Нормы ММП оказывают влияние не только на источники международного права, но также активно используются международными органами, прежде всего органами международного правосудия.

С. Г. Коваленко считает подобные случаи новыми в международном судебном разбирательстве. В качестве примера им приводится применение принципа устойчивого развития Международным Судом ООН в решении по делу Габчиково-Надьмарош и принципа предосторожности Международным трибуналом по морскому праву ООН в решении по делу о южном голубом тунце.[1] Оба принципа получили закрепление в международных неправовых актах.

В споре между Аргентиной и Уругваем, касающемся целлюлозных заводов на реке Уругвай, Международным Судом ООН были отвергнуты доводы одной из сторон, ссылающейся в обоснование своей позиции на «Цели и принципы оценки воздействия на окружающую среду» – рекомендательный документ, разработанный Программой ООН по окружающей среде (ЮНЕП) в 1987 г. Тем не менее Суд отметил, что хотя акт «не является обязательным для сторон, но в качестве руководящих принципов, изданных международным техническим органом, должен приниматься во внимание…» (§ 205).[2]

В решении по делу о вопросах по обязательствам преследовать или выдавать от 20 июля 2012 г., Суд высказал мнение, что запрещение пытки является частью международного обычного права и стало императивной нормой (jus cogens). Оно основано на широко распространенной международной практике и на opinio juris государств, что следует из многочисленных международных документов, среди которых, в частности, была названа «Декларация о защите всех лиц от пыток, других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обра­щения и наказания», принятая Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1975 г. (§ 99).[3]

ММП учитывается в деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии. О тесной связи рекомендаций международных организаций и международного права свидетельствует разбирательство Prosecutor v. Dusko Tadic a/k/a «Dule, в котором палата Трибунала отметила, что использованные ею «резолюции играли двоякую роль: они провозглашали принципы международного обычного права… и, в то же время, предназначались для содействия в принятии договоров по вопросу, разработанному для того чтобы определить и конкретизировать данные принципы» (§ 112).[4]

Широко распространены ссылки на международные неправовые акты в работе Европейского Суда по правам человека.[5]

Cлучаи обращения к ММП отражают разнообразные способы содействия его норм международному правовому регулированию: восполнение пробелов в праве путем дачи дефиниций и толкования тех или иных понятий; подтверждение существования международного обычая; усиление правовой аргументации путем приведения экспертных оценок авторитетных международных структур в отношении сложившейся спорной ситуации; информирование о существующих международных стандартах и необходимости их соблюдения, и др.

Подобная практика показывает не только возможность сочетания правовых и неправовых способов международного регулирования, но и указывает на их непосредственное взаимодействие, что способствует эффективному функционированию международного права и характеризует значение актов ММП в данном процессе.

[1] Коваленко С. Г. Компетенция Международного трибунала по морскому праву : дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 126–127.

[2] Case Concerning Pulp Mills on the River Uruguay (Argentina v. Uruguay) : judgment of 20 April 2010 // International Court of Justice. Reports of Judgments, Advisory Opinions and Orders, 2010.

[3] Questions Relating to the Obligation to Prosecute or Extradite (Belgium v. Senegal) : judgment of 20 July 2012 // International Court of Justice. Reports of Judgments, Advisory Opinions and Orders, 2012.

[4] Prosecutor v. Dusko Tadic а/к/а «Dule» : сase № IT-94-1-AR72, 2 oct. 1995 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.icty.org/

[5] См. постановления: от 20 июня 2013 г. // Бюл. Европейского Суда по правам человека. 2014. № 6; от 18 апр. 2013 г. // Бюл. Европейского Суда по правам человека. 2014. № 1; и др.