В практике Конституционного Суда имели место случаи, когда отдельные судьи в особых мнениях мотивировали свое несогласие с итоговым решением ссылками на ММП. Не вдаваясь в их детальный разбор, заметим, что в контексте проводимого исследования представляет интерес уже сам факт обращения к ММП, обоснования позиции при помощи данного вида международных актов. Примечателен в данном случае и субъект обращения.

Так, Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что общепризнанные принципы и нормы международного права не включают право на суд присяжных в число обязательных составных элементов права на справедливое правосудие. В Особом мнении, приложенном Г. А. Гаджиевым к решению по данному делу, точка зрения судьи аргументировалась ссылками на Резолюцию ПАСЕ от 23 апреля 2007 г. и решение Комитета по правам человека ООН по делу Д. Каван против Ирландии (4 апреля 2001 г.).[1]

В Определении от 15 мая 2007 г. № 378-О-П подлежали проверке положения ст. 59 Трудового кодекса РФ, регламентирующие порядок заключения срочного трудового договора. Как полагал заявитель, оспариваемое положение предоставляет работодателю возможность заключения срочного трудового договора с гражданином лишь по причине достижения им пенсионного возраста. В Особом мнении судьи О. С. Хохряковой высказана мысль, что Судом не были учтены ранее выраженные им правовые позиции, а также п. 5 Рекомендации МОТ № 162 1980 г. «О пожилых трудящихся».[2] Отметим, что в последующих решениях данная рекомендация была принята во внимание Конституционным Судом РФ.

В Особом мнении судьи А. Л. Кононова приведены неутешительные выводы Венецианской комиссии Совета Европы и резолюции ПАСЕ от 22 июня 2005 г. о выполнении РФ своих международных обязательств. В другом деле А. Л. Кононов выразил несогласие с решением Конституционного Суда ссылкой на «Минимальные стандартные правила обращения с заключенными» 1955 г.[3]

В Постановлении от 30 октября 2003 г. № 15-П Суду необходимо было определить, соответствует ли Конституции выражение представителями организаций, выпускающих средства массовой информации, при осуществлении ими профессиональной деятельности, собственного мнения о кандидатах, последствиях их избрания. В Особом мнении по указанному делу судья В. Г. Ярославцев отметил, что оспариваемые положения лишают граждан возможности распространить имеющуюся у них информацию о кандидатах и своих предпочтениях в средствах массовой информации, которые, в свою очередь, лишены возможности обеспечить конституционные права граждан на распространение и на получение информации. В обоснование позиции приведены, в частности, положения Резолюции 428 (1970) ПАСЕ «Относительно Декларации о средствах массовой информации и правах человека».[4]

В одном из Особых мнений судьи В. И. Олейника также был использован документ ММП, а именно «Основные принципы, касающиеся роли юристов», утвержденные резолюцией Восьмого конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 1990 г. Предмет рассмотрения по делу – правоприменительная практика, исключающая из числа защитников иных, кроме адвокатов и представителей общественных объединений, лиц, даже если у них имеются лицензии на оказание платных юридических услуг. В соответствии с приведенным актом ММП каждый человек имеет право обратиться к любому юристу за помощью для защиты и отстаивания его прав и защиты его на всех стадиях уголовного разбирательства.[5]

Судья Конституционного Суда РФ Г. А. Гаджиев выразил несогласие с признанием нарушения ст. 52 Конституции, провозглашающей, что право потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняется законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. По мнению судьи, «понятие “потерпевший” применительно к рассматриваемой норме не только и не столько означает процессуальную фигуру в уголовном правосудии, а восходит к более широкому понятию “жертвы”, для обладания статусом которой, по смыслу “Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью” 1985 г., необязательно должен быть установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель (которого, в уголовно-процессуальном смысле, может вовсе не быть)».[6]

Несмотря на то, что особые мнения судей не обязательны для физических и юридических лиц, государственных органов, тем не менее суды кассационной и надзорной инстанций вправе исследовать письменно изложенное особое мнение судьи и учесть приведенные в нем доводы при оценке правосудности принятых по уголовному делу решений.[7]

Учет ММП способствует формированию правосознания субъектов права, а в конечном счете – совершенствованию регулирования общественных отношений, являющихся предметом внутренней юрисдикции государства.

[1] Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Г. А. Гаджиева по делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М. А. Асламазян // ВКС РФ. 2008. № 4.

[2] Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ О. С. Хохряковой об отказе в принятии к рассмотрению запроса Амурского городского суда Хабаровского края о проверке конституционности положения статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации // ВКС РФ. 2007. № 6.

[3] См. соответственно: Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ А. Л. Кононова по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» в связи с жалобами ряда граждан // ВКС РФ. 2006. № 1; Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ А. Л. Кононова по делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующих правовые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений, а также пунктов 1–8 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 г. «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» в связи с запросом Останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы и жалобами ряда граждан // ВКС РФ. 2003. № 3.

[4] Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ В. Г. Ярославцева по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С. А. Бунтмана, К. А. Катаняна и К. С. Рожкова // ВКС РФ. 2003. № 6.

[5] Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ В. И. Олейника по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б. В. Антипова, Р. Л. Гитиса и С. В. Абрамова // ВКС РФ. 1997. № 1.

[6] Мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г. А. Гаджиева по делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 443 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С. А. Первова и запросом мирового судьи участка № 43 города Кургана // ВКС РФ. 2013. № 5.

[7] Определение Конституционного Суда РФ от 17 янв. 2012 г. № 174-О-О // ВКС РФ. 2012. № 4.