Для более глубокого уяснения проблемы юридических коллизий необходимо проанализировать существующие в российском правоведении представления о причинах возникновения, видах и способах преодоления юридических коллизий.

Традиционно причины возникновения коллизий рассматриваются в науке с позиций наличия объективных и субъективных факторов. Объективные причины - это такие обстоятельства, которые не зависят от воли законодателя и правоприменителя. Субъективные причины вызваны деятельностью государственных органов в рамках законотворчества и правоприменения.

Н.А. Власенко в работе «Коллизионные нормы в советском праве» выделяет объективные и субъективные причины возникновения коллизий, из которых он выводит и виды коллизий. Это факторы, обусловившие объективные причины возникновения коллизий: динамика правоотношения во времени (коллизии во времени); протяженность отношений в пространстве (пространственные коллизии); необходимость дифференцированного регулирования отношений (содержательные коллизии). Автор отмечает, что объективные причины коллизий обусловлены не только спецификой регулируемых отношений, но и особенностями самого процесса правотворчества[1]. К субъективным причинам ученый относит: недостаточно четкое разграничение законодательной компетенции между правотворческими органами, слабую регламентацию вопросов делегирования прав в области правотворческих полномочий, несвоевременную рассылку вновь изданных нормативных актов, отсутствие в

некоторых сферах законодательной практики своевременного издания

96

нормативных правовых актов и проведения систематизации и др.[2]

В.В. Пономарев в своей предметной области, связанной с изучением проблем федеративных отношений, предлагает более расширенную классификацию причин, порождающих юридические коллизии: формальноюридические причины (несовершенство конституционной модели федеративного устройства, недостаточно четкое разграничение предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами, низкий уровень юридической техники в субъектах и др.); причины, связанные с практикой реализации нормативных положений (нарушение принципа законности как со стороны Федерации, так и со стороны субъектов, злоупотребление договорными формами регулирования федеративных отношений и др.); причины общесоциального, политического и культурного характера (низкий уровень правовой культуры населения, в том числе и государственных служащих, правовой нигилизм, недостаточная степень доверия населения органам государственной власти и должностным лицам и др.); причины субъективного характера (нарушение законности, вызванные властными амбициями отдельных политиков,

должностных лиц и др.)[3].

И.Н. Сенякин в качестве причин возникновения коллизий выделяет несовершенство законов, судебные ошибки, произвольное толкование Конституции РФ и других актов, выход отдельных органов государственной власти за пределы своих полномочий, слабое и неполное правовое регулирование определенных сфер, отступление от действующих норм, текстовые ошибки, недостатки в организации правотворческой деятельности, сознательное запутывание законодательства в корыстных целях. Так автор предлагает

разделить причины возникновения коллизий на социально-экономические,

98

политические, идеологические, правовые и др.

Н.И. Матузов тоже делит причины возникновения коллизий правового свойства на объективные и субъективные. К объективным причинам ученый относит динамизм, изменчивость регулируемых правом общественных отношений, их неравномерное развитие, отставание права от течения реальной жизни, несовпадение и подвижность границ между правовой и неправовой сферами, противоречивость самой российской жизни. В число субъективных причин, по его мнению, входят следующие факторы: низкое качество законов, пробелы в праве, непродуманная или слабая координация нормотворческой деятельности, неупорядоченность правового материала, отсутствие должной правовой культуры, юридический нигилизм, экономические неурядицы, социальная напряжённость, политическая борьба, конфронтация, криминогенная ситуация и др. - в целом, по замечанию автора, «общий коллизионный моральнопсихологический климат в обществе»[4] [5]. Как видим, характер общественных отношений Н.И. Матузов выдвигает на первое место в ряду причин, способствующих появлению в праве коллизий.

Ю.А. Тихомиров тоже делает акцент на социальном факторе, отмечая, что «во всех случаях “коллизионное поле” взращивается силой и своего рода энергетикой общих социально-экономических противоречий»[6].

О.А. Поляков ведет речь о том, что можно выделить коллизии, возникающие вследствие развития общественных отношений, то есть действия объективных факторов, и коллизии, возникающие вследствие низкой юридической техники, борьбы конъюнктурных интересов в аппарате государственной власти, недостаточного уровня правовой культуры и т.д., то есть действия субъективных факторов [7] . Говоря о причинах возникновения юридических коллизий, автор придает особую значимость общественным отношениям.

А.Ю. Буяков исходит из той посылки, что противоречия в сфере правового регулирования являются одним из видов социальных противоречий и что право может быть правильно понято лишь в общей системе общественных отношений, которые, с одной стороны, определяют содержание правовых норм, а с другой - регулируются ими. По его мнению, необходимо учитывать объективные факторы, то есть противоречия, присущие материальной сфере жизни общества, которые находят свое отражение в праве, в то время как праву свойственны и собственные противоречия, не имеющие истоков в материальных условиях жизни общества. Как отмечает А.Ю. Буяков, противоречия в правовой сфере возникают также вследствие действия противоречий в процессе познания права. Данные противоречия можно разделить на диалектические и формально-логические. И, наконец, как считает автор, возможность возникновения противоречий в праве заложена изначально, поскольку общественные отношения постоянно находятся в процессе развития, а право остается неизменным до тех пор, пока законодатель не внесет в него необходимые изменения. Таким образом, в праве возникают противоречия двух видов: материальные - между общественными отношениями и направленными на их регулирование правовыми нормами; и формальные - между правовыми предписаниями. Противоречия второй группы проистекают из противоречий первого вида[8].

Емко описывает причины возникновения коллизий и группирует их М.А. Занина. Она предлагает разделить причины на следующие группы. Первую группу составляют нарушения правил законодательной техники (логических, грамматических и др.). Вторая - обусловлена недостаточным учетом при конструировании норм права социальной реальности, в условиях которой они функционируют, а также социальных и юридических закономерностей, действующих в различных сферах общественных отношений. Третью группу составляют дефекты, обусловленные структурой системы права и законодательства, ее функционированием во взаимодействии иерархической (вертикальной), отраслевой (горизонтальной) и федеративной структур[9].

Если первая группа причин очевидна, поскольку является следствием нарушения юридической техники, то вторая имеет скрытый характер, она связана с несоответствием закона объективным закономерностям развития общества. Особое значение, по мнению автора, имеет вторая группа причин[10].

А.Р. Лаврентьев, рассуждая о причинах возникновения коллизий, выделяет рациональные и иррациональные факторы. Рациональные причины обусловлены особенностями общественной жизни, они делятся на объективные и субъективные. Часть объективных причин обусловлена протяженностью во времени, в пространстве и спецификой содержания правоотношения. Другая группа объективных причин связана с наличием общественных отношений, не входящих в сферу правового регулирования. Как отмечает А.Р. Лаврентьев, такие причины возникновения коллизий являются следствием противоречий естественного и позитивного права. Позитивное право отражает преимущественно идеи коллективного характера, естественное - интересы индивида, идеи о справедливости, свободе, равенстве, правах человека. Идеальный вариант, когда естественное право привносит гуманистические и ценностно-ориентированные начала в позитивное право. Однако, как считает автор, на практике это либо невозможно, либо существует в виде декларативных положений. Третья группа объективных причин кроется в коренных изменениях в подходах к праву как инструменту социального регулирования. По словам А.Р. Лаврентьева, сегодня существует иллюзия «всесильного права». Иррациональные причины возникают вследствие неправильного применения правил юридической техники и русского языка в законотворческой деятельности[11].

В. Денисенко выделяет группы объективных и субъективных причин появления коллизий, а также отдельно отмечает причины познавательного характера. Автор говорит о необходимости обращать внимание на правопонимание граждан, которое, по его мнению, является главной субъективной причиной возникновения юридических коллизий и других противоречий в праве. В.В. Денисенко утверждает, что коллизию нельзя оценить только по степени противоречивости актов, сочетанию или противостоянию компетенции государственных органов, по фактическим юридическим действиям, поскольку именно в отношении общества к праву, к закону заложены первопричины юридических коллизий[12].

И.В. Синица считает, что проблему причин возникновения коллизий следует рассматривать как многоаспектную: 1) культурно-исторического подхода; 2) структуры права (правовой системы, позитивного права, двух и более отраслей права); 3) международного частного права; 4) в сравнительно-правовом аспекте; 5) с позиций юридической техники и т.д.[13]

В. Сибилева говорит о том, что причины возникновения коллизий связаны с пониманием содержания актов в русле разных типов правопонимания, выявление коллизий нормативных правовых актов имеет не только теоретическое, но и практическое значение. В последние годы «коллизия правопонимания», по выражению автора, стала переходить в коллизию правосознания общества, в правовые установки и действия граждан, должностных лиц, политических деятелей[14].

Используемый термин «коллизия правопонимания» носит условный характер. Вряд ли можно согласиться с позицией автора, включающего в понятие правовых коллизий правопонимание и правосознание. Как уже было сказано, проблема правопонимания имеет важное значение при рассмотрении различных правовых явлений, в том числе и проблемы коллизий при выявлении тенденций ее осмысления в профессиональном сообществе. Понятие «юридическая коллизия», которое шире термина «коллизия в праве», включает в себя противоречие нормы права и реально существующего общественного отношения. В то же время противоречия в рамках правовых концепций не охватываются понятием юридических коллизий.

Что касается причин возникновения коллизий, то почти все авторы выделяют объективные и субъективные факторы, однако далеко не всегда раскрывают степень значимости этих факторов. Большая часть ученых (А.Ю. Буяков, М.А. Занина, А.Р. Лаврентьев, Н.И. Матузов, О.А. Поляков, Ю.А. Тихомиров и др.) при рассмотрении данного вопроса единодушно предлагает обратить особое внимание на состояние общественных отношений, однако при этом не предлагает конкретных форм работы по совершенствованию этих отношений.

Представляется целесообразным отдельно осветить проблему классификации коллизий. Авторы, занимающиеся исследованием проблемы юридических коллизий как противоречий социальных отношений и их нормативной правовой регламентации, а также коллизий в праве как противоречий внутри нормативной регулятивной системы, дают свои варианты классификации. В то же время при внимательном изучении классификаций выявляются дублирования и повторы, отсутствие четких критериев, положенных в основу классификаций.

Одним из первых авторов, открыто заявившим о неизбежности коллизий в советском праве и предложившим свою классификацию, был А.А. Тилле. Он разделил коллизии на темпоральные, или временные, территориальные и собственно коллизионные нормы, регламентировавшие способы преодоления коллизий[15]. Предложенная классификация укрепилась в юридической науке и по мере ее развития получила более широкую трактовку в работах других авторов.

Так, В.В. Ершов в зависимости от свойств, особенностей, юридической силы норм выделяет иерархические, темпоральные, территориальные и содержательные коллизии[16].

Позднее Д.В. Агашев предложил разделить коллизии на иерархические, компетенционные, темпоральные, пространственные, структурные и дифференционные. Иерархические коллизии, по его мнению, представляют собой различие правовых норм по юридической силе при регулировании одного и того же общественного отношения. Компетенционные коллизии характеризуются различием правовых норм, обусловленных их принятием в связи с совпадением или нарушением компетенции по вертикали или по горизонтали. Темпоральные коллизии представляют собой ситуацию, когда одно общественное отношение попадает под влияние двух и более норм, принятых в разное время и имеющих различие в механизме правового воздействия на общественное отношение. Пространственными коллизиями, считает автор, следует называть ситуации, при которых одно общественное отношение подпадает одновременно под действие различных по содержанию правовых норм, принятых разными правотворческими органами в пределах их территориальной юрисдикции. Под структурными коллизиями в праве подразумевается различие норм, имеющих единый предмет регулирования, в рамках одного нормативного правового акта и не связанных с дифференциацией правового регулирования. Дифференционные коллизии - это различие между нормами равной юридической силы, действующими одновременно на одной территории, возникающими в результате частичного совпадения объемов регулирования[17].

Н.А. Власенко классифицирует коллизии по следующим признакам: в зависимости от свойств и особенностей; с точки зрения юридической силы конфликтующих норм; в зависимости от объема регулирования коллизирующих правовых предписаний; с позиции системы права и системы законодательства; с учетом степени столкновения юридических норм. Исходя из первого основания коллизии можно разделить на темпоральные, пространственные, иерархические, а также столкновения, возникающие между общими и специальными нормами (содержательные). В зависимости от юридической силы автор делит коллизии между нормами равной (по горизонтали) и разной (по вертикали) юридической силы. Говоря об объеме правового регулирования, Н.А. Власенко выделяет коллизии между общими и специальными юридическими правилами, нормами. С точки зрения системы права и системы законодательства коллизии подразделяются на межотраслевые и внутриотраслевые. Развивая тему коллизий, автор говорит о необходимости учитывать «степень столкновения норм». Данная ситуация может возникнуть, когда одну фактическую ситуацию призваны урегулировать нормы, совершенно разные по своему содержанию, например управомочивающая и запрещающая, - такое столкновение можно назвать коллизией в форме противоречия. В основном же, как отмечает Н.А. Власенко, коллизируют нормы однопорядковые по характеру предписания, но разные по степени юридических последствий, такие столкновения выступают в форме различия[18].

Оригинальный подход к проблеме видов коллизий предложила З.А. Незнамова, исследовавшая коллизии в уголовном праве. Она выделяет два вида коллизий: абстрактные и реальные. Абстрактные коллизии, а именно коллизии на уровне законодательства, представляют собой «соотношение между нормами права, между нормами права и актами их толкования, между актами толкования правовых норм, возникающих по причине различного регулирования ими одного общественного отношения» [19] . Реальные коллизии возникают в процессе применения норм права, по сути сводятся к проблеме выбора нормы, подлежащей применению в конкретной ситуации[20]. Таким образом, З.А. Незнамова делает акцент на различии коллизий в правотворчестве и правоприменении.

Расширенную классификацию коллизий на основе юридической догматики предлагает А.Ю. Буяков, разделяя их по следующим критериям: 1) какого рода факторы оказали решающее значение на их появление: объективные или субъективные; 2) имеют ли коллизирующие нормы одинаковую или разную юридическую силу; 3) если коллизирующие нормы имеют одинаковую юридическую силу, то они делятся: на коллизии между нормами, содержащимися в одной статье нормативного правового акта; коллизии между нормами, содержащимися в разных статьях одного нормативного правового акта; коллизии между нормами, содержащимися в статьях различных нормативных правовых актов; 4) в зависимости от того, какие элементы в структуре правовых норм не согласуются друг с другом, юридические коллизии делятся на три группы: коллизии между гипотезами правовых норм; коллизии между диспозициями правовых норм; коллизии между санкциями правовых норм; 5) особый вид юридических коллизий - коллизии статусов (компетенции) государственных органов и должностных лиц; 6) коллизии между нормативными правовыми актами и актами толкования[21]. Данная классификация является обширной и наиболее подробной, однако речь в ней идет преимущественно о коллизиях правовых норм на основе юридической догматики.

Н.И. Матузов предлагает разделить юридические коллизии на шесть родовых групп: 1) коллизии между нормативными актами или отдельными правовыми нормами; 2) коллизии в правотворчестве (бессистемность, дублирование, издание взаимоисключающих актов); 3) коллизии в правоприменении (разнобой в практике реализации одних и тех же предписаний, несогласованность управленческих действий); 4) коллизии полномочий и статусов государственных органов, должностных лиц, других властных структур и образований; 5) коллизии целей (когда в нормативных актах разных уровней или разных органов закладываются противоречащие друг другу, а иногда и взаимоисключающие целевые установки); 6) коллизии между национальным и международным правом. Автор также предлагает разделить коллизии по иерархическому принципу: коллизии между Конституцией РФ и всеми иными актами, в том числе законами; коллизии между законами и подзаконными актами; коллизии между общефедеральными актами и актами субъектов Федерации, в том числе между конституциями; коллизии между Конституцией РФ и федеративным договором, а также двусторонними договорами между федеральным Центром и отдельными территориями, расхождения между договорами самих субъектов; коллизии национального и международного права[22]. В целом данный вид классификации основан на системе источников права и юридической силе нормативных правовых актов, а также принявших их органов государства в рамках их компетенции.

Ю.А. Тихомиров предлагает разделить коллизии на четыре группы: 1) коллизии между нормативными актами или отдельными правовыми нормами (между законами и подзаконными актами, между Конституцией РФ и всеми иными актами, между федеральными и региональными актами); 2) коллизии в правотворчестве; 3) коллизии в правоприменении; 4) коллизии полномочий и статусов государственных органов власти, должностных лиц и др. [23] Он также выделяет коллизии национального и международного права[24]. Здесь важно отметить, что автор говорит о коллизиях не как об абстрактных противоречиях в тех или иных нормативных правовых актах, а обращает внимание на процесс правоприменения, в рамках которого и выявляется наибольшее число коллизий и осуществляется работа по их преодолению, и процесс правотворчества, где коллизии обретают свою «юридическую силу».

В.В Денисенко приводит классификацию, аналогичную предлагаемой Н.А. Власенко, но применительно не к отдельным нормам, а к нормативным правовым актам. Коллизии (автор использует термин «коллизии правовых актов») необходимо классифицировать исходя из вида правовых предписаний: коллизии нормативных правовых актов и коллизии индивидуально-правовых актов. Затем в зависимости от того, коллизируют нормы одного или разных актов, можно выделить коллизии между различными правовыми актами и коллизии в рамках одного правового акта. При характеристике предписаний актов различной юридической силы автор выделяет коллизии: между общепризнанными принципами и нормами международного права и нормами национального российского законодательства; между актами различных ветвей власти; между федеральным законодательством и законодательством субъектов Федерации; между актами федерального законодательства и договорами между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Федерации о разграничении предметов ведения и полномочий [25] . Можно констатировать, что автор говорит о коллизиях, содержащихся в нормативных правовых актах разной юридической силы. Такая классификация не может иметь прикладного характера, так как способы разрешения коллизий здесь очевидны.

В учебном пособии по теории государства и права Н.А. Власенко также отмечается деление коллизий на законодательные и правоприменительные. Автор выделяет абстрактные (нормативные) и реальные (правоприменительные) коллизии. Первые возникают в случае, когда юридического факта нет и на абстрактном (теоретическом) уровне видно, что решение одной нормы по одному вопросу исключает решение другой по этому же вопросу. Это, по словам Н.А. Власенко, представляет своего рода умозрительный анализ, итогом которого является предположение о том, что данные правила при появлении фактического обстоятельства будут коллизировать между собой. Реальная коллизия - это действие юридических норм, предлагающих разные решения одного и того же вопроса в связи с появлением юридического факта[26].

Т.А. Щелокаева делит коллизии на позитивные и негативные - в зависимости от причин возникновения и роли в правовой системе. По мнению автора, позитивная коллизия - это столкновение норм права, которые регулируют один вид общественных отношений в результате объективных потребностей общества, а негативная коллизия - это столкновение норм права, одна из которых появляется в правовой системе в результате ошибки правотворческого субъекта[27]. Позитивные коллизии необходимо преодолевать, а негативные - не только преодолевать, но и устранять[28].

И.А. Стародубцева, изучая проблему коллизий в рамках конституционно- правовой науки, предлагает разделить коллизии на следующие виды: материальные, правотворческие и личностно-правовые коллизии. Материальные коллизии представляют собой несоответствия между нормами права и опосредуемыми ими общественными отношениями. Правотворческие коллизии - это несоответствия между нормами конституционного права и реализацией правил юридической техники как совокупности средств и приемов подготовки и принятия правовых актов. Личностно-правовые коллизии представляют собой несогласованности норм конституционного права, с одной стороны, и правосознания депутатов, должностных лиц органов государственной власти и местного самоуправления - с другой[29]. И.А. Стародубцева выделяет такой вид коллизий, как материальные, то есть такие коллизии, источником которых являются противоречия в рамках самих общественных отношениях.

М.А. Занина дает развернутое описание различных видов и подвидов коллизий правовых норм: по характеру отношений - коллизии норм права в актах материального и процессуального законодательства; по функциональной направленности - коллизии норм права в актах регулятивного и охранительного характера; по отраслям законодательства; в зависимости от наличия умысла нормотворческого органа - умышленные и неумышленные; по степени очевидности обнаружения - открытые (явные) и мнимые; по степени тяжести - существенные и несущественные; по степени сложности - простые и сложные; коллизии дефинитивных норм права (нарушения требований юридической техники); полные и частичные (неправильность части нормы); по степени познания и устранения - установленные и неустановленные, спорные и бесспорные[30].

Таким образом, можно констатировать, что авторы рассматривают вопрос о причинах возникновения коллизий с позиции наличия субъективных и объективных факторов. Большое внимание уделяется объективным причинам, в данном аспекте отражается социологический подход к проблеме (А.Ю. Буяков, М.А. Занина, А.Н. Лаврентьев, Н.И. Матузов, О.А. Поляков, Ю.А. Тихомиров и др.).

Г оворя о видах коллизий, необходимо отметить, что авторы в основном не задают четкие критерии классификации, в связи с чем ими охватываются лишь отдельные аспекты проблемы коллизий.

Виды коллизий в российском правоведении трактуются преимущественно с позиций юридической догматики, когда в качестве основных критериев классификации обычно выступают: свойства и особенности, юридическая сила, объем регулирования, временные рамки, разграничение с позиции системы права, системы законодательства, стадия правового регулирования и др. Предлагаемые авторами классификации дублируют друг друга, приводятся лишь с небольшими дополнениями относительно ранее приведенных классификаций. Основные классификации выстроены, как правило, применительно к коллизиям норм права, чаще даже норм законодательства. В предлагаемых классификациях крайне слабо представлен компонент противоречий права и социальной реальности. В то же время некоторые авторы предпринимают попытки разграничения видов именно юридических коллизий, под которыми понимается противоречие между нормативным закреплением какого-либо правила, нормы и реально существующим общественным отношением (И.А. Стародубцева, Ю.А. Тихомиров, Т.А. Щелокаева и др.).

В ряду вопросов, связанных с юридическими коллизиями, ключевой является проблема их преодоления, имеющая не только теоретическое, но и практическое значение. Если определение и классификация видов коллизий имеет в большей степени теоретическое значение, то в плоскости юридической практики важно знать правила разрешения, способы преодоления и устранения коллизий, что обусловлено необходимостью выбора подлежащих применению и коллизирующих друг с другом правовых норм, а также содержащих эти нормы правовых актов. Выявляющиеся в процессе правоприменения коллизии авторами предлагается разрешать, преодолевать и устранять. В научной литературе, практических комментариях используется весь терминологический ряд: «устранение коллизий», «преодоление коллизий», «разрешение коллизий». Многозначность понятий обусловливает необходимость установления точного смысла, достижения полной определенности в понимании каждого из обозначенных терминов, что имеет, как уже было отмечено, не только теоретическое значение, но и практическую направленность.

Устранение коллизии в праве предполагает удаление конкретной нормы законодательными органами посредством принятия нового акта, отмены старого, внесения изменений или уточнений в действующие акты, систематизации законодательства, принятия законов по крупным тематическим блокам[31]. Под преодолением коллизии в праве понимается выявление конкретного противоречия в том или ином нормативном правовом акте в процессе правоприменительной деятельности при разрешении конкретного дела. Однако сказанное в большей степени относится к преодолению именно коллизий норм права, коллизий норм законодательства. Разрешение коллизий в праве - это процесс, направленный на выбор одной из коллизирующих норм права.

Представляется необходимым проследить, как данная проблема понимается и раскрывается различными авторами.

Н.А. Власенко говорит «об устранении и преодолении коллизий норм» и выделяет два основных способа: первый - посредством нормотворческого процесса; второй - через издание коллизионных предписаний. По мнению автора, нормотворческий способ применяется, когда «столкновение норм разрешается (или, по крайней мере, должно) окончательно». Иными словами, правотворческий орган, выявив коллизию, предпринимает следующие меры: а) отменяет одну из конфликтующих правовых норм (законов); если коллизируется больше двух норм, то упраздняет все, кроме одной; б) изменяет, уточняет предмет (объект) регулирования претендующих на реализацию нормативных правовых предписаний; в) отменяет все сталкивающиеся юридические нормы и издает новое нормативное правовое предписание [32] . Безусловно, первый способ представляется наиболее эффективным, с чем солидарны большинство ученых. Однако, по мнению Н.А. Власенко, второй способ устранения коллизий является наиболее универсальным. Его суть состоит в том, что посредством выработки коллизионных норм и предписаний нормотворческие органы освобождаются от обязанности пояснения и изменения коллизирующих юридических норм, а также помогают правоприменителю в выборе подлежащей применению нормы. Однако, по замечанию автора, наличие таких норм не всегда означает снятие коллизионной проблемы[33].

Получила заслуженное признание система «способов разрешения юридических коллизий», предложенная Н.И. Матузовым. Она включает следующие способы: 1) толкование; 2) принятие нового акта; 3) отмена старого; 4) внесение изменений или уточнений в действующие акты; 5) судебное, административное, арбитражное и третейское разбирательство; 6) систематизация законодательства, гармонизация юридических норм; 7) переговорный процесс, создание согласительных комиссий; 8) конституционное правосудие;

оптимизация правопонимания, взаимосвязи теории и практики;

международные процедуры[34]. Указанная система способов применима в большей степени к коллизиям норм законодательства в рамках российского правопорядка. Следует отметить, что данную классификацию способов разрешения коллизий вслед за Н.И. Матузовым воспроизводят многие авторы учебников и научных работ по проблемам коллизий - как полностью[35], так и с некоторыми оговорками[36], внося в нее определенные уточнения и дополнения.

А.Ю. Буяков, рассуждая о «способах предотвращения и устранения юридических коллизий», отмечает необходимость осуществления согласования норм национального законодательства с нормами международного права, законов с подзаконными нормативными правовыми актами, федеральных и региональных актов, нормативных актов государственной власти и органов местного самоуправления[37]. В данном контексте речь идет о коллизиях норм права, коллизиях норм законодательства разной юридической силы.

И.В. Синица говорит о «способах преодоления и устранения юридических коллизий». Важнейшее значение с точки зрения разрешения коллизий, по мысли автора, имеют закрепленные в Конституции России механизмы поддержания права в системном состоянии, а именно: соблюдение норм, провозглашающих верховенство Конституции РФ и федеральных законов в системе нормативных актов (п. 2 ст. 4, п. З ст. 76, п. З ст. 90, п. 1 ст. 115 Конституции РФ); надзор за соответствием законодательных актов Конституции РФ (ст. 125 Конституции РФ); судебный и прокурорский надзор за соблюдением законности (ст. 126, ст. 127, ст. 129 Конституции РФ); согласительные процедуры при принятии проектов нормативных правовых актов (п. 1 ст. 85, п. 5 ст. 105 Конституции РФ); право Президента РФ приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, а также отменять постановления и распоряжения Правительства РФ в случае противоречия их Конституции РФ, федеральному законодательству и ряду других нормативных актов (п. 2 ст. 85, п. 3 ст. 115 Конституции РФ); право суда не применять при рассмотрении дела акт государственного или иного органа, противоречащий закону (п. 2 ст. 120 Конституции РФ) и т.д.[38].

Предлагая варианты преодоления коллизий и их устранения, авторы чаще всего имеют в виду коллизии законодательных норм. Однако в отечественной юридической науке имеет место позиция, связанная с разрешением коллизий в более широком ключе, именно как юридических коллизий.

Так, Ю.А. Тихомиров, освещая проблему «процедуры преодоления разногласий», выделяет «процедуры коллизионного права» двух видов. Первый - это общие процедуры деятельности субъектов права и принятия ими правовых актов в результате правотворчества, законотворчества (например, когда регламенты палат Федерального Собрания предусматривают порядок создания и деятельности их согласительных комиссий для устранения разногласий по законопроекту, порядок преодоления Г осударственной Думой РФ вето Президента РФ, согласительные процедуры в парламентах субъектов Федерации, своеобразные процедуры проведения контрольных и надзорных действий, которые вводятся актами правительств, министерств и ведомств). Другой вид процедур составляют, по мнению автора, так называемые специальные коллизионные процедуры. К ним относятся: по назначению и функциональной природе - предупредительные, согласительные, примирительные, арбитражные, иерархические судебные; по сфере и характеру применения - государственные (согласительные процедуры в рамках Федерации, судебной системы и др.), межгосударственные (Европейский Суд по правам человека и др.), международные (Международный суд ООН, конфликтные процедуры в рамках ОБСЕ и др.), внутридоговорные (в рамках Договора к Энергетической Хартии и др.).[39]

Таким образом, Ю.А. Тихомиров рассуждает не столько о конкретных способах разрешения противоречий в рамках нормативной правовой системы, сколько о коллизиях массива юридических норм и общественных отношений. Ученый обращает внимание на то обстоятельство, что урегулировать такого рода противоречия и конфликты гораздо проще посредством разного рода согласительных и примирительных процедур в рамках правотворческого процесса. То есть, поиск причин появления коллизий юридического свойства, как и способов их преодоления и устранения, автор переносит в социальную реальность, делая акцент на воспрепятствование появлению коллизий в рамках законотворчества.

Анализируя проблему юридических коллизий, Ю.А. Тихомиров на первое место выдвигает проблему интересов в праве. По его мнению, именно несоответствие интересов способствует возникновению юридических коллизий. В этой связи автор предлагает следующую систему действий, которые позволили бы обеспечить стабильность интересов в праве и не допустить появления новых юридических коллизий: а) полное и правильное отражение в статутных тематических законах различных социальных интересов, с корреляцией соответствующих обязанностей государственных и иных структур по их реализации; б) обеспечение нормативного правового баланса социальных интересов и их соотношения между собой, которое исключало бы противопоставление публичных и частных интересов, федеральных и региональных интересов, государственных и ведомственных интересов; в) всемерное развитие коллизионного права с присущей ему системой процедур и норм, позволяющих предотвращать и разрешать юридические коллизии и конфликты; г) достоверное и полное использование общественного мнения в процессе правотворчества, объективное сопоставление разных правовых взглядов и позиций для отбора лучших правовых вариантов решения социальных задач; д) усиление внимания к механизму действия закона, имея в виду последовательное применение комплекса средств реализации его предписаний. Особое значение имеет правовая информация, формирование правовых установок и мотивов правомерного поведения; е) придание большей значимости действиям, консолидирующим усилия партий и общественных движений, разных государственных структур, слоев населения[40].

Как видим, Ю.А. Тихомиров на первое место ставит социальный интерес, мнение субъектов права, общественных объединений, что представляется социологической интерпретацией проблемы юридических коллизий.

М.Л. Давыдова в сфере своих научных интересов, связанных с проблемами юридической техники, говорит о том, что уменьшить число коллизий возможно посредством «техники совершенствования содержания права», в том числе путем согласования интересов сторон[41].

Следует отметить, что эффективность проведения превентивных мер подчеркивают многие авторы, поскольку юридические коллизии, как и любую проблему, легче предотвратить, чем устранить[42].

Так, И.Н. Сенякин на первый план выдвигает именно способы предотвращения коллизий, а уже потом говорит о способах их устранения. К таковым автор относит: 1) подготовку учеными различных методических пособий и справочников по проблемам правовой терминологии; 2) внесение поправок в Общеправовой классификатор отраслей законодательства; 3) привлечение ученых к проведению экспертиз законопроектов, правовых экспертиз; 4) принятие Федерального закона «Об экспертизе проектов

федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации»; 5) наделение крупных юридических вузов в субъектах Российский Федерации правом проведения правовой экспертизы; 6) совершенствование норм, устанавливающих законотворческий процесс и практику законотворчества на федеральном и региональном уровнях; 7) принятие Федерального закона «О порядке принятия федеральных конституционных законов и федеральных законов»; 9) создание механизма ответственности органов государственной власти субъектов Федерации за надлежащим исполнением своих полномочий; 10) совершенствование института конституционного контроля, разработку механизма исполнения решений Конституционного Суда РФ[43].

Исследователи в своих трудах по проблемам коллизий в той или иной мере воспроизводят указанную систему мер по предотвращению коллизий норм права. Многие авторы обосновывают необходимость сближении научных и практических начал в вопросе выработки единого понятия коллизий и согласовании методов по их преодолению [44] , необходимость принятия федеральных законов «О порядке принятия федеральных конституционных законов и федеральных законов»[45], «О нормативных правовых актах Российской Федерации» [46] или «О предотвращении и разрешении коллизий между нормативными актами Российской Федерации и субъектов Российской

Федерации»[47], а также федерального закона, регламентирующего процедуру проведения правовой экспертизы[48].

Применение указанных мер позволило бы сократить число коллизий правовых норм, трактуемых чаще как нормы законодательства. Если же говорить о юридических коллизиях, то в данном вопросе необходимо уделять больше внимания не юридико-догматическим и технико-юридическим факторам, а исследовать более глубинные вопросы - противоречия в русле самих общественных отношений.

Таким образом, в российской правовой доктрине основное внимание уделяется вопросу преодоления коллизий, в то время как в отношении юридических коллизий более приемлемым видится путь предотвращения коллизий. Предотвращение коллизий следует связывать с законотворческим процессом, в то время как «преодоление коллизий» - понятие сферы правоприменительной практики. Как отмечает В.Н. Карташов, практика может быть по своему характеру не только правоприменительной, но и правотворческой[49]. Данное утверждение автора имеет важное значение для разработки заявленной в диссертации темы, в которой применительно к юридическим коллизиям практика понимается не только в русле правоприменения, но и в контексте правотворчества.

Таким образом, коллизии в правотворчестве необходимо предотвращать посредством совершенствования правотворческого процесса и обеспечения его связи с реально существующими социальными отношениями, а коллизии в правоприменении - преодолевать. Преодоление выявленных в процессе правоприменения коллизий возможно как путем разрешения, так и посредством устранения. Более предпочтительным является второй способ, который связан с деятельностью судов и судей, признанием в науке и практике правотворчества судей.

То, что Конституционный" Суд РФ осуществляет правотворчество, сегодня уже почти ни у кого не вызывает сомнения, в частности, в тех случаях, когда дает нормативное толкование Конституции РФ, прекращает действие правовых норм, признавая их не соответствующими Конституции РФ, или не допускает их вступления в силу[50]. Неоспоримое значение в преодолении коллизий норм права имеет практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов, которые рассматривают конкретные уголовные, гражданские и административные дела, в том числе в порядке нормоконтроля.

Нет необходимости всякий раз по одному и тому же поводу ставить правоприменителя перед выбором между подлежащими применению коллизирующими нормами права, в то время как существует возможность устранить коллизию посредством состоявшегося судебного решения. И это решение суда должно иметь значение не только для данного дела, но и для множества аналогичных дел. Становится очевидно, что преодоление коллизий является наиболее эффективным и часто применяемым способом, относящимся прежде всего к деятельности судов и судей. В связи с этим сложно согласиться с позицией некоторых авторов, что преодоление коллизий - нетипичная ситуация в правоприменении[51].

Представляется необходимым остановиться на проблеме коллизионного права, поскольку многие авторы усматривают решение проблемы юридических коллизий в разработке коллизионного права.

Термин «коллизионное право» впервые был прописан в Конституции РФ. В п. «п» ст. 71 Конституции РФ указано, что федеральное коллизионное право находится в ведении Российской Федерации. Что понимается под этим термином - в Основном Законе не уточняется, в связи с чем возникает множество дискуссионных вопросов.

Ю.А. Тихомиров рассуждает о проблеме «коллизионного права» как о масштабном правовом явлении. Автор ставит проблему формирования такой комплексной отрасли права, как коллизионное право. Следует отметить, что Ю.А. Тихомиров, размышляя о коллизионной ситуации не как о противоречии норм, а как о противоречии норм и общественных отношений, утверждает, что создание подобной отрасли обусловлено объективными потребностями: наличием большого числа схожих ситуаций противоречий, требующих единого подхода в их разрешении; наличием научного и общественного интереса к указанной проблеме; фактом закрепления в Конституции РФ понятия «федеральное коллизионное право», которое является прямым указанием на необходимость разработки и признания данной отрасли. Ю.А. Тихомиров констатирует, что, несмотря на то, что коллизионное право представляет собой комплексную суперотрасль, которая имеет свой предмет и метод и соотносится с такими понятиями, как публичное право, частное право, гуманитарное право, она ни в коей мере не подменяет традиционные отрасли права, в том числе и коллизионное право в рамках международного частного права.[52]

Данная позиция встретила неоднозначное к себе отношение. Получив одобрение одних ученых[53], она подвергается значительной критике со стороны других. Многие авторы полагают, что законодатель не совсем корректно сформулировал положение п. «п» ст. 71 Конституции РФ, поскольку имел в виду коллизионные отношения в качестве предмета ведения Российской Федерации[54]. И что в целом «федеральное коллизионное право» выступает в качестве подотрасли коллизионного права и должно рассматриваться как подотрасль конституционного права[55]. Может ли закрепление в Конституции РФ одной нормы служить основанием для создания подотрасли конституционного права - большой вопрос.

Как видно, вопрос о понятии и значении коллизионного права является дискуссионным и требует дальнейших исследований.

Хотя в качестве задачи исследования перед автором стояло выявление тенденций в отечественном правоведении, представляется необходимым рассмотреть, как проблема преодоления коллизий решается за рубежом.

В зарубежном праве, например в германском, понятие «Kollisionsrecht», дословно обозначая «коллизионное право», подразумевает под собой совокупность специальных юридических норм, призванных определять, правопорядок какого государства необходимо применить в ситуации, когда несколько государств объявляют себя компетентными разрешить данный спорный вопрос, учитывая то, что данное отношение является по своей правовой природе международным[56]. Иными словами, понятие «коллизионное право» преимущество рассматривается с позиции международного частного права, особенно отчетливо это проявляется в рамках романо-германской правовой семьи[57].

Когда исследователь обращается к иностранной литературе, чтобы выяснить, как проблема коллизий решается за рубежом, то приходит к выводу, что там этот вопрос фактически не ставится. В иностранном праве вопросы теории права рассматриваются преимущественно с позиции философии права. А конкретные механизмы преодоления коллизий связаны с применением общих принципов права.

Однако, например, в немецком праве есть термин «коллизионные правила» (Kollisionsregeln), который фактически означает общеизвестные и общепризнанные правила преодоления коллизий: 1) применению подлежит закон, обладающий большей юридической силой; 2) специальный закон отменяет действие общего; 3) последующий закон отменяет действие предыдущего. Это означает, что понятие «коллизия» применимо прежде всего к противоречиям, возникающим в правовой системе конкретного государства.

В странах романо-германской правовой семьи законодатель, равно как и правоприменитель, при разрешении коллизии юридического свойства всегда должен руководствоваться так называемыми «общими принципами», отражающими общее понимание справедливости, которая может выражаться в различных формах - в виде равенства, свободы, путем соотношения между правами и обязанностями и др.[58] Следует отметить, что основные принципы не всегда имеют прямое отражение в законодательстве.

В странах континентальной правовой семьи принципы права обычно признаются источником права. Например, во Франции общие принципы права рассматриваются как основа права, как стоящие над позитивным правом, что по сути представляет аналог естественного права. Поэтому общие принципы применяются не только в случае обнаружения пробела и коллизии в праве, но и при осуществлении конституционного контроля. В ФРГ понятие справедливости имеет также надпозитивный характер и является основой для осуществления правоприменительной деятельности не только при обнаружении пробела и коллизии в праве, но и когда буквальное толкование нормы расходится со смыслом, заложенным в нее законодателем[59].

Общие принципы подразумевают подчинение права существующей в обществе справедливости. Понятие справедливости в рамках романо-германской правовой семьи всегда считалось неотъемлемым элементом права, в связи с чем процесс обновления законодательства отмечается незначительной динамикой.

Нет необходимости «переписывать» и «дорабатывать» уже имеющееся законодательство, поскольку оно выстраивается, базируясь на общих принципах права, что автоматически придает ему характер системности и упорядоченности[60]. Как верно отмечает Р. Давид, поскольку «поиск права - это задача, которая должна выполняться сообща всеми юристами, каждым в своей сфере и с использованием всех методов. При этом ими руководит общий идеал - стремление достичь в каждом вопросе решения, отвечающего общему чувству справедливости и основанного на сочетании различных интересов, как частных, так и всего общества»[61].

Как отмечает Г.И. Муромцев, понятие общих принципов права в рамках англосаксонской правовой семьи было неизвестно. Однако английские суды выработали категорию естественной справедливости, которая по сути стала применяться в качестве принципа[62].

В рамках англо-американской правовой семьи проблема преодоления коллизий как противоречия, присущего внутригосударственному праву, фактически не ставилась, любые неопределенности и расхождения в правовом регулировании решаются посредством выработки судебного прецедента, поскольку «один раз хорошо отработанная, общественно признанная и всем известная процедура стареет медленнее, чем принятый (физически) закон. Процедура лучше проходит испытание временем, она имеет - сама по себе - свойства легитимации, облегчающие принятие и восприятие решения»[63].

Например, в американской теории права коллизии предлагается преодолевать как посредством выявления соотношения нормативных правовых актов, так и с позиции прецедентного права, использующего широкое судебное толкование конституционных норм, то есть действуют две процедуры: как поиск «права» и поиск «справедливости» в рамках прецедентного права, так и работа по приведению законодательства к единообразию[64].

Что касается проблемы применения общих принципов права в Российской Федерации, данный вопрос имеет дискуссионный характер. В связи с тем, что в нашей стране юридический позитивизм долгое время являлся господствующим типом правопонимания и на сегодняшний день остается наиболее распространенным среди общих научных подходов[65], то основные принципы права долго не признавались источником права.

Наиболее приемлемой представляется более радикальная позиция, согласно которой в российской правовой системе общие принципы не номинально, а фактически являются источником права[66]. Вероятно, для того, чтобы повысить эффективность правового регулирования, в том числе повлиять и на динамику снижения объема коллизий, необходимо сменить правовую ориентацию от позитивистского типа правопонимания в сторону естественно-правового, социологического или интегративного типов.

Причем в последнее время в российском правоведении возобладал социологизм. Помимо общих принципов, отражающих ценностноориентированный подход к праву, были выработаны основные правила преодоления коллизий норм права, коллизий норм законодательства.

Авторы по-разному называют данные правила: «коллизионные нормы»[67], «коллизионные правила» [68] , «нормы-приоритеты» [69] . Более приемлемым представляется понятие «основные правила».

Основные правила преодоления коллизий можно условно разделить на три группы: 1) правила, регламентирующие выбор между нормами, содержащимися в актах различного уровня (иерархические); 2) правила, регулирующие выбор между нормами по предметному или территориальному признакам (пространственные); 3) правила, регулирующие выбор между нормами по временному показателю (темпоральные).

Согласно первому правилу приоритет отдается норме, обладающей более высокой юридической силой (lex superior derogate legi inferiori). Второе правило гласит, что приоритетным является применение специальной нормы перед общей (lex speciali derogate legi generali). Третий постулат говорит о том, что приоритет отдается норме, принятой позднее (lex tempi delicti commissi).

Следует отметить, что указанные правила применяются в строго определенной последовательности. Безусловный приоритет имеет первое правило, согласно которому применению подлежит акт, обладающий более высокой юридической силой. Юридическую силу акта можно определить либо по органу, издавшему данный акт, либо исходя из вида данного акта (если речь идет о соотношении Конституции РФ с федеральными законами, а также федеральных конституционных законов с федеральными законами). При возникновении коллизии между актами федерального уровня и актами уровня субъектов Федерации юридическая сила актов определяется, согласно разграничению предметов ведения, установленному Конституцией РФ 163 [70] (ст. ст. 71-73 Конституции РФ).

Затем применяется второе правило, которое гласит, что норма, содержащая специальные предписания, имеет приоритет перед нормой с общими положениями. Специальный характер нормы определяется исходя из особого правового регулирования в рамках других актов или при сравнении действия нормы по таким критериям, как субъект или объект. Обязательно должно соблюдаться условие, что общая и специальная норма в сфере своего регулирования или наполнены идентичным содержанием касательно объекта и тогда соотносятся как общее и частное по субъектам регулирования, или, имея одинаковых субъектов, по объектам соотносится как общее и частное.

Последним применяется третье правило приоритета нормы, принятой позднее.

Указанные правила обычно используются по умолчанию, они являются юридическими обыкновениями. Однако в некоторых случаях применение данных правил отражается непосредственно в статьях нормативных правовых актов.

Подводя итог изложенному в данном параграфе, можно заключить, что при рассмотрении вопроса о причинах возникновения коллизий почти все авторы выделяют объективные и субъективные факторы, однако далеко не все раскрывают значимость этих факторов. Большая часть ученых (А.Ю. Буяков, М.А. Занина, А.Р. Лаврентьев, Н.И. Матузов, О.А. Поляков, Ю.А. Тихомиров и др.) при рассмотрении данного вопроса предлагает обратить внимание именно на состояние общественных отношений. Однако при этом не предлагаются способы и средства согласования социальной реальности и нормативного правового массива, ее отражающего.

Виды коллизий трактуются в отечественной правовой науке преимущественно с позиции юридической догматики. В качестве основных критериев классификации обычно выступают: свойства и особенности, юридическая сила, объем регулирования, временные рамки, разграничение с позиции системы права системы законодательства, стадия правового регулирования и др. Большая часть классификаций дублируется авторами полностью или с небольшими дополнениями. Основные классификации выстроены, как правило, в отношении коллизий норм законодательства, а не коллизий норм права, или правовых норм (если под правом понимать нормативную регулятивную систему общества во всем многообразии источников и институтов права).

Вместе с тем некоторые авторы предлагают разграничивать виды именно юридических коллизий (И.А. Стародубцева, Ю.А. Тихомиров, Т.А. Щелокаева и др.).

Большинство исследователей в рассуждениях о способах разрешения юридических коллизий под коллизиями имеют в виду коллизии норм законодательства. Сложившееся в отечественном правоведении видение данного вопроса связано в первую очередь с отождествлением права и законодательства, согласно принципу: «говорим “право”, имеем в виду законодательство», и наоборот. В связи с этим чаще всего в научных работах в качестве средств разрешения коллизий отражаются приемы по устранению противоречий в рамках массива нормативных правовых актов, исходящих от государства.

В российской правовой доктрине основное внимание уделяется вопросу разрешения коллизий, в то время как в отношении юридических коллизий более уместным видится употребление терминов «предотвращение коллизий» и «преодоление коллизий». Предотвращение коллизий следует связывать с законотворческим процессом, а понятие «преодоление коллизий» относится к правоприменительной практике. Таким образом, коллизии в правотворчестве необходимо предотвращать, а коллизии в рамках правоприменения - преодолевать. Преодоление выявленных в процессе правоприменения коллизий возможно как путем разрешения, так и посредством устранения. Более предпочтительным является второй способ, который связан с деятельностью судов и судей.

В целом, когда исследователь обращается к иностранной литературе, чтобы выяснить, как проблема коллизий решается за рубежом, то приходит к выводу, что там этот вопрос фактически не ставится. Существующий же в российском правоведении подход к проблеме коллизий коренным образом отличается от сложившейся ситуации по данному вопросу в западной юриспруденции (в частности, в странах континентального и англо-американского права), где проблема коллизий никогда не стояла остро, и при выявлении противоречий в подлежащих применению нормах, появлении неопределенности по поводу того, норму какого закона или иного акта следует применить, следует руководствоваться общими принципами права (например, принципами справедливости, приоритета прав человека или принципом взвешенных интересов). Конкретные механизмы преодоления коллизий связаны с применением общих принципов права.

Помимо общих принципов (приоритет прав и свобод человека, справедливость, баланс интересов участников правоотношений и др.), отражающих ценностно-ориентированный подход к праву, были выработаны основные правила преодоления коллизий норм права и коллизий норм законодательства. Необходимо помнить, что основные принципы права следует отличать от основных правил разрешения коллизий, которые имеют прикладной характер и отражают догматические средства по преодолению прежде всего коллизий норм законодательства.