К субъективным признакам относятся те признаки, которые характеризуют субъективную сторону и субъект преступления. С субъективной стороны изнасилование, по ч. 1 ст. 131 УК РФ, совершается непосредственно с прямым умыслом. Виновный сам осознает, что кроме или вопреки воли потерпевшей он совершает с ней половой акт, и желает этого.

Субъектом данного преступления выступает вменяемое лицо, которое достигло 14 лет. Вместе с тем, как точно отмечает А.П. Дьяченко, для субъекта изнасилования мало вменяемости и достижения конкретного возраста. Субъектом преступления «может быть признано лицо мужского пола, которое имеет пенис и обладает либидо, потенцией, эрекцией, сексуальной ориентацией. Отсутствие у него данных дополнительных характеристик полностью исключает его уголовную ответственность даже в тех случаях, когда им совершаются действия, которые представляют объективную сторону преступления»[1].

Но вызывает отрицание точка зрения автора, по которой если во время расследования первого изнасилования обвиняемый делает второе, то для привлечения его за крайнее преступление как за повторное потребуется заявление потерпевшей. По мнению Т.В. Кондрашовой[2], пострадавшая по другому изнасилованию имеет право самостоятельно улаживать вопрос о привлечении виновного к уголовной ответственности. Такая точка зрения представляется ложной. Во-первых, она противоречит правильному утверждению о том, что при 2-ух изнасилованиях для возбуждения уголовного дела довольно заявления потерпевшей по первому изнасилованию. Во-вторых, обвиняемый, осуществивший второе изнасилование в период расследования дела о совершении им первого изнасилования, представляет повышенную социальную опасность в сопоставлении с лицом, привлекаемым к ответственности сразу за два случая изнасилования, и потому никак не обязан находиться в привилегированном положении.

Таковым образом, субъектом преступления считается лицо мужского пола. Соисполнителем имеет возможность быть и женщина, так как в объективную сторону состава вступают еще применение насилия, угрозы насилием, использование беспомощного состояния потерпевшей. Схожее действие может свершить и женщина, к примеру, подавляя волю потерпевшей к противодействию применением насилия.

Субъективная сторона выражается в прямом умысле. Виновный осознаёт, что вступает в половую связь вопреки либо помимо воли потерпевшей, и хочет данного. Преобладающим мотивом традиционно служит мотив удовлетворения половой страсти, а целью – вступление в половую связь. Если использование насилия, угроз преследует другие мотивы и цели (хулиганские побуждения, цель поиздеваться, унизить пострадавшую и т. д.), деяния, внешне напоминающие изнасилование (к примеру, виноватый требовал вступить с ним в половую связь, пробовал повалить, хватал за разные части тела), никак не могут влечь сами по себе квалификацию по ст. 131. Упомянутый мотив имеет возможность совмещаться с другими мотивами – местью, замыслом достигнуть согласия на вступление в супружество и т. п.

«Изучение следственной и судебной практики указывает, что пострадавшая далеко не всегда имеет возможность оказать насильнику активное противодействие, а это дает ему предлог говорить о добровольности полового акта, причиненное же насилие относить к своеобразному выражению половой страсти. Естественно, схожее утверждение может быть лишь при минимальных формах физического насилия (повалил, сорвал одежду и т.д.). При нанесении ударов, побоев такой вопрос уже никак не появляется. Потому для установления прямого умысла на совершение насильственного полового акта против воли женщины огромный смысл имеет выяснение, как и насколько убедительно она выражала свое несогласие на половую близость, а следовательно, понимал ли мужчина, что она этой близости никак не хочет»[3].

Однако надо иметь в виду, что проявление согласия может выражаться в различных формах. Например, З. Старович выделяет: а) истинное согласие, или сознательное участие в сексуальном акте без чувства вины; б) импульсивное согласие, или сексуальный акт, одобренный в настоящий момент, когда импульс позволил пойти на сближение, а позднее возникли сожаления о случившемся, ощущение униженности и вины; в) пассивное согласие, когда жертва не желает совершения акта, но и не препятствует его совершению, что расценивается другой стороной как проявление согласия.[4]

При некритическом анализе обстоятельств вступления в полову связь лица с женщиной последняя форма проявления согласия может быть принята за насильственное совершение полового сношения и, следовательно, наличия прямого умысла на изнасилование.

В литературе обсуждается вопрос о возможности признания согласия женщины на вступление в половую связь при наличии ее просьбы об использовании насильником контрацептивных средств. А.Н. Каменева, например, обоснованно полагает, что подобная ситуация не является достаточным подтверждением согласия на вступление в половую связь, так как характеризует попытку жертвы уменьшить возможный от преступления вред (нежелательную беременность, заражение венерическим заболеванием и т.д.).

B постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ» разъясняется, что «ответственность за совершение изнасилования... B отношении заведомо несовершеннолетнего лица либо не достигшего четырнадцатилетнего возраста наступает лишь B случаях, когда виновное лицо достоверно знало о возрасте потерпевшего лица… или когда внешний облик потерпевшего лица явно свидетельствовал о его возрасте» (п. 14).

В ч. 3 и 4 ст. 131 УК РФ содержатся составы изнасилования, с субъективной стороны характеризующиеся двумя формами вины. Так, B п. «6» ч. 3 говорится об изнасиловании, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия; B п. «а» ч. 4 - изнасиловании, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшей.

Таким образом, наличие двух форм вины обусловлено своеобразной законодательной конструкцией квалифицированных составов преступлений, суть которого заключается в том, что законодатель объединяет в один состав два самостоятельных преступления, одно из которых (изнасилование) является умышленным, а второе - неосторожным.

Следовательно, субъективные особенности преступлений, предусмотренных п. «6» ч. 3 и п. «а» ч. 4 ст. 131 УК РФ, проистекают из специфики описания общественно опасного деяния. Данные виды изнасилования отнсятся ко второму типу преступлений с двумя формами вины. Они «характеризуются неоднородным психическим отношением к действию или бездействию, являющемуся преступным независимо от последствий, и квалифицирующему последствию. При этом квалифицирующее последствие состоит в причинении вреда, как правило, дополнительному объекту, а не тому, который поставлен под уголовно-правовую охрану нормой, формулирующей основной состав данного преступления»[5].

B силу прямого указания ст. 27 УК РФ названные выше виды изнасилования признаются умышленными преступлениями.

Проблема заключается в определении круга последствий, перечисленных в п. «6» ч. 3 ст. 131 УК РФ, к которым относится указание законодателя о неосторожном их причинении.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 И 132 УК РФ» разъясняется, что «действия виновного подлежат квалификации по пункту «б» части 3 статьи 131 УК РФ как при неосторожном, так и при умышленном заражении потерпевшего лица ВИЧ-инфекцией» (п. 13).

На наш взгляд, для такой трактовки субъективной стороны рассматриваемого преступления нет оснований. Описание указанного пункта предполагает неосторожную форму вины применительно ко всем без исключения названным в нем последствиям.

Возможно, различное толкование проистекает от неудачной законодательной формулировки. Правильнее было бы рассматриваемый квалифицирующий признак изложить следующим образом: «б) по неосторожности повлекшее причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия».

Применительно же к заражению потерпевшей венерическим заболеванием форма вины не указана в законе. Следовательно, исходя из смысла ст. 24 УК РФ, можно утверждать, что это преступление может совершаться как с умышленной, так и неосторожной формой вины.

Мотив и цель изнасилования как признаки субъективной стороны преступления в законе не указаны. В литературе им придается различное значение. Так, Л.А. Андреева и СД. Цэнгэл полагают, что мотив преступления всегда сексуальный, т.е. связанный с удовлетворением половой потребности.

По мнению авторов, такой мотив присутствует, даже если изнасилование совершается по мотиву мести, встречающемуся в судебной практике. «Мотив мести, - пишут они, - может быть и при изнасиловании потерпевшей другим лицом, в том числе по найму. В таких случаях у самого организатора изнасилования мотивом может выступать только месть»[6].

Другие ученые не ставят изнасилование в такую жесткую зависимость от сексуального мотива. Побудительные причины для совершения данного преступления могут быть самыми различными: опозорить женщину, унизить ее, принудить ее выйти замуж, самоутвердиться, хулиганские мотивы и др.

А.И. Чучаев, наряду с указанными выше, выделяет изнасилование, совершенное из-за национальной или религиозной ненависти или вражды[7].

М.И. Могачев, характеризуя мотивы серийных изнасилований, на наш взгляд, обоснованно замечает, что они специфичны, затруднительны для выявления, изучения и коррекции. В учебной литературе высказано мнение, что «виновный 14-15 лет не подлежит уголовной ответственности по п. «а» ч. 3 ст. 131 УК (п. «а» ч. 4 ст. 131 УК РФ в действующей редакции), поскольку ответственность за неосторожное причинение смерти наступает с 16 лет»[8].

Это утверждение не основано на законе. В ч. 2 ст. 20 УК РФ, содержащей перечень преступлений, ответственность за которые наступает с 14 лет, изнасилование называется в целом, без изъятия каких-либо квалифицированных его видов.

Ошибочным представляется искусственное вычленение наступления смерти и рассмотрение его отдельно от изнасилования. Как уже говорилось, в данном случае имеет место преступление с двумя формами вины, которое в силу прямого указания закона B целом считается совершенным умышленно (ст. 27 УК). Следовательно, ответственность за этот квалифицированный вид изнасилования также наступает с 14-летнего возраста.

Личность непосредственного исполнителя преступления можно определить согласно статистическим данным, представленным в приложении Б (рисунки Б.1, Б.2, Б.3, Б.4). Таким образом, большинством преступников в данной сфере являются проживающие по месту совершения преступления мужчины от 18 до 24 лет, имеющие среднее общее или основное общее (начальное или отсутствует) образование.

[1] Дьяченко, А.П. Уголовно-правовая охрана граждан от преступлений в сфере сексуальных отношений: автореф. дис. д-ра юрид. наук / А.П. Дьяченко. - М., 1993. – С. 125.

[2] Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности / Т.В. Кондрашова. – Екатеринбург, 2000. – с. 146.

[3] Полковников, Р.M. Понятие преступлений, предусмотренных статьями 131-132 Уголовного кодекса Российской Федерации / Р.М. Полковников // Вестник Орловского государственного университета. - 2008. - № 4. - С. 412.

[4] См. подробно: Старович, 3. Судебная сексология (пер. с польского) / З. Старович. - М., 1991. – C. 89.

[5] Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. А.И. Рарога. – М.: Приор, 2010. – С. 133.

[6] Андреева, Л. А., Цэнгэл С. Д. Квалификация изнасилований: Учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. / Л.А. Андреева. - СПб., 2004. - С. 15.

[7] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / под ред. А.В. Бриллиантова. – М.: Проспект, 2015. – С. 366.

[8] Cм.: Могачев, М.И. Серийные изнасилования / М.И. Могачев, 2003. - С. 90.