При изучении преступности традиционно разграничиваются преступность мужчин и женщин, или мужская и женская преступность.

Особенности криминологической характеристики женской преступности в значительной мере определяются спецификой образа жизни женщин, своеобразием их деятельности, социальных позиций и ролей. В то же время эта преступность, разумеется, отражает общие закономерности преступности и ее изменений. Она выступает в качестве подсистемы общей преступности и органически с ней взаимосвязана.

Понятие преступления и характеристики личности преступника, его "типовая" модель исторически претерпевали глобальные изменения, сообразно господствовавшим в государстве и обществе любого типа представлениям политического, научного, религиозного и мировоззренческого характера. Каждая эпоха порождает свой специфический подход, научный тип мышления, в том числе и объяснение преступности и ее причин.

Анализ генезиса женской преступности, ее развития как одной из структурных составляющих общей преступности, не будет полным без обращения к самым истокам представлений о данном явлении, о субъектах, ее порождающих, представительницах женского пола, с точки зрения их криминологической сущности. Объяснение же данного явления представляется возможным в том случае, когда применяется анализ всего объема имеющейся информации - философского, религиозного, научного, и даже бытового характера.

Проблема женской преступности уходит своими корнями в глубокую древность. История женской преступности наитеснейшим образом связана с историей общечеловеческих представлений о женщине. Так, история первой женщины в библейском толковании непосредственно описывает ее "грех", который, несомненно, в религиозном представлении и, соответственно, мировоззрении людей идентифицировался с преступлением.

Согласно библейскому изложению, когда Ева отвернулась от Бога, слушая "змия", она встала на дорогу "зла" и рай для нее был утрачен. Адам также "вкусил" запретный плод, разделив вину Евы, тем не менее,— во всех толкованиях "совместного" греха как преступного, противоречащего Богу деяния,— вина Евы, ее порочность более порицаема, а вина больше чем Адама.

Ева дважды упомянута в Новом Завете, оба раза в Посланиях Павла, который указывает, что "женщина стоит ниже мужчины", ибо прежде создан Адам, а затем только Ева, а также то, что женщина, "прельстившись", впала в преступление.

Таким образом, образ Евы как первой женщины и проповедуемое к ней отношение чрезвычайно противоречивы и неоднозначны. С одной стороны, превозносится ее святость, как матери и предъявляется требование целомудрия, в таком случае она достойна уважения со стороны общества, и, вместе с тем, постоянно довлеет внушение порочности Евы своим первородным грехом.

Женщина, обладая своеобразными особенностями, внешними данными и биологически отличными от мужчины признаками, могла вызывать и, по-видимому, вызывала двойственные представления о ее сущности.

Исторически существовало четкое различие значимости мужчины и женщины в жизнедеятельности любого общества. Мужчина традиционно обладает большей свободой в плане своего социального статуса, что характерно фактически для любого государственного строя и общественного уклада. Предназначением женщины всегда было вынашивать и рожать детей, вести хозяйство, помогать мужу в делах и удовлетворять его сексуальные и иные потребности. Веками женщина не имела самостоятельного социального статуса, а все решения, начиная с государственно-управленческого уровня и заканчивая семейным, принимались мужчинами. Отметим, что доля современного участия женщины в управлении государством и общественных отношениях по-прежнему ничтожна: в масштабах мирового уровня цивилизованных стран она равна 12%, а в России еще меньше около 9%. Но, несмотря на отсутствие прямого участия женщин в управлении государством и семьей, она традиционно имела огромную власть в данных сферах. Женщина всегда обладала значительно большей властью и влиянием, нежели казалось объективно: в ее распоряжении всегда находились психологические и физиологические способы и средства воздействия на окружающих. Среди них можно выделить как наиболее распространенные: сплетни, клевету, положение беременной, а при близких отношениях - гнев, капризы, сексуальное отвергание и т. п. Именно эти возможности делают женщину причиной многих конфликтов, войн, перемирий и других значительных общественных событий, и порождают либо ненависть, либо преклонение перед ней.

Процесс отделения женской преступности как специфической ветви общей массы противоправных деяний, совершающихся в обществе, документально прослеживается уже на заре христианства. Однако первоначальная идея о первородности греха Евы в условиях реальной жизни и фактического совершения женщинами тяжких преступлений, наносящих урон государству и общественной морали, в различные периоды приобретает уже иное, более "приземленное" толкование.

Она уже идентифицируется во многих аспектах с понятием преступления, приданием образу женщины криминогенности, как в отношении ее конкретных форм поведения, так и сущности вообще. Зло отождествляется с дьяволом и его приспешниками - ведьмами и колдунами. В обществах, где превалировало религиозное мировоззрение - понятие преступности и преступника включалось в рамки теологических категорий. Дошедшие до нас источники древнего права свидетельствуют, что женщины-преступницы всегда подвергались особому общественному презрению со стороны окружающих и более жестоким, нежели мужчина, наказаниям со стороны государства.

Показателен в этом плане период инквизиции. В средние века личность женщины, ее социальная роль были тесным образом "вплетены" в ткань жизнедеятельности современного ей общества. Институт вассалитета опутывал женщину веревками послушания, но, одновременно, гарантировал ее безопасность. Последнее обстоятельство было значимо для женщины. Жизнь семьи и каждого ее члена разворачивалась "на людях", за редким исключением, поэтому обществу была известна вся информация о поведении, особенностях, любых отклонениях. А так как в основе всех, в том числе правовых и нравственных ценностей, лежали религиозно-бытовые представления, отклонения от которых уже считались преступными, то грань между нарушением преступного характера и аморальным проступком, фактически, была неявной.

Характерно, что статус женщины и добродетелей, присущих ей, в средние века несколько повышается. Между тем, та же "двойственность", ее природы, по-прежнему остается в представлениях общества на сущность женщины. С одной стороны, женщина олицетворяет красоту, которая, несомненно, составляла благо, и появляется образ Девы Марии и в то же время женщину представляют "источником всех зол", указывая на коварность и лживость. Отметим, что последнее обстоятельство отнюдь не противоречит реальности, ибо женщина традиционно совершала умышленные убийства с применением яда, обмана, а также массу корыстных преступлений хитроумными способами.

Однако, кроме реально совершаемых женщине вменялись в вину инквизицией все бытовые, политические и экологические "неприятности". "Тут были и естественные бедствия: засуха, наводнения, град, падеж скота, бури, столь частые в средние иска эпидемии чумы и других болезней, несчастные случаи, пожары, нераскрытые кражи, "порча", бесплодие, преждевременные роды у женщин и пр., и пр.".

Женщина была объявлена порочным созданием задолго до периода инквизиции. Но именно в этот исторический период были уничтожены тысячи женщин, как за реально совершенные, так и за надуманные деяния. Отсутствие четкого критерия преступления, переплетение представлений общества и правовых установок, моральных, религиозных и правовых предписаний, а также отсутствие четкой объективной дифференциации виновных, предопределило объединение преступниц реальных и мнимых в одну группу. На скамье подсудимых оказались равными детоубийца, обвиненная в "порче" невиновная женщина и карманная воровка. Борьба с преступностью женщин такого рода породила соответствующее "руководство" по выявлению преступниц, опубликованный в 1486 году Шпренгером и Крамером "Молот ведьм". Перечисляя главные признаки ведьм (преступниц, по мнению авторов, наиболее опасных), они называют, в первую очередь, принадлежность лица к женскому полу. Женщина изначально, подвергнута низменным, греховным страстям, порицаемым церковью и обществом. Как справедливо отмечает А. М. Яковлев: "Молот ведьм" представляет собой один из образцов религиозно-научной теории превосходства мужчин, оправдывая, даже требуя, преследования женщин как представителей низшего, греховного и опасного класса индивидов".

Как свидетельствуют немногие документальные и художественные источники, подобная жесткая позиция в отношении женщин не случайна. Она объяснима несколько, повышенной криминогенностью женщин в отношении совершения ими некоторых видов преступлений, в том числе — тяжких. В частности, традиционно была высока и устойчива доля умышленных убийств (в том числе - детоубийств), причинения телесных повреждений, а также краж, мошенничества, распространение клеветы, содержание притонов и занятие проституцией, которые исторически сопровождают женскую преступность.

XIХ век внес огромные перемены в отношения полов и произвел своего рода "раскрепощение" женщины. Все более развивающаяся индустриализация в мире постепенно освобождала женщин (естественно, определенной социальной принадлежности) от традиционных забот по воспитанию детей, шитью одежды, приготовлению пищи. Между тем, начинается и связанный с этим процесс вовлечения женщин среднего класса в производственные отношения.

Появление научно-статистических и аналитических материалов, посвященных проблемам женской преступности, связано с именами А. Кетле и А. Герри. Они, исследуя закономерности в сфере преступности, приходят к выводу о том, что влечение к совершению преступления находится в зависимости от возраста, пола человека, его профессии, времени года и т. п. А. Кетле, констатируя сравнительно малую долю преступлений, совершаемых женщинами, объясняет это не столько физиологическими особенностями и слабостью их, как отрешенностью женщины от общественной жизни, ограничением общения кругом семьи и бременем семейных обязанностей, значительно снижающих возможность использования тех прав и свобод, которые имеются у мужчин. По мнению Кетле, столь ограниченный правовой статус не может иметь следствием высокую криминальную активность. Заметим, что подобные взгляды на данную проблему существуют и в современной криминологии, предопределенные социологическим подходом в теории причинности преступности.

В период конца XIХ - начала XX веков достаточно широко распространилась теория "нравственности", опиравшаяся в изучении женской преступности на основу глубокой нравственности женской натуры. Несомненно, данный подход давал лишь односторонне-психологическое объяснение женской преступности. Так, Н. Зеланд пишет, что "сравнение душевных качеств полов прямо подтверждает необходимость меньшей преступности женщин, и если бы последнего не было, это оставалось бы великою психологической загадкой".

Вместе с тем, подобный подход к объяснению, таким образом, малого количества совершаемых женщинами преступлений, не давал достаточных аргументов для обоснования высокой доли среди них тяжких деяний, не уступающих по способу и средствам совершения мужским.

Но любой будет анализ необъективен и односторонен, когда попытки исследований ограничиваются только одной из теоретических школ криминологии биологической, психиатрической, социологической и другими. Данный пример показывает традиционную неоднозначность теоретических и практических подходов к объяснению причин и условий, детерминирующих женскую преступность, противоречивость оценок криминального поведения и личности женщины-преступницы.

Следует особо остановиться на историческом анализе трудов Ч. Ломброзо, а также его последователей, внесших значительный вклад в изучение преступлений, совершаемых женщинами, а главное личности виновных. Ломброзо, один из первых построил свои выкладки на скрупулезном анализе индивидуального преступника, обобщив полученные выводы в более или менее устойчивые системы закономерностей. В обосновании женской преступности ученый придавал основное значение биологической "неполноценности", "недоразвитости" женщины в сравнении с мужчиной.

Данные выводы подтверждались краниометрическими измерениями размеров черепной коробки преступниц, длиной их волос, специфической структурой строения тела и костей, весом головного мозга и т. п. Несомненно, труды ломброзианцев внесли позитивное значение в научное развитие проблемы, однако, в свою очередь, были довольно односторонни, хотя и довольно доказательны в исследуемом направлении.

В дальнейшем под напором критики Ломброзо, отчасти, изменил отдельные свои постулаты и признал значение общественной жизни в формировав причин преступности, в том числе и женской.

Исследования преступности женщин в дореволюционной России проводились П. Н. Тарновской, И. Я. Фойницким, С. В. Познышевым. Ф. В. Чижом. Так, П. Н. Тарновская утверждала, что хотя женщина-преступница физически и психически отличается от "взятого за основу среднего нормального типа женщин той же расы и среды, нельзя на основании только анатомических данных или прирожденных нравственных отклонений считать человека преступником... В то же время, - продолжает она, - не исключена предрасположенность к совершению преступления, когда имеют значение неблагоприятные условия жизни, воспитания, дурные примеры или случайности, легко преодолеваемые без нарушения нравственных запретов здоровым организмом, но представляющих препятствие для предрасположенного к преступлению человека".

Однако реальная уголовная статистика фактически, ежегодно опровергала и опровергает главные постулаты ломброзианства, касающиеся женской преступности. В сравнении со значительно большим удельным весом женского населения, который в большинстве стран достигает значения 50% и более населения, теория "биологической неполноценности" женщины как объяснение ее криминальности, естественно, не может быть обоснованием. В таком случае, в структуре преступности любого государства превалирующее место занимали бы именно женские преступления, что противоречит реальности.

В процессе исторического исследования женской преступности традиционно изучались проблемы маргинальных явлений, с нею тесно снизанных. Так, криминологами наиболее часто отмечалась взаимосвязь преступности и проституции. Так, в учении биоантропологов природа преступницы и проститутки идентична. Так, Ломброзо утверждает, что проституция есть разновидность, особая форма преступности женщин.

Э. Ферри продолжал эту мысль, подчеркивая, что хотя женщина и вносит незначительную лепту в общую преступность, но она все же обнаруживает путем проституции признаки глубокого нравственного вырождения, свойственного ее полу.

Исследования социологической школы, наглядно представляют активный рост женских преступлений в промышленно-развитых странах, проводя зависимость его от роли и положения женщины в обществе и общественной жизни в целом. Используя в качестве примера анализ положения женщины в государствах с различным уровнем промышленного развития и ее социального статуса и сравнивая Балканские государства с господствующим там укладом полного отчуждения женщин от общественной жизни, - и Англию, где широкие права и свобода женщин способствует интенсивному росту женских преступлений.

После 1917 года в России, направление в изучении преступности изменилось. Основное внимание советской криминологии сосредоточилось на изучении причин конкретного преступления, личности конкретного преступника, родовых преступлений. В целом, данное положение вполне объяснимо тем, что иллюзии, связанные с победой провозглашенной "социалистической революции", породили ошибочные убеждения в отсутствии социальных корней преступности при социализме.

В то же время, в 20-30 годы наука, изучающая преступность, обогатилась значительным числом работ о причинах отдельных видов преступлений и особенностях отдельных категорий преступников. Тематика и содержание этих трудов соответствовали непосредственным запросам практики борьбы с преступностью и были посвящены изучению наиболее распространенных и опасных видов преступлений: убийств, хулиганства, половых посягательств, преступности несовершеннолетних.

Пытаясь найти оптимальное обоснование росту преступности женщин ее стабильности в общей массе совершаемых в стране преступлений,— учитывая и биологический, и социальный аспект проблемы, отдельные ученые предлагали комплексный вариант анализа.

Однако в целом период 20-40 годов, считающийся периодом становления советской криминологии, протекавший в сложной государственно-политической обстановке, не позволил науке выработать единую концепцию в отношении объяснения факторов, детерминирующих преступность, а также и преступность женщин.

На сегодняшний день, как учеными–криминологами, так и практиками–юристами происходит осознание необходимости более полного и серьезного изучения женской преступности, ее состояния, основных направлений, детерминационных составляющих.