Учение о детерминации преступности центральная и сложнейшая область криминологии. Это обусловлено разнообразием теоретических подходов к изучению причин, условий, факторов и детерминант, наличием противоположных взглядов на их соотношение, классификацию и механизм действия. Проблемы детерминации преступности и отдельных ее аспектов нашли свое отражение в трудах таких ведущих криминологов, как Ю. М. Антонян[1], А. И. Долгова[2], А. Э. Жалинский[3], В. Н. Кудрявцев[4], И. И. Карпец[5], Д. А. Ли[6], М. Д. Шаргородский[7], Д. А. Шестаков[8],

Н. Ф. Кузнецова[9], И. С. Ной[10] и другие.

Отсутствие единого понимания природы причинного комплекса преступности не могло сформировать и единого подхода к методам сбора и анализа эмпирических данных при исследовании данной области[11]. Существует точка зрения, согласно которой отрицается существование социальных причин и условий преступности, рассматриваемой как

проявление девиантного поведения человека[12].

Ю. М. Антонян рассматривает причину как явление, обладающее генетическими способностями, а условие как явление, способствующее действию причины, причем при отсутствии условия причина может быть блокирована[13].

По мнению А. И. Долговой, причины и условия относительны, в том смысле, что конкретное явление может выступать и как причина в одном и как условие в другом случае. Причем причина становится таковой именно во взаимодействии с условиями[14].

Исследовавшая региональные особенности взаимосвязи преступности и материальной обеспеченности населения В. А. Серебрякова, отмечает, что «связь преступности с различиями в социально-экономических факторах не является прямой, а опосредована целым комплексом объективных и субъективных факторов»[15].

Рамки темы настоящего исследования не дают возможности на теоретическом уровне в полной мере проанализировать философские, социологические и криминологические изыскания, отражающие детерминацию преступности. Исходя из этого наиболее верным представляется подробно не рассматривать отдельные концепции и взгляды на детерминацию и причинность в криминологии. Тем более что мы позволили ли бы себе согласиться с мнением А. Э. Жалинского о том, что «разграничение детерминации, причинности, условий, иных факторов загромождает криминологию, выводя ее в область дилетантского

политического либо философского дискурса[16]».

Целесообразно привести точки зрения ряда исследователей на систему детерминации экстремистской преступности и на место в ней миграции. После чего обосновать авторскую позицию по данному вопросу.

Упоминание миграции в качестве причин или условий преступности обнаруживается в работах по криминологии советского периода. Так, П. С. Дагель в авторской «схеме механизма действия причин и условий преступности; причин и условий индивидуального преступного поведения, а также перехода первых во вторые» к основным внутренним причинам преступности относит противоречия, возникающие в ходе социальноэкономического развития общества, в том числе «теневые стороны» в целом положительных социальных процессов урбанизации, миграции, социальной мобильности населения и т. д.[17] Под миграцией автор подразумевал перемещение населения из сельской местности в города, поэтому это явление рассматривается им в тесной связи с урбанизацией и социальной мобильностью населения.

Воздействие миграционных и демографических процессов на преступность с 1970-х годов исследовались виднейшим криминологом М. М. Бабаевым. Методы его исследований, а также общие выводы о влиянии миграции населения на преступность, представляют большую ценность и в нынешних условиях. В прикладных исследованиях им анализировались показатели характерной для того времени планомерной, организованной миграции, куда включались организованный набор рабочих, направление на работу, организованное трудоустройство молодежи и др.[18].

К условиям преступности в современный период, по мнению Ю. М. Антоняна, помимо слабости государственной власти, безработицы, относятся этнорелигиозные конфликты и неуправляемая стихийная миграция. Автор отмечает, что жизнь в новых условиях заставляет мигрантов как представителей иных этнорелигиозных культур защищаться и проявлять агрессивность[19]. Процессы миграции здесь не рассматриваются как нечто имеющее генетическую связь с преступностью, а являются лишь условиями, в которых она существует. Аналогичную позицию занимает С. Ф. Милюков, по мнению которого легальная и нелегальная миграция относятся к условиям, способствующим существованию преступности[20].

Национальные противоречия и национализм указываются В. Е. Эминовым в качестве составной части социального причинного комплекса преступности. Помимо социального причинного комплекса выделяются экономический, политический, нравственно-психологический и правовой причинные комплексы[21].

Для научного и практического познания причины и условия преступности могут классифицироваться по следующим основаниям:

по уровню действия (субординации) различаются причины и условия преступности в целом, видов (категорий, групп) преступлений и отдельных преступлений;

по содержанию детерминанты подразделяются на действующие в сферах социально-экономической, идеологической, политической, социально-психологической, воспитательной, организационно

управленческой;

по близости к событию преступления или к их определенной совокупности причины и условия подразделяются на ближайшие и отдаленные, непосредственные и опосредованные;

по источникам - на внутренние и внешние[22].

Как обоснованно утверждает В. В. Лунеев, в работах по криминологии последних лет классификация причин в основном строится по уровням и сферам социальной жизни и деятельности человеческого сообщества. Он выделяет политическую, экономическую, социальную, социальнопсихологическую, нравственную и правовую сферы жизнедеятельности[23]. Другими словами - основные сферы, анализ которых необходим для изучения причин преступности.

Верно это и по отношению к большинству исследований, затрагивающих вопросы причин экстремистской преступности, в которых система детерминации отражается через анализ отдельных сфер жизни общества. Данный подход предусматривает классификацию детерминант по содержанию и их анализ, что ясно показывает разнохарактерную структуру причин анализируемого вида преступности. Важно отметить, что в большинстве работ миграционные процессы, так или иначе, выделяются в качестве причин или условий экстремистских проявлений.

Например, С. С. Галахов утверждает, что основными факторами возникновения молодежного экстремизма в Российской Федерации являются:

ухудшение условий жизни и резкое имущественное расслоение общества в России;

война в Чечне, которая, по мнению автора, нанесла немалый ущерб российской национальной политике;

усиление миграционных процессов, связанных с переселением больших групп людей, в первую очередь из регионов Закавказья и Средней Азии. Данные потоки, отмечает автор, затрагивают исторически сложившийся этнический баланс населения, вследствие чего возникают проблемы в межэтнических отношениях[24].

В качестве факторов экстремизма исследователь в первую очередь указывает экономическое развитие и внутреннюю и внешнюю миграцию населения.

Наиболее полно причины и условия экстремистской деятельности освещены в работе И. И. Бикеева и А. Г. Никитина. Ими выделяются следующие детерминанты экстремистской преступности: геополитические; социально-экономические; социально-психологические; идеологические и политические; культурные и нравственные; религиозные; информационные; исторические; миграционные.

Как отмечают авторы, формированию среди местного населения неприязненного отношения к мигрантам способствует укоренившаяся в общественном сознании диспропорция региональных рынков труда, вызванная привлечением иностранной рабочей силы на фоне недостатков законодательства по регулированию миграции. Уровень социальной напряженности увеличивается ввиду низкого образовательного уровня и профессиональной подготовки прибывших, отсутствия с их стороны почтительного отношения к российской культуре и национальным традициям. Негативные тенденции успешно используются некоторыми общественными объединениями и их представителями для осуществления экстремистской деятельности[25].

На сами миграционные потоки повлияли «прекращение существования СССР, незащищенность отдельных участков государственной границы России, установление безвизового режима и упрощенного порядка пропуска иностранных граждан и лиц без гражданства из ряда сопредельных государств, отсутствие длительное время эффективного государственного миграционного контроля, демографические проблемы во многих регионах страны и, как следствие, необходимость в привлечении дополнительных трудовых ресурсов для некоторых отраслей народного хозяйства»[26].

При исследовании детерминации экстремистской преступности ученые, как было показано, выделяют миграционные процессы в качестве отдельной детерминанты наряду с другими. Такой подход способствует накоплению данных об обстоятельствах, влияющих на экстремистскую преступность, но не позволяет выявлять механизмы взаимосвязи детерминант с экстремистской преступностью.

На наш взгляд, миграционные процессы не являются лишь одним из многих факторов. В причинном комплексе экстремистской преступности они имеют определяющее значение и отличаются сложным механизмом взаимосвязи с ней. Мы считаем, что миграционные процессы, оказывая влияние на различные стороны и процессы общественной жизни, являются составной частью основных детерминант экстремистской преступности, в качестве которых можно назвать социальные, экономические, правовые, управленческие и идеологические детерминанты экстремистской преступности.

В целях обоснования нашей позиции кратко охарактеризуем каждую из указанных детерминант.

В первую очередь следует выделить экономические детерминанты, которые сами по себе затрагивают и другие сферы жизни общества. Основы конфликтогенности миграционных процессов нынешнего времени заложены в период экономических реформ 1990-х годов. Стихийная миграция тогда сопровождалась возникновением этнической напряженности в отдельных регионах страны, вызванной ухудшающейся экономической ситуацией в стране, высокой инфляцией, ростом цен, падением доходов населения.

Ранее мы уже отмечали, что в условиях реформ уроженцы Закавказья и Средней Азии, мигрировавшие в другие регионы, сумели быстрее, чем местные жители, реализовать свой рыночный потенциал и контролировать непропорционально большую часть мелкого и среднего торгового бизнеса, что явилось важнейшим конфликтогенным фактором[27].

Негативная роль социально-экономических преобразований первой половины 1990 г. в формировании общественно-политической среды возникновения экстремизма, отмечалась в работах многих авторов[28].

В информационных письмах Генеральной прокуратуры Российской Федерации экономические проблемы, связанные в частности с неадекватным распределением рабочих мест между коренным населением и приезжими работниками, неоднократно отмечались как факторы межнациональных конфликтов. Например, предпосылками к публичным выступлениям граждан в г. Пугачеве Саратовской области 7-11 июля 2013 г. в числе прочих названо ухудшение социально-экономического положения Саратовской области[29].

Тем не менее, на наш взгляд, значение экономических детерминант в системе детерминации преступлений экстремистской направленности не столь очевидно. Действительно, миграция оказывает влияние на изменения экономического состояния отдельного региона и занятость на рынке труда. Даже специалистами, выступающими за либерализацию миграционной политики в Российской Федерации, признается, что иностранная рабочая сила по многим параметрам выгоднее работодателям, чем российские работники[30]. Вместе с тем экономические причины тесно связаны с социальными детерминантами.

Так, А. В. Наумов в сравнительно-правовом исследовании уголовноправовой борьбы с преступлениями на почве расовой, национальной, религиозной и иной ненависти в США приводит ссылку на Д. Грина, по мнению которого в основе «преступлений ненависти» менее всего лежат причины экономического характера. По мнению американского исследователя, такие преступления возникают, и их совершение становится более частым тогда, когда в этнически гомогенных районах (городах, анклавах) впервые появляются представители национальных, этнических, религиозных и иных меньшинств. И чем быстрее происходят такие изменения, тем больше совершается преступлений, пропорционально возрастает и уровень их жестокости. Д. Грин считает, что «преступления ненависти» становятся реакцией на социальные изменения в обществе: в таких случаях представителей меньшинств обычно обвиняют в покушении на местные традиции и обычаи[31].

Основным аспектом социальных детерминант, на наш взгляд, можно назвать обособленность мигрантов. Общеизвестно, что крайней формой обособленности мигрантов в принимающем сообществе могут быть национальные анклавы. Это характерно, например, для государств Европейского союза (арабские кварталы в Париже, этнические кварталы в Лондоне и Брюсселе). В Российской Федерации существованию таких гетто в крупных городах препятствует характер рынка жилья и рынка недвижимости.

Тем не менее существование замкнутых диаспор по сетевому принципу и со сложной структурой не вызывает сомнений. Социологические исследования в Москве показывают, что сообщества, созданные по этническому или иному принципу, имеют свою инфраструктуру в сфере услуг, питания и развлечений, что и позволяет мигрантам интегрироваться в него, а не в условно российское общество[32].

Такая замкнутость может приводить и к антирусским настроениям, особенно в среде молодежи, и даже к открытым конфликтам между разными диаспорами. Формирование мест компактного проживания граждан по национальному и религиозному признакам способствует обострению межнациональных отношений. Причиной противостояния становится нежелание прибывших граждан уважать культуру и обычаи местного населения.

Например, в январе 2011 года в Республике Адыгея зарегистрирована массовая протестная акция со стороны русских и адыгов против курдов по причинам разногласий о расселении и адаптации лиц курдской национальности в республике[33].

В этом контексте хотелось бы отметить следующий аспект социальнопсихологических детерминант. Зарубежные исследователи выделяют такой феномен как социальное сопротивление (social resistance) в поведении недоминирующих меньшинств. Представители таких групп воспринимаются в целом обществом в качестве «других» из-за биологических, антропологических, культурных и поведенческих отличий, что приводит к формальной или неформальной сегрегации. Сегрегация в свою очередь еще больше увеличивает сплоченность представителей меньшинства и усиливает их культурную и поведенческую самобытность. Отчуждение и социальная изоляция недоминирующих групп приводит к снижению приверженности соблюдению закона и, так называемому, социальному сопротивлению. Так, на примере Израиля показано, что недоминирующей группой совершается большее количество нарушений правил дорожного движения (вождение в нетрезвом виде, превышение скорости, неиспользование ремней

безопасности), что обусловлено феноменом социального сопротивления[34].

С мнением о наличии такого процесса, как социальное сопротивление меньшинства по отношению к доминирующей группе стоит согласиться. Действительно, осознание мигрантом принадлежности к своему этносу, восприятие им отношения принимающего социума, в том числе со стороны правоохранительных органов, как несправедливого, порождают

отчужденность и детерминируют специфическое поведение. На бытовом уровне это может выражаться в специфических формах общения с представителями принимающей стороны, наличии негативного или провокационного поведения представителей национальных меньшинств в отношениях с доминирующей группой населения.

Общие недостатки правоохранительной системы и статистического учета не позволяют делать однозначные выводы подобные выводам иностранных криминологов. Тем не менее приведем выборочную статистику за 2014 год по административным правонарушениям, посягающим на общественный порядок и общественную безопасность, обратив внимание на совершение данных правонарушений иностранными гражданами (Таблица 10).

Таблица 10 - Выборочная статистика по административным правонарушениям

за 2014 год________________________________

Регионы Центрального федерального округа

Мелкое хулиганство (ст. 20.1 КоАП)

ст. 20.20 КоАП (Потребление (распитие) алкогольной продукции в запрещ.местах либо потребл.наркотич.ср-в или психотр. вещ-в в обществ. местах)

Количество сост.протокол ов об админ. правон-ях

Из них на иностранных граждан

Доля

иностранных

граждан

Количество сост.протоколо в об админ. правон-ях

Из них на иностранных граждан

Доля

иностранных

граждан

Белгородская обл.

20756

514

2,5%

25925

790

3,0%

Брянская область

17054

34

0,2%

51688

58

0,1%

Владимирская обл.

15261

91

0,6%

73673

187

0,3%

Воронежская обл.

8831

19

0,2%

55056

357

0,6%

Ивановская область

17069

36

0,2%

26636

49

0,2%

Калужская область

18183

0

0,0%

19510

0

0,0%

Костромская обл.

11492

16

0,1%

7278

8

0,1%

Курская область

3606

11

0,3%

19625

8

0,0%

Липецкая область

27836

3

0,0%

53952

0

0,0%

Москва

48146

14200

29,5%

304559

69765

22,9%

Московская область

37294

6181

16,6%

199956

43199

21,6%

Орловская область

7051

8

0,1%

24070

8

0,0%

Рязанская область

7409

64

0,9%

26343

258

1,0%

Смоленская область

4606

53

1,2%

34170

57

0,2%

Тамбовская область

3683

70

1,9%

2280

31

1,4%

Тверская область

2491

22

0,9%

17533

19

0,1%

Тульская область

7983

113

1,4%

22422

133

0,6%

Ярославская обл.

2463

2

0,1%

5389

0

0,0%

Очевидно, что указанные цифры не дают никакого представления о фактах нарушений общественного порядка представителями отдельных этносов. Данные таблицы подтверждают вывод об уникальности московского региона (Москва и Московская область). Здесь стабильно сохраняется высокая доля иностранных граждан, привлеченных к административной ответственности по ст. 20.1, 20.20 КоАП РФ. В 2014 году иностранные граждане составляли немногим менее половины всех привлеченных по ст. 20.1 (23,9 %) и 20.20 (22,4 %) КоАП РФ. Объяснить это можно и наибольшим количеством международных мигрантов, и сформировавшимися специфическими отношениями между ними и сотрудниками полиции региона. Косвенно, однако, можно сослаться и на упомянутый феномен в социальном поведении. Социологические методы исследования дают более показательные результаты.

Обратимся к результатам анкетирования, проведенного в рамках диссертационного исследования. На вопрос «Чем по Вашему мнению может быть вызвана неприязнь коренного населения того или иного территориального центра по отношению к мигрантам?» эксперты-прокуроры г. Москвы в 87,7 % отметили «провокационное (неуважительное), по мнению представителей коренного населения, поведение мигрантов». Этот же ответ отметили прокурорские работники ПФО - 75,7 %, ЮФО - 76,6 % , СКФО - 76,2 %. «Низкий уровень и условия жизни населения» отметили 17,3 % прокуроров Москвы; 23,2 % прокуроров ПФО; 12,8 % - ЮФО; 23,4 % - СКФО. «Осознание своей национальной принадлежности и противопоставление себя мигрантам по этническому признаку» отметили лишь 6,2 % прокуроров Москвы, 14,4 % прокуроров ПФО, 17 % - ЮФО, 23.4 % - СКФО. По всей видимости, разброс ответов обусловлен региональными различиями в уровне жизни, степени национального самосознания и другими особенностями.

На вопрос «Как Вы оцениваете поведение мигрантов на бытовом уровне?» были получены следующие ответы. «За рамками общепринятого поведения» - 61,7% респондентов из Москвы, ПФО - 38,4 %, ЮФО - 53,2 %, СКФО - 55,3 %. «Не задумывались об этом» - 24,7 % респондентов из Москвы, ПФО - 41,8%, ЮФО - 36,2 %, СКФО - 19,1 %. «Как корректное и уважительное поведение на бытовом уровне» оценило 4,9 % работников прокуратур города Москвы, ПФО - 8,4 %, ЮФО - 2,1 %, СКФО - 19,1 %.

Имели место и такие ответы - «вызывающее по причине безнаказанности и вследствие коррупционных связей между представителями властных структур и правоохранительных органов с этническими диаспорами и кланами», «вызывающее и провокационное поведение при формировании в группы».

Таким образом, проблема социального поведения объективно существует, и может способствовать формированию почвы для общественного недовольства, разрастанию межэтнических конфликтов и экстремистским проявлениям.

Организационно-управленческие детерминанты. По мнению В. В. Лунеева нельзя игнорировать организационно-управленческие причины преступности, поскольку они формируются экономическими, политическими, социальными и даже социально-психологическими детерминантами. Совершенно верно автор отмечает, что в целях эффективности управления борьбой с преступностью необходимо установить источник сбоя в управлении контролем преступности и сопоставить задачи, заложенные в предварительных решениях с реально полученными результатами управления[35]. Все это вполне относится и к сфере противодействия экстремизму.

Отсутствие системной целенаправленной работы уполномоченных органов по противодействию экстремизму, непринятие комплекса предупредительных мер не позволяют достичь ощутимых положительных результатов в борьбе с экстремистскими проявлениями. Обеспечительными мерами противодействия экстремизму в миграционной сфере являются пресечение незаконной миграции, контроль за исполнением законов мигрантами и принимающей их стороной. К числу таких мер следует также

отнести принятие и исполнение решений о выдворении, депортации, нежелательности пребывания иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации, выявление административных правонарушений, соблюдение закона при выдаче разрешительных документов иностранным гражданам.

Практика показывает, что миграционными и правоохранительными органами не в полном объеме используются имеющиеся механизмы противодействия экстремизму. Например, в г. Твери в 2011 году произошел конфликт, в ходе которого были задержаны 31 гражданин армянской и азербайджанской национальности, при этом в книге учета лиц, доставленных в ОМ УВД по г. Твери зафиксировано только 14 задержанных. Участники межнационального конфликта не были проверены по соответствующим учетам УФМС России по Тверской области в целях установления их личности и законности пребывания на территории Российской Федерации. Между тем, в числе задержанных был В., который, по данным миграционных органов, является гражданином Республики Армения и сведения о постановке его на миграционный учет отсутствуют. Факт незаконного пребывания В. на территории Российской Федерации своевременно не установлен, к предусмотренной законом ответственности он не привлечен. В книге учета не значится и З., представившийся при задержании гражданином Республики Армения. Объяснение от него не получено, место проживания не установлено. Между тем в центральной базе данных ФМС России сведения о З. отсутствуют. Проверка на предмет установления личности указанного лица, законности его нахождения на территории Российской Федерации, возможной причастности к совершению других преступлений и правонарушений не проведена[36].

Более подробно организационно-управленческих детерминант экстремистской преступности в миграционной сфере мы коснемся в главе 3 диссертации.

Указать идеологические детерминанты экстремистской преступности требуют конкретные общественно-политические события, происходящие в последние годы. В первую очередь это масштабный конфликт на Украине, связанный с насильственной сменой законной власти в 2014 году, которой способствовали приверженцы экстремистской идеологии, и активизация деятельности запрещенных в Российской Федерации международных террористических организаций в регионе Ближнего Востока.

Стратегией противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года дается следующее определении идеологии экстремизма:

«идеология экстремизма (экстремистская идеология)» - система взглядов и идей, представляющих насильственные и иные противоправные действия как основное средство разрешения социальных, расовых, национальных, религиозных и политических конфликтов[37].

Совершение особо тяжких преступлений экстремистской направленности часто имеют идеологическую основу. В качестве примера можно привести приговор Московского городского суда от 20.06.2012, в соответствии с которым В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 7 лет 6 месяцев.

Было установлено, что В. совершил убийство по мотивам расовой и национальной ненависти и вражды в Москве при следующих обстоятельствах. В. и неустановленные лица в количестве 7-12 человек находились в парке 24 июня 2011 г. примерно в 21 час. Заметив ранее не знакомого Ш., таджика по национальности, догнали его и начали избивать.

Когда Ш. упал на колени и стал прикрывать голову руками, В. достал из кармана нож и нанес 3-7 беспорядочных ударов ножом в спину. От полученных повреждений Ш. скончался. В ходе предварительного следствия В. показал, что придерживается националистических взглядов, негативно относится к представителям азиатских национальностей, мигрирующих в Россию, считает, что с ними необходимо бороться всеми возможными средствами. То, что В. придерживался националистических взглядов, было подтверждено показаниями свидетелей и обнаруженной у него в доме в ходе обыска литературы и эмблемами на одежде[38].

предполагает наличие идеологии, которая может формироваться как на национализме, так и на проявлениях религиозного радикализма[39]. Деятельность организаций на основе религиозного

радикализма напрямую связана с процессами незаконной миграции, которая зачастую сопровождается распространением деструктивных идей лицами, позиционирующими себя в качестве духовных лидеров. Нелегальное присутствие на территории Российской Федерации приверженцев радикальных религиозных школ увеличивают их усилия по религиозной пропаганде экстремистского характера. Недостатки реагирования уполномоченных органов на незаконную внешнюю миграцию делают возможным проникновение в страну лиц, причастных к деятельности международных террористических организаций и распространяющих идеологию экстремизма и терроризма[40]. В настоящее время активизирована деятельность террористической организации «Исламское государство» по вербовке граждан Российской Федерации для участия в боевых действиях в регионе Ближнего Востока. Факт присутствия иностранных граждан в составе незаконных вооруженных формирований, совершающих преступления на территории республик Северо-Кавказского федерального округа, установлен сотрудниками правоохранительных органов[41].

Так, в ноябре 2012 года были задержаны 18 подозреваемых в активном участии в деятельности международной террористической организации «Хизбут-Тахрир аль-Ислами». При обыске в снимаемых квартирах на территории г. Москвы у них изъяты оружие и взрывчатые вещества. В момент проведения операции в 23-х проверяемых адресах находилось более ста иностранных граждан. Значительная часть из них привлечена к административной ответственности за нарушение миграционного законодательства[42].

Наиболее значимыми и сложными нам представляются криминальные детерминанты экстремистской преступности. Совершенно верно А. И. Долгова при изучении преступности предлагает исследовать не только процессы влияния общества на преступность, но и преступности на различные моменты жизни общества, а именно явление самодетерминации преступности. Преступность способна оказывать значительное влияние на жизнь и характеристики общества[43]. Она пронизывает разные общественные отношения и способна деформировать и криминализировать здоровую часть общественных отношений при просчетах борьбы с преступностью, изменять характеристики общества в целом[44].

Конкретные общеуголовные преступления представителей диаспоральных групп способны не только усиливать национальную или религиозную нетерпимость, но и провоцировать совершение преступлений экстремистской направленности и массовые выступления граждан, почти всегда сопровождаемые совершением преступлений на почве ненависти.

Даже бытовые ссоры или незначительные преступления могут приводить к всплескам экстремистских настроений. Например, поводом широко освещенного в средствах массовой информации конфликта в п. Демьяново Кировской области 22 июня 2012 года послужила ссора в кафе. Драку с возможным применением огнестрельного оружия смогла предотвратить только прибывшая полиция[45].

Однако в большинстве случаев широкий резонанс вызывают не столько сами преступления, совершенные представителями диаспоральных групп, сколько неудовлетворительная реакция на них со стороны

правоохранительных органов.

Так, поводом к нашумевшим массовым беспорядкам на Манежной площади в Москве 11 декабря 2010 года стала информация,

распространенная на интернет-сайтах футбольных фанатов[46] и ряда ведущих СМИ[47] о действиях правоохранительных органов при расследовании уголовного дела по факту убийства болельщика «Спартака» Егора Свиридова.

К беспорядкам привели следующие обстоятельства. В соответствии с приговором Московского городского суда 04 декабря 2010 г., примерно в период с 22 до 23 часов уроженец Кабардино-Балкарской Республики, находясь в кафе, в присутствии У. и посетителей кафе, в ходе возникшего конфликта с неустановленным лицом, выстрелил из пистолета «Стример- 2014» в пол. После этого неустановленный мужчина, опасаясь расправы над ним, покинул кафе. 05 декабря 2010 г., после 22 часов 30 минут, Ч. и У., находясь в том же кафе, рассказали А., А., И., И. о вышеуказанном. Они договорились напасть на кого-нибудь из незнакомых лиц, использовав при этом пистолет «Стример-2014», принадлежащий Ч., и другие предметы. Примерно в 00 часов 30 минут 06 декабря 2010 г., во исполнение задуманного Ч., А., А., И., И., У., увидев возле остановки общественного транспорта пятерых молодых людей, среди которых был Е. Свиридов, используя незначительный повод (высказывание П.), с применением пистолета и стеклянной бутылки, подвергли их избиению. Затем, Ч. произвел не менее двух выстрелов в С.: в упор в голову и в живот, от полученного проникающего ранения головы наступила смерть потерпевшего. После этого, Ч. шесть раз выстрелил в Г., но Г. остался жив, в связи с тем, что он закрывался руками, отводил ствол пистолета, оказывал активное противодействие, пытаясь уклониться от выстрелов, а также в связи с тем, что в пистолете закончились патроны и Г. была оказана медицинская помощь. Приговором Московского городского суда Ч. признан виновным также и в том, что после причинения Ф. телесных повреждений похитил у него сумку с находившимися в ней личными вещами и документами.

Происшествие в тот же день стало обсуждаться на форумах футбольных фанатов. Появилась новость о задержании участников конфликта и доставлении их в отдел милиции. Причем участники обсуждений отмечали профессионализм оперативных сотрудников. Тем более неожиданным стало сообщение о том, что пятеро из шестерых нападавших отпущены. Распространились слухи о влиянии на это решение представителей диаспор. Стоит напомнить, что в июле 2010 г. произошло убийство болельщика Ю. Волкова на Чистых прудах в Москве в схожей ситуации[48].

В результате этого вечером 07 декабря 2011 г. у здания межрайонной Г оловинской прокуратуры г. Москвы, где находился Следственных отдел по Головинскому району прошел первый митинг против данных действий. 11 декабря 2011 г. в субботу последовал массовый митинг на Манежной площади, сопровождавшийся многочисленными драками и конфликтами.

Исходя из сообщений в средствах массовой информации, работа правоохранительных органов была активизирована и ранее отпущенные участники конфликта были задержаны. В соответствии с приговором, А. задержан 01 января 2011 г., А.- 13 декабря 2010 года, И. - 10 декабря 2010 г. И. - 10 декабря 2010 года и У. - 6 марта 2011 г.

По сообщение Интерфакса управлением Следственного комитета Российской Федерации по г. Москве возбуждено уголовное дело о халатности сотрудников правоохранительных органов, освободивших задержанных по подозрению в участии в массовой драке[49].

Приговором Московского городского суда Ч. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 213, п. «и» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «и» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 115, ч. 1 ст. 161 УК РФ. Пятеро других участников признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 213, п. «а» ч. 2 ст. 115 УК РФ.

Непосредственно после событий на Манежной площади в Москве массовые беспорядки произошли в г. Санкт-Петербурге, г. Ростове-на-Дону, г. Новосибирске и других городах. Глубинные причины всех этих конфликтов, по мнению С. Ф. Милюкова, кроются в социальных, экономических, религиозных, этнических антогонизмах современной России[50].

Массовые беспорядки в московском районе «Бирюлево Западное» в октябре 2013 г. стали реакцией не столько на преступление, сколько на ненадлежащее, по мнению участников, его расследование правоохранительными органами, а также непринятие на протяжении длительного времени мер по противодействию нелегальной миграции в районе и правонарушаемости иностранных граждан.

В каждом случае создавалась ситуация, когда общество воспринимало конкретные преступления как совершенные безнаказанно.

Совершенно правильно В. В. Макаров выделяет безнаказанность в качестве одного из источников воспроизводства преступности в целом. На наш взгляд, это верно не только в отношении рецидивной и профессиональной преступности, но и применительно к реакции законопослушного населения на совершение безнаказанных преступлений. Наиболее распространенными формами безнаказанности являются: неустановление лица, совершившего преступление; необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела или необоснованное его прекращение (приостановление);

избрание несоответствующей требованиям закона и сложившейся следственной ситуации меры пресечения;

назначение судом неэффективного наказания (размера наказания); коррупция в правоохранительных органах и судебной системе, которая разлагающе действует на общество, позволяя оставаться безнаказанными тем, кто должен быть привлечен к уголовной ответственности;

пассивность общественности и правовой нигилизм зачастую являются причиной того, что информация о преступлениях не доходит до правоохранительных органов[51].

Следующей и, наверное, наиболее серьезной угрозой нормализации межнациональных отношений, без сомнения, можно отнести деятельность организованных преступных групп. Среди преступных сообществ выделяются группировки, построенные по этническому или национальному принципу, на основе землячества. Особая форма объединения по этническому признаку на региональном, межрегиональном и транснациональном уровнях представляет собой специфическую характеристику современной организованной преступности в России. Опасность преступных этнических формирований обусловлена, прежде всего, их внутренней закрытостью. Замкнутость вследствие этнической идентификации, в свою очередь, порождает враждебное, пренебрежительное отношение к «чужакам». Кроме того, действующие на одной территории этнические преступные группы имеют тенденцию к объединению, что создает условия для образования этнических преступных сообществ145 [52].

Успешность этнических преступных формирований обусловлена тесной связью со страной происхождения, где они используют поддержку и возможности, имеющиеся в распоряжении местных криминальных структур. Сплоченные преступные организации на этнической основе отличаются от обычных профессиональных преступных групп, которые в отсутствие источника доходов часто распадаются[53].

Осуществление организованной преступной деятельности иностранными гражданами отмечается и на территории г. Москвы. Активное участие в ней принимают незаконные мигранты из стран Центральной Азии. Большой резонанс получило расследование уголовного дела об убийствах водителей на дорогах Москвы и Московской области выходцами из иных государств. На счету, так называемой «банды ГТА» не менее 14 убийств. Сведений, позволяющих нам сделать вывод о том, что убийства совершались по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, не имеется. Тем не менее в сообщениях ряда средств массовой информации, в том числе государственных, утверждается, что преступная деятельность осуществлялась религиозными радикалами[54].

То, что этническая преступность способна отрицательно влиять на формирование отношения в обществе к представителям тех или иных национальностей находит свое отражение, например, в Указе Президента РФ от 07.05.2012 № 602 «Об обеспечении межнационального согласия», которым в целях гармонизации межнациональных отношений, укрепления единства многонационального народа Российской Федерации и обеспечения условий для его полноправного развития Правительству Российской Федерации совместно с органами государственной власти субъектов Российской Федерации поручено разработать комплекс мер, направленных на активизацию работы по пресечению деятельности организованных преступных групп, сформированных по этническому признаку[55].

На наш взгляд, основной причиной конфликта в июле 2011 г. в поселке Сагра Свердловской области явился именно этот негативный фактор.

В 2013 г. в Тверской области имели место протестные акции, выражавшие несогласие с политикой, проводимой Правительством Российской Федерации, а также всплеск националистических проявлений. Основным фактором, вызвавшим протестную активность населения, явилась острая криминальная ситуация в области, обусловленная отсутствием профилактической работы уполномоченных органов в среде этнических диаспор, а также активной деятельностью сформированных по национальному признаку организованных преступных групп, предпринимавших попытки влияния на органы государственной власти и органы местного самоуправления[56].

Несколько бытовых конфликтов приняли межнациональный характер и имели широкий общественный резонанс.

Ночью 28.04.2013 в г. Твери у развлекательного комплекса «Морозов Холл» произошла массовая драка между двумя группами граждан, среди которых были русские и азербайджанцы. В результате чего четверо получили телесные повреждения различной степени тяжести[57]. Спустя несколько дней в центре г. Твери в поддержку пострадавших был проведен массовый народный сход.

Еще один конфликт произошел 02.09.2013 в поселке Заволжский Тверской области, когда сотрудниками полиции была пресечена массовая драка[58].

Сложившаяся ситуация потребовала проведения дополнительных профилактических мер со стороны правоохранительных органов и прокуратуры, направленных на противодействие организованной, в том числе этнической, преступности. Органами прокуратуры изучались уголовные дела о преступлениях коррупционной и экстремистской направленности, предварительное расследование по которым было приостановлено или прекращено, на предмет их законности и

обоснованности.

Организовано проведение проверочных мероприятий по соблюдению миграционного законодательства при привлечении иностранных граждан к трудовой деятельности в лесопромышленном комплексе, строительстве, сельском хозяйстве и на объектах торговли, в том числе с целью выявления нарушений правил миграционного учета со стороны принимающей стороны. Также предпринят целый ряд иных мер, направленных на пресечение деятельности организованных групп и преступных сообществ, в том числе сформированных по этническому принципу и с участием иностранных граждан[59].

14 мая 2016 года в правоохранительные органы поступило сообщение о большом скоплении подозрительных граждан и последующей стрельбе в районе входа центрального Хованского кладбища по улице Адмирала Корнилова в Москве. В результате три человека погибли на месте происшествия, более тридцати граждан получили телесные повреждения различной степени тяжести. Главным следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве возбуждено уголовное дело по факту убийства трех человек по признакам преступлений, предусмотренных п. «а, ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух и более лиц, совершенное группой лиц по предварительному сговору), ч. 1 ст. 222 УК РФ (незаконное приобретение, передача, сбыт хранение перевозка или ношение оружия, боеприпасов) и ч. 2 ст. 213 УК РФ (хулиганство, совершенное группой лиц)[60].

За преступления экстремистской направленности осуждается ничтожная доля иностранных граждан, о чем подробнее будет сказано в разделе, посвященном криминологической характеристике личности экстремиста. Тем не менее в среде мигрантов-иностранцев имеются как конфликты на этнической почве, так и конфликты внутри диаспор.

Первое обусловлено давними межнациональными противоречиями между гражданами соседних государств. При анализе преступности в межнациональных конфликтах В. В. Лунеев выделяет азербайджаноармянский конфликт, грузино-абхазско-осетинский конфликт, конфликты в Средней Азии (в Туркменистане и Узбекистане, в Киргизии конфликты с узбеками)[61]. Очевидно, что эти противоречия существуют перманентно и проявляются не только в самих соседних государствах, но и на территории Российской Федерации. В этой связи совершенно правильным кажется утверждение Г. В. Антонова-Романовского о том, что напряженные отношения между народами соседствующих в Средней Азии государств проявляются в повышенной интенсивности совершения преступлений друг против друга членами кыргызской, таджикской и узбекской диаспор[62].

Второе можно проиллюстрировать следующими материалами. Санкт- Петербургским городским судом 18.02.2013 осуждены уроженцы Азербайджана Г., М., Ч. Установлено, что не позднее начала января 2004 года Г. создал организованную преступную группу, основанную на этническом принципе, в которую привлек своего родного брата М., их племянника Ч. и иных неустановленных лиц. При участии Г. и М. организованной преступной группой, а затем и созданной на ее основе бандой на территории Санкт-Петербурга был совершен ряд преступлений, в числе которых похищение и вымогательство у В. в январе 2004 г., похищение, разбойное нападение и вымогательство денежных средств Б. в феврале 2008 г. и другие.

Судом указано на то, что преступления совершались обычно в отношении одного этнического слоя населения - представителей азербайджанской диаспоры, а подсудимыми принимались действенные меры оказания на потерпевших воздействия с целью воспрепятствования их обращению в правоохранительные органы.

К уголовной ответственности по преступлениям против своих земляков данные лица были привлечены в ходе расследования по факту конфликта в кафе летом 2009 г. с представителями русской нации. Органами предварительного следствия действия М., Г. Ч. по данному эпизоду были квалифицированы по ч. 2 ст. 213 УК РФ и п. «а» ч. 2 ст. 282 УК РФ.

В соответствии с показаниями потерпевшего Е., признанными судом достоверными, относимыми и достаточными, летом 2009 г. в период с 19 часов 00 минут до 22 часов он находился в кафе, где смотрел телевизор. Находящийся там же М. забрал у него телевизионный пульт и переключил канал, в результате чего возник конфликт, в ходе которого М. нанес ему удар головой в челюсть. Выйдя на улицу, он стал размахивать ножом, пытался нанести удары, оскорблял по национальному признаку. После чего посетителям кафе удалось прекратить избиение Е., а М., пообещав, что привезет 200 человек, которые будут их убивать и, вновь высказав оскорбление в отношении присутствующих, уехал. Через некоторое время к кафе приехали три машины, из которых вышли лица кавказской национальности с битами, среди которых были М. и Г. М. вышел вперед и заявил, что приехал их убивать, после чего началась массовая драка, в ходе которой лица кавказской национальности высказывали угрозы и оскорбления в адрес присутствующих русских людей. Потерпевшему Д. была прострелена нога.

Обвинение по п. «а» ч. 2 ст. 282 УК РФ (действия, направленные на унижение достоинства группы лиц по признакам национальности с применением насилия или с угрозой его применения) судом было исключено как излишне и ошибочно вмененное. Действия Г. и М. по данному эпизоду были квалифицированы судом по ч. 2 ст. 213 УК РФ (в ред. ФЗ № 26 ФЗ от 07.03.2011), как совершение хулиганства, то есть грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, совершенного с применением предметов, используемых в качестве оружия, по мотивам национальной ненависти и вражды, организованной группой. Судом указано, что квалифицирующий признак по мотивам национальной ненависти или вражды нашел свое полное подтверждение, поскольку все хулиганские действия были совершены подсудимыми исключительно в отношении представителей русской национальности и являлись выражением ненависти по отношению к лицам русской национальности[63].

Преступная деятельность осужденных лиц в отношении своих земляков оставалась вне поля зрения правоохранительных органов. Это свидетельствует о закрытости и сплоченности диаспоры, о стремлении решать вопросы внутри своей диаспоры, не обращаясь в правоохранительные органы. Они обусловлены проблемами в реализации интеграционных процессов, криминализацией экономической деятельности, участниками которой являются представители диаспоральных групп.

Учитывая это, необходимо обратить самое пристальное внимание на борьбу с этническими организованными группами и преступными сообществами.

В настоящее время Российская Федерация является «буферной зоной» для нескольких категорий иностранных граждан, вставших на криминальный путь.

В первую очередь это иностранные граждане, являющиеся участниками международных террористических организаций. На территории Российской Федерации они могут осуществлять вербовку лиц для участия в террористической деятельности и другие преступные деяния.

В подтверждение этому можно привести пример о пресечении деятельности международной террористической организации на территории ЦФО. В феврале 2016 г. Федеральной службой безопасности Российской Федерации совместно с МВД России пресечена деятельность международного преступного сообщества, участники которого занимались изготовлением поддельных документов как граждан России, так и граждан других государств для лиц, нелегально выезжающих в Сирийскую Арабскую Республику с целью участия в боевых действиях на стороне международной террористической организации «ИГИЛ»[64].

Приговором Октябрьского районного суда г. Грозного Чеченской Республики 25.12.2014 осужден гражданин Грузии Ц. за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 2051 УК РФ (содействие

террористической деятельности).

В ходе предварительного следствия было установлено, что Ц. в июле 2014 г., находясь на территории торгового центра, склонял граждан А. и В. к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ, то есть к участию на территории Сирии в вооруженном формировании в целях, противоречащих интересам Российской Федерации. Ц. предпринял активные действия, выразившиеся в организации поездки в Сирию транзитом через Грузию[65].

Следующая категория граждан - скрывающиеся от следствия и суда на территории Российской Федерации. Очевидно, что назвать их точное количество невозможно. Имеются лишь данные Генеральной прокуратуры Российской Федерации, которая рассматривает запросы о выдаче лиц, находящихся в розыске. Так, в 2009 г. рассмотрено 2 218 запросов о выдаче лиц из Российской Федерации, в 2010 г. - 2 167, в 2011 г. - 1 752, в 2012 г. - 1 683, в 2013 г. - 1 690. В 2013 г. наибольшее число запросов поступило из

Узбекистана (483), Украины (365), Белоруссии (259)[66].

Подавляющее большинство задержаний скрывающихся лиц производится на территории Москвы и Московской области. В соответствии с докладными записками прокуроров, в 2013 г. работниками прокуратуры города Москвы проведена 701 экстрадиционная проверка в отношении лиц, разыскиваемых компетентными органами иностранных государств, местонахождение которых установлено на территории столицы, в 2014 г. - 715, в 2015 г. - 904. Наибольшее количество задержаний в городе производится в Московском метрополитене, что обусловлено особенностями работы там сотрудников полиции. Работниками прокуратуры Московской области в 2013 г. проведена 481 проверка, в 2014 г. - 566, в 2015 г. - 511[67].

Несмотря на невозможность достоверной оценки количества иностранных граждан, скрывающихся от следствия и суда своих государств, напрашивается вывод о масштабности такого явления, как незаконная миграция в Российской Федерации.

Важно подчеркнуть, что в последние годы на территории страны неоднократно задерживались иностранные граждане, находившиеся в розыске за совершение насильственных преступлений экстремистской направленности.

Такие задержания, например, производились после межэтнических столкновений в Ошской области Кыргызской Республики в июне 2010 г. Так, апелляционным определением Верховного Суда РФ от 19.06.2013 № 5- АПУ13-14 без изменений оставлено решение о выдаче правоохранительным органам Кыргызской Республики С., являющегося гражданином этой страны. С. обвинялся в том, что в июне 2010 г. на территории Ошской области

Кыргызской Республики вошел в организованную преступную группу, созданную для совершения на почве межнациональной ненависти тяжких и особо тяжких преступлений. 12-13 июня 2010 г. С. принял участие в массовых беспорядках, сопровождающихся насилием, погромами, поджогами, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ, уничтожением имущества. Так, С. в составе организованной преступной группы, перекрыв движение автотранспорта, остановил машины, на которых следовали К., К., А., К., М., Ж., К., являющиеся лицами иной национальности и, применяя железную арматуру и палки с наконечниками из ножей, нанес указанным потерпевшим множественные колото-резанные ранения, после чего лишил их жизни из огнестрельного оружия. Далее С. в составе организованной преступной группы, в целях завладения чужим имуществом в крупном размере, применяя огнестрельное оружие и другие предметы напал на А., управляющего автомобилем и, применив насилие опасное для жизни, открыто похитил имущество, после чего поджег автомобиль[68].

Решения о выдаче уполномоченным органам Кыргызской Республики принимались также в отношении ряда иных лиц, участвовавших в этих массовых беспорядках[69].

Намерение избежать прохождения военной службы по призыву в своих государствах относится к иностранцам призывного возраста. Процесс этот характерен, в частности, для Республики Таджикистан, в которой практикуются облавы для пополнения армии. По информации местных средств массовой информации, около 100 тыс. человек призывного возраста находятся в настоящее время на территории Российской Федерации[70]. Эти цифры, на наш взгляд, сильно занижены. Вооруженные силы Республики Армения и Республики Азербайджан также имеют проблемы с набором в армию, в том числе из-за перманентного конфликта в регионе Нагорного Карабаха. Так, правоохранительными органами Армении практикуется объявление в международный розыск своих граждан, не проходивших военную службу. При объявлении в розыск должностные лица полагаются, по всей видимости, только на данные паспортных столов, без сбора дополнительных материалов. Очевидно, что переезжая в Российскую Федерацию с целью избежать прохождения военной службы на родине молодые люди заведомо становятся на криминальный путь, вносят свой вклад в конфликтогенный фон миграции.

Преступность мигрантов имеет повышенную латентность. Причин этому несколько: это искусственная латентность, отсутствие какой-либо информации о лице до его задержания, поддержка диаспор в случае совершения преступления, помощь этнических преступных групп и совершение ими преступлений[71].

Несколько слов необходимо сказать о влиянии миграционных процессов на динамику преступности в целом.

По мнению М. В. Королевой, «значительные потоки мигрантов оказывают существенное влияние на криминологическую ситуацию соответствующих регионов, создают дополнительные трудности для оперативно-профилактической деятельности правоохранительных органов»[72].

В настоящее время в отсутствие достоверных статистических сведений

по миграционным потокам, латентной составляющей, попытки

сопоставления двух явлений не дают сколько-нибудь значимого результата. При этом уже упомянутым нами М. М. Бабаевым на основе сведений о плановой миграции рабочей силы 1970 г. приводился вывод о том, что «данные о соотношении уровня преступности среди мигрантов и «коренного» населения подтверждают, что известная зависимость между статистическими показателями миграции населения и преступности действительно существует, и она не является случайной[73]». Для подтверждения вывода сравнивались уровни интенсивности миграции и уровни преступности в ряде регионов. В результате в некоторых регионах, действительно, наблюдался рост уровня преступности с ростом

интенсивности миграции, в других - такой зависимости не было. Поэтому и вывод можно оценивать как осторожный, а именно, что существует некоторая зависимость преступности от миграционных потоков.

В качестве универсального вывода можно назвать суждение М. М. Бабаева о необходимости регионального анализа преступности обусловленной тем, что в отдельных районах страны преступность мигрантов может доходить до 60 % и представлять особую опасность для работы правоохранительных органов.

Действительно, преступность иностранных мигрантов неравномерно распределена по территории Российской Федерации с учетом выборочного распределения миграционных потоков. В 2015 г. в целом по Российской Федерации удельный вес выявленных граждан других государств или лиц без гражданства (41 522) ко всем совершившим преступлениям (1 075 333) составил 3,9 %.

В отдельных регионах страны доля выявленных иностранных граждан ясно показывает необходимость принятия правоохранительными органами дополнительных мер. Так, в Москве доля иностранных граждан составила

19.9 %, в Московской области - 13,8 %, в г. Санкт-Петербурге - 13,6 %, в Брянской области - 6,2 %, в Калужской области - 6,1 %.

Доля иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступления, предусмотренные ст. 105, 106, 107 УК РФ, в Москве составила

21.9 % (43 лица), в Московской области - 17,4 % (67), в г. Санкт-Петербурге - 15,1 % (26), во Владимирской области - 12,2 % (12).

Еще более тревожная ситуация касается преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности. В Москве количество иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших эти преступления, составило 31,8 % (85), в Московской области - 35,5 % (82), в Калужской области - 14,8 % (12), в Тверской области - 13,8 % (13), в г. Санкт-Петербурге - 23,3 % (28), в Свердловской области - 7,9 % (33), в Тюменской области - 9,7 % (32)[74].

Рядом исследователей справедливо указывается на целесообразность исключения преступлений, входящих в гл. 32 (Преступления против порядка управления) УК РФ, из всего массива зарегистрированных преступлений при оценке общественной опасности преступности иностранцев. Обусловлено это наличием группы преступлений, совершение которых связано с особым социально-правовым статусом иностранцев (ст. 322 «Незаконное пересечение Государственной границы Российской Федерации», ч. 3 ст. 327 «Использование заведомо подложного документа» УК РФ)[75].

Характерно, что Москва, Московская, Ленинградская, а также другие области с высоким уровнем преступности иностранцев-мигрантов, имеют повышенный уровень тревожности, что подтверждают данные опросов Фонда общественного мнения (ФОМ) и Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), выполненные в 2012 г. по заказу Министерства внутренних дел Российской Федерации[76].

К числу основных факторов, воздействующих на рост преступности иностранных граждан и лиц без гражданства, С. Н. Кобец относит отсутствие хорошо охраняемой границы России, пагубное влияние незаконной миграции из иностранных государств, влияние особенностей личности преступника, а также целый ряд факторов, связанных с недостаточно эффективной деятельностью органов внутренних дел[77].

Преступность мигрантов как фактор экстремистских проявлений можно рассматривать, в свою очередь, в трех аспектах: а) общеуголовная преступность в целом; б) отдельные резонансные преступления, выступающие катализатором массовых беспорядков; в) этническая организованная преступность.

На вопрос «что, по Вашему мнению, служит причиной совершения насильственных экстремистских преступлений в отношении мигрантов?» от прокуроров г. Москвы были получены следующие ответы: «провокационное (неуважительное) поведение мигрантов» - 58 %, «преступность мигрантов» - 55,6 %, «большое количество мигрантов» - 38,3 %, «осознание своей национальной принадлежности и противопоставление себя мигрантам по этническому признаку» - 12,3 %, «низкий уровень жизни принимающего населения» - лишь 4,9 %, другое мнение высказали 3,7 %.