В настоящее время оценка экономических последствий реиндустриализации (называемой также иногда «новой индустриальной политикой», «новым индустриальным развитием» или «новой индустриализацией») и вклада оборонно-промышленного комплекса в экономическое развитие страны рассматривается в научной литературе в рамках нескольких теоретических установок.

Так, например, ученые из Института экономики РАН С. Д. Бодрунов, Р. С. Гринберг и Д. Е. Сорокин, исходят из геополитического подхода к оценке проблемы реиндустриализации и роли ОПК в экономическом развитии страны. Самодостаточное развитие ядра отраслей национальной промышленности, критически важных для обеспечения безопасности страны, выводится ими из «специфики геополитического положения» России, необходимости развития «собственных вооруженных сил, оснащенных конкурентоспособными в военном отношении системами вооружений, способными обеспечить защиту геополитико-экономических интересов страны по всему миру», и провозглашается императивом, необходимым для «восстановления статуса России в качестве одного из “полюсов влияния” современного мира»[1]. При этом, хотя авторы и признают, что развитие таких производств может оказаться неэффективным с точки зрения глобальной конкурентоспособности, альтернативы стратегии рендустриализации они не видят.

Подчиненная зависимость между задачами обеспечения национальной безопасностии территориальной целостности страны и необходимостью новой индустриализации прослеживается в работе Я. Н. Дубенецкого, который рассматривает новую индустриальную политику и развитие научно-технической базы как вспомогательное средство для обеспечения технического перевооружения и модернизации российской армии[2]. Недостатком концепции Я. Н. Дубенецкого, по моему мнению, является необоснованность тезиса автора о том, что источником научно-технического прогресса должен являться именно военный сектор экономики, основанный на прямом государственном участии в хозяйствовании, малопрозрачных механизмах формирования государственного оборонного заказа и ценообразования на готовую продукцию. В ведущих военных державах мира технические инновации из динамичной гражданской экономики и науки, особенно малых и средних инновационных компаний, в гораздо большем объеме питают военную промышленность и науку, чем наоборот[3].

Обобщение теоретических подходов к исследованию воздействия военных расходов на экономический рост государства содержится в работе российских исследователей А.В. Ужицкого и Л. М. Капустиной[4] (табл. 1.1).

Таблица 1.1

Макроэкономические подходы к изучению влияния военных расходов на экономический рост

Наименование подхода

Оценка концепцией влияния военных расходов на экономический рост

1. Классический

Военные расходы – инструмент дополнительного развития экономики страны путем поддержания совокупного спроса, сдерживания падения нормы прибыли и предотвращения экономического кризиса.

2. Кейнсианский

Военные расходы - инструмент хозяйственного регулирования, способствующий росту объема национального производства за счет эффекта мультипликатора. В условиях низкого совокупного спроса, состоящего из расходов на потребление и инвестиций, военные расходы увеличивают уровень загрузки производственных мощностей, норму прибыли, что ведет к росту инвестиций и совокупного спроса.

3. Неоклассический

Военные расходы – фактор, влияющий на функцию социального благосостояния за счет поддержания на высоком уровне национальной безопасности при определенных ресурсных ограничениях (бюджет и др.). Государство выступает как рационально действующее лицо. Высокие военные расходы свидетельствуют об изменении в технологиях.

4. Институциональный

Военные расходы – инструмент усиления роли оборонно-промышленного комплекса в экономике страны, что ведет к негативному воздействию на общую народнохозяйственную эффективность.

По мнению данных ученых, в странах с развитой экономикой, обладающих собственной оборонной промышленностью или высоким уровнем ВВП на душу населения, военные расходы направлены на создание наукоемкого продукта и способствуют росту национального дохода за счет эффекта мультипликатора и тем самым положительно влияют на экономический рост. В странах с развивающейся экономикой и низким уровнем ВВП на душу населения военные расходы отвлекают ограниченные государственные ресурсы на финансирование затратных военных программ, которые могли быть направлены на реализацию гражданских проектов, что негативно сказывается на социально-экономическом развитии страны.

В конечном счете, вопрос о реиндустриализации является вопросом о роли государства в экономике – сохранении рыночно-ориентированной модели развития, основанной на частной собственности, свободных ценах и конкуренции экономических агентов, либо переходе к планово-административной модели хозяйствования. Ведь переход к новой индустриализации России, как пишет С. Амосов, потребует «на порядок увеличить как бюджет страны, так и объемы инвестиций в реальный сектор экономики со стороны госкорпораций, компаний и предпринимателей»[5]. При этом основным источником нового индустриального развития должны явиться именно бюджетные, а не частные инвестиции, а основным инвестором – не частные компании, требовательные к качеству инвестиционного климата, которые «при уменьшении бюджетного финансирования не столько инвестируют внутри страны, сколько выводят капитал за рубеж»[6], а выступающие «агентом правительства», госкорпораций. Для перехода к неоиндустриальной модели развития, как пишет С. Губанов, потребуется провести «стратегическую национализацию командных высот экономики, их суверенизацию, дедолларизацию и деофшоризацию … в форме выкупной деприватизации», сформировать «экономику отечественных транснациональных корпорпаций», основанных на государственной и квазигосударственной формах собственности, и, в конечном счете, ввести в стране планово-регулируемый механизм ценообразования[7].

Между тем, источники роста по модели полупринудительной государственной индустриализации в России отсутствуют. Успешные примеры ее реализации в СССР в 1930-е гг. и в Китае в более поздний период основывались на существовавших в те годы у национальных экономик резервах дешевой рабочей силы и информационной закрытости советского и китайского общества, их нетребовательности к качеству государственных институтов. Современная Россия, как пишет ректор РАНХиГС, профессор В. А. Мау, демонстрирует случай так называемой «ловушки конкурентоспособности», когда дорогой труд (с учетом демографического провала 1990-х гг. и потребительного бума 2000-х гг., в России стоимость рабочей силы является одной из самых дорогих среди стран с формирующимися рынками) сочетается с плохими институтами.[8]

Системный подход к проблеме оценки вклада оборонно-промышленного комплекса в экономическое развитие страны демонстрирует проректор Санкт-Петербургского государственного экономического университета, профессор А. Е. Карлик с коллегами. Они обращают внимание на то, что в краткосрочном периоде рост военного производства положительно влияет на состояние национальной экономики, создавая новые рабочие места, снижая импортозависимость, способствуя модернизации гражданского сектора экономики (машиностроения, приборостроения, промышленности специальных материалов) и развитию инфраструктуры (транспорта, коммуникаций, связи). Увеличение оборонных затрат и рост военного производства обеспечивают повышение занятости населения, а также более полное использование производственных мощностей, способствуя в коротком периоде экономическому росту. Особенно большое значение ГОЗ имеет для адресной поддержки градообразующих предприятий и моногородов, а военная мощь и военно-техническое сотрудничество (ВТС) с зарубежными странами позволяют не только обеспечивать безопасность государства, но и являются средством продвижения внешнеторговых интересов страны в мире. Тем не менее, в долгосрочной перспективе наращивание военного производства приводит к негативным экономическим последствиям. Непродуктивность товарной продукции основной части ОПК, исключенной из нормального экономического оборота и поступающей на оснащение армии и иных силовых структур государства, влечет за собой развитие диспропорции между денежной массой и массой материальных благ в национальной экономике, обесценение национальной валюты, рост инфляции[9].

Экономический эффект, получаемый Россией от экспортной деятельности ОПК в рамках военно-технического сотрудничества, можно условно разделить на две части: немедленный эффект и эффект, косвенно влияющий на национальную экономику.

Первая составная часть связана с фактическими валютными поступлениями от экспорта реализуемых образцов вооружения и военной техники (ВиВТ), которые, в свою очередь, делятся на две подгруппы: к первой можно отнести те, которые вновь производятся по заказу иностранного заказчика, в том числе после проведения модернизации и доработок с учетом индивидуальных требований заказчиков. Ко второй подгруппе относят образцы вооружения, выведенные из эксплуатации из Вооруженных Сил РФ (например, устаревшие модели танков и другой бронетехники).

При этом эти устаревшие образцы вооружения с технических позиций могут быть фактически новыми, так как не использовались в целях боевой подготовки, а были с соблюдением всех установленных правил законсервированы и хранились в запасах на случай мобилизационного развертывания вооруженных сил при реализации военной угрозы. То есть налицо лишь моральное, но не физическое устаревание этих образцов. При этом экономический эффект в данном случае не сводится лишь к поступлению валютной выручке. Полный цикл эксплуатации вооружения и военной техники включает в себя стадии: разработка – производство – поставка – эксплуатация (в том числе капитальный ремонт, который выделяется в качестве отдельной стадии, так как сопровождается выводом образца вооружения из эксплуатации и возможной его модернизацией) – утилизация. При этом именно стадия утилизации может оказаться достаточно ресурсоемкой и потребовать существенных затрат бюджетных средств на свое осуществление.

При экспорте же ненового вооружения (со скидкой относительно цены аналогичных новых образцов) достигается экономия за счет непроведения работ по его утилизации, а также снижаются экологические риски вследствие проведения мероприятий утилизации. Немедленным можно считать также эффект, получаемый в результате сокращения стоимости закупок вооружения для внутренних нужд за счет экономии на серийности производства и снижения доли затрат на НИОКР стоимости серийный вооружений. Однако этот эффект с трудом поддается строгой количественной оценке, так как зависит от значительного числа субъективных факторов. Тем не менее, он наблюдается и при наличии соответствующих исходных данных может быть рассчитан.

К эффектам косвенного влияния на национальную экономику следует отнести сохранение военно-экономического потенциала в период резкого сокращения внутреннего платежеспособного спроса на военную продукцию (что и произошло в России в 1990-е гг.), а также создание конкурентоспособных высокотехнологичных и инновационных товаров, технологий и производств.

Исходя из рассмотренных теоретических установок, наш дальнейший анализ содержания государственной политики по развитию ОПК и его влиянию на экономическое развитие страны будет базироваться на следующих предпосылках:

развитие ОПК не является императивом экономического роста – это элемент национальной промышленной политики, способный простимулировать в коротком периоде совокупный спрос, но не способный заменить собой частный спрос и частные инвестиции;

выбор мобилизационной модели экономического развития с опорой на реиндустриализацию и воссоздание импортозамещающих производств, ориентированных на выпуск продукции, критичной для обороноспособности страны, обернется быстрым истощением ресурсов и переходом российской экономики к более глубокой рецессии;

позиция страны на мировой арене, ее способность надежно защищать свои национальные интересы в современных условиях обеспечиваются не столько размером вооруженных сил и ОПК, сколько экономической мощью, глобальной конкурентоспособностью и качеством государственных институтов.

[1] Бодрунов С. Д., Гринберг Р. С., Сорокин Д. Е. Реиндустриализация российской экономики: императивы, потенциал, риски // Экономическое возрождение России. 2013. № 1. С. 19-49.

[2]Дубенецкий Я. H. Реиндустриализация: практические шаги // Мир новой экономики. 2014. № 2. С. 13-20.

[3]Арбатов А. Г., Дворкин В. 3. Военная реформа России: состояние и перспективы. М.: Московский центр Карнеги, 2013.

[4] Ужицкий А.В., Капустина Л.М. Указ. соч. С. 43.

[5]Амосов A. Об экономическом механизме нового индустриального развития // Экономист. 2014. № 2. С. 3-12.

[6] Амосов А. Указ. соч.

[7] Губанов С. Неоиндустриализация России и нищета ее саботажной критики // Экономист. 2014. № 4. С. 3-32.

[8] May B. Между модернизацией и застоем: экономическая политика 2012 года // Вопросы экономики. 2013. № 2. С. 20.

[9] Карлик A. E. Указ. соч. С. 25.