Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, принятый в 2001 г. и действующий по настоящее время, стал новой вехой, послужившей развитию уголовно-процессуального права в целом и института специалиста в частности.

Уже в первоначальной редакции УПК РФ были значительно расширены возможности участия специалиста в уголовном судопроизводстве, что явилось качественным скачком по сравнению с ранее действовавшим УПК РСФСР в определении процессуального положения специалиста в уголовном судопроизводстве.

Впервые в УПК РФ специалист (так же, как эксперт) был назван участником уголовного судопроизводства, что точно определило его процессуальный статус (гл. 8 ст. 58 УПК РФ).

В ч. 1 ст. 58 УПК РФ было закреплено определение специалиста. Напомним, что "специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном настоящим Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию".

Введение данной нормы в УПК РФ не осталось незамеченным правоприменителями и учеными и вызвало бурное обсуждение на страницах юридической литературы по поводу того, кто же является специалистом в уголовно-процессуальной деятельности. Примером может служить высказывание Н.П. Майлиса о редакции ч. 1 ст. 58 УПК РФ: "Закон должен быть не только лаконичен, понятен для всех участников процесса, но, главное, формулировки его должны толковаться однозначно. В данном случае такая однозначность отсутствует"[1].

Мы согласны с данным высказыванием и придерживаемся точки зрения, что в определении специалиста имеются теоретические и правовые неточности и пробелы, связанные с формой использования возможностей специалиста в целом и его познаний в частности.

Во-первых, в законодательном определении указано: "специалист - лицо, обладающее специальными знаниями...". Почему именно знаниями, а не познаниями?

В связи с этим в российской науке уголовно-процессуального права XX в. имеется несколько подходов к определению специальных знаний и специальных познаний, их роли и значения для достижения задач судопроизводства.

Традиционно в русском языке эти понятия применялись как синонимы. С учетом того что термин "специальные знания" является межотраслевым юридическим (специальные знания применяются в уголовном, гражданском, арбитражном, конституционном и административном процессе), он не может быть рассмотрен исключительно с точки зрения философских позиций. Именно особенностями специальных знаний как правовой категории и объясняются ошибки некоторых авторов, которые используют данные понятия в общефилософском смысле без соответствующей интерпретации с учетом их предназначенности для выполнения задач уголовного судопроизводства, тогда как область их использования в данном случае гораздо более узкая, и смысловую нагрузку они несут несколько иную. Ведь познание закономерностей общественного развития, природы, человеческого мышления в философском плане безгранично, а познание истины судом имеет свои строго определенные рамки в пространстве и во времени и заканчивается по общему правилу вынесением приговора и вступлением его в законную силу.

На основе языковых особенностей использования терминов "знания" и "познания" формировались традиции применения данных понятий в правовой сфере, различные подходы к определению структуры специальных знаний (познаний). В результате многие авторы склонились к точке зрения, что термин "познания" более емкий, поскольку охватывает как сумму определенных теоретических знаний субъекта, так и его опыт, а также навыки применения полученных знаний[2]. Мы придерживаемся такой же точки зрения и постараемся проанализировать применение термина "специальные знания (познания)" в современном уголовно-процессуальном законодательстве при характеристике сведущих лиц.

В ст. ст. 57 и 58 УПК РФ экспертами и специалистами названы лица, обладающие только специальными знаниями, об их навыках и умениях законодатель умалчивает. Получается, что законодатель предъявляет и к эксперту, и к специалисту только требование о наличии теоретических знаний, без учета обладания навыками применения этих знаний. А это прямо указывает на то, что ни эксперт, ни специалист не могут быть признаны достаточно квалифицированными и компетентными лицами, что автоматически влечет их отвод по основаниям, указанным в п. 3 ч. 2 ст. 70 и ч. 2 ст. 71 УПК РФ. Налицо противоречивость нормативных формулировок, обусловленная недостаточной преемственностью УПК РФ по отношению к традициям, заложенным отечественным законодателем в период действия УПК РСФСР.

Сам законодатель в применении данных терминов оказывается не совсем последовательным: в 2001 г. при формулировании основных понятий, касающихся участия сведущих лиц в судопроизводстве, он использует понятие "специальные знания", а в Федеральном законе от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" употребляет термин "специальные познания", раскрывая сущность показаний специалиста (ч. 4 ст. 80 УПК РФ)[3].

Подводя предварительный итог, мы считаем, что в современном уголовно-процессуальном законодательстве вопреки правовой и языковой традиции используется "более узкое" по смыслу понятие "специальные знания" для характеристики экспертов и специалистов, что при буквальном толковании противоречит нормам, закрепленным в ст. ст. 70 и 71 УПК РФ.

Для устранения данных противоречий полагаем необходимым предложить законодателю: заменить в ст. ст. 57 и 58 УПК РФ термин "специальные знания" на "специальные познания" и сформулировать в ст. 5 УПК РФ дефинитивную норму о специальных познаниях сведущих лиц.

Считаем, что определение "специальных познаний" должно содержать следующие понятия, образующие признаки:

а) это сведения, навыки и умения, полученные в результате профессиональной подготовки лица, не имеющие широкого распространения;

б) данные сведения, навыки и умения лицо должно приобретать в ходе определенной практической деятельности, накапливая практический опыт работы;

в) с качественной стороны данные сведения должны быть достоверными - апробированными, проверенными, признанными истинными в той или иной отрасли знаний;

г) данные сведения, навыки и умения сведущих лиц должны использоваться в доказывании по уголовным делам в установленной законом процессуальной форме;

д) лица, обладающие данными знаниями, навыками, умениями, привлекаются к производству по делу сторонами и судом для обеспечения назначения уголовного судопроизводства.

На основании вышеизложенного предлагаем следующее определение: "Специальные познания - это используемые в установленной законом процессуальной форме в ходе доказывания по уголовным делам достоверные сведения из какой-либо области знаний, а также навыки и умения, которыми обладает ограниченный круг лиц, имеющих профессиональную подготовку, практический опыт работы в данной сфере деятельности и привлекаемых судом и сторонами для оказания им содействия в целях обеспечения назначения уголовного судопроизводства".

На наш взгляд, реализация вышеперечисленных предложений облегчит определение в следственной и судебной практике круга специалистов и экспертов, которые могут быть привлечены к участию в деле.

Во-вторых, в законодательном определении указывается: "специалист - лицо... привлекаемое к участию в процессуальных действиях, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов...". Считаем, что данное положение не отражает существующую следственную практику, так как перечень материальных носителей информации, могущей иметь доказательственное значение по уголовному делу, не ограничивается лишь документами и предметами, он гораздо шире. Проблема видится в противоречиях внутри одной нормы - нормы, закрепленной в ч. 1 ст. 58 УПК РФ: специалист привлекается к участию в процессуальных действиях (без ограничений), но роль его ограничена собиранием предметов и документов. Думается, целесообразно возвращение к указанию в УПК РФ на содействие специалиста в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств.

В-третьих, в законодательном определении не нашлось указания относительно возможности привлечения специалиста к даче какого-либо заключения и показаний. Хотя Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ" введены новые нормы о возможности дачи заключения и показаний специалистом (ч. 3 и ч. 4 ст. 80 УПК РФ). Данное обстоятельство опять же существенно ограничило пределы использования специальных познаний специалиста в форме дачи им заключения и показаний. Считаем, что в любом случае роль специалиста и его статус должны строго очерчиваться в зависимости от формы участия в уголовном судопроизводстве, чего в действующем определении не наблюдается. Вместе с тем проблема небезнадежна, и ее решение нам видится в совершенствовании положений действующего УПК РФ.

В-четвертых, в приведенном законодателем в ч. 1 ст. 58 УПК РФ определении специалиста мы не нашли одного из основных признаков, характеризующих его как одного из участников уголовного процесса, - это независимость и незаинтересованность в исходе дела. К такому выводу мы пришли в результате анализа, проведенного на основе точек зрения авторов, изложенных в научной и юридической литературе, о понятии "специалист". В результате получилось, что к характерным признакам специалиста в уголовно-процессуальной науке следует относить следующие положения:

- независимость и незаинтересованность в исходе дела;

- компетентность;

- наличие специальных познаний и навыков;

- осуществление деятельности на всех стадиях уголовного процесса с момента поступления заявления или сообщения о преступлении;

- осуществление деятельности в связи с привлечением судом и сторонами для оказания им содействия посредством научно-технической, консультационной и иной необходимой помощи в целях обеспечения назначения уголовного судопроизводства.

Считаем, что совокупность этих признаков достаточно полно отражает содержание понятия "специалист" в уголовном процессе, а их логический синтез позволяет наиболее полно раскрыть его сущность.

Исходя из этого мы предлагаем следующую дефиницию: "Специалист - лицо независимое, компетентное, не заинтересованное в исходе дела, обладающее специальными познаниями и навыками, привлекаемое к участию в процессуальных действиях и производству следственных действий в порядке, установленном настоящим Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, посредством дачи показаний в качестве специалиста, дачи заключения специалиста, составления письменных справок и документов".

Изложение ч. 1 ст. 58 УПК РФ именно в такой редакции представляется наиболее оптимальным, так как в нем в полном объеме отражаются формы использования познаний специалиста.

Устав уголовного судопроизводства 1864 г. более детально регламентировал участие сведущих людей на предварительном следствии. Они привлекались для дачи показаний, производства осмотров и освидетельствований (ст. 315 УУС). Согласно ст. 325 УУС сведущие люди приглашались в тех случаях, когда для точного уразумления встречающегося в деле обстоятельства необходимы были специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии. Производство осмотров и освидетельствований осуществлялось врачами по предложению судебного следователя, а также при его участии и понятых. В соответствии со ст. 343 УУС следователь, понятые, участники осмотра имели право заявлять свое мнение о действиях врача, которые им покажутся сомнительными; мнения эти заносились в протокол.

Статья 326 УУС содержала прямое указание на профессии лиц, которые могли быть приглашены в качестве сведущих людей: врачи, фармацевты, профессора, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретшие особенную опытность. Согласно ст. 693 УУС сведущие люди не могли избираться из лиц, участвующих в деле или состоящих по делу свидетелями, судьями или присяжными заседателями.

Таким образом, осмотры и освидетельствования, проводимые в то время с помощью сведущих лиц, содержали отдельные признаки такой формы использования специальных знаний сведущих лиц, которая сейчас называется "участие специалистов в следственных действиях".

Кроме участия в осмотрах и освидетельствованиях сведущие лица привлекались также для разъяснения различных вопросов, требующих специальных знаний в различных сферах деятельности. Л.Е. Владимиров таких лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, называл справочными свидетелями - сведущими лицами, которые "дают из области своего опыта сведения, освещающие некоторые стороны уголовных дел... Суд, вооружившись этими сведениями, справкой, самостоятельно затем решает возникший вопрос... Призывается, например, бухгалтер для объяснения порядка счетоводства в каком-нибудь торговом заведении".

Как отмечает В.Н. Махов, "документами, составляемыми по заданию органов следствия и суда, в дореволюционном уголовном процессе были не только заключения (акты) о результатах проведенных исследований, но и документы справочного характера".

После известных событий в октябре 1917 г. одним из первых нормативных актов новой советской власти в области уголовного судопроизводства был Декрет о суде N 1 1917 г. Данный документ предусматривал право местных судов руководствоваться действовавшими до революции законами, если они не противоречили революционной совести и правосознанию, в том числе положениями Устава уголовного судопроизводства о привлечении сведущих лиц. Статья 14 Декрета о суде допускала использование заключения сведущего лица в качестве доказательства по уголовному делу.

Инструкция НКЮ РСФСР от 29 июля 1918 г. "Об организации и действии местных народных судов", а также принятое вскоре Положение о народном суде РСФСР предусматривали допросы сведущих лиц. Кроме того, в Положении о полковых судах от 10 июля 1919 г. было уже предусмотрено участие этих лиц в осмотрах, освидетельствованиях, обысках, выемках, проводимых по поручению полковых судов.

В наказах народным судам и инструкциях о порядке расследования уголовных дел местные органы власти иногда употребляли термин "экспертиза".

В первые годы советской власти и до принятия первого Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1922 г. действовали общие принципы использования специальных знаний сведущих лиц, установленные в дореволюционном уголовном судопроизводстве.

УПК РСФСР 1922 г., а затем и УПК РСФСР 1923 г. понятие "сведущие люди" не содержали, а закрепили использовавшийся в литературе термин "эксперт". Так, в ст. 58 УПК РСФСР 1923 г. указывалось, что заключение эксперта является доказательством. В примечании к ст. 63 УПК РСФСР 1923 г. устанавливались случаи обязательного вызова эксперта. Ст. 169 - 174 УПК РСФСР определяли порядок: назначения и производства экспертизы, дачи экспертом заключения; закрепляли права и обязанности эксперта и право обвиняемого на его вызов. Специалист как процессуальная фигура в УПК не упоминался. В тот период времени экспертами называли всех сведущих лиц, поскольку четкое представление об институте сведущих лиц отсутствовало.

Вместе с тем в УПК РСФСР 1923 г. оставался ряд норм, унаследованных от широкого понимания экспертов, то есть сведущих лиц, оказывающих в необходимых случаях содействие правосудию. Например, в соответствии со ст. 64 УПК РСФСР лицо, вызываемое в качестве эксперта, обязано было явиться для участия в осмотре или освидетельствовании и дать заключение. Согласно ст. 193 УПК РСФСР судебно-медицинские эксперты приглашались для вскрытия и осмотра трупов, для освидетельствования потерпевшего, обвиняемого и в других случаях, где требуется медицинская экспертиза. Часть 2 ст. 192 УПК РСФСР предусматривала вызов эксперта не только для дачи экспертного заключения. В случае необходимости они приглашались для участия в проводимых следователем осмотрах и освидетельствованиях; но тут же указывалось, что при этом должны были соблюдаться правила, указанные в ст. 169 - 174 УПК РСФСР, то есть правила производства экспертизы в уголовном судопроизводстве.

Таким образом, на формирование норм УПК РСФСР 1923 г. оказало влияние дореволюционное уголовно-процессуальное законодательство, которое предусматривало осмотры и освидетельствования, проводимые сведущими людьми.

Законодатель в УПК РСФСР 1922 г., так же как и в УПК РСФСР 1923 г. эксперта и специалиста не разграничивал. Эксперт, наряду с проведением экспертных исследований, привлекался к осмотрам и к освидетельствованиям. Подлинное привлечение эксперта выходило за рамки его процессуальных полномочий.

В стране шло развитие научно-технического прогресса, достижения которого внедрялись в уголовный процесс. Практика и ученые того периода времени признавали необходимость выделения специалиста и наделения его статусом самостоятельного участника уголовного процесса.

В 1929 г. И.Н. Якимов высказал предложение делить всех сведущих лиц на две категории. В первую из них он относил "научных экспертов", разрешающих вопросы на основании данных какой-либо науки, во вторую - "справочных экспертов", дающих опытные сведения, необходимые по делу, из области какого-либо искусства, ремесла или занятия.

По его представлению "научные эксперты" по поставленным перед ними вопросам дают заключение на основе данных науки, представителями которой они являются, и их заключение - разрешение вопроса, для выяснения которого они призваны. "Справочные эксперты" не решают вопросов по существу, а дают сведения, необходимые для понимания какого-нибудь обстоятельства. Отличие между этими сведущими лицами И.Н. Якимов видел в содержании даваемых ими сведений. "Роль первых - самостоятельна, роль вторых - подсобна, так как без них иногда можно обойтись, если производящий расследование обладает соответствующими сведениями или может получить их другим путем".

Таким образом, предложенное И.Н. Якимовым разграничение сведущих лиц на две категории по характеру выполняемых ими функций фактически соответствует функциям специалистов и экспертов в современном их понимании. При этом автор отмечает, что в тот период времени И.Н. Якимов рассматривал обе эти категории сведущих лиц в качестве экспертов, отличающихся друг от друга только характером выполняемой ими деятельности.

Постепенно следственная и судебная практика все настойчивее ставила вопрос о расширении использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве. Решение этой проблемы осуществлялось по нескольким направлениям. Сразу же в послевоенные годы, в начале 50-х гг., стали активно образовываться лаборатории судебных экспертиз. Следователей прокуратуры, а именно они составляли тогда основу системы органов предварительного следствия, стали оснащать специальными криминалистическими комплектами, в которые входили технические средства выявления, фиксации следов преступления (фотонаборы, дактилоскопические порошки, кисточки и др.). Такие же технические средства стали поставляться в милицию, которая в тот период времени фактически являлась органом следствия.

Активное оснащение следственного аппарата прокуратуры техническими средствами и недостаточно высокий уровень профессионального мастерства следователей, большинство из которых являлись бывшими фронтовиками без специального юридического образования, потребовали введения новой штатной должности прокурора-криминалиста. Согласно Инструкции от 18 октября 1954 г., утвержденной Генеральным прокурором СССР, в задачи прокурора-криминалиста входило оказание помощи следователю в обнаружении и изъятии следов и вещественных доказательств при расследовании преступлений, применение судебно-оперативной фотографии, составление планов расследования. Кроме того, он обязан был проводить обучение и консультирование следователей по вопросам криминалистической техники, доэкспертное предварительное исследование вещественных доказательств, оказывать помощь в их отборе для последующего проведения экспертизы, обобщать практику применения научно-технических средств, осуществлять контроль за правильным использованием и сохранностью научно-технических средств, имеющихся в следственном чемодане, проводить учебные занятия, семинары, читательские конференции, заниматься созданием библиотеки специальной литературы, осуществлять руководство криминалистическими кабинетами.

Постепенно происходило развитие научно-технического и общественного прогресса, соответственно, повышались требования к качеству предварительного следствия. С каждым годом ощущалась потребность внести в уголовно-процессуальное законодательство нормы, предусматривающие возможность привлечения сведущих лиц не только для участия в осмотрах и в освидетельствованиях, но также и в других следственных действиях.

Как отмечает В.Н. Махов, "назрела необходимость предусмотреть в законодательстве отдельной от экспертизы формы использования знаний сведущих лиц - участие их в следственных действиях, регламентировать положение этих сведущих лиц. Вместе с тем ощущалась потребность и в других нормах, открывающих более широкие возможности для использования достижений науки и техники в уголовном судопроизводстве".

Научная позиция ученых, касающаяся деятельности специалиста, а также требования практики оказали влияние на необходимость совершенствования уголовно-процессуального законодательства, результатом чего явилось принятие в 1960 г. нового УПК РСФСР.

УПК РСФСР 1960 г. не содержал понятие "специалист", не был регламентирован его правовой статус и порядок привлечения для участия в следственных действиях. При этом в ст. 159 и 397 УПК РСФСР допускалось привлечение педагога как специалиста в области детской подростковой психологии, при допросе несовершеннолетнего свидетеля, при допросе несовершеннолетнего обвиняемого. Согласно ст. 180 УПК РСФСР при осмотре трупа предусматривалось участие врача-специалиста в области судебной медицины, а при невозможности его участия - иного врача. Статья 57 УПК РСФСР по делам лиц, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство, и лиц, понимающих знаки немого или глухого, предусматривала участие переводчика. Однако порядок деятельности указанных специалистов, их обязанности и права в законе детально не регламентировались.

Закон предусматривал только одну форму его деятельности - это участие в производстве следственных действий (ст. 133.1, 253.1 УПК РСФСР). Как отмечает А.Г. Смородинова, "законодательные ограничения участия специалиста (только в следственных действиях либо в случаях, предусмотренных Кодексом) несостоятельны по своей сути. Более того, они препятствуют активному внедрению специальных познаний и научно-технических достижений в уголовный процесс, что противоречит потребностям практики".

Совершенствование института специалиста с принятием УПК РСФСР 1960 г. не прекратилось. Развитие научно-технического и общественного прогресса, появление новых видов преступлений, форм их совершения, использование преступниками последних достижений науки и техники, необходимость в более четкой законодательной регламентации полномочий специалиста - все это обусловило принятие законодателем в 2001 г. нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вступившего в законную силу 1 июля 2002 г. и действующего в настоящее время.

В УПК РФ законодатель более полно и удачно сформулировал понятие специалиста, значительно расширил его процессуальный статус. По решению следователя специалист может привлекаться к участию во всех процессуальных действиях (ч. 1 ст. 58 УПК РФ). Вместе с тем в УПК РФ законодатель закрепил обязательные случаи привлечения специалиста: к осмотру трупа и эксгумации (ст. 178); к освидетельствованию (ст. 179); к допросу несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля (ст. 191); к допросу несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого (ст. 425).

Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" в УПК РФ был введен новый вид доказательств - заключение и показания специалиста (п. 3.1 ч. 2 ст. 74).

Таким образом, проанализировав различные периоды развития института сведущих лиц в российском уголовном процессе, автор полагает, что на его становление и развитие оказывают влияние следующие факторы. Во-первых, это развитие и внедрение достижений научно-технического прогресса в уголовное судопроизводство. Как отмечает Л.М. Исаева, "становление этого института в чем-то схоже с развитием науки, которое не идет равномерно: экстенсивные периоды сменяются научными революциями, приводящими к изменению всей структуры, методов знания и форм организации. Для науки характерно чередование периодов ее дифференциации, приводящей к интеграции, а затем опять к разделению, но только уже на новом уровне. Те же тенденции прослеживаются и при развитии института сведущих лиц". Во-вторых, на развитие института сведущих лиц оказывает влияние совершенствование норм уголовно-процессуального законодательства. Так, например, в соответствии с УПК РСФСР 1960 г. специалист привлекался для оказания содействия следователю или суду в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, используя свои специальные знания и навыки (ст. 133.1, 253.1).

В настоящее время формы привлечения специалиста в уголовном процессе значительно расширены. Согласно УПК РФ (ч. 1 ст. 58, ч. 2 и 3 ст. 80, ч. 1 ст. 144), специалист может привлекаться: для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов; для содействия в применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела; для постановки вопросов эксперту; для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию; для дачи заключения по вопросам, поставленным перед ним сторонами; для разъяснения или уточнения данного им заключения путем его допроса, проведенного после получения его заключения; для участия в производстве документальных проверок, ревизий, исследовании документов, предметов, трупов.

[1] Майлис Н.П. Проблемы законодательного регулирования участия специалиста в уголовном судопроизводстве // Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации - проблемы практической реализации: Материалы Всероссийской научно-практической конференции: Сборник. Краснодар, 2002. С. 94 - 95.

[2] См., например, Арсентьев В.Д., Заболоцкий В.Г. Использование специальных познаний при установлении фактических обстоятельств дела. Красноярск, 1986. С. 4; Торбин Ю.Г. Теоретические и прикладные проблемы обнаружения и использования в уголовном судопроизводстве следов и особых примет на живых лицах: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2004. С. 42; Селина Е.В. Применение специальных познаний в российском уголовном процессе: Дис. ... докт. юрид. наук. Краснодар, 2003. С. 29.

[3] Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 27 (ч. 1). Ст. 2706.