Вопросы, связанные с охраной и защитой личных и имущественных прав детей, с давних пор находились в центре правовой науки, поскольку забота об обеспечении прав и интересов подрастающего поколения рассматривалась как одна из важных государственных задач, выполнение которой во многом предопределяет будущее любого государства.

В период становления древнейших правовых систем обозначенные проблемы рассматривались исключительно с позиций необходимости обеспечения жизнеспособности и здоровья будущего поколения, а также в целях поддержания численности населения. Так, в Спарте было принято убивать больных и слабых младенцев. Такой подход разделял великий философ древности Платон, утверждавший, что убивать следует не только нежизнеспособных, слабых детей, но и «уродов», незаконнорожденных и детей пожилых родителей: «не должно никогда обременять ими республику»[1].

Аналогичные правила действовали и в первоначальный период римской истории, когда вопрос о жизни или смерти ребенка единолично решал его отец (pater famillias), который был вправе предать смерти не только слабых, нежизнеспособных детей или детей с патологией развития (monstrum), но и вполне здоровых новорожденных девочек. В глубокой древности власть отца, домовладыки над детьми, внуками и другими домочадцами (patria potestas pater familiae) была настолько безраздельной, что Гай утверждал: «почти нет других народов, которые бы обладали такой властью над своими сыновьями, которой обладаем мы» [2] . При этом отцовская власть простиралась не только на имущество, но и на личность детей и внуков, считавшихся personae alieni iuris - «лицами чужого права».

Римское право знало власть отца, а не родителей, поэтому мать по отношению к своим детям родительских прав не имела. Власть отца предполагала следующие права в отношении детей: право-обязанность отвечать за правонарушения, совершенные детьми (ответственность могла быть личной или же отцу предоставлялось право выдать ребенка истцу «головой»); право распоряжаться жизнью ребенка в любом возрасте до достижения им совершеннолетия (это право регулировалось нравами и обычаями, а также требовало участия семейного совета); право продать сына или дочь в рабство в силу имущественных интересов семьи или в наказание; право на виндикационный иск в отношении лиц, удерживающих его детей.

Однако, рatria potestas pater familiae сдерживалась семейным советом, суждения которого не были юридически обязательны, но и не могли, в соответствии с общественными воззрениями, игнорироваться при наложении на детей суровых наказаний. При этом в Законах XII таблиц устанавливалось, что домовладыка, трижды продавший своего сына, лишался родительской власти («si pater filium ter venum duit, filius a patre liber esto»)[3] и всех прав по отношению к ребенку. В период империи освобождение от patria potestas иногда наступало в силу факта выдвижения сына на высокие государственные и духовные должности. Отец мог быть также лишен власти над детьми, если он обращался с ними незаслуженно жестоко или аморально, например, поощрял проституцию дочерей. Указанные положения можно считать прообразом современных норм о лишении родительских прав, которое является мерой семейно-правовой ответственности в современном семейном праве России и зарубежных стран.

Законодательство о гражданско-правовом и семейно-правовом положении детей по-разному развивалось в различных государствах. В отечественном правопорядке данный институт имеет давнюю и интересную историю. В древнейшие времена семейное законодательство содержало дискриминационные положения в отношении прав детей, в советский период оно значительно «отставало» от принципов и норм, закрепленных в целом ряде международноправовых документов, и только в настоящее время оно достигло своего расцвета и соответствия основным международно-правовым стандартам.

В становлении и развитии института прав ребенка в России следует выделять три основных этапа, на протяжении которых последовательно менялось законодательное отношение к ребенку:

Отношение к ребенку как к объекту родительской власти (период до 1917 г.);

понимание ребенка как объекта государственной политики (период с 1917 г. до начала 90-х гг.);

восприятие ребенка как субъекта общественных отношений (современный

период)[4] [5].

Соборное уложение 1649 г. запрещало узаконение внебрачных детей даже в случае последующего брака родителей, то есть права детей ставились в зависимость от состояния родителей в браке на момент рождения детей. С 1835 г. стала возможна судебная процедура узаконения детей путем заключения брака между родителями и вынесения судебного решения. 18 декабря 1917 г. был издан Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О гражданском браке, детях и о ведении книг актов гражданского состояния», которым внебрачные дети уравнивались в правах с детьми, рожденными в браке.

Нельзя сказать, что после такого положительного и динамичного шага развитие семейного законодательства пошло по пути признания и закрепления прав ребенка. Все последующие нормативно-правовые акты либо дублировали положения предыдущих, либо оставляли без внимания и разрешения вопрос о личных и имущественных правах ребенка. По мнению М.В. Антокольской, принятие 8 июля 1944 г. Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль материнства»[6], который ввел запрет на установление отцовства в отношении детей, родившихся вне брака, отбросил отечественное семейное право на столетие назад[7]. С этим мнением следует полностью согласиться, хотя такая позиция разделялась далеко не всеми учеными. Г.М. Свердлов, например, утверждал, что такие перемены в законодательстве были вызваны необходимостью всемерного укрепления семьи и оказания материальной и моральной поддержки женщине-матери, не состоящей в браке[8] [9] [10].

В России до недавнего времени ребенок рассматривался не как субъект

1 7

права, а как объект родительской заботы. Так, Кодекс о браке и семье РСФСР (далее - КоБС РСФСР) содержал главу 8 о правах и обязанностях родителей по воспитанию детей. Главы или отдельных положений, касающихся прав ребенка, Кодекс не содержал, поэтому невозможно согласиться с Я.Ф. Фархтдиновым и Р.Р. Камалдиновым, по мнению которых «...Кодекс достаточно подробно регулировал личные правоотношения между родителями и детьми (глава 8)» . Между тем, международные акты, принятые к тому времени, уже рассматривали ребенка как субъекта права. Первым документом, специально закрепившим права ребенка, стал Женевская декларация прав ребенка 1924 г. [11], принятая 5-й Ассамблеей Лиги Наций, разработанная Эглантин Джебб, основательницей Международного союза спасения детей - первой международной организации, защищавшей права детей.

Декларация состояла из преамбулы, в которой провозглашалось, что «человечество должно давать детям лучшее, что у него есть», и 5 принципов:

Ребенку должны быть предоставлены средства, необходимые для его нормального развития, как физического, так и духовного.

Г олодный ребенок должен быть накормлен; больному ребенку должна быть оказана помощь; ошибающийся ребенок должен быть поправлен; сирота и бездомный ребенок должны получить приют и поддержку в трудную минуту.

Ребенок должен получать помощь в тяжелое время испытаний в первую очередь.

Ребенок должен расти в атмосфере любви и быть защищенным от всех форм эксплуатации.

Ребенок должен воспитываться в сознании, что его лучшие качества должны служить на пользу другим людям[12].

Дальнейшее развитие и совершенствование международно-правовой регламентации личных и имущественных прав детей продолжилось после окончания второй мировой войны. Так, Всеобщая декларация прав человека 1948 года[13] [14] провозгласила, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Важное положение было предусмотрено в ст. 6, в соответствии с которой каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности, и никаких различий по возрасту не проводится.

Декларация прав ребенка 1959 года , в свою очередь, установила положение о том, что ребенку должны принадлежать все указанные в настоящей Декларации права, которые признаются за всеми детьми без всяких исключений и без различия или дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства, касающегося самого ребенка или его семьи (принцип 1). Данная Декларация, по сути, закрепляла все те права, что предоставлены ребенку в настоящее время (право на имя и гражданство, право на социальное обеспечение, право на здоровый рост и развитие, право на надлежащее питание, жилище, развлечения и медицинское обслуживание, право жить и воспитываться в семье, а также права детей с ограниченными возможностями).

В ст. 24 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. закреплялось право ребенка на защиту со стороны его семьи, общества и государства, право на регистрацию немедленно после рождения и право на имя и на приобретение гражданства, а в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. устанавливалось, что особые меры охраны и помощи должны приниматься в отношении всех детей и подростков без какой бы то ни было дискриминации (ст.10), а также признавалось право каждого человека на образование, для обеспечения осуществления которого начальное образование должно быть обязательным и бесплатным (ст.13) .

Однако данные прогрессивные положения международно-правовых актов, буквально «пронизанные» заботой об обеспечении и охране прав ребенка не нашли отражения в КоБС РСФСР. Несмотря на то, что в названии главы 8 КоБС упоминалось словосочетание «права родителей», эти права в данной главе упомянуты лишь дважды. К ним были отнесены право отдельно проживающего родителя на общение с ребенком (ст.56 КоБС РСФСР) и право родителей требовать возврата детей от любого лица, удерживающего детей у себя не на основании закона или судебного решения (ст.58 КоБС РСФСР). Никакие иные родительские права в данном Кодексе не предусматривались, хотя, как справедливо отмечала А.И. Пергамент, «...сущность родительского права, как [15] [16] любого другого абсолютного права, заключается в поведении самого управомоченного лица, а не в его требованиях определенного поведения от других лиц» . Можно говорить о том, что родитель, исполняя предписанные ему законом обязанности, использует свои права, но защитить их он сможет только в том случае, если они напрямую закреплены в законе. С этой позицией солидаризируется А.М. Нечаева, полагающая, что «...возможность воспитывать лично является скорее правомочием, а не правом. Существование такого правомочия влечет за собой также предоставленную законом возможность требовать возврата детей у лиц, удерживающих их у себя не на основании закона или судебного решения»[17] [18] [19].

На наш взгляд, действующий Семейный кодекс Российской Федерации в этом отношении восполнил отмеченные пробелы, так как он непосредственно закрепляет права родителей и гарантирует их защиту, причем права родителей одновременно являются их обязанностями. Однако, с позиций логики и сути рассматриваемого понятия привести обратную формулу не представляется возможным: далеко не все обязанности одновременно являются правами родителей. Так, не является правом и не подлежит защите обязанность содержать своих детей. Если ребенок проживает с одним из родителей, а отдельно проживающий родитель хочет его содержать, но встречает на пути противодействие родителя, с которым проживает ребенок, то обратиться в суд за защитой своего права он не сможет, так как и Семейный кодекс, и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - ГПК РФ) предусматривают только возможность обращения в суд с заявлением о взыскании алиментов родителя, с которым проживает ребенок, органов опеки и попечительства и самого ребенка, достигшего возраста четырнадцати лет.

Даже если бы в законе была предусмотрена возможность плательщика алиментов обратиться в суд с заявлением о взыскании алиментов с получаемых им доходов, то отсутствовала бы процессуальная форма предъявления такого требования, так как в исковом заявлении совпали бы лицо, чьи права нарушены, - истец, и лицо, предположительно нарушившее право, - ответчик, поэтому в сложившейся ситуации возможен только один выход - обращаться в суд с иском о нарушении права ребенка на содержание со стороны второго родителя.

Важным историческим этапом международно-правового регулирования прав детей явилось принятие 20 ноября 1989 г. Конвенции о правах ребенка, которую СССР подписал 26 января 1990 г. (ратифицировал 13 июня 1990 г.) . Конвенция вступила в силу 2 сентября 1990 г. Конвенция о правах ребенка имела весьма важное значение для развития законодательной регламентации прав ребенка в нашей стране, так как, закрепив основные права ребенка, она, тем самым, создала благоприятные условия для совершенствования соответствующего раздела отечественного законодательства. Следует полностью согласиться с И.М. Кузнецовой, по мнению которой «Семейный кодекс РФ обогатился положениями Конвенции ООН о правах ребенка и других международно-правовых актов, ратифицированных Россией. Его основными целями стали: укрепление семьи, обеспечение эффективной правовой защиты ее членов в новых социально-экономических условиях, приоритетная охрана интересов несовершеннолетних детей и нетрудоспособных членов семьи. В Семейный кодекс были включены новые для российского законодательства институты и нормы: брачный договор, соглашение об уплате алиментов, права

29

детей в семье, приемная семья и др.» .

Таким образом, только с принятием Конвенции о правах ребенка и Семейного кодекса РФ в отечественном правопорядке утвердилось отношение к ребенку как к субъекту права, обладающему целым комплексом прав, которые находятся под защитой государства, обязанного предпринимать меры, [20] [21]

необходимые для реализации, охраны и защиты этих прав.

Как справедливо отмечает А.А. Матюхина, «имплементация положений Конвенции ООН о правах ребенка в отечественном законодательстве может быть признана совершенной с определенными условиями. Практически все права ребенка, предусмотренные Конвенцией, нашли воплощение в той или иной форме в Семейном кодексе Российской Федерации и иных нормативно-правовых актах. В то же время следует признать, что отдельные правовые конструкции, содержащиеся в тексте Конвенции, не были приняты во внимание отечественным законодателем, вследствие чего в тексте Семейного кодекса РФ и других соответствующих источниках отсутствует указание на отдельные права ребенка,

30

гарантии их осуществления» .

Действительно, даже те права ребенка, которые нашли свое закрепление в актах действующего законодательства, не всегда в полной мере соответствуют положениям Конвенции о правах ребенка. Это утверждение, в частности, относится к личным неимущественным правам ребенка на имя и на выражение своего мнения, которые предусмотрены в российском законодательстве, но не соответствуют содержанию, указанному в Конвенции о правах ребенка.

Все сказанное позволяет сформулировать следующие выводы:

Законодательство о гражданско-правовом и семейно-правовом положении детей по-разному развивалось в различных государствах. В отечественном правопорядке данный институт имеет давнюю и интересную историю. В древнейшие времена семейное законодательство содержало дискриминационные положения в отношении прав детей, в советский период оно значительно «отставало» от принципов и норм, закрепленных в целом ряде международно-правовых документов, и только в настоящее время оно достигло своего расцвета и соответствия основным международно-правовым стандартам.

Наиболее передовые идеи относительно личных и имущественных прав [22] ребенка первоначально находили свое отражение в многочисленных международно-правовых актах, которые последовательно отстаивали взгляд на ребенка как на полноправного субъекта гражданско-правовых и семейноправовых отношений, обладающим рядом субъективных прав, реализация которых должна обеспечиваться государственными усилиями и родительской заботой.

Важным историческим этапом международно-правового регулирования прав детей явилось принятие 20 ноября 1989 г. Конвенции о правах ребенка, ратифицированной СССР 13 июня 1990 г. и вступившей в силу 2 сентября 1990 г. Именно данная Конвенция, закрепившая основные права ребенка, сыграла решающую роль в современном развитии законодательной регламентации прав ребенка в нашей стране, так как ее положения явились основой для легального закрепления данного института в СК РФ. Однако, некоторые права ребенка, которые нашли свое закрепление в актах действующего законодательства, не всегда в полной мере соответствуют положениям Конвенции о правах ребенка.

[1] Соч. Платона, ч. III. М., 1863. С. 273.

[2] Дигесты Юстиниана / Перевод с латинского; Отв. ред. Л.Л. Кофанов. Т. I. М., 2008. С. 127.

[3] Санфилиппо Чезаре. Курс римского частного права: учебник / Под ред. Д.В. Дождева. М., 2002. С. 129.

[4]

Голышева Л.Ю. Правовое положение детей в России: исторический аспект: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002. С. 7.

[5] Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О гражданском браке, детях и о ведении книг актов гражданского состояния» // Декреты Советской власти. Том I. 25 октября 1917 г. - 16 марта 1918 г. М., 1957. URL: http://hist.msu.ru/ER/Etext/DEKRET/17-12-18.htm.

[6] Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль материнства» от 8 июля 1944 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. № 37.

[7] Антокольская М.В. Семейное право. М., 2000. С. 75.

[8] Свердлов Г.М. Советское семейное право. М., 1958. С. 82.

[9] Кодекс о браке и семье РСФСР (утв. ВС РСФСР 30 июля 1969 г.) // Ведомости ВС РСФСР. 1969. № 32. Ст. 1397.

Фархтдинов Я.Ф., Камалдинов Р.Р. Этапы развития семейного права России // Вестник ТИСБИ. 2000. №4. URL: http://tisbi.org.

[11] URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/Женевская декларация прав ребёнка.

[12]

Совета по правам человека. Поощрение и защита прав детей. Московская международная модель ООН. [Электронный ресурс]. 2012. URL: http://

sartraccc.ru/print.php?print_file=Pub_inter/unkindporno3.htm.

[13]

Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря

1948 г.) // Российская газета. 05.04.1995.

[14]

Декларация прав ребенка (принята 20 ноября 1959 г. Резолюцией 1386 (XIV) на 841-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. М., 1990. С. 385-388.

[15]

Международный пакт о гражданских и политических правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1. М., 1996. С. 470-482.

[16] Там же. С. 464-470.

[17]

Пергамент А.И. Родительские права и обязанности // Ленинские идеи и законодательство о браке и семье. Саратов, 1969. С. 27.

[18] Нечаева А.М. Семейное право: актуальные проблемы теории и практики. М., 2007. СПС «КонсультантПлюс».

[19]

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (по сост. на 01.01.2017) // СЗ РФ. 2002, № 46. Ст. 4532.

[20] .

Постановление Верховного Совета СССР о ратификации Конвенции о правах ребенка от 13 июня 1990 г. № 1559-I // Ведомости СНД и ВС СССР. 1990. № 26. Ст. 497.

[21] http://legal-forum.ru/showthread.php?t=11062.

[22]

Матюхина А.А. К вопросу о компенсации морального вреда, причиненного ребенку родителями // Семейное право на рубеже XX - XXI веков: к 20-летию Конвенции ООН о правах ребенка: Материалы Международной научно-практической конференции / отв. ред. О.Н. Низамиева. М., 2011. СПС «КонсультантПлюс».