Тенденция к упрощению уголовно-процессуальных процедур получает все большее распространение в правовых системах стран мира. Введение института особого порядка судебного разбирательства (гл. 40 УПК РФ) стало первым в истории российского уголовного процесса шагом к усилению диспозитивных начал уголовных правоотношений. После того как этот институт доказал свою эффективность, отечественный законодатель продолжил внедрение упрощенных процедур в судебную систему. Федеральным законом от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ[1] УПК РФ был дополнен главой 40.1, регламентирующей особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

Целесообразность внедрения в уголовный процесс упрощенных форм отмечается в ряде рекомендаций ООН и Совета Европы. Так, в Рекомендации Комитета министров Совета Европы от 17 сентября 1987 г. N R(87)18 подчеркивается, что "задержки в отправлении уголовного правосудия можно устранить не только благодаря выделению конкретных ресурсов и способам их использования, но и также более четкому установлению приоритетов в проведении уголовной политики с точки зрения как формы, так и существа, в том числе с помощью упрощения обычных судебных процедур"[2].

В 2005 г. на Одиннадцатом конгрессе ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию важнейшим условием эффективного управления системой уголовного правосудия было признано создание системы реституционного правосудия и исключение из систем обычного судебного разбирательства максимального количества дел[3].

Идея внедрения упрощенных судебных процедур активно поддерживается практиками, поскольку их применение позволяет значительно сэкономить силы, средства и время, необходимые для достижения целей уголовного судопроизводства. Однако сокращение сроков уголовного процесса, как правило, пагубно сказывается на качестве расследования и рассмотрения уголовных дел с точки зрения соблюдения гарантированных Конституцией Российской Федерации принципов. Так, широкое применение особого порядка судебного разбирательства привело к тому, что судьи все чаще умышленно не принимают во внимание существенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные органами предварительного расследования при производстве по уголовному делу, поступившему в суд с ходатайством о его рассмотрении в порядке гл. 40 УПК РФ. Например, судьи могут закрывать глаза на наличие у обвиняемых, заявивших такое ходатайство, психических заболеваний, препятствующих полноценному осознанию ими последствий рассмотрения их дела в особом порядке. Нередки случаи, когда в приговорах по уголовным делам, вынесенных в особом порядке судебного разбирательства, фабула предъявленного обвинения явно не соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства[4]. Суды вышестоящих инстанций выявляют также факты осуждения в особом порядке лиц, в деяниях которых отсутствует состав преступления[5].

Как правило, ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке заявляют обвиняемые, не в полном объеме признававшие свою вину на этапе предварительного расследования, но не верящие в справедливость правосудия. Они предпочитают получить менее строгое наказание за содеянное, пусть даже в обмен на не соответствующий фактическим обстоятельствам дела приговор.

При рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства судом исследуется лишь вопрос о добровольности признания обвиняемым своей вины, а не его достоверность. Ни в одной норме гл. 40.1 УПК РФ нет упоминания о необходимости получения от обвиняемого полного признания вины. Однако согласно п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. N 16 "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве"[6] одним из условий постановления обвинительного приговора в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, выступает его согласие с предъявленным обвинением. Если подсудимый с ними не согласен, суд должен принять решение о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначить судебное разбирательство в общем порядке[7].

Полагаем, что ускорение уголовно-процессуальных процедур оправдано лишь тогда, когда при их производстве соблюдаются принципы уголовного судопроизводства, не нарушаются гарантированные Конституцией РФ права его участников, не снижается эффективность уголовного правосудия. Обоснованно утверждение А.В. Смирнова о том, что "ускоренная процедура не должна превращаться в скоропалительную, а процессуальная экономия не может заслонять задачу вынесения правосудного решения"[8].

На негативные последствия введения в России упрощенных судебных процедур указывают большинство ученых[9]. Точку зрения о полном упразднении упрощенного порядка судебного разбирательства в нашей стране высказывают такие исследователи, как В. Быков, Н. Громов, В.Н. Кудрявцев[10] и др.

Широкое распространение вынесения обвинительных приговоров с использованием ускоренных форм правосудия в настоящее время вызывает критику и американских исследователей. В США неоднократно предпринимались попытки сократить сферу применения ускоренных форм уголовного судопроизводства или пресечь такую практику[11].

Тем не менее упрощенный порядок уголовного судопроизводства обладает некоторыми достоинствами. Так, он способствует:

реализации одной из главных функций суда - социального умиротворения;

оперативному достижению смягчения враждебности сторон в конфликтных ситуациях;

освобождению органов дознания и предварительного следствия от бремени поиска новых улик по бесперспективным преступлениям, а судов - от значительного количества дел, рассматриваемых в общем порядке судебного разбирательства;

концентрации усилий правоохранительных органов на раскрытии тяжких преступлений;

возникновению у обвиняемого (подсудимого) готовности и желания признаться в совершении преступления и начать отбывание наказания;

экономии ресурсов судов и органов обвинения для использования их по сложным делам[12].

Негативные стороны особого порядка судебного разбирательства сглаживаются при рассмотрении уголовного дела в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Так, вслед за вынесением приговора в отношении субъекта досудебного соглашения о сотрудничестве, как правило, грядет всестороннее рассмотрение уголовного дела в отношении его соучастников. При рассмотрении уголовного дела в общем порядке могут быть выявлены упущения предварительного следствия либо допущенные следователем злоупотребления, поскольку доказательственная база по таким уголовным делам в большинстве своем аналогична. Именно поэтому нередко после вступления в законную силу приговора по основному уголовному делу пересматривается в порядке надзора приговор в отношении субъекта досудебного соглашения о сотрудничестве в целях переквалификации совершенных им деяний на менее тяжкие составы.

В литературе институт досудебного соглашения о сотрудничестве нередко именуется сделкой с правосудием[13]. Однако такая формулировка не совсем верна. Основанием для рассмотрения судом вопроса об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, является уголовное дело, поступившее в суд с представлением прокурора. Процедура заключения соглашения и исполнения его условий производится на этапе предварительного расследования уголовного дела, а в рамках судебного разбирательства прокурор как представитель стороны обвинения согласно взятым на себя обязательствам обращается к суду с ходатайством о назначении обвиняемому более мягкого наказания. Правосудие - это реализация судебной власти[14], а потому предусмотренную гл. 40.1 УПК РФ процедуру можно назвать скорее сделкой со следствием.

Цель подозреваемого, обвиняемого при заключении соглашения о сотрудничестве состоит в получении минимально возможного наказания согласно ч. 2 ст. 62 УК РФ в обмен на предоставление правоохранительным органам информации, значимой для уголовного преследования лиц, виновных в совершении преступлений. Цель стороны обвинения - раскрытие и расследование преступлений, розыск имущества, добытого преступным путем. По справедливому утверждению И. Звечаровского, "в отличие от зарубежных аналогов, цель которых - признание вины, достижение согласия в части квалификации и размеров наказания (предусмотренных, в частности, в законодательстве США, Испании, Италии, ФРГ), цель введения института досудебного соглашения о сотрудничестве в России - стимулирование положительных посткриминальных поступков"[15]. По мнению В.В. Болотова, институт досудебного соглашения о сотрудничестве значим не столько как форма упрощенного разбирательства по делу, сколько как способ нового, основанного на компромиссе, противодействия преступности, свидетельствующий о переходе к избирательности уголовной репрессии, о расширении правовой базы для сотрудничества обвинительной власти с обвиняемым[16].

[1] Федеральный закон от 29 июня 2009 г. N 141-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" // Рос.газ. 2009. 3 июля.

[2] Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью. М., 1998. С. 116.

[3]Подробнеесм.: URL: http://www.un.org/russian/events/ 1lthcongress/documents.html.

[4] Подробнее см.: Апелляционное определение Московского городского суда от 13 мая 2013 г. N 10-2812 // СПС "КонсультантПлюс"

[5] Определение Верховного Суда РФ от 4 декабря 2008 г. N 18-Д08-139 // СПС "КонсультантПлюс"

[6] Постановление Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. N 16 "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве" // Бюл. Верховного Суда РФ. 2012. N 9. С. 19 - 22.

[7] Такой вывод следует из анализа ч. ч. 1 и 3 ст. 314 УПК РФ. Нарушение этих требований УПК РФ часто служит основанием для отмены постановленных в особом порядке судебного разбирательства приговоров судами вышестоящих инстанций. См., например: Справка Кемеровского областного суда от 21 февраля 2012 г. N 01-07/26-170 о причинах отмены и изменения приговоров и других судебных решений по уголовным делам, постановленных районными (городскими) судами Кемеровской области в 2011 году; Обзор апелляционной и кассационной практики по уголовным делам Пермского краевого суда за первое полугодие 2013 года (утв. президиумом Пермского краевого суда 30 августа 2013 г.); Кассационное определение Московского городского суда от 17 сентября 2012 г. по делу N 22-12508/2012 // СПС "КонсультантПлюс"; и др.

[8] Смирнов А.В. Дискурсивно-состязательная модель уголовного процесса // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ): Материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Екатеринбург, 27 - 28 января 2005 г.): В 2 ч. Екатеринбург, 2005. Ч. 2. С. 276.

[9] Быков В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства. Казань, 2008. С. 270 – 280.

[10] Подробнее см.: Быков В., Громов Н. Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением // Уголовное право. 2004. N 2. С. 92 - 93

[11] Махов В.Н., Пешков М.А. Уголовный процесс США (досудебные стадии). М., 1998. С. 168, 187 - 194.

[12] Рустамов Х.Ц. Уголовный процесс. Формы. М., 1998. С. 83.

[13] Перспективы введения в Российской Федерации института "сделки с правосудием": Материалы круглого стола 8 февраля 2007 г. М., 2007. С. 22

[14]КорнуковаЕ.В. Конституционные основы правосудия по уголовным делам в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2003. С. 14

[15]Звечаровский И. Юридическая природа института досудебного соглашения о сотрудничестве // Законность. 2009. N 9. С. 14.

[16]БолотовВ.В. Проблемы применения досудебного соглашения о сотрудничестве по уголовным делам // Материалы межрегионального науч.-практ. семинара. 4 февраля 2010 г. Ижевск, 2010; Критерии, определяющие характер и пределы содействия обвиняемого следствию в раскрытии и расследовании преступлений // СПС "КонсультантПлюс".