Определить границы единого сложного преступления порой представляет трудности. Ошибки в квалификации сложного преступления обусловлены рядом объективных обстоятельств. Например, отсутствием законодательного определения понятия единого сложного преступления, различным описанием этого явления в юридической литературе и, наконец, трудностями, которые обусловлены поисками критериев разграничения сложного преступления от множественности преступлений.

В.Н. Кудрявцев отмечал, что многообразие форм преступных деяний, их связь и взаимообусловленность приводит к тому, что разрешить вопрос о том, являются ли преступные деяния эпизодами одного целого или случайно совпали во времени и пространстве представляет значительные трудности в судебной и следственной практике .

В юридической литературе подмечено, что как только преступное посягательство «объективизировалось» вовне, оно стало независимым от субъекта преступления, субъект не властен над последующим объективным развитием событий . Учитывая данное обстоятельство, законодатель, относя определенное поведение человека к преступлению не придерживается правила, согласно которому единству действия (бездействия) соответствует отдельное (единое) преступление, а множеству действий - множество преступлений. Н.Д. Дурманов считал, что «отдельное преступление, в общем, соответствует отдельному реально совершенному действию (или бездействию), нередко совместно с результатом, однако юридическое [1] [2] определение преступления только в общих чертах базируется на действии в том виде, как оно совершается в объективном мире»271.

Для сложных единых преступлений характерно совершение одного действия, повлекшего несколько общественно опасных последствий, либо совершение нескольких действий, вызвавших одно последствие, либо

- - -272

нескольких действии, повлекших несколько последствии .

О том, что такое понимание не является общепризнанным, свидетельствуют данные, полученные в результате проведенных автором социологических исследований. Из 300 работников органов МВД, прокуратуры, суда и адвокатуры на этот вопрос ответили:

А. - к единым простым преступлениям относятся:

- преступления с одним действием (бездействием) - 22,5%;

- с одним действием и одним последствием - 38,4%;

- с двумя действиями - 29,4%;

- длящиеся преступления - 1,6%;

- продолжаемые преступления - 2,3%;

- составные преступления - 4,8%;

Б. - к единым сложным преступлениям относятся:

- с двумя действиями - 19,5%;

- с двойной формой вины - 15,8%;

- длящиеся преступления - 20,7%;

- продолжаемые преступления - 24,2%;

- составные преступления-19,8%.

Такой разброс мнений о едином простом и сложном преступлении, прежде всего, обусловлен различным пониманием преступного поведения и критериев его оценки как единого преступления. Теории уголовного права известны различные критерии объективного или субъективного характера.

271

Дурманов Н.Д. Понятие преступления. -М., 1948. С. 64.

272

Малков В.П, Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву. - Казань. 1982. С. 13.

Так, Н.Д. Сергеевский полагал, что «вопрос о том, представляет ли известная деятельность человека одно единое действие или ряд самостоятельных действий, есть questo facti, и решение его должно быть производимо практическим путем в каждом отдельном случае». По его мнению, «два самостоятельных действия не могут быть соединены в одно для вменения...» Он выдвигал четыре положения, которые имеют решающее значение при оценке содеянного как отельного преступления или как множества их: «Во-первых, время не в том смысле однако, чтобы оба акта, разделенные во времени, всегда представляли собою два отдельных действия; во-вторых, прекращение всякой связи между человеком и тем, что им сделано; в-третьих, нарушение единства в способе действия, в-четвертых, различие субъективного настроения в отдельных актах»[3].

Н.С. Таганцев считал, что «понятие отдельного преступного деяния имеет своим предположением естественное понятие человеческого действия, проявление личности вовне, но вместе с тем во многом и отличается от него, получая условное юридическое значение». При этом условность его Н.С. Таганцев видел в том, что «понятие единичного преступного деяния во многих отношениях зависит от законного определения...» Он полагал, что «единство вины составляет главный признак единого преступного деяния»[4].

По мнению С.В. Познышева, «единство преступления предполагает, прежде всего, единство объекта, на который направляется посягательство... Единство действия предполагает, далее, одно общее решение подвергнуть известному воздействию данный объект, хотя, быть может, по частям и в несколько приемов. Наконец, предполагается одна, хотя, может быть, и

распадающаяся на несколько раздельных во времени актов, деятельность, направленная на общий объект»275.

Нет единства в понимании этих вопросов и в нашей юридической литературе.

Например, А. А. Герцензон под единым преступлением подразумевал «действие, выраженное в отдельном волевом акте» либо «ряд одинаковых актов, направленных к единой цели» . «Единичным преступное деяние является в том случае, если виновный (или несколько лиц-соучастников) совершит деяние, объединенное единым намерением» единой целью, посягающее на единый объект и выражающееся в деятельности, - писал А. А. Герцензон, - которая несмотря на все ее разнообразие, подчинена единому преступному замыслу, направленному на достижение определенного результата, и в том случае, если это деяние укладывается в признаки, предусмотренные соответствующей нормой Особенной части Уголовного

277

кодекса» .

Н.Ф. Кузнецова важнейшими признаками единого преступления считает «единый ущерб» от преступного действия и «единую форму»

278

ВИНЫ .

По мнению А.М. Яковлева, обязательным признаком всякого единичного преступления «является либо единичное действие, либо единичное последствие, либо единичное и действие, и последствие». Но единство преступления, как полагает А.М. Яковлев, должно устанавливаться на основе как объективного, так и субъективного критериев. Объективными критериями преступления являются либо «единство действия и причинно связанного с ним последствия», либо «причинение одного последствия

Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. - М., 1912. С.638.

276

Герцензон А.А. Квалификация преступления. -М., 1947. С. 15, 20.

277

Герцензон А. А. Уголовное право. - М., 1948. С. 440-444.

278

Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности.

С. 77-78.

несколькими однородными действиями», либо наличие «множественности последствий при непременном условии однородности этих последствий, которые охватываются одной и той же уголовно правовой нормой». Субъективный критерий, как считает А.М. Яковлев, должен дополнить объективный критерий. Преступление может считаться единым, если имеет место единая форма вины. «Для констатации наличия единого преступления, - пишет А.М. Яковлев, - необходимо также чтобы единству (однородности) действия и единству (однородности) последствия соответствовала единая форма вины»[5].

А.А. Пионтковский полагал, что единое преступление имеет место в

тех случаях, когда определенный преступный результат причинен в

результате одного действия виновного, но и совершение нескольких

действий в ряде случаев вследствие наличия определенной внутренней связи

и конечного преступного результата образует единое преступление[6] [7].

Следует отметить, что А.М. Яковлев, решая вопрос о критериях

единства преступного поведения, исходит из необходимости учитывать как

объективный, так и субъективный критерии. В большинстве же своем

криминалисты, рассматривая частные случаи единых преступлений,

связывают понятие единого преступления со свойствами отдельных его

элементов (объективных либо субъективных), но главным образом - с

объективной стороной, а «по отдельным элементам единичное преступление,

как правильно подчеркивает В.Н. Кудрявцев, нельзя отличить от

^ 281

множественности преступлении» , поскольку юридические конструкции единых преступлений чрезвычайно разнообразны. В самом простом случае единое преступление состоит из действия (ст. 287 УК); одного действия и одного последствия (ст. 105 УК). В других случаях они состоят из

нескольких (как тождественных, так и нетождественных) действий, которые приводят к одному преступному результату (ст. 200 УК), либо к нескольким преступным последствиям (ст. 213 УК).

Несмотря на разнообразие юридических конструкций единых преступлений, все они характеризуются важным признаком - внутренней взаимосвязанностью его элементов. В юридической литературе отмечается, что эта связь выражается не в механическом сцеплении разнородных частиц, а в органическом взаимодействии элементов единого преступления, соотносящихся между собой либо как преступная форма и содержание преступления, либо как средство для осуществления преступной цели и сама эта преступная цель, либо как преступное действие и его преступный результат[8]. Наконец, отдельные эпизоды единого преступления могут быть звеньями (этапами) осуществления одного преступного плана (например, когда крупный ущерб причиняется в результате нескольких эпизодов хищения).

Однако судебно-следственная практика показывает, что только внутренней взаимосвязи недостаточно для признания преступления единым, поскольку несколько преступных действий могут быть звеньями (этапами) одного преступного намерения.

Видимо, законодатель, признавая то или иное преступное поведение единым преступлением, учитывает и другие, более важные основания. Эти основания, по мнению В.Н. Кудрявцева, имеют криминологическую природу и учитываются законодателем при построении норм Особенной части. В основе признания того или иного поступка или группы человеческих поступков единым преступлением, а, следовательно, и в основе конструкции нормы Особенной части, его предусматривающей, лежат специальные

свойства этих поступков. Ими, - пишет В.Н. Кудрявцев, - являются, в частности, распространенность, повторяемость, типичность, повышенная общественная опасность именно такого комплекса действий и вредных

^ 283

последствии, который и находит закрепление в этой норме .

Таким образом, единым преступлением в уголовном законодательстве признаются такие поступки и их комплексы, которые не только тесно внутренне взаимосвязаны единством вины, мотива и цели, но и характеризуются типичностью, распространенностью, повторяемостью и обладают повышенной тяжестью содеянного.

Другими словами, это те «соображения», которыми руководствуется законодатель, признавая то или иное деяние единым преступлением, в процессе криминализации.

Продолжая мысль о критериях единства преступного поведения, следует отметить, что этой проблеме в последние годы много внимания уделял В.П. Малков. По его мнению, вопрос о единстве преступного поведения может быть правильно решен, если учитывать два критерия: социальный и правовой (юридический). Правовой (юридический) критерий определяет объем и границы преступного поведения рамками уголовноправовой нормы, в которой дается описание объективных и субъективных признаков объявляемого преступлением деяния. Социальный критерий единства преступного деяния на основе учета субъективной направленности действующего лица позволяет решить вопрос, в силу каких обстоятельств множественность действий, каждое из которых может представлять собой самостоятельные преступления, не подлежит отдельной правовой оценке, а поглощается рамками той или иной уголовно-правовой нормы[9] [10].

Критерии единства преступного поведения, предложенные В.П. Малковым, - это результат теоретических исследований нескольких

криминалистов. Еще в 1963 году В.Н. Кудрявцев «подготовил почву» для правильного решения этого важного вопроса в науке уголовного права и судебно-следственной практике. Его определение единого преступления по своему содержанию, по сути дела, совпадает с признаками социального критерия. Правовой (юридический) критерий В.Н. Кудрявцевым не назван в определении единого преступления в качестве признака, но, говоря о социальных свойствах того или иного поступка или группы человеческих поступков, В.Н. Кудрявцев подчеркнул, что социальные свойства этих

ЛОС

поступков лежат в основе конструкции норм Особенной части .

Дальнейшее развитие этот вопрос получил в исследованиях, проводимых Е.А. Фроловым и Р.Р. Галиакбаровым, которые в 1967 году предложили дополнить определение единого преступления, выработанное В.Н. Кудрявцевым, важным положением о том, что действия, связанные между собой и характеризующие антиобщественную сущность определенной категории субъектов, должны быть подмечены и зафиксированы в законе в качестве единого состава преступления . Это дополнение по своему существу представляет собой правовой (юридический) критерий.

Однако и В.П. Малков не сразу пришел к выводу о том, что преступное поведение может быть признано единым преступлением при наличии социального и правового (юридического) критериев. Этому выводу предшествовали исследования, проводимые им в 1974 году, когда он, решая вопросы квалификации по совокупности преступлений, писал, что единство совершенного преступного деяния определяется как рамками уголовноправовой нормы Особенной части уголовного закона, так и социальным смыслом совершенных действий, лежащих в основе преступления[11] [12] [13].

Критически была воспринята мысль В.П. Малкова о выделении

социального критерия некоторыми учеными-криминалистами. Так, Ю.А.

Красиков, который убежден в необходимости дальнейшей юридизации

уголовно-правовых институтов и отказа от социологизмов, критикует В.П.

Малкова, предложившего в качестве социального критерия выделения форм

288

множественности преступлении .

Основой (ядром) большинства преступных деяний человека является совокупность или система действий (как серия телодвижений, направленных на один объект), которые по форме проявления существенно отличаются одно от другого, а по своим объективным признакам подпадают под

289

признаки различных преступлении .

С физической точки зрения» внешне, их можно расчленить на ряд отдельных преступных поступков, которые без учета субъективной направленности можно было бы квалифицировать как самостоятельные преступления, предусмотренные различными статьями уголовного кодекса. Однако в совокупности или системе действий такие отдельные преступные поступки не подлежат самостоятельной квалификации, а поглощаются рамками другого преступления, поскольку не имеют в соответствующем преступном деянии самостоятельного правового значения.

В Общей части действующего уголовного законодательства нет специальных норм, регулирующих поглощение преступных действий. За целесообразность введения специальной нормы о правилах поглощения одних преступных действий другими, высказывался В.П. Малков. Введение такой нормы в законодательство, по его мнению, сыграло бы большую роль в [14] [15] устранении разнобоя в квалификации содеянного и способствовало бы укреплению законности[16] [17].

Установление оснований поглощения отдельных преступных действий и последствий в рамках другого преступления, как правило, строже наказуемого, действительно имеет важную роль при квалификации преступлений. Поэтому, как представляется, назрела необходимость решения этих вопросов в законодательном порядке.

Анализ условий, при которых теория уголовного права, судебная и следственная практика допускают поглощение одних преступных действий другими и анализ норм Особенной части уголовного закона показывают, что при формулировании диспозиций ряда норм законодатель, как правило, применял поглощение насильственных преступных действий при условии, если такие действия являлись формой проявления, средством или способом совершения другого преступления.

Законодатель, судебная, следственная практика и теория уголовного права, решая вопрос об условиях и пределах поглощения одних преступных действий другими, исходит из того, что поглощаемые действия должны быть наказуемы по закону не более строго, чем то преступление, необходимым компонентом, этапом, формой проявления, средством или способом совершения которого они являются. Когда такие действия влекут более строгую ответственность, они не могут быть поглощены и подлежат самостоятельной правовой квалификаций по совокупности с соответствующими преступлениями . Представляется правильным и высказанное в юридической литературе мнение о том, что преступное действие, входящее в составное преступление, следует квалифицировать по совокупности с ним и в тех случаях, когда санкция нормы за такое деяние,

~292 т. „

как самостоятельного преступления, одинакова с ней . 1акои позиции придерживается и судебная практика293.

Единые преступления выражаются в различных юридических формах: единые простые и единые сложные преступления. Хотя такая классификация единых преступлений в юридической литературе существует давно, однако наука уголовного права до настоящего времени не выработала определений единого простого и единого сложного преступлений, а ограничивается перечислением характерных признаков их.

Определение общего понятия единого преступления, сформулировано Е. А. Фроловым и Р.Р. Галиакбаровым более 35 лет назад. Они рассматривали единое преступление как такие общественно опасные действия, которые будучи тесно связаны между собой внутренне (с точки зрения мотивов и целей субъектов), сравнительно часто, именно в таком сочетании, встречаются в жизни и в силу этой типичной объективной и субъективной взаимосвязанности выделяются законом в одно преступление294.

Приведенное определение общего понятия единого преступления опускает некоторые существенные признаки, которыми, на наш взгляд, необходимо его дополнить.

Так, данное определение излишне материализуется и упущена противоправность деяний, ничего не говорится об объекте посягательства. С учетом высказанных дополнительных признаков можно определить общее понятие единого преступления. Единые преступления - это такие предусмотренные уголовным законом деяния, посягающие на общественные отношения, охраняемые уголовным законом, которые будучи внутренне тесно связаны между собой единством вины, мотивов и целей субъектов,

Никифоров А.С. Совокупность преступлений. - М., 1965. С. 22.; Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. С. 106.

293 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-1986. С. 624-632.

294 См. . Галиакбаров Р.Р., Фролов Е.А. Указ. соч. С. 6.

сравнительно часто совершаются в таком сочетании и в силу этой типичной объективной и субъективной взаимосвязи выделяются законом в одно преступление.

Под единым простым преступлением следует понимать такое предусмотренное уголовным законом действие или бездействие, посягающее на общественные отношения, охраняемые уголовным законом, которое, либо создавая угрозу наступления вредных последствий, либо причиняя таковые, всегда содержит признаки одного преступления. Единое сложное преступление - это такое сочетание предусмотренных уголовным законом действий или бездействий, посягающих на общественные отношения, охраняемые уголовным законом, которые, будучи объективно и субъективно взаимосвязаны (единством вины, мотива и цели), в действительности соотносятся между собой как необходимый компонент, этап, способ или средство для достижения преступной цели либо как форма проявления преступного поведения и в силу именно этих особенностей объединенных законодателем в одно преступление.

В теории уголовного права вопрос о классификации сложных преступлений на виды решается неодинаково. В учебной литературе обычно выделяются три вида единых сложных преступлений: составные, длящиеся и продолжаемые295.

Отдельные авторы, кроме названных, к единым сложным преступлениям относят преступления с двумя действиями и преступления, квалифицируемые наличием дополнительных тяжких последствий296, лд <

Советское уголовное право. Общая часть. - М., 1969. С. 139; Уголовное право БССР. Часть общая. Минск, 1973. С. 220-221; Курс советского уголовного права. Часть общая. Т.2. Л., 1970. С. 349; Советское уголовное право. Часть общая. М., 1982. С. 249-252; Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Курс российского уголовного права: В 2-х т. Т. 1. Общая часть. - М.: Изд-во НОРМА. 2001. С. 79-80 и др.

296 Криволапов Г.Г. Множественность преступлений по советскому уголовному праву. С. 5-6.

собирательные преступления[18] [19], преступления, в основе которых лежат альтернативные действия и повторные действия .

Критерием (основанием) классификации единых сложных преступлений на виды указанные авторы считают характер преступного действия либо последствия. Как на характерный признак сложных преступлений указывают на множественность преступных действий либо множественность преступных последствий А. А. Герцензон и В.Н. Кудрявцев[20], А.С. Никифоров[21] и другие.

Представляется, что указанные классификации единых сложных преступлений не безупречны. Они необоснованно расширяют виды сложных преступлений за счет преступлений с альтернативными, повторными и двумя действиями, преступлений, которые в науке уголовного права получили наименование собирательных.

Классификация определяется целями, которым она служит. Анализ указанных классификаций дает основание для вывода о том, что все авторы стремились к одной цели - показать виды сложных преступлений.

Представляется, что по такому критерию как характер преступного действия либо последствия, нет оснований считать все упомянутые виды едиными сложными преступлениями. По характеру преступного действия среди единых сложных преступлений могут быть выделены преступления с альтернативными, повторными и двумя действиями, а по характеру последствий - преступления, квалифицированные наличием дополнительных тяжких последствий, и собирательные преступления.

Для выделения среди единых сложных преступлений таких видов как составные, длящиеся и продолжаемые по указанному критерию нет достаточных оснований. Они при таком критерии классификации охватываются преступлениями с альтернативными, повторными и двумя действиями. Следовательно, критерий для классификации единых сложных преступлений на их виды должен быть другой. Как представляется, им следует признать критерий единства преступного поведения.

Видами единых сложных преступлений следует считать только составные, длящиеся и продолжаемые преступления.

Выделяя среди единых сложных преступлений составные, длящиеся и продолжаемые, за пределами классификации сложных преступлений остаются преступления с альтернативными, двумя и повторными действиями.

Преступления с альтернативными, двумя и повторными действиями по форме имеют некоторые сходства со сложными (составными и продолжаемыми). Однако это только внешнее сходство.

Применительно к единым простым и сложным преступлениям промежуточными звеньями следует считать те преступления, которые в отличии от самых простых (действия - для формального преступления; действия и последствия - для материального преступления), осложняются объективными признаками, т.е. совершением альтернативных или повторных действий, либо совершением двух действий. Единые простые преступления на определенной стадии осложнения перерастают в единые сложные преступления. Перевод единых осложненных объективными признаками простых преступлений в единые сложные наступает тогда, когда между альтернативными, повторными и двумя действиями появляется внутренняя связь, объединенная единством вины, мотива и цели либо наличием дополнительных тяжких последствий.

Преступления с альтернативными, повторными и двумя действиями не обладают такой внутренней связью, а поэтому их следует рассматривать как разновидности единого простого преступления.

[1] Кудрявцев В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений. - М., 1963. С. 279.

[2] См., например, Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. -М., 1958. С. 15.

[3]

Сергеевский Н.Д. О значении причинной связи. Ч. 1 и 2. - Ярославль, 1880. С. 156; его же. Русское уголовное право. Пособие к лекциям. Часть общая. Изд-во 4-е. 1900. С. 313.

[4] Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая» Т.2. - СПб., 1902, С. 1283, 12841285.

[5] Яковлев А.М. Совокупность преступлений. -М., 1960. С. 18-22.

[6] Пионтковский А.А. Учение о преступлении. — М., 1961. С.633-633.

[7] Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. С.282; его же. Общая теория квалификации преступлений. С. 280.

[8] Никифоров А.С. Совокупность преступлений. - М., 1965. С. 19; Ковалев МИ., Сухарев Е., Горбуза А. 0 квалификации преступлений по совокупности// Советская юстиция. 1965. № 1. С. 10; Тарарухин С. А. Преступное поведение. Социальные и психологические черты. -М., 1974. С. 75.

[9] Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 282.

[10] Малков В.П. Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву. С. 13-14.

[11] Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. С. 283.

[12] Галиакбаров Р., Ефимов М., Фролов Е. Множественность преступных деяний как институт советского уголовного права// Советская юстиция. 1967. №2. С. 5.

[13] Малков В.П. Совокупность преступлений. С. 74.

[14] Красиков Ю.А. Множественность преступлений (понятие, виды, наказуемость). - М., 1988. С. 7.

[15] Кудявцев В. Н. Объективная сторона преступления. С. 70; Тимейко Г.В. Общее учение об объективной стороне преступления. - Ростов, 1977; Тер-Акопов А.А. Бездействие как форма преступного поведения,- М., 1980.

[16] Малков В.П Совокупность преступлений. С. 142.

[17] Никифоров АС. Совокупность преступлений. - М., 1965. С. 22; Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. С. 106; Красиков Ю.А. Множественность преступлений (понятие, виды, наказуемость). -М., 1988. С. 15.

[18] Пионтковский А.А. Учение о преступлении. С. 633.

[19] Малков В.П. Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву. С. 16; Советское уголовное право. Общая часть. М., 1981. С. 283; Советское уголовное право. Общая часть. М., 1988. С. 197.

[20] Герцензон А.А. Квалификация преступлений. С.15; Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 283.

[21] Никифоров А.С. Совокупность преступлений. С. 18.