В предыдущей главе нами было отмечено, что процессуальные меры защиты имеют специфические, свойственные только им признаки, одним из которых являются основания применения данных мер. Так как основания процессуальных мер защиты характеризуют их как самостоятельный вид государственного процессуального принуждения, они нуждаются в детальном анализе. Выработка классификации оснований и функций мер процессуальной защиты важна для решения ряда задач как на теоретическом, так и на практическом уровне. На теоретическом уровне важность классификации оснований и функций мер процессуальной защиты заключается в том, что подробный анализ дает основу для более детального изучения процессуальных мер защиты. На практическом уровне значимость классификации состоит в формировании базы для совершенствования законодательства, закрепления конкретных, известных научному сообществу мер процессуальной защиты. Значимость данного процесса невозможно переоценить, так как сегодня действующее законодательство хоть и содержит в себе указания на основания применения отдельных мер процессуальной защиты (незаконное владение имуществом собственника; необходимая оборона; отмена незаконных, необоснованных решений и т.д.), но общее основание для реализации данной категории мер все же отсутствует. Более того, отсутствует и само понятие мер процессуальной защиты.

Под основанием в юридической литературе понимается достаточный повод, оправдывающий что-либо; причина чего-нибудь. А.С. Бондаренко на примере административного надзора в качестве самостоятельных выделял правовые и фактические (материальные) основания его становления[1]. Н.В. Щедрин дифференцирует криминологические, юридические и фактические основания мер безопасности. Автор описывает многоуровневую модель, в иерархии которой отмечал самостоятельность социальных, нормативно-правовых, фактических (материальных) и организационных оснований. Ученый отмечает, что меры безопасности, проявляясь в той или иной форме, должны иметь основания. К таковым Н.В. Щедрин относит достаточные данные, указывающие на реальность угрозы безопасности защищаемого лица[2] [3] [4] [5]. Н.В. Витрук выделяет юридическое и фактическое основание мер государственного принуждения. Юридическим основанием ученый признает указание в законе (норме права) соответствующей меры принуждения; фактическим - правонарушение и иные обстоятельства, которые указывают на необходимость предотвращения правонарушения, защиты нарушенного права . Следует отметить, что в юридической литературе авторы наравне с основаниями выделяют поводы, предпосылки применения мер защиты. Так, Н.В. Щедрин к поводу применения мер безопасности (мер зашиты) относит сигнал о необходимости применения мер, в качестве примеров ученый называет: обращение уполномоченного лица; поступление заявления защищаемого лица; получение информации органом, который осуществляет защиту . М.А. Викут в гражданском процессе к предпосылкам применения мер процессуальной защиты относит: наличие право- и дееспособных субъектов (которые нарушили предписание процессуальных норм и которые управомочены применять меры процессуальной защиты); наличие правовых последствий, которые наступят при неисполнении/ненадлежащем исполнении гражданских процессуальных обязанностей. Данные последствия, по мне-

~ 243

нию автора, закрепляются в санкции процессуальной нормы .

Примем за основу позицию тех авторов, которые признают наличие двух классических оснований процессуальных мер защиты: фактическое и юридическое (формальное)[6] [7]. Итак, что же следует относить к формальным основаниям мер защиты? К формальным основаниям применения процессуальных мер защиты следует относить соответствующую меру закрепленную в санкции или диспозиции правовой нормы, то есть формальную основу мер процессуальный защиты образует особая разновидность правовых норм, а именно нормы, предусматривающие меры защиты. В данных случаях как санкция, так и диспозиция может являться нормативной основой мер процессуальной защиты. Мы уже говорили о том, что поддерживаем ту группу авторов, которые утверждают, что меры процессуальной защиты могут быть закреплены и в санкции, и в диспозиции процессуальных норм. Совершенно верно указывает А.Г. Бессолицын, говоря о том, что санкция в отрыве от гипотезы и диспозиции бессмысленна. Автор называет санкцию нормативным выражением мер защиты, замечая, что в санкции лишь закреплены меры защиты. Далее исследователь подчеркивает, что «меры процессуальной защиты определены как в санкции, так и в диспози-

245

ции правовой нормы» .

В юридической литературе имеется противоположное мнение, согласно которому только лишь санкция является нормативной основой мер процессуальной защиты. Данную концепцию в своих работах поддерживают многие исследователи, например М.А. Викут, Д.Г. Нохрин, Д.Н. Кархалев, Н.В. Кузнецов, С.В. Евдокимов[8]. Так, М.А. Викут в гражданском процессе к формальным основаниям применения мер процессуальной защиты относит невыполне
ние процессуальных обязанностей и нарушение субъективных прав. При этом, называя в качестве предпосылки применения мер процессуальной защиты, присутствие правовых последствий в санкции гражданской процессуальной нормы . Д.Г. Нохрин в качестве формальных оснований применения мер защиты указывает на соответствующую меру в санкции правовой нормы. При этом, называя в качестве предпосылки применения мер процессуальной защиты, присутствие правовых последствий в санкции гражданской процессуальной нор-

мы

Приведем примеры из действующего законодательства, иллюстрирующие отдельное закрепление мер процессуальной защиты в санкции и отдельное закрепление данных мер в диспозиции процессуальной нормы. Так, согласно ст. 98 УПК РФ обвиняемому/подозреваемому может быть избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, заключения под стражу, залога и т.д. при наличии оснований (данных, юридических фактов) о том, что обвиняе- мый/подозреваемый может скрыться от органов следствия, продолжить заниматься преступной деятельностью, оказать давление на свидетелей (ст. 97 УПК РФ)[9] [10] [11]. Из данного примера видно, что при избрании меры пресечения вступает в действие диспозиция нормы права, характеризующаяся предупредительно-обеспечительной направленностью. Санкция же будет вступать в действие, когда к обвиняемому/подозреваемому, например, применяется более строгая мера пресечения ввиду нарушения им ранее назначенной меры пресечения (например, при нарушении подписки о невыезде). То есть, данная мера носит властно-принудительный характер и является мерой процессуальной защиты правопорядка. В качестве примера закрепления мер процессуальной защиты в санкции правовой нормы можно также указать санкции, признающие доказательства не имеющими юридической силы (доказательства, не имеющие
юридической силы; недопустимые доказательства) получение доказательств с нарушением требования закона.

То есть, мнения тех авторов, которые считают только лишь санкцию нормативной основой мер процессуальной защиты, являются, на наш взгляд, ошибочными и опровергаются в том числе примерами из действующего законодательства. Таким образом, меры процессуальной защиты могут быть закреплены как в санкции, так и в диспозиции процессуальных норм. Вместе с тем отметим, что формальную основу мер процессуальной защиты составляют процессуальные нормы права в единстве их гипотезы, диспозиции и санкции. Гипотеза процессуальной нормы отражает фактические основания (данные, юридические факты), наступление которых и определяют условия ее реализации. В диспозиции процессуальной нормы прописываются конкретные действия субъектов процессуальных отношений при реализации ими субъективных процессуальных прав и процессуальных обязанностей, и наконец, санкция процессуальной нормы выражается в определенных последствиях, наступающих для субъектов процессуальных отношений при неисполнении/ненадлежащем исполнении ими своих процессуальных обязанностей либо при злоупотреблении ими своими процессуальными правами.

Так как мы придерживаемся позиции разделения оснований на два классических вида (формальное и фактическое), то далее рассмотрим фактические основания процессуальных мер защиты. Практически все авторы, рассматривая фактические основания мер защиты, производят сравнение данных оснований с фактическими основаниями мер юридической ответственности. С.Н. Кожевников называет фактическим основанием мер защиты объективнопротивоправное деяние, а в некоторых моментах и вовсе отсутствие противоправности, мер юридической ответственности - правонарушение (виновное осуждаемое деяние, которое причиняет вред обществу) . По данному критерию (основание применения) автор и разграничивает меры защиты и меры [12]

юридической ответственности. М.А. Макин на основании данного критерия разделяет меры защиты, которые применяются при возникновении правонарушения, и меры защиты, которые применяются при возникновении иных юридических фактов . Аналогичную позицию поддерживают А.Г. Бессолицын, Д.А. Липинский и другие ученые . Еще А.А. Жижиленко, отграничивая меры ответственности (наказание) от мер защиты по основаниям применения, отмечал, что для наказания основанием применения является преступное деяние, а для мер защиты - опасность деятеля, далее профессор замечал, что для приме-

253

нения мер защиты нужен повод - деяние как симптом опасности личности . Для применения мер защиты, писал автор, необходима объективная вероятность, а для наказания - правовая уверенность, для мер защиты характерны неопределенные сроки, а для наказания - фиксированные сроки[13] [14] [15] [16].

Отграничивая меры процессуальной защиты от мер процессуальной ответственности на основе признака основания применения, следует различать меры процессуальной защиты, применяемые в случае наличия правонарушения, и меры процессуальной защиты, применяемые при его отсутствии. Е.В. Чуклова пишет, что основанием применения процессуальных мер ответственности является процессуальное правонарушение, а основанием применения мер процессуальной защиты и обеспечения - юридический факт правонарушения и его от-

сутствие[17].

Таким образом, на основании критерия отграничения мер процессуальной защиты от мер процессуальной ответственности по фактическому основанию применения следует различать меры процессуальной ответственности, которые применяются только лишь в случае процессуального правонарушения, и меры процессуальной защиты, применяемые как в случае совершения процессуального правонарушения, так и в случае совершения иных юридически значимых фактов (событий, деяний, явлений), не являющихся процессуальным правонарушением.

Применение процессуальных мер защиты как в случае совершения правонарушения, так и в случае его отсутствия усматривается и из законодательства. Например, согласно п. «а» ст. 3 ФКЗ РФ «О чрезвычайном положении» обстоятельствами введения чрезвычайного положения на территории Российской Федерации являются следующие правонарушения: «попытки насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации, захвата или присвоения власти, вооруженный мятеж, массовые беспорядки, террористические акты, блокирование или захват особо важных объектов или отдельных местностей, подготовка и деятельность незаконных вооруженных формирований, межнациональные, межконфессиональные и региональные конфликты ... ». Пункт «б» данной статьи содержит иной перечень обстоятельств для введения чрезвычайного положения, а именно: «чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера, чрезвычайные экологические ситуации, в том числе эпидемии и эпизоотии, возникшие в результате аварий, опасных природных явлений, катастроф, стихийных и иных бедствий.»[18] [19]. Совершенно очевидно, что данные обстоятельства не несут в себе признаков правонарушения. В данных случаях ограничение прав и свобод устанавливается для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя (ст. 56 Конституции РФ ). Например, согласно ФКЗ «О чрезвычайном положении» при введения чрезвычайного положения на территории Российской Федерации могут быть применены следующие меры: приостановлены полномочия органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации, органов местного самоуправления (п. «а» ст. 11); приостановлены действия правовых актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации и актов органов местного самоуправления (ст. 15): продлен срок содержания под стражей лиц, задержанных по подозрению в совершении актов терроризма и других особо тяжких преступлений, на весь период действия чрезвычайного положения, но не более чем на три месяца (п. «ж» ст. 12); изменена территориальная подсудность дел, рассматриваемых в судах, в случае невозможности осуществления правосудия судами, действующими на территории, на которой введено чрезвычайное полоЛ со

жение (ч. 3 ст. 35 ФКЗ РФ «О чрезвычайном положении») и др. Данные меры, на наш взгляд, отвечают признакам процессуальных мер защиты.

Основанием применения процессуальной меры защиты в виде оставления искового заявления без рассмотрения в силу ст. 148 АПК РФ является правонарушение, заключающееся в несоблюдении претензионного или иного досудебного порядка урегулирования спора с ответчиком[20] [21]. Аналогичная норма содержится и в ст. 196 КАС РФ[22]. Также в качестве процессуальной меры защиты может быть рассмотрена недача ответа на обращение гражданина в случае неуказания им фамилии или обратного почтового адреса; нерассмотрение жалобы по существу в случае неразборчивости текста обращения либо в случае злоупотребления правом, заключающегося в неоднократном обращении по вопросу, на который гражданину уже давались разъяснения. Данные меры предусмотрены соответственно п. 1, 4 и 5 ст. 11 ФЗ РФ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»[23]. Таким образом, процессуальные меры защиты могут быть применены как в случае наличия правонарушения, так и в его отсутствие. Правонарушение в данном случае рассматривается в смысле нарушения правового предписания.

Однако, как мы уже отмечали ранее, научному сообществу известна и совершенно противоположная точка зрения, согласно которой фактическим основанием мер процессуальной защиты является только лишь процессуальное правонарушение. Так, А.Н. Ермаков, рассматривая меры защиты в арбитражном процессе, отмечает, что меры процессуальной защиты применяются исключительно в случае совершения деяния участника процесса, нарушающего арбитражную процессуальную норму, то есть в случае арбитражного процессуального правонарушения. Тем не менее автор справедливо замечает, что применение мер процессуальной защиты не требует выяснения субъективной стороны деяния лица[24].

Несмотря на различия точек зрения, все авторы, занимающиеся исследованием фактических оснований мер защиты (в том числе процессуальных), единодушны в том, что вина, будучи в некоторых моментах предпосылкой применения мер защиты, не является необходимым условием, как при применении мер юридической ответственности. Таким образом, для применения мер защиты достаточно самого факта несоблюдения правового предписания.

Категорию процессуального правонарушения не стоит рассматривать через состав правонарушения. Традиционно состав правонарушения включает в себя: объект, субъект, объективную и субъективную стороны, вину, противоправное поведение, вредоносный результат и причинную связь между противоправным поведением и наступившим вредоносным результатом. Так как при применении мер защиты не всегда есть вредоносный результат, то и причинная связь не обязательна для данных мер, то есть субъективная сторона деяния не имеет особого значения. Еще О.С. Иоффе писал, что основанием реализации мер защиты является неправомерное поведение, вне зависимости от того, носит ли данное поведение виновный или невиновный характер, и вне зависимости от наличия/отсутствия причинной связи с возникшими убытками[25]. С.С. Алексеев, А.С. Шабуков также отмечали, что вина не входит в фактическое основание мер защиты, к фактическому основанию они относили сам факт нарушения права, интереса управомоченного[26].

Современные исследователи, занимающиеся изучением мер защиты, поддерживают данные положения. С.В. Евдокимов пишет, что для применения мер защиты (правовосстановительных мер) не является обязательным наличие состава правонарушения, в том числе вины. Автор отмечает, если конкретная правовая норма является восстановительной, то вопрос о вине не имеет практического значения, хоть и может в дальнейшем выясняться[27]. С.Н. Кожевников утверждает, что вина не имеет решающего значения в отношении применения правовосстановительных мер (мер защиты). Во многих случаях, отмечает автор, при применении данных мер достаточно установить лишь факт нарушения субъективного права[28]. Н.В. Кузнецов указывает, что меры защиты применяются за объективно-противоправные действия без учета вины правонарушителя[29] [30]. В.А. Тархов основанием привлечения лица к ответственности считает противоправность, включая вину; в отдельных случаях, выделяет автор, данного момента может и не быть . Д.Н. Кархалев указывает, что применение мер защиты не связано с возложением на нарушителя безэквивалентных обременений, в связи с этим, пишет автор, было бы неверным осуществлять меры защиты при наличии вины, причинной связи или вреда, так как «обязанность восстановить правовое положение лица должна быть выполнена вне зависимости от того, как нарушитель относился к своим противоправным действиям, имеется ли причинная связь и убытки (вред)»[31]. Сравнивая меры защиты и меры юридической ответственности по признаку наличия вины, В.В. Бутнев утверждает, что вина, являясь предпосылкой применения мер ответственности, не является необходимым элементом для реализации мер защиты . Ю.Н. Полетаев пишет, что для привлечения лица к юридической ответственности необходимо установление правонарушения, вины, противоправности и причинной связи, а для применения мер защиты достаточно объективно-противоправного деяния . А.А. Левков, напротив, утверждает, что разграничивать меры защиты и меры юридической ответственности на основании критерия наличия вины нельзя, так как «в настоящее время существенно расширился институт ответственности без вины в гражданском праве .

Действующее законодательство также демонстрирует существование процессуальных мер защиты, применяемых как в случае наличия, так и в случае отсутствия критерия вины. Например процессуальная мера защиты в виде информирования органов местного самоуправления и/или организаций государственной противопожарной службы работниками добровольной пожарной охраны и добровольных пожарных о выявленных нарушениях требований пожарной безопасности, предусмотренная ст. 14 ФЗ РФ «О добровольной пожарной охране», не зависит от того, были ли совершены данные нарушения в результате противоправных действий соответствующих органов, то есть на момент информирования неизвестно, имеет место правонарушение или нет . Аналогичная процессуальная мера защиты предусмотрена и ФЗ РФ «О защите прав потребителей». Так, в соответствии со ст. 45 данного закона общественные объединения потребителей (их ассоциаций, союзов) в федеральные органы исполнительной власти, организации вносят предложения по приостановлению про- [32] [33] [34] [35] изводства и реализации товаров/выполнения работ/оказания услуг в случае выявления фактов нарушения прав потребителей . Процессуальные меры защиты, касающиеся отмены неправомерных, незаконных решений, определений, постановлений, актов суда и иных органов, также не требуют, на наш взгляд, установления вины. Например, суд мог не применить подлежащую применению норму закона (что является безусловным основанием отмены состоявшегося решения) по своей невнимательности, ошибочности трактовки того или иного правового акта. Также не требует установление вины и процессуальные меры защиты, применяемые в случае введения на территории Российской Федерации чрезвычайного положения, например: приостановление полномочий органов исполнительной власти субъекта (субъектов) Российской Федерации, а также органов местного самоуправления (п. «а» ст. 11 ФКЗ «О чрезвычайном положении»), продление срока содержания под стражей лиц, задержанных по подозрению в совершении актов терроризма и других особо тяжких преступлений, на весь период действия чрезвычайного положения (п. «ж» ст. 12 ФКЗ «О чрезвычайном положении») и др.

В других случаях факт установления вины необходим для применения процессуальной меры защиты. Например, согласно ч. 1 ст. 159 ГПК РФ суд объявляет предупреждение лицу, нарушившему порядок в судебном заседании, при дальнейшем нарушении данное лицо может быть удалено из зала судебного заседания[36] [37] [38]. При условии, что данное лицо является стороной по делу и было в конечном счете удалено из зала судебного заседания незаконно, устанавливается факт нарушения его процессуальных прав, что влечет отмену состоявшихся по делу решений в той части, в которой лицо не могло осуществлять представление своих интересов ввиду отсутствия в зале судебного заседания. Аналогичная мера защиты предусмотрена и в уголовном законодательстве (ст. 258 УПК РФ[39]); также КАС РФ (ст. 119[40]), ФКЗ РФ «О Конституционном суде РФ» (ст. 54[41] [42] [43] [44] [45]).

Вопрос отграничения процессуальных мер юридической ответственности от процессуальных мер защиты на основании критерия наличия вины не является объектом нашего исследования, для нас лишь важно отметить, что в научной литературе по признаку наличия вины противопоставляются друг другу такие понятия, как правонарушение и объективно-противоправное деяние. Г.Я. Стоякин в качестве основания для реализации гражданско-правовых мер защиты рассматривает правонарушение и объективно-противоправное поведение с несколько другой стороны, многие авторы называют его «правовой аномалией» .

В.Д. Ардашкин под правовыми аномалиями понимал юридические факты негативного характера, которые влекут правоохранительную реакцию независимо от того, какие правонарушения или события стоят за этими фактами . В.В. Лазарев, рассматривая отличия мер защиты от мер юридической ответственности, отмечает, что меры защиты применяются за правонарушения, которые часто обладают минимальной общественной опасностью, или деяния, представляющие «правовые аномалии», то есть «незначительные отклонения от нормального правопорядка, не приобретающие характер правонарушений» . К.М. Сарсенов указывает, что фактическим основанием мер защиты являются правонарушения и «иные нежелательные для общества и государства правовые аномалии . С.В. Евдокимов правовые аномалии называет «самостоятельной разновидностью юридических фактов, не сводимой ни к правонарушениям, ни

к событиям . А.И. Каплунов правовой аномалией именует «объективнопротивоправное неисполнение лицом юридической обязанности по соблюдению установленных запретов или по исполнению законных требований уполномоченных должностных лиц либо неисполнение конкретных обязанностей, в том числе дополнительных, в связи с совершением правонарушения или возникновением иной потенциальной или реальной угрозы» .

Приведя мнения авторов, примеры законодательства и собственные умозаключения, отметим, что нам представляется наиболее точным то положение, согласно которому основаниями применения процессуальных мер защиты является и противоправное поведение, правонарушение и возникновение экстремальных условий. Помимо указанных выше оснований А.Г. Бессолицын предлагает отдельно выделять злоупотребление правом (при проведении агитации по вопросам референдума , при обращении граждан в органы государствен-

287

ной власти и т.д.); события, которые угрожают безопасности населения, жизни и здоровью граждан (опасные состояния человека и окружающей среды[46] [47] [48] [49] [50] [51] и т.д.); юридические факты иного характера, которые относятся к событиям и не зависят от воли человека (природные катаклизмы, техногенные аварии и т.д.)[52] [53]. Н.В. Витрук в самостоятельную группу выделяет чрезвычайные меры, так как они применяются ввиду наличия чрезвычайной обстановки в условиях социального конфликта или природно-техногенной ситуации . Данные меры обосабливаются в самостоятельную группу, так как имеют определенные, свойственные только им цели, основания применения. Так, ст. 3 ФКЗ РФ «О чрезвычайном положении» к обстоятельствам введения чрезвычайного положения относятся и противоправные действия и юридические факты, например, такие как чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера; чрезвычай-

292

ные экологические ситуации и др.

Подводя итог приведенных умозаключений по вопросу оснований мер процессуальной защиты, следует отметить следующие важные моменты.

Основания применения мер процессуальной защиты в классическом виде следует разделять на фактические основания и формальные (юридические) основания.

К фактическим основаниям применения мер процессуальной защиты следует относить как процессуальное правонарушение, так и иные юридически значимые факты (объективно-противоправные деяния, правовые аномалии, злоупотребление правом, неисполнение процессуальных обязанностей), а также правомерные юридические факты (деяния, события, явления). Кроме того, фактическим основанием могут выступать юридическая фикция, а также чрезвычайные ситуации (экстремальные условия, события, угрожающие безопасности).

Любое нарушение права, правового предписания следует рассматривать, на наш взгляд, как правонарушение, так как лицо совершает действие, которое противоречит предписанию, установленному в правовой норме. То есть правонарушение как нарушение права, правового предписания может являться основанием мер защиты. Безусловно, такое правонарушение не всегда содержит все признаки, присущие правонарушению в классическом его понимании, рассматриваемом при мерах юридической ответственности. Степень вины и воля «правонарушителя» при мерах защиты и мерах ответственности могут быть разными, а то и вовсе волевая составляющая может отсутствовать. Для вины, на наш взгляд, необходимо наличие двух составляющих: осознания и руководства своими действиями. При отсутствии одной из них вина не усматривается (например, когда человек осознает противоправность своих действий, но не руко- [54] водит ими и, наоборот, руководит своими действиями, но не осознает их противоправности). Таким образом, мы принимаем то положение, что поведение противное праву, а именно волевое действие, противоречащее установленном в правовой норме предписаниям возможного или должного поведения, является

293

правонарушением .

Вместе с тем, при реализации мер процессуальной защиты установление вины «правонарушителя» не имеет определяющего значения и не является обязательным, хотя и может устанавливаться в ходе последующей правоустанавливающей деятельности, то есть меры процессуальной защиты могут применяться как при наличии правонарушения, так и при наличии иных юридически значимых фактов, в том числе при правомерных деяниях.

К формальным (юридическим) основаниям следует относить процессуальную норму права, содержащую соответствующую меру процессуальной защиты. Нормативной основой может являться как санкция, так и диспозиция правовой нормы. Формальную основу мер процессуальной защиты составляют процессуальные нормы в единстве их гипотезы (фактические основания (данные, юридические факты), наступление которых и определяют условия ее реализации), диспозиции (фактические действия субъектов процессуальных отношений при реализации ими субъективных процессуальных прав и процессуальных обязанностей) и санкции (определенные последствия, наступающие для субъектов процессуальных отношений при неисполнении/ненадлежащем исполнении ими своих процессуальных обязанностей либо при злоупотреблении ими своими процессуальными правами). [55]

[1]

Бондаренко А.С. Производство по делам об административных правонарушениях в финансовой сфере (процедурный и юрисдикционный аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид.

наук. - М., 2003. - С. 23.

[2] Щедрин Н.В. Введение в правовую теорию мер безопасности: Монография. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1999. - С. 180.

1 Общая теория юридической ответственности / Под. ред. Н.В. Витрука. - М.: Норма, 2009. - С. 259.

[4] Щедрин Н.В. Указ. соч.

[5]

Гражданский процесс России / Под ред. М.А. Викута. - М.: Юристъ, 2005. - С. 480

[6] См.: Гражданский процесс России / Под ред. М.А. Викута. - М.: Юристъ, 2005. - С. 480; Кархалев Д.Н. Соотношение мер защиты и мер ответственности в гражданском праве: Авто- реф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2003. - С. 19.

[7]

Бессолицын А.Г. Цели и функции юридических мер защиты: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2008. - С. 177.

[8] См.: Евдокимов С.В. Правовосстановительные меры в российском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 1999. - С. 31; Кархалев Д.Н. Соотношение мер защиты и мер ответственности в гражданском праве: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2003. - С. 19; Кузнецов Н.В. Санкции в гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 1981. - С. 6-16.

[9]

Гражданский процесс России / Под ред. М.А. Викута. - М.: Юристъ, 2005. - С. 480.

[10] Нохрин Д.Г. Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2006. - С. 29.

[11] Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921.

[12]

Кожевников С.Н. Государственное принуждение: особенности и содержание // Советское государство и право. - 1978. - № 5. - С. 52-53.

[13]

Макин Н.А. Классификация мер юридической защиты // Вектор науки Тольяттинского гос. ун-та. Сер. Юридические науки. - Тольятти, 2011. - № 4 (7). - С. 63-68.

[14]

Бессолицын А.Г., Липинский Д.А О мерах защиты и юридической ответственности // Вектор науки Тольяттинского гос. ун-та. - 2010. - № 3 (3). - С. 117-126.

[15]

Жижиленко А.А. Наказание. Его понятие и отличие от других правоохранительных средств. - СПб.: Типография «Правда», 1914. - С. 676.

[16] Там же. С. 276-289.

[17] Чуклова Е.В. Понятие, основания и виды процессуальной ответственности: Теоретический аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. - Краснодар, 2009. - С. 197.

[18] Собрание законодательства РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.

[19] Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.

[20] Собрание законодательства РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.

[21] Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.

[22] Собрание законодательства РФ. 2015. № 10. Ст. 1391.

[23] Собрание законодательства РФ. 2006. № 19. Ст. 2060.

[24] Ермаков А.Н. Меры защиты в арбитражном процессуальном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 2002. - С. 185.

[25] Иоффе О.С. Общие положения. Гражданско-правовая охрана интересов личности / Под ред. Б.Б. Черепахина. - М., 1969. - С. 37.

[26] См.: Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. 1. - М.: Юрид. лит., 1981. - С. 283; Теория государства и права / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. - М.: Инфра-М, 2002. - С. 415.

[27] Евдокимов С.В. Правовосстановительные меры в российском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 1999. - С. 31.

[28] См.: Ардашкин В.Д. Меры защиты (пресечения) в советском административном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Томск, 1968. - С. 7; Звягинцева Л.М. Меры защиты в советском семейном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Свердловск. 1980. - С. 9; Кожевников С.Н. Меры защиты в советском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Свердловск, 1968. - С. 15-17; Нечаева A.M. Правонарушения в сфере личных семейных отношений. - М., 1991. - С. 169; Шевченко Я.Н. Средства защиты в гражданском праве // Советское государство и право. - 1977. - №7. - С. 59.

[29] Кузнецов Н.В. Санкции в гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. - Саратов, 1981. - С. 6-16.

[30] Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1973. - С. 82.

[31] Кархалев Д.Н. Соотношение мер защиты и мер ответственности в гражданском праве: Ав- тореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2003. - С. 19.

[32]

См.: Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность: Монография. - Ярославль, 1999. - С. 44; Евдокимов С.В. Правовосстановительные меры в российском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 1999. - С. 19.

[33]

Полетаев Ю.Н. Удержания из заработной платы как мера защиты имущественных прав сторон трудового договора // Кадровые решения. - 2004. - № 8 - С. 33-37.

[34]

Левков А.А. Понятие меры защиты в праве // Вестник Волжского ун-та им. В.Н. Татищева. Сер. Юриспруденция. Вып. 15. - Тольятти: ВУиТ, 2001. - С. 212-226.

Собрание законодательства РФ. 2011. № 19. Ст. 2717.

[36]

Собрание законодательства РФ. 1996. № 3. Ст. 140.

[37] Собрание законодательства РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.

[38] Собрание законодательства РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.

[39] Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921.

[40]

Собрание законодательства РФ. 2015. № 10. Ст. 1391.

[41]

Собрание законодательства РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.

[42]

Стоякин Г.Я. Меры защиты в советском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. -

Свердловск, 1972. - С. 94.

[43]

См.: Ардашкин В.Д. О принуждении по советскому праву // Советское государство и право. - 1970. - № 7. - С. 33-39; Он же. Меры защиты (пресечения) в советском административном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Томск, 1968. - С. 8.

[44]

Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. - М.: Юристъ, 1994. - С. 206.

[45]

Сарсенов К.М. Государственное принуждение и его реализация в деятельности органов внутренних дел: Дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 1996. - С. 196.

[46]

Евдокимов С.В. Правовосстановительные меры в российском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 1999. - С. 15.

[47]

Каплунов А.И. Об основных чертах и понятии государственного принуждения // Государство и право. - 2004. - № 12. - С. 10-17.

[48] Собрание законодательства РФ. 2004. № 27. Ст. 2710.

987

Собрание законодательства РФ. 2006. № 19. Ст. 2060.

[50] Собрание законодательства РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.

[51] т

Там же.

[52] Бессолицын А.Г. Цели и функции юридических мер защиты: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2008. - С. 177.

[53]

Общая теория юридической ответственности / Под. ред. Н.В. Витрука. - М.: Норма, 2009. - С. 259.

[54] Собрание законодательства РФ. 2001. № 23. Ст. 2277.

[55]

Гусякова Э.А. Правонарушение - общее основание для применения мер защиты и мер ответственности // Вектор науки Тольяттинского гос. ун-та. Сер. Правоведение. - 2010. - № 1 (11). - С. 88-92.