Вопросы использования специальных знаний всегда находились в центре внимания ученых и практиков, интересующихся проблемами уголовного процесса и криминалистики. В науке до сих пор не сформировался единый подход к определению указанного понятия, его признаков, форм использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве, их классификации и т.д. Ведется дискуссия даже по поводу того, как правильнее говорить: специальные "знания" или специальные "познания". Безусловно, плюрализм мнений во многом обусловлен несовершенством уголовно-процессуального законодательства как действующего, так и уже утратившего силу.

Институт использования специальных знаний в уголовном процессе претерпел некоторые изменения с принятием УПК РФ и его последующими дополнениями. Если в период действия УПК РСФСР 1960 г. традиционно назывались две процессуальные формы использования специальных знаний (судебная экспертиза и участие специалиста в следственных действиях), не считая разнообразных непроцессуальных форм, то сегодня этот вопрос перешел в разряд остродискуссионных. Причиной тому стали в первую очередь новеллы УПК РФ о показаниях и заключении специалиста, которые уже неоднократно обсуждались в научной литературе.

Помимо экспертизы и участия специалиста в следственных и судебных действиях некоторые авторы называют и исследуют такие формы использования специальных знаний, как привлечение следователем (дознавателем, прокурором, судьей) собственных специальных знаний, использование научно-технических средств в уголовном процессе, участие переводчика и педагога (психолога) в следственных и судебных действиях.

Формы использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве в основном классифицируют на процессуальные и непроцессуальные. Под процессуальными принято понимать те формы, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законом. С этой точки зрения почти все вышеперечисленные формы следует отнести к процессуальным, поскольку их использование в той или иной степени регламентируется УПК, за исключением привлечения следователем (дознавателем, прокурором, судьей) собственных специальных знаний[1].

Вместе с тем, как верно отмечается в литературе, "деятельность сведущих лиц не исчерпывается участием в отыскании, закреплении и оценке доказательств по делу"[2] . Поэтому принято выделять и непроцессуальные формы, которые законом не предусмотрены, но выработаны практикой и широко используются в ходе принятия процессуальных решений и отыскания ориентирующей информации. Среди непроцессуальных форм использования специальных знаний называют такие, как привлечение специалистов к производству экспертизы, для производства ревизий, аудиторских и технических проверок, несудебную экспертизу, консультативно-справочную деятельность специалиста, участие сведущих лиц в оперативно-розыскных мероприятиях, производство ими так называемых предварительных исследований материальных объектов, оказание технической помощи оперативному сотруднику и т.д[3].

Однако в науке сравнительно недавно в качестве критерия классификации форм использования специальных знаний на процессуальные и непроцессуальные был предложен характер результата, получаемого при использовании специальных знаний (а не наличие или отсутствие нормативной регламентации). Если результат должен иметь доказательственное значение, то это объективный показатель того, что данная форма использования специальных знаний должна относиться к процессуальным [4]. Мы, в свою очередь, полагаем, что определенную форму использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве можно считать процессуальной при наличии в совокупности трех условий:

1) форма использования специальных знаний названа в УПК РФ;

2) процедура их использования в данной форме регламентирована в УПК РФ в той или иной степени;

3) результат, получаемый при использовании специальных знаний, имеет доказательственное значение (самостоятельное или в составе другого доказательства).

В свете сказанного судебная экспертиза и участие специалиста в следственно-судебных действиях, безусловно, являются процессуальными формами использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве.

Если УПК РСФСР 1960 г. предусматривал возможность производства допроса эксперта, но его показаниям статуса самостоятельного вида доказательств почему-то не придавал (ст. ст. 192, 289), то УПК РФ исправил ситуацию, наделив показания эксперта как доказательства свойством допустимости. И несмотря на то, что допрос эксперта ни в коем случае не может подменить собой производство экспертизы и допускается только после дачи экспертом заключения (ч. 1 ст. 205, ст. 282 УПК РФ), а предмет его допроса ограничен только предметом соответствующей экспертизы, представляется, что допрос эксперта необходимо рассматривать как форму использования специальных знаний в уголовном процессе, пусть и вспомогательную (дополнительную по отношению к экспертизе). Результатом допроса эксперта становятся его показания, разъясняющие или уточняющие ранее данное им заключение в ходе судебного следствия - не только разъясняющие, но и дополняющие заключение (ч. 1 ст. 282 УПК РФ). Таким образом, допрос эксперта необходим лицу или органу, ведущему производство по делу и не обладающему специальными знаниями, для того чтобы имеющиеся в деле доказательства (в частности, заключение эксперта) максимально использовать в целях достижения назначения уголовного судопроизводства. С учетом того, что процедура допроса эксперта регламентирована УПК РФ и результат допроса (показания) имеет доказательственное значение, обладая статусом самостоятельного источника доказательств, допрос эксперта необходимо признать процессуальной формой использования специальных знаний в уголовном процессе.

К их числу следует также относить участие педагога (психолога)[5] и участие переводчика в следственных действиях, поскольку эти формы не только упоминаются в УПК, но и в определенной степени регламентируются им (ст. ст. 18, 59, 69, 164, 169, 191, 263, 280, 425), а результаты деятельности педагога, психолога и переводчика, не имея самостоятельного доказательственного значения, являются частью следственного действия, в котором они принимают участие и содержание, ход, результаты которого описываются в протоколе этого действия. Протоколы же следственных действий и судебного заседания, соответствующие требованиям закона, допускаются в качестве доказательств (п. 5 ч. 2 ст. 74, ст. 83).

Дискуссионен вопрос о том, можно ли использование научно-технических средств в доказывании считать процессуальной формой использования специальных знаний. Хотя в УПК РФ и не закреплены общие условия использования таких средств, в ч. 6 ст. 164 речь идет о возможности применения при производстве следственных действий технических средств и способов обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления и вещественных доказательств, а в некоторых других статьях Кодекса так или иначе регламентируется применение звукозаписи, видеозаписи, фотографирования, киносъемки (ч. 1 ст. 58, ч. 2 ст. 82, ч. 2 ст. 84, ч. ч. 5, 8 ст. 166, ч. 2 ст. 178, ч. 5 ст. 179, ч. 3 ст. 180, ч. 4 ст. 189, ч. 4 ст. 190, ч. 1 ст. 217, ч. 5 ст. 259 и т.д.). Фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы допроса, кассеты видеозаписи, носители компьютерной информации прилагаются к протоколу соответствующего следственного действия (ч. 8 ст. 166) и являются его составной частью, т.е. имеют доказательственное значение, но только с протоколом. Следовательно, использование научно-технических средств в уголовном судопроизводстве необходимо признать процессуальной формой использования специальных знаний.

С расширением источников (видов) доказательств за счет дополнения их перечня заключением и показаниями специалиста, к сожалению, не произошло реального увеличения числа процессуальных форм использования специальных знаний. В условиях существующего правового регулирования заключение специалиста в уголовном деле может иметь статус только "иного" документа, а не самостоятельного доказательства, поскольку отвечает одному из главных признаков "иного" документа - изготовленного не в ходе процессуальной деятельности. Процедура получения заключения специалиста законом не регламентирована, непонятно, кто и каким образом должен разъяснить специалисту перед дачей заключения его права, обязанности и ответственность, тем более если инициатором получения данного доказательства является участник со стороны защиты. Поэтому получение заключения специалиста на текущий момент времени можно причислять только к непроцессуальным формам использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве. Такой вывод актуален и для получения показаний специалиста, поскольку процедура их получения законом также не предусмотрена, вследствие чего на практике специалистов продолжают допрашивать в качестве свидетелей, и тогда речь идет уже о другом доказательстве - показаниях свидетеля. Для рассмотрения показаний специалиста в контексте процессуальных форм использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве необходимо включить в УПК нормы о допросе специалиста. А пока следует признать, что справочно-консультационная деятельность сведущих лиц, которая в период действия УПК РСФСР 1960 г. традиционно считалась непроцессуальной формой использования специальных знаний, остается таковой и в настоящее время.

Принимая во внимание предложенные нами критерии, которые нужно учитывать в совокупности, мы не можем согласиться с О. Полещук, С. Саксиным и В. Яровенко, которые относят к процессуальным формам использования специальных знаний в том числе проведение проверок и ревизий (ч. 1 ст. 144 УПК), выполнение специального исследования и подготовку заключения по его результатам (ст. 80), содействие в постановке вопросов эксперту[6]

В частности, процедура документальных проверок и ревизий, производство которых закон допускает в стадии возбуждения уголовного дела, в УПК РФ не закреплена. Более того, дискуссионным является вопрос о том, носит ли вообще деятельность в этой стадии процессуальный характер. И даже несмотря на то, что результаты проверок и ревизий могут быть приобщены к материалам дела в качестве "иных" документов, в силу изложенного едва ли анализируемую форму использования специальных знаний можно считать процессуальной, поскольку второе из трех условий однозначно отсутствует.

Содействие специалиста в постановке вопросов эксперту хотя и упомянуто в ч. 1 ст. 58 УПК, иными нормами закона не регламентируется. Поэтому о процедуре привлечения специалиста в этом случае можно только догадываться, что ставит под сомнение и наличие у этой деятельности доказательственного значения (т.е., строго говоря, речь идет об отсутствии второго и третьего условия). Однако если все же некоторые вопросы, поставленные перед экспертом, были предложены специалистом и на них были даны ответы в заключении эксперта, не признанном недопустимым доказательством, то появляется основание говорить о доказательственном значении содействия специалиста в постановке вопросов эксперту в составе такого доказательства, как заключение эксперта. Тем не менее и это обстоятельство, на наш взгляд, не позволяет считать указанную деятельность специалиста процессуальной формой использования специальных знаний, так как она не регламентирована в УПК РФ (второе условие остается отсутствующим).

В период действия УПК РСФСР 1960 г. данная форма использования специальных знаний была непроцессуальной и именовалась справочно-консультационной деятельностью специалиста. Современный законодатель, видимо, решил изменить ситуацию, стремясь допустить участие специалиста в таком процессуальном действии, как назначение экспертизы. Однако стоит признать, что он не предпринял всех необходимых мер для этого. Так, ст. 195 УПК РФ о порядке назначения судебной экспертизы не предусматривает процессуальной возможности привлечения специалиста к определению круга вопросов для эксперта, а ст. 168 закрепляет право следователя привлечь специалиста к участию в любом следственном, а не процессуальном действии. Бланк постановления о назначении судебной экспертизы (приложение 117 к ст. 476 УПК РФ), утративший силу вместе с иными бланками в соответствии с ФЗ от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ, также не содержал намеков на возможное официальное участие специалиста при назначении экспертизы.

Сказанное свидетельствует лишь об одном: с принятием УПК РФ ситуация фактически не изменилась. Специалист может привлекаться следователем (дознавателем) при назначении экспертизы для определения вопросов эксперту исключительно в рамках непроцессуальной формы использования специальных знаний - справочно-консультационной деятельности специалиста. И даже если специалист будет способствовать определению экспертного задания и правильному формулированию вопросов эксперту, давая свои показания, т.е. на допросе (как предлагают некоторые авторы [7] ), то, поскольку допрос специалиста не регламентируется законом, и в этом случае нельзя говорить, что специалист участвовал в постановке вопросов эксперту в рамках процессуальной формы использования специальных знаний.

Анализ ст. 58 и других норм УПК РФ позволил Е. Россинской заключить, что "справочно-консультационная деятельность сведущих лиц становится новым видом процессуальной формы использования специальных знаний" . Учитывая изложенное, мы не можем в полной мере согласиться с этим мнением: в силу несовершенства норм УПК РФ об этом говорить несколько преждевременно, хотя вполне возможно, что так оно и станет в будущем - по мере развития уголовно-процессуального законодательства. Поэтому на данный момент, по нашему мнению, в большей степени прав С. Шейфер, который пришел к выводу о том, что в ст. 58 УПК РФ без достаточных оснований объединены процессуальные и непроцессуальные действия специалиста . Обращение к ст. 58 позволяет сделать несложный вывод о том, что под непроцессуальными действиями здесь понимаются содействие специалиста в постановке вопросов эксперту и разъяснение сторонам и суду вопросов, входящих в профессиональную компетенцию специалиста, которое осуществляется в рамках его заключения или показаний.

Таким образом, признание той или иной формы использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве процессуальной зависит от того, насколько подробно она регламентирована законом и имеют ли результаты соответствующей деятельности доказательственное значение.

[1] По обоснованному мнению Д. Сорокотягиной и И. Сорокотягина, это непроцессуальная форма. См.: Сорокотягина Д.А., Сорокотягин И.Н. Судебная экспертиза: Учебное пособие. Ростов-на-Дону, 2006. С. 78.

[2] Лившиц Ю.Д., Кудрявцева А.В. Вопросы использования специальных познаний в уголовном процессе. Челябинск, 2001. С. 9.

[3] См.: Зинин А.М., Майлис Н.П. Судебная экспертиза: Учебник. М., 2002. С. 69; Лившиц Ю.Д., Кудрявцева А.В. Указ. соч. С. 9 - 12; Сорокотягина Д.А., Сорокотягин И.Н. Указ. соч. С. 76 - 83.

[4] См.: Трапезникова И.И. Специальные знания в уголовном процессе России (понятие, признаки, структура): Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2004. С. 5, 6.

[5] Эту форму использования специальных знаний мы считаем самостоятельной и отличной от такой, как участие специалиста в следственно-судебных действиях. См. подробнее: Тетюев С.В. Участие педагога (психолога) в производстве по делам несовершеннолетних как самостоятельная процессуальная форма использования специальных познаний в уголовном судопроизводстве // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА(СЮИ): Материалы Межд. научн.-практ. конференции. Екатеринбург, 2005. Ч. 2. С. 303 - 308.

[6] См.: Полещук О.В., Саксин С.В., Яровенко В.В. Теория и практика применения специальных знаний в современном уголовном судопроизводстве. М., 2007. С. 18.

[7] См., напр.: Степанов В.В. Допрос в уголовном процессе // Южно-Уральские криминалистические чтения: Сб. материалов Межд. научн.-практ. конференции. Уфа, 2004. Вып. 12. С. 146.