Отсутствие правовых механизмов принуждения к соблюдению международных неправовых положений ставит их осуществление в зависимость от воли государств. Поэтому использование ММП не только расширяет нормативную основу регулирования, но и позволяет судить об уровне развития международного правосознания сотрудников различных международных учреждений.

Влияние актов ММП на позиции должностных лиц международных органов может носить правовой характер, например, когда международные правовые нормы декларируют или призывают обращаться и следовать ММП в своей деятельности; если в основу принимаемых решений положены международные нормы, не обладающие юридической силой. Не исключено и неправовое влияние ММП, поскольку любой международный акт влечет реакцию международного сообщества и, как следствие, его оценку. Обратимся к текущей практике.

В деятельности международных судов встречаются случаи, когда при вынесении решения судьи руководствуются исключительно актами ММП. В деле The Prosecutor v. Biljana Plavsic, рассмотренном Международным трибуналом по бывшей Югославии, в разделе, посвященном обоснованию позиции Суда, закреплено, что он опирался на ст. 8 («a») «Минимальных стандартных правил обращения с осужденными», принятых Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1955 г., и ст. 11 (2) Приложения к Рекомендации № R(87)3 Комитета министров Совета Европы от 12 февраля 1987 г.[1] В данном случае возникает вопрос о правомерности использования таких актов и природе содержащихся в них норм.

Порою значение ММП подчеркивается в самом тексте судебного решения. В одном из своих решений Судебная палата Международного трибунала по бывшей Югославии указала, что приняла во внимание совокупность официальных документов, которые имеют значительный авторитет, в частности резолюции Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи ООН, Заключительный доклад Комиссии экспертов ООН, доклады Генерального секретаря ООН и декларации и заявления Европейского сообщества и Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (§ 90).[2]

Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях отсылает национальные органы власти к актам ММП.[3] Приведенные и иные решения характеризуют довольно высокий уровень доверия к рассматриваемой разновидности международных неправовых норм. Жан-Поль Коста, экс-председатель Европейского Суда по правам человека, по поводу «мягко-правовых» актов отметил, что они «часто служат источником вдохновения для наших судей. Но эти тексты могут также играть роль в предотвращении нарушений, таким образом, устраняя причины для жалобы в Суд»[4].

Сказанное позволяет судить о влиянии ММП на каждую компоненту международной правовой системы (систему международного права, межгосударственную практику и правосознание должностных лиц международных органов и учреждений), что способствует дальнейшему развитию как его норм, так и норм международного права, реализации положений ММП на практике.

[1] The Prosecutor v. Biljana Plavsic : case №. IT-00-40-I, 18 jan. 2001 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.icty.org/

[2] Prosecutor v. Zejnil Delali] Zdravko Muci] also known as «Pavo» Hazim Deli] Esad Land@O also known as «Zenga» : сase № IT-96-21-T, 16 nov. 1998 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.icty.org/

[3] Дело «Федченко (Fedchenko) (№ 2) против Российской Федерации» (жалоба № 48195/06) : постановление Европейского Суда по правам человека от 11 февр. 2010 г. // Бюл. Европейского Суда по правам человека. 2010. № 9. С. 78; Дело «Бурдов (№ 2) против Российской Федерации (жалоба № 33509/04) : постановление Европейского Суда по правам человека от 15 янв. 2009 г. // Российская хроника Европейского Суда. 2009. № 4.

[4] Speech Given by Mr Jean-Paul Costa, President of the European Court of Human Rights, on the Occasion of the Opening of the Judicial Year, 25 January 2008 // Annual Report 2008 of the European Court of Human Rights, Council of Europe. Strasbourg, 2009. P. 38–39.