Результатом принятия заявления по делу об оспаривании нормативного правового акта и его рассмотрения, главным образом, является вынесение судом решения по данному делу.

После судебных прений суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения, о чем председательствующий объявляет присутствующим в зале судебного заседания (ст. 192 ГПК РФ).

Принятие судом решения по заявлению по делу об оспаривании нормативного правового акта является завершающей стадией, исследуемого вида производства в гражданском процессе, в рамках которой выносится окончательный вердикт суда, оформленный в письменном виде о том, признаётся ли оспариваемый нормативный правовой акт действующим или недействующим полностью или в части. Для характеристики этой стадии как заключительной и обязательной, определяющей наступление или не наступление в общественной жизни тех или иных правовых последствий в дальнейшем, следует определить сущностные черты решения суда по рассматриваемым нами делам как правового акта и выявить особенности его процессуального установления и вступления в юридическую силу.[1]

Судебное решение в доктринальном понимании – это акт суда первой инстанции, принимаемый именем Российской Федерации, с помощью которого гражданское дело разрешается по существу. Согласно ч. 1. ст. 194 ГПК РФ решение суда – это постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу. Обязательно изложение решения суда в письменной форме по ч. 1. ст. 197 ГПК РФ.

Решение суда по заявлению по делу об оспаривании нормативного правового акта состоит из следующих частей: вводной, описательной, мотивировочной, резолютивной. Во вводной части решения суда указываются: дата и место принятия решения суда, наименование суда, состав суда, секретарь судебного заседания; лица, участвующие в деле, их представители; заявленное требование.[2]

В описательной части содержится указание на требования заявителя (и их нормативно-правовые основания), возражения органа государственной или муниципальной власти, принявшего нормативный правовой акт. В мотивировочной части решения указываются обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.

Наибольший интерес в данном случае представляют мотивировочная и резолютивная часть, так как в них заключены те особенные черты, характерные лишь для разрешения дел об оспаривании нормативных правовых актов.

В мотивировочный части решения суда по заявлению об оспаривании нормативного правового акта должно быть установлено, что оспариваемый нормативный правовой акт или его часть противоречит федеральному закону или другому нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу по ч. 2. ст. 253 ГПК РФ. Исходя из этого здесь же, суд признает нормативный правовой акт недействующим полностью или в его части со дня его принятия или иного указанного судом времени. Если это не было установлено, то говорится об отсутствии оснований к признанию недействующим нормативного правового акта полностью или в части. В общем же можно отметить, что именно в этой части решения суда по делу раскрывается механизм судебного разрешения дел по заявлениям об оспаривании нормативного правового акта, который основывается на соотношении содержания оспариваемого нормативного правового акта с вышестоящими законами и их содержанием соответственно.[3]

В качестве примера мы рассмотрим судебное решение Курганского областного суда по гражданскому делу по заявлению об оспаривании положений Закона Курганской области «О внесении изменений в закон Курганской области «О социальной поддержке лиц, проживающих в сельской местности и в рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Курганской области». В данном деле заявитель Давлетшин А.М. обратился в Курганский областной суд с заявлением о признании части 4 статьи 1 Закона Курганской области от 26 декабря 2012 года №82 «О внесении изменений в Закон Курганской области «О социальной поддержке лиц, проживающих в сельской местности и в рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Курганской области» (далее Закон Курганской области №82) незаконной и подлежащей отмене со дня принятия.

В обоснование своих требований Давлетшин А.М. указал, что Курганской областной Думой 25 декабря 2012 года был принят Закон Курганской области №82, который был официально опубликован в газете "Новый мир" 28 декабря 2012 года выпуск № 97.

Считает, что часть 4 статьи 1 оспариваемого Закона является незаконной, ущемляющей его права, предусмотренные частью 9 статьи 63 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года №5487-1 (в редакции Федеральных законов от 22 августа 2004 года и от 22 августа 2004 года №122-ФЗ) и противоречит нормам федерального законодательства, поскольку предоставляемые меры социальной поддержки с принятием указанного закона снизились в 2 раза. До принятия данных изменений в Закон Курганской области от 7 сентября 2005 года №75 «О социальной поддержке лиц, проживающих и работающих в сельской местности и в рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Курганской области» компенсация по оплате за отопление предоставлялась в размере 13.8 гигакалорий в год (по 4.6 гигакалорий на каждого члена семьи), а после принятия – 6.9 гигакалорий (4.6 гигакалорий лично ему, а 2.3 гигакалорий приходится на остальных членов семьи) в год.

Полагает, что в соответствии с частью 2 статьи 55 Конституции Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной принадлежности (часть 2 статьи 19 Конституции Российской Федерации).

На основании изложенного просил признать часть 4 статьи 1 Закона Курганской области №82 незаконной и отменить со дня принятия.

Из вышесказанного нам ясна суть спора: какой нормативный правовой акт оспаривается и какому вышестоящему закону противоречит. Далее говорится о согласии или несогласии представителя государственной власти, принявший оспариваемый акт.

Представитель заинтересованного лица Курганской областной Думы Антимонова М.С. с заявлением не согласилась, пояснив, что статьей 72 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что органы государственной власти субъектов Российской Федерации вправе устанавливать дополнительные гарантии и меры социальной поддержки медицинским работникам и фармацевтическим работникам за счет бюджетных ассигнований бюджетов субъектов Российской Федерации. Исходя из этого, предоставление мер социальной поддержки медицинским работникам организаций здравоохранения, находящихся в ведении субъектов Российской Федерации, относится к полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации и осуществляется ими самостоятельно за счет средств региональных бюджетов. В связи с этим, Законом Курганской области № 75 от 7 сентября 2005 года «О социальной поддержке лиц, проживающих и работающих в сельской местности и в рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Курганской области установлены меры социальной поддержки медицинским работникам организаций здравоохранения, находящихся в ведении Курганской области, в виде компенсации оплаты общей площади жилых помещений, компенсации оплаты отдельных видов коммунальных услуг: электроснабжения и отопления. Оспариваемый заявителем Закон Курганской области принят Курганской областной Думой в пределах ее полномочий, в соответствии со статьей 97 Устава Курганской области. Указала, что заявителем неверно указана оспариваемая норма. На основании пункта 6 статьи 24 Закона Курганской области «О нормативных правовых актах Курганской области» статья может состоять из пунктов. Пункты статьи областного закона, пункты иных нормативных правовых актов должны иметь нумерацию арабскими цифрами с точкой и названий не имеют. Пункт может состоять из подпунктов, пронумерованных в пределах данного пункта арабскими цифрами со скобкой без точки. Кроме того, заявитель просит признать незаконным пункт 4 статьи 1, который состоит из 2 подпунктов. Подпунктами 1 и 2 пункта 4 статьи 1 Закона Курганской области № 82 внесены изменения соответственно в пункт 1 и пункт 3 статьи 5 Закона Курганской области № 75, устанавливающей меры социальной поддержки медицинским и фармацевтическим работникам организаций здравоохранения, находящихся в ведении Курганской области. Подпунктом 1 пункта 4 статьи 1 Закона Курганской области № 82 пункт 1 статьи 5 Закона Курганской области № 75 дополнен положением, предусматривающим, что членам семьи медицинских и фармацевтических работников организаций здравоохранения, находящихся в ведении Курганской области, меры социальной поддержки предоставляются в размере 50 процентов от объема мер социальной поддержки, предоставляемых медицинским и фармацевтическим работникам организаций здравоохранения, находящихся в ведении Курганской области, независимо от количества членов семьи. Также подпунктом 2 пункта 4 статьи 1 Закона Курганской области № 82 уточнено положение пункта 3 статьи 5 Закона Курганской области № 75 термин «перешедшими на пенсию» заменен на термин «вышедшими на пенсию». Однако, Давлетшин А.М. просит признать незаконным и отменить со дня принятия пункт (часть) 4 статьи 1 Закона Курганской области № 82, не указывая в заявлении, каким образом подпункт 2 пункта 4 статьи 1 Закона Курганской области № 82 затрагивает и нарушает его права. Из заявления Давлетшина А.М. не следует, что он является лицом, вышедшим на пенсию. Учитывая вышеизложенное, считает необоснованным оспаривание заявителем пункта 4 статьи 1 Закона Курганской области № 82 полностью. Указывает, что ссылка заявителя на часть 9 статьи 63 Основ законодательства об охране здоровья граждан является несостоятельной, указанная статья не содержит часть 9. Что касается ссылки заявителя на положения ФЗ № 122 от 22 августа 2004 года, то данный Федеральный Закон был отменен и признан недействующим на территории Российской Федерации с 1 января 2012 года. Кроме того, Верховный Суд РФ в одном из своих определений указывает, что нормативно-правовые акты не должны содержать тот же объем мер социальной поддержки, если они принимаются во исполнение ФЗ № 122. Закон Курганской области был принят во исполнение ФЗ № 323 от 21 ноября 2011 года «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», который вступил в силу с 1 января 2012 года.

Представитель заинтересованного лица Правительства Курганской области Баландина Л.А. с заявленными требованиями не согласилась, пояснила, что Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан № 5487-I от 22 июля 1993 года утратили свою силу с 1 января 2012 года в связи с вступлением в законную силу ФЗ № 323 от 21 ноября 2011 года «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Так, в соответствии с частью 2 статьи 72 ФЗ №323 от 21 ноября 2011 года «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» Правительство Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации вправе устанавливать дополнительные гарантии и меры социальной поддержки медицинским работникам и фармацевтическим работникам за счет собственных бюджетных ассигнований федерального бюджета, бюджетных ассигнований субъектов Российской Федерации и местных бюджетов. Признание недействующим пункта 4 статьи 1 Закона Курганской области № 82 повлечет нарушение права на ежемесячную денежную выплату по оплате жилых помещений, отопления и освещения как в отношении медицинских работников, у которых соответствующее право возникло до 1 января 2005 года, так и в отношении тех работников, которым право на получение ежемесячной денежной выплаты по оплате жилых помещений, отопления и освещения было впервые предоставлено Законом Курганской области № 82. В настоящее время аналогичное Закону Курганской области № 82 нормативное регулирование осуществлено постановлением Правительства РФ № 839 от 17 октября 2011 года «О мерах социальной поддержки в 2012-2014 годах медицинских и фармацевтических работников, проживающих и работающих в сельских населенных пунктах, рабочих поселках (поселках городского типа), занятых на должностях в федеральных государственных учреждениях», которое предусматривает с 1 января 2012 года по 31 декабря 2014 года медицинским и фармацевтическим работникам, проживающим и работающим по трудовому договору в сельских населенных пунктах, рабочих поселках (поселках городского типа), состоящим в штате по основному месту работы в федеральных государственных учреждениях, подведомственных федеральным органам исполнительной власти, в качестве меры социальной поддержки ежемесячную денежную выплату по оплате жилых помещений, отопления и освещения в размере 1200 рублей. Полагала, что права заявителя не были нарушены, поскольку он не является членом семьи медицинского работника, а сам медицинский работник, его права не были ограничены. Просила в удовлетворении заявления отказать.

Представитель заинтересованного лица Департамента здравоохранения Курганской области Урмашева М.А. с доводами возражений представителей Курганской областной Думы, Правительства Курганской области согласилась. Дополнительно пояснила, что нормами Закона Курганской области № 82 права медицинских и фармацевтических работников никак не затронуты, ограничения были установлены лишь в отношении членов семьи медицинских и фармацевтических работников.

В рассматриваемом гражданском деле принимал участие прокурор, который в заключении пришел к выводу о том, что предоставляемые меры социальной поддержки в размере 50 процентов от объема мер социальной поддержки, предоставляемых медицинским и фармацевтическим работникам организаций здравоохранения, находящихся в ведении Курганской области, независимо от количества членов семьи противоречат статье 153 Федерального закона №122, действующего до 1 января 2012 года, а также статье 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, поскольку до внесения изменений членам семьи медицинских и фармацевтических работников предоставлялись меры социальной поддержки в том объеме, который был предусмотрен для медицинских и фармацевтических работников. Так, медицинские и фармацевтические работники, а также члены их семьи, независимо от их количества, имели право на предоставление мер социальной поддержки в виде освобождения от оплаты услуг отопления и освещения в домах, в которых они проживали. Поэтому полагала, что уменьшение объема мер социальной поддержки, касающихся членов семьи медицинских и фармацевтических работников, в размере 50 процентов от объема мер социальной поддержки, предоставляемых медицинским и фармацевтическим работникам, противоречит указанным Законам.

Заслушав объяснения участвующих в деле лиц, прокурора, исследовав письменные материалы дела, изучив материалы дела, суд полагает, что заявленные требования подлежат удовлетворению в части.

Решение суда о признании недействующим со дня принятия подпункта 1 пункта 4 статьи 1 Закона Курганской области от 26 декабря 2012 года №82 «О внесении изменений в закон Курганской области «О социальной поддержке лиц, проживающих в сельской местности и в рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Курганской области» удовлетворить частично.

Признать недействующим подпункт 1 пункта 4 статьи 1 Закона Курганской области от 26 декабря 2012 года №82 «О внесении изменений в закон Курганской области «О социальной поддержке лиц, проживающих в сельской местности и в рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Курганской области» со дня вступления решения суда в законную силу.

В другом открытом судебном заседании в г. Кургане 6 мая 2013 года было рассмотрено гражданское дело по заявлению индивидуального предпринимателя Дубянского Сергея Павловича о признании недействующими положений п.6 ст.6 и ст. 9 Закона Курганской области № 38 «О регулировании отдельных отношений в сфере транспортного обслуживания населения на территории Курганской области». Указанный закон был принят Курганской областной Думой 28 июня 2011 г. и опубликован в издании «Новый мир», выпуск №48 от 8 июля 2011 г., вступил в законную силу в установленном порядке 1 января 2012 г., за исключением п. 9 ст. 6 главы 5, вступивших в силу с 1 сентября 2011 г.

В обоснование своих требований заявитель указал, что положениями п. 6 ст. 6 и ст. 9 Закона № 38 возможность заключения договора об организации регулярных перевозок пассажиров и багажа по маршруту межмуниципального сообщения обусловлена процедурой и результатами проведения конкурса, что противоречит законодательству Российской Федерации, которым запрещается введение ограничений в отношении хозяйствующих субъектов за исключением случаев предусмотренных федеральным законодательством.

Указывает, что перечень требований предъявляемых к организации транспортных перевозок, транспортного обслуживания и дорожной безопасности регулируется Федеральными законами от 10 декабря 1995 г. №196-ФЗ «О безопасности дорожного движения», от 8 ноября 2007 г. №259-ФЗ «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта», постановлением Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2012 г. №280 «Об утверждении положения о лицензировании перевозок пассажиров автомобильным транспортом, оборудованным для перевозок более 8 человек», Правилами дорожного движения, утвержденными постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г. №1090, Положением об обеспечении безопасности перевозок пассажиров автобусами, утвержденным приказом Министерства транспорта Российской Федерации от 8 января 1997 г. №2, Правилами перевозок пассажиров и багажа автомобильным транспортом и городским наземным электрическим транспортом, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 14 февраля 2009 г. №112, приказом Минтранса России от 18 сентября 2008 г. №152 «Об утверждении обязательных реквизитов и порядка заполнения путевых листов», Положением об особенностях режима рабочего времени и времени отдыха водителей автомобилей, утвержденных приказом Минтранса России от 20 августа 2004 г. Однако ни одним из перечисленных нормативных актов не обуславливается возможность осуществления деятельности об организации регулярных перевозок пассажиров и багажа по маршруту межмуниципального сообщения посредством заключения договора на конкурсной основе.

По мнению заявителя, принятые положения ограничивают его права в сфере осуществления предпринимательской деятельности, поскольку он, являясь предпринимателем, имея все предусмотренные федеральным законодательством разрешительные документы, необходимые для осуществления перевозок пассажиров, вынужден в силу оспариваемого нормативного акта, участвовать в конкурсе на право заключения договора перевозок, более того, полагает, что принятый нормативный акт противоречит нормам Конституции Российской Федерации и Гражданского кодекса Российской Федерации.

Представитель заинтересованного лица Курганской областной Думы Сухарева И.В. с заявленными требованиями не согласилась, пояснила, что поскольку вопросы организации транспортного обслуживания населения отнесены к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации, то Курганская областная Дума приняла Закон Курганской области №38 в соответствии со своими полномочиями. Полагала, что оспариваемыми заявителем нормами Закона Курганской области №38 не создаются препятствия к осуществлению предпринимательской деятельности, поскольку исходя из специфики правового регулирования такой деятельности, сочетающей частно-правовые и публично-правовые интересы, предпринимательская деятельность регулируется не только нормами гражданского права, но и публично правовыми методами.

Представитель заинтересованного лица Департамента промышленности, транспорта, связи и энергетики Курганской области Тыщенко Е.С. с заявленными требованиями не согласился, просил в удовлетворении отказать, указывая, что оспариваемые положения Закона Курганской области №38 не противоречат положениям действующего федерального законодательства. Пояснил, что оспариваемый Закон Курганской области №38 принят в пределах компетенции субъекта Российской Федерации, а предусмотренные им положения о порядке и условиях осуществления регулярных перевозок пассажиров и багажа автомобильным транспортом в межмуниципальном сообщении на территории Курганской области направлены на обеспечение регулярного транспортного сообщения и организацию дорожного движения в порядке реализации ст.ст. 4, 6 и 21 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. №196-ФЗ «О безопасности дорожного движения». Отбор перевозчиков для осуществления регулярных перевозок пассажиров и багажа автомобильным транспортом в межмуниципальном сообщении на конкурсной основе является способом регулирования транспортного обслуживания населения, выбранным Курганской областью в соответствии с компетенцией субъекта Российской Федерации в целях удовлетворения потребностей населения в безопасных и качественных перевозках, а также мерой по обеспечению безопасности дорожного движения.

Заслушав объяснения участвующих в деле лиц, мнение прокурора, полагавшей заявление необоснованным, исследовав и изучив материалы дела, суд в удовлетворении заявления индивидуального предпринимателя о признании недействующими положений п.6 ст.6 и ст. 9 Закона Курганской области № 38 «О регулировании отдельных отношений в сфере транспортного обслуживания населения на территории Курганской области» отказать.

Из судебной практики мы наблюдаем, что в резолютивной части решения суда о признании нормативного правового акта противоречащим закону содержаться вывод об удовлетворении либо отказе в удовлетворении рассмотренного заявления на основании фактов представленных в мотивировочной части решения суда.

По общему правилу решение суда о признании нормативного правового акта или его части недействующим вступает в законную силу по истечении срока на апелляционное обжалование, если они не были обжалованы.

В случае подачи апелляционной жалобы решение суда вступает в законную силу после рассмотрения судом этой жалобы, если обжалуемое решение суда не отменено. Если определением суда апелляционной инстанции отменено или изменено решение суда первой инстанции и принято новое решение, оно вступает в законную силу немедленно.

После вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения.

В случае, если после вступления в законную силу решения суда, на основании которого с ответчика взыскиваются периодические платежи, изменяются обстоятельства, влияющие на определение размера платежей или их продолжительность, каждая сторона путем предъявления нового иска вправе требовать изменения размера и сроков платежей.[4]

Решение суда о признании нормативного правового акта или его части недействующими влечет за собой утрату силы этого нормативного правового акта или его части, а также других нормативных правовых актов, основанных на признанном недействующим нормативном правовом акте или воспроизводящих его содержание. Такое решение суда или сообщение о решении после вступления его в законную силу публикуется в печатном издании, в котором был официально опубликован нормативный правовой акт. В случае, если данное печатное издание прекратило свою деятельность, такое решение или сообщение публикуется в другом печатном издании, в котором публикуются нормативные правовые акты соответствующего органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица.[5]

Законная сила судебного решения проявляется в ряде правовых свойств:

1) неопровержимости;

2) исключительности;

3) обязательности;

4) преюдициальности;

5) исполнимости.

Свойство неопровержимости заключается в недопустимости обжалования и опротестования вступившего в законную силу судебного решения. Возможен пересмотр вступившего в законную силу решения в порядке надзора или по вновь открывшимся обстоятельствам.

Свойство исключительности судебного решения состоит в недопустимости возбуждения, разбирательства и разрешения судом дела по вторично заявленному иску, тождественному с первоначальным, спор по которому уже разрешен.

Свойство обязательности заключается в неукоснительном соблюдении решения всеми органами, организациями, должностными лицами и гражданами.

Свойство преюдициальной состоит в том, что обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда и других участников процесса. Свойство исполнимости означает, что вынесенное и вступившее в законную силу решение суда является обязательным к исполнению. Отдельные судебные решения подлежат немедленному исполнению (ст. 211, 212 ГПК). Не исполненное добровольно решение может быть исполнено в принудительном порядке.

Законная сила судебного решения имеет свои объективные и субъективные пределы. Объективные пределы ограничены правоотношениями и фактами, установленными судом при разрешении дела. На другие правоотношения между теми же лицами законная сила судебного решения не распространяется. Так, на основании судебного решения о выселении из комнаты в коммунальной квартире не может быть произведено выселение из другой комнаты, предоставленной ответчику после вынесения судебного решения (или же занятой им без разрешения), поскольку вопрос о выселении из этой комнаты не был предметом судебного рассмотрения.[6]

Рассматривая объективные пределы действия судебного решения, следует отметить, что оно может быть вынесено лишь по поводу определенных материально-правовых отношений, притязаний, фактических обстоятельств. Иначе говоря, судебное решение может и должно подтверждать лишь те правоотношения, факты, которые явились предметом рассмотрения суда по данному делу, а требование, выраженное в судебном решении, должно вытекать непосредственно из этих подтвержденных судом правоотношений, фактов. Субъективные пределы законной силы судебного решения определяются кругом лиц, участвующих в деле, привлеченных в процесс судом либо вступивших в него по собственной инициативе. Законная сила распространяется на этих лиц и на их правопреемников.[7]

Стоит отметить, что Конституционный Суд счёл необходимым выявить конституционно-правовой смысл ч. 2. и ч. 3. ст. 253 ГПК РФ о порядке принятия решения суда по делу об оспаривании нормативного правового акта и вступления его в юридическую силу. Он разъяснил, что нормативное положение, содержащееся в ч. 2. и ч. 3. ст. 253 ГПК РФ во взаимосвязи с п. 2 ч. 1. ст. 27, ч. 1., ч. 2. и ч. 4. ст. 251 ГПК РФ, согласно которому признание нормативного правового акта противоречащим федеральному закону со дня принятия или иного указанного судом времени влечет за собой утрату силы этого нормативного правового акта или его части, - в части, относящейся к проверке нормативных правовых актов, которые в соответствии со статьей 125 Конституции Российской Федерации могут быть проверены в процедуре конституционного судопроизводства, - не имеет юридической силы с момента принятия и не подлежит применению. Решение суда о признании нормативного правового акта недействующим не может быть преодолено повторным принятием такого же акта. Законная сила решения суда распространяется на неопределенный круг лиц. Это означает, что если законность нормативного акта или его части проверялась по заявлениям одних лиц и вынесено решение суда, то другие лица не могут обращаться в суд с аналогичным требованием. Любое решение суда о признании незаконным полностью или в части нормативного правового акта может быть обжаловано в кассационном порядке. Суд, признав, что оспариваемый нормативный правовой акт не противоречит федеральному закону или другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, принимает решение об отказе в удовлетворении соответствующего заявления.[8] Установив, что оспариваемый нормативный правовой акт или его часть противоречит федеральному закону либо другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, суд признает нормативный правовой акт недействующим полностью или в части со дня его принятия или иного указанного судом времени.

Решение суда о признании нормативного правового акта или его части недействующими вступает в законную силу по правилам, предусмотренным ста 209 ГПК, и влечет за собой утрату силы этого нормативного правового акта или его части, а также других нормативных правовых актов, основанных на признанном недействующим нормативном правовом акте или воспроизводящих его содержание.

[1] Кирсанов В.А. Теоретические проблемы судопроизводства по оспариванию нормативных правовых актов: Автореф.дис. канд. юрид. наук - М; 2010. - С. 141

[2] Загайнова С. Об унификации требований, предъявляемых к судебным актам в гражданском судопроизводстве //Арбитражный и гражданский процесс. - 2006. – С. 82

[3] Викут М.А. Постановления суда первой инстанции //Гражданский процесс России / Под ред. М.А. Викут. - М., 2005. – С.111

[4] Громов Н. Кечеруков С. Судебное решение //Законность. - 1999. - № 2.

[5] Кирсанов В.А. Теоретические проблемы судопроизводства по оспариванию нормативных правовых актов: Автореф.дис. канд. юрид. наук - М; 2010.- С. 146

[6] Ткачев Н.И. Законность и обоснованность судебных решений по гражданским делам. - Саратов, 2007. – С. 157

[7] Хахалева Е.В. Обоснованность решения суда общей юрисдикции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 2005. – С. 56

[8] Завадская Л.Н. Реализация Судебного решения. - М., 2002. – С. 132