред. д.ю.н., проф. Н.Г. Кадникова. М., 2013. С. 585.

[2] Калининская Я.С., Чугунов А.А. Разграничение составов преступлений, предусмотренных статьями 214, 243, 244 Уголовного кодекса Российской Федерации: объективные критерии // Современное право. 2015. № 7. С. 106-109.

[3] Кузнецова Н.Ф. Уголовная ответственность за нарушения общественного порядка. М., 1963. С. 32.

[4] Основы законодательства Российской Федерации о культуре (утв. ВС РФ 09.10.1992 № 3612-1) (ред. от 28.11.2015) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 46. Ст. 2615.

[5] Федеральный закон от 12.01.1996 № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 146.

[6] Федеральный закон от 14.03.1995 № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 1995. № 12. Ст. 1024.

[7] Брунер Р.А., Калининская Я.С. Основные критерии разграничения преступлений, предусмотренных статьями 243 и 243.1 Уголовного кодекса Российской Федерации // Современное право. 2015. № 5. С. 145-148.

[8] Федеральный закон от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» (ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ. 2002. № 2. Ст. 133.

[9] Кулыгин В.В., Каплунов В.Н. Экосистемы и особоохраняемые природные территории как объекты уголовно-правовой охраны: культурологический аспект // Юридический мир. 2016. № 4. С. 44-48.

[10] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» (ред. от 26.05.2015) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 12.